ИВАН БУНИН МАТЕРИ Я помню спальню и лампадку. Игрушки, теплую кроватку И милый, кроткий голос твой: «Ангел-хранитель над тобой!» Бывало, раздевает няня И полушепотом бранит, А сладкий сон, глаза туманя, К ее плечу меня клонит. Ты перекрестишь, поцелуешь, Напомнишь мне, что он со мной, И верой в счастье очаруешь… Я помню, помню голос твой! Я помню ночь, тепло кроватки, Лампадку в сумраке угла И тени от цепей лампадки… Не ты ли ангелом была?
АДА БАЙРОН: как дочь знаменитого поэта стала легендой кибернетики
Августа Ада Байрон-Кинг, вошла в историю не только как дочь поэта лорда Байрона, но и как первый программист. Графиня-математик описала вычислительную машину и написала первую программу в то время, когда компьютеров еще не существовало.
Ее именем назван язык программирования «Ада», а терминология, введенная леди Байрон, используется и по сей день. Графиня была настолько умна и привлекательна, что современники обвиняли ее в связях с дьяволом, а она этого не отрицала.
Знаменитый отец видел свою дочь всего однажды, в возрасте одного месяца. Она родилась в декабре 1815 г., а в апреле 1816 г. Джордж Гордон Байрон развелся с женой и уехал из Англии. Девочка была названа Августой в честь сестры Байрона, но после развода в доме ее матери этого имени никто не произносил, все называли ее Адой. А из семейной библиотеки убрали все книги ее отца.
Любовь к точным наукам девочка унаследовала от матери, Анабеллы Милбэнк-Байрон, которую называли «королевой параллелограммов». Заметив способности дочери, мать пригласила заниматься с ней своего бывшего учителя, шотландского математика А. де Моргана, и его жену М. Сомервилль. В 13 лет Ада уже рисовала в альбоме чертежи летательных аппаратов.
От своей наставницы Ада впервые услышала имя Чарльза Бэббиджа – профессора математики Кэмбриджского университета, а вскоре и познакомилась с ним лично. На тот момент он занимался разработкой проекта счетной машины, которая могла бы производить вычисления с точностью до двадцатого знака. Проект так и не был реализован, но Ада приняла участие в разработках. Занимаясь переводом труда итальянского ученого Л. Менебреа, она снабдила текст такими подробными комментариями и замечаниями, что превзошла самого автора.
Ей удалось разглядеть в описываемой машине то, о чем не подозревал даже изобретатель: «Суть и предназначение машины изменятся от того, какую информацию мы в неё вложим. Машина сможет писать музыку, рисовать картины и покажет науке такие пути, которые мы никогда и нигде не видели».
Ада предвидела возможности компьютера еще до того, как он был создан. Она описала алгоритм вычисления чисел Бернулли на аналитической машине. Это была первая программа, написанная для компьютера, и хотя машина Бэббиджа так и не была сконструирована при жизни автора, Аду считают первым программистом.
В светском обществе графиня Лавлейс производила фурор. Она обладала не только недюжинным умом, но и потрясающей красотой. Из-за этого современники подозревали ее в сговоре с дьяволом. Ада не только не отрицала этих слухов, но и подливала масла в огонь своими высказываниями.
Так, в письме Бэббиджу она не без кокетства заявляла: «Я – дьявол или ангел. Я работаю подобно дьяволу для Вас, Чарльз Бэббидж; я просеиваю Вам числа Бернулли».
А в другой раз самоуверенно утверждала: «Клянусь дьяволом, не пройдет и десяти лет, и я высосу достаточно жизненного сока из тайн мироздания. Так, как этого не могут сделать обычные смертные умы и уста. Никто не знает, какая чудовищная сила лежит еще неиспользованной в моем маленьком гибком существе».
Ада не оставила своих занятий даже после замужества и рождения троих детей. Ее мужем стал барон Кинг, вскоре унаследовавший титул лорда Лавлейса. Он не препятствовал увлечениям жены и оказывал ей существенную материальную поддержку.
