В одном небольшом городе Ленинградской области жил-был Бобик. Беспородный до безобразия, чёрный, как сапог, вислоухий и с хвостом – бубликом. Таких, как он, тысячи по бескрайним нашим просторам обитают. Жил он в частном доме у людей в меру добрых, в меру суровых, происходящих из крестьян, с соответствующим утилитарным отношением к домашним животным. Будку-то они Бобику предоставили, обеспечили жильём, а вот разносолами не баловали, рёбра сквозь мохнатