ГРИШКА

— Гришенька, собирайся, за тобой пришли.

Мальчик поднял голову и посмотрел на Александру Сергеевну с надеждой. Такое у них бывало — вдруг открывалась дверь, и воспитательница говорила: «Собирайся, за тобой пришли». Дети прилипали к окнам и смотрели, как ребенок идет к воротам, держа за руки новых маму и папу. Многие плакали, а многие молча сопели, надеясь, что в следующий раз назовут его имя.

Гриша встал.

— За мной?

— За тобой, миленький, пойдем скорее.

***

Александра Сергеевна улыбалась, а в глазах стояли слезы. Она долго мучилась с Гришей — учила его заново жить, учила доверять людям.

Гриша помнил, как его оставили в детском доме. Помнил, хоть и делал вид, что забыл. Мать привела его к воротам, сказала ждать, пока его заберут, но Грише было уже шесть, и он понимал, что заберут — значит, насовсем. А он не хотел, он хотел жить дома.

— Мама, не оставляй меня! Пожалуйста. Я больше не буду баловаться, не буду просить есть, я буду тихо сидеть…

Он хватал мать за руки, плакал. Но она отталкивала его и повторяла:

— Ты привыкнешь, тебе здесь хорошо будет. А мне тоже жить хочется! Валера сказал — никаких детей!

Она оттолкнула и Гришу и побежала прочь, но мальчик бежал следом. Мать остановилась.

— Да за что же мне это наказание?!

Она схватила Гришу за руку и потащила к воротам. По пути отстегнула ремешок от сумки, а потом просто привязала его руку к забору и побежала.

Гришку нашли часа через два, обессиленного от слез. Сразу поместили в изолятор, доктор вколол ему успокоительное.

Но мальчишка закрылся в себе. Он больше не плакал. Он больше не улыбался. Он вообще был больше похож на робота, чем на человека. Его возили к психиатру, он даже лежал в какой-то больнице. Но толку ноль. И тогда Александра Сергеевна разыскала его мать.

Дверь открыла молодая женщина, нормальная с виду.

— Что же вы делаете? Ваш ребенок погибает от того, как вы с ним поступили.

Женщина юркнула на площадку, оттеснив Александру.

— Тише, тише… Валера услышит. Не приходите больше. Я так решила и не передумаю. Уходите.

И она скрылась в квартире.

Целый год Александра Сергеевна пыталась достучаться до души Гриши, убеждала его, что предать могут только раз. Больше никогда. Не могла же она ему сказать, что просто каждый следующий раз уже не так больно.

Сначала Гриша просто молчал. Слушал ее, не улыбался. Никогда даже голову не поворачивал. Потом стал прислушиваться, что-то отвечать. Александра Сергеевна радовалась по-детски, а директор говорил:

— Нельзя так. Вы, конечно, должны быть доброй и внимательной, но так жить жизнью каждого ребенка — значит сжечь себя дотла.

Но она по-другому не могла. Когда директор сказал, что приехали усыновители Гриши, она даже всплакнула немного, на была очень рада за мальчика.

***
Гриша обернулся на детей. Все с нескрываемой завистью смотрели на него. И тогда он улыбнулся: у него будут мама и папа. Конечно, он до сих пор любил свою настоящую маму, но он будет любить и новую.

В кабинете директора его ждали улыбчивая женщина и строгий мужчина. Гриша поздоровался и остановился. Женщина встала:

— Гришенька, а мы за тобой. У нас красивый дом, тебе понравится. И даже комната своя у тебя будет.

Александра Сергеевна проводила их до машины. Гриша крепко обнял ее, а она поспешила уйти, чтобы не расплакаться.

***

Прошел год с того дня. Она гуляла с детьми во дворе.

— Александра Сергеевна, если я не ошибаюсь?

Женщина обернулась. Перед ней стоял мужчина, держа за руку Гришу.

— Папа, можно я к ребятам пока?

— Да, Гриша, беги.

И мальчишка рванул туда, где были все его старые друзья.

— Мы можем поговорить?

Александра Сергеевна смотрела на него настороженно.

— Да, конечно. Какие-то проблемы с Гришей?

— Да нет, он неплохой мальчишка. Только, понимаете… Моя жена, наконец, забеременела. Мы ждали этого пятнадцать лет, думали, что уже не получится… Через месяц ей рожать. В общем, мы опасаемся за своего родного ребенка. Вы же понимаете, какая наследственность у таких детей.

Александра уже начала понимать, к чему клонит этот мужчина.

— Нет, вы этого не сделаете!

— Послушайте, только не нужно давить на совесть. Мой родной ребенок мне гораздо ближе.

Он протянул ей пакет с бумагами и быстрым шагом пошел к воротам. Через минуту машина отъехала от детского дома.

Александра даже боялась смотреть в сторону Гриши. Она позвонила директору.

***

После того, как Гришу бросили во второй раз в его маленькой жизни, Александра больше не говорила ему, что предают только раз. Она вообще больше ничего не говорила, потому что прекрасно понимала, что Гриша больше не поверит ей. Впервые в жизни она видела ребенка, который плачет внутри себя. То есть он не плакал так, чтобы видели другие. Но когда удавалось заглянуть ему в глаза… Даже самому становилось больно.

Как-то, прошло уже полгода, а может чуть больше, Александра и другой воспитатель вели одну из групп детского дома в цирк. Дети весело переговаривались, все были в предвкушении зрелища. Дорога шла через парк, где в выходной день было очень много гуляющих. И вдруг Гриша вырвал у воспитателя свою ручонку и бросился в сторону.

— Мама! Папа!

Александра слишком поздно заметила гуляющую с коляской пару. Зато она отлично рассмотрела испуганные глаза женщины и злые — мужчины. Гриша ухватился за женщину. Она обняла его, но мужчина стал отрывать Гришу от нее.

— Прекрати! Что ты устраиваешь тут цирк?

Ему почти удалось оторвать Гришу, но тут мальчик вцепился зубами в его руку. Вцепился так, как будто от этого зависела его жизнь. Тот взвыл и наотмашь хлестнул ладонью Гришку по лицу. Мальчишка полетел на землю, а женщина упала перед ним на колени.

— Гриша, Гриша! Откуда ты? Почему ты с группой? Мне Вася сказал, что тебя потребовали обратно твои родители…

Александра выхватила у нее из рук Гришу, прижала к себе. Не смогла сдержаться:

— Таких, как ваша семья, нельзя подпускать к детям. Категорически!

И развернулась, унося тихонько подвывающего Гришу. А женщина осталась стоять, непонимающе глядя им вслед. Потом перевела взгляд на мужа. Тот сказал:

— Прокусил руку, гаденыш. Сразу видно — наследственность!

— Вася…

— Да, Светочка…

— Вася, что все это значит?

— Светочка… Я все тебе объясню, и ты поймешь, что я поступил совершенно правильно.

— Мне кажется, что уже не нужно никаких объяснений.

Женщина вытащила телефон.

— Света, ты совершаешь огромную ошибку! Ну, подумай сама, кому ты будешь нужна с ребенком? И папины деньги не помогут! А еще я всем расскажу, какая ты! Расскажу, что гулящая, пьющая…

Она в изумлении опустила руку с телефоном.

— Ты сейчас что, мне угрожаешь? — женщина зло рассмеялась. — Как же хорошо, что мы встретили Гришу! Вот я как знала, что этот парень откроет мне на тебя глаза.

Она поднесла телефон к уху.

— Папуль, привет. Ты не против, если мы с Катюшей немного поживем у вас? Конечно, мы придем сами. Муж? Папа, у меня нет больше мужа. Только на бумагах, да и то временно.

Всего этого Александра Сергеевна уже не видела. Она, оставив всю группу на второго воспитателя, бежала со всех ног к зданию детского дома, прижимая к себе Гришу. Мальчика раздели, уложили. И она присела рядом с ним.

— Гриша…

Он неожиданно повернулся к ней.

— Александра Сергеевна, а разве так бывает? Ну, бывает, чтобы детей так не любили? Причем все… И мама, и мама Света, и папа Вася…

— Солнышко… Понимаешь, просто так получилось. Но…

Александра замолчала. Она не знала, что сказать. Гриша уснул, наплакавшись, и она вышла из комнаты.

А вечером ее пригласил к себе директор. Войдя в комнату, сразу увидела ту женщину, Светлану. С ней был еще какой-то пожилой мужчина. Светлана сразу вскочила, бросилась к ней.

— Как Гриша?

Александра Сергеевна холодно посмотрела на нее.

— А вы как думаете?

Директор встал.

— Александра, подождите. Тут не все так просто…

И тогда заговорила Светлана:

— Понимаете, я понятия не имела, что Василий вернул Гришу в детский дом. Очень тяжелая беременность, почти все время в больнице… Мне Василий сказал, что приходила мать Гриши, валялась в ногах и просила отдать сына. Якобы и сам Гриша плакал и этого просил. Я же не зверь… Конечно, поревела немного. Я очень привязалась к Гришке, он хороший. Да и папа с мамой…

Она посмотрела на пожилого мужчину. Тот положил ей руку на плечо.

— Василий… Он оказался не очень хорошим. Дело в том, что мой папа очень состоятельный, теперь я понимаю, что поэтому Василий и женился на мне. А я верила, что его чувства искренние! А теперь вскрылись некоторые подробности… помимо Гриши. В общем, мы разводимся. Василий все скрывал, потому что сам-то он ничего не стоит. Работал у отца… Скорее зарплату получал, потому что работать, как оказалось, он не любит. Скажите… Как мне поступить, чтобы вернуть Гришу? Я не смогу себя простить, если не сделаю этого…

И Светлана заплакала.

Директор подумал.

— Я предлагаю сначала поговорить с Гришей. Не факт, что мальчик все поймет, а если поймет, то мы просто через суд отменим отказ, как подделанный вашим бывшим мужем.

Светлана встала.

— Покажите, куда идти.

Они шли по коридору, и сердце Александры ухало в такт шагам. Она молилась за то, чтобы Гриша простил Светлану. До комнаты оставалось еще прилично, когда ее дверь открылась. Оттуда вышел Гриша и вдруг замер. Он увидел людей, которые шли в его сторону. Замер… Александра Сергеевна внимательно на него смотрела, готовая в любой момент броситься успокаивать. Но этого не потребовалось. Гриша вдруг сделал шаг вперед и прошептал:

— Мама… Дедушка…

Светлана кинулась вперед, а Гриша к ней навстречу. Через секунду она сжимала его в объятиях. Тут и дедушка подоспел. Они стояли обнявшись, а Света шептала:

— Прости, прости меня… Я не знала, что папа Вася так поступил.. Пойдем домой? Там тебя Катюша ждет… И кот по тебе скучает… Прости нас всех…

***
Директор закрыл глаза на все правила и отпустил Гришу со Светланой и её отцом. Но сказал, что каждый день в дневное время, до решения суда, мальчик должен быть здесь. Они были на все согласны.

Александра стояла на крыльце, провожая взглядом мужчину, который нес Гришу на руках, и Светлану, которая держала Гришу за руку. Какая же все-таки странная штука жизнь… Такие повороты делает, что только держись.

Потом вздохнула и повернулась к двери. Вчера привезли очень сложную девочку, нужно попробовать с ней поговорить…

Ирина Мер