Добывать деньги пыталась и она сама, причем весьма необычным способом. Вместе с Бэббиджем они занялись разработкой беспроигрышной системы ставок на скачках – графиня Лавлейс была азартным игроком. Проиграв внушительную сумму, она не остановилась и продолжила играть. Тайком от близких Ада истратила на скачках все свои личные деньги. Однажды она даже стала жертвой шантажистов, угрожавших раскрыть ее тайну.
Говорят, что от полного разорения семью Лавлейс спасла только скоропостижная смерть Ады. Графиня скончалась в 1852 г. от рака, не дожив нескольких дней до 37 лет, как и ее отец. Ее похоронили в фамильном склепе Байронов, рядом с отцом, которого она никогда не видела.
Идеи Ады Лавлейс и Чарльза Бэббиджа получили развитие только спустя столетие: в 1991 г. по чертежам Бэббиджа построили механическую вычислительную машину, и хотя ее быстродействие было несравнимо с современными компьютерами, именно эта машина дала толчок к их созданию. Из сети
(Рассказ основан на реальных событиях, имена действующих лиц изменены)
Давно это было. Деревня Волчья яма стояла на возвышенности, посреди большого болота. Вокруг дикая нетронутая природа средней полосы России. Ягод, грибов, зверя и птицы немерено.
Проезжейдороги к деревне никогда не было, только пешеходная. Настоящая грунтовая дорога начиналась в нескольких километрах от деревни и до ближайшего поселения с магазином и почтой ещё столько же.
Немногочисленные жители деревни привыкли зимой и летом ходить пешком. До края грунтовой дороги раз в неделю приезжала сельповская автолавка, где её ждали покупатели, да приходила или приезжала на велосипеде почтальон с пенсией, письмами и газетами. Электричество в деревне было, но с частыми перебоями. Вот и вся цивилизация.
Однако пешая дорога до деревни была протоптана основательно. Много людей приезжало сюда из района, области и соседних областей. Приезжали они не просто так. Людское горе приводило их в Волчью яму, и эта деревушка в глухомани, а вернее, жившая в ней старая женщина, была их последней надеждой.
Анастасия Кузьминична вместе с дочкой Катей, а также кошкой, сидящей в корзине, и большой серой собакой, появились в деревне по весне, нагруженные мешками и старыми фанерными чемоданами. Откуда они и почему поселились в стоящем на отшибе, брошенном доме, никто не знал. Участковый, конечно, знал, но не распространялся — должность такая.
Первым делом до блеска вычистили весь дом, побелили печь и вставили разбитые стёкла. Вскопали огород, большую часть которого засеяли разными травами.
Высокая, сухощавая, строгая, пожилая женщина оказалась знахаркой-травницей. Не было в деревне семьи, которой не помогла бы баба Настя, ведь хворь, она коварная штука, привяжется к кому угодно, не спрашиваясь. Да порой такая, что врачи только руками разводят, когда больной наконец-то доберётся до них из своей глухомани.
К знахарке односельчане шли не раздумывая, знали, что своих примет в любое время. Хорошая была женщина. Крепко уважали бабу Настю и, как водится, побаивались. Уж так устроены люди — боятся всего непонятного.
Правило у бабы Насти было только одно. Побывавший у знахарки не должен был рассказывать о том, как его лечили и что он видел в её доме.
— Всё забудь. Иначе хворь твоя вернётся и помощи уже не будет! — сурово предупреждала знахарка, осеняя крестом выздоровевшего человека. Денег баба Настя никогда не брала.
— Мне Бог дар дал, денег не брал, и я не возьму. Нельзя мне, большой грех это. Гостинец, коли есть, приму, а нет, так и того не надо, я не в обиде, — говорила знахарка благодарному выздоровевшему. Платой служили крупа, сахар, масло, чай, пряники, конфеты и многое другое, кто что мог. Излишки продуктов баба Настя раздавала нуждающимся односельчанам.
Скотину и птицу мать с дочерью не заводили, из живности были только кошка и собака. Большая лохматая, серая собака жила в доме, чего в деревне сроду не бывало. Чудно всё это было для селян, но подивились и привыкли.
Кошка Феня имела интересную особенность. Она была самым лучшим метеорологом. Целыми днями Феня сидела на окне, глядя на улицу. О резких изменениях погоды молчаливая кошка предупреждала хозяев за несколько дней.
Феня начинала ходить по подоконнику, громко отрывисто мяукать и тереться об стекло, вставая на задние лапы.
А вот пёс по кличке Серый…
Каждое утро баба Настя выходила во двор, где под навесом ждали пришедшие или принесённые больные. Она внимательно смотрела на каждого, жестом давая понять, кого сейчас примет.
Знахарка укладывала больного и осматривала. Если случай был сложный, то происходило следующее.
— Лежи и ничего не бойся. Закрой глаза, — говорила знахарка и прикрывала своей ладонью глаза человека. И тут, при свете свечей, в полутёмную комнату заходил он. Это был Серый.
Большой пёс, осторожно ступая по деревянным половицам, подходил к больному и стоял над ним несколько минут, шумно втягивая в себя воздух. Затем Серый или садился рядом со знахаркой, заглядывая ей в глаза, или разворачивался и уходил из комнаты.
Когда Серый садился рядом, баба Настя бралась за лечение, оставляя больного у себя. Если же Серый сразу уходил, то её опасения подтверждались, лечить было бессмысленно. Она давала лекарства и советы больному или его родственникам, с молитвой отправляя домой.
Что говорило внутреннее чутьё Серому, как он определял жизнь и смерть, непонятно, но он никогда не ошибался. Это был самый надёжный ассистент. Баба Настя и Серый были словно одно единое целое. Пёс везде и всегда неотступно следовал за хозяйкой, понимая её с полувзгляда, им не нужны были слова.
Однажды к знахарке принесли женщину из соседнего района с тяжёлым запущенным заболеванием ног. Районные врачи и приехавший из области хирург, посоветовавшись, объявили больной дату операции в областной больнице.
Горе пришло в большую семью. Что может быть страшнее, чем остаться без ног женщине средних лет, не успевшей ещё довести до ума троих детей.
Когда муж Любы пришёл в правление колхоза просить машину в областную больницу, старая уборщица, узнав о его горе, посоветовала свозить жену к знахарке в Волчью яму, в соседний район.
— Поезжай, родимый, не бойся. Хуже-то уж не будет. Люба лежала на большой широкой лавке, застеленной лоскутным одеялом с разбинтованными ногами. В комнате было почти темно, слабый свет исходил лишь от нескольких свечей и лампады перед образами. Было жарко и остро пахло травами. Женщина молча плакала, страдая душой и телом. Потом и этот свет пропал под ладонью знахарки.
Серый, как обычно, тихо вошёл в комнату. Постояв над больной, он направился назад, но вдруг остановился и ещё раз подошёл к Любе. Не прошло и минуты, как пёс сел рядом с хозяйкой, заглядывая ей в глаза.
Такого с ним ещё не было, должно быть стареет, с сомнением подумала баба Настя. В глубине души она была не согласна с Серым, глядя на ноги Любы, но…
Мужу велено было приехать за Любой через 10 дней, не раньше. Первые несколько суток знахарка буквально не отходила от Любы. Она промывала, делала примочки и мазала ноги больной, заставляла пить отвары и настои.
Когда баба Настя засыпала коротким старческим сном, возле больной дежурила Катя. Накануне приезда мужа натопили баню, попарились, искупали Любу, которая уже могла потихоньку ходить. Собрали ей с собой мази, травы, настои с подробной инструкцией, написанной Катей.
Приехавший муж, увидев свою жену на ногах, не стыдясь, заплакал. Знахарка строго-настрого велела привезти её ровно через две недели. Через несколько месяцев Люба выздоровела окончательно. Серый был прав, он не ошибся.
Муж Любы на радостях привёз бабе Насте на тракторе две телеги дров и починил крышу дома. Люба подарила ей на память большой красивый платок. Всю свою жизнь она с благодарностью вспоминает бабу Настю и показывает сплошь покрытые глубокими шрамами ноги недоверчивым кумушкам.
Сколько жизней спасла баба Настя, никто не считал. Она тихо ушла солнечным весенним днём, была до последнего дня на ногах. А через несколько дней пропал Серый.
Осиротевшая Катя почти две недели со слезами искала его по всей округе, но безрезультатно. Старый мудрый пёс как сквозь землю провалился. Только старая кошка Феня, сгорбившись более обычного, сидела на окне и тоскливо смотрела на улицу, вяло и неохотно предсказывая погоду.
Не передалось дочке искусство матери, она никогда никого не принимала, как это делала баба Настя, но травы собирала и при надобности готовила мази, растирания, настои.
Летом Катя устроилась работать на почту. Ровно через год она вышла замуж за вдовца с двумя детьми, а ещё через год родила девочку Настеньку, очень похожую на свою бабушку.
В народе часто говорят, что днём на болоте, пугая ягодников, бродит большая серая собака, а по ночам она воет громко и протяжно, так, что щемит в груди.
Славится земля русская хорошими людьми, о которых мало кому известно, но народная память о них живёт и по сей день.
Читая сказки, мы редко задумываемся о происхождении имён персонажей. А ведь часто эти прозвища имели реальных прототипов.
Лиса Патрикеевна
Отчество Патрикеевна у сказочной Лисы появилось неслучайно. В XIV жил некий литовский князь Патрикей, которому посчастливилось стать княжеским наместником Великого княжества Литовского в Новгороде.
Патрикей оказался нечист на руку, и стал плести интриги и строить козни. Дошло до того, что его люди начали заниматься разбоем в окрестностях города.
Пронырливое правление Патрикея настолько всех раздражало, что его именем стали называть хитрую Лису из русского фольклора.
Тугарин Змей
В былинах Алеша Попович вступает в схватку с Тугариным Змеем, прототипом которого послужил половецкий хан Тугоркан, совершавший набеги на Русь в конце XI века.
В 1096 году русские князья разгромили половцев, а Тугорканом стали пугать непослушных детей. Хан был из рода Шаруканидов, что в переводе означает «змеи». Именно так Тугоркан Шаруканид стал Тугарином Змеем в русских былинах.
Кощей (Кащей) Бессмертный
Имя Кощея (Кащея) Бессмертного имеет несколько вариантов происхождения. Одна из версий сводится к слову «кощун», т. е. колдун. На Руси к колдовству относились осторожно, человек, совершающий языческие обряды – кощунствовал.
Другая версия связана с тюркским «кошчи», т. е. раб, невольник. Во многих фольклорных сказаниях Кощей выступает пленником, который длительное время был скован цепями. Кроме того, в «Слове о полку Игореве» несколько раз встречается это слово в значении «пленника».
Русалка
Многие считают, что слово «русалка» произошло от слова «русый», однако в реальности фольклорный персонаж получил свое прозвище в честь древнеримского праздника Розалии, на котором почитали ушедших в мир иной, украшая их гробницы венками из роз.
Через некоторое время славяне переняли эту традицию, произнося розалии как «русалии», а души умерших называли русалками. Однако ряд исследователей ставит под сомнение возможность заимствования персонажей древнеримской мифологии восточными славянами. Некоторые специалисты считают образ русалки исконно славянским.
Согласно языческим преданиям, русалки изначально обитали в лесах, однако потом их «переместили» в водоёмы. Например, в сказке Пушкина «русалка на ветвях сидит», т. е. поэт указывал на её первоначальное «лесное» местоположение.
Змей Горыныч
Некоторые думают, что слово Горыныч — производное от «горы», мол, живёт он в горах и сам похож на гору. Однако на самом деле Горыныч происходит от слова «гореть», ведь персонаж изрыгает языки пламени из пасти. Если копнуть глубже, то можно найти в славянской мифологии хтоническое божество Горыню, который заведовал стихией огня.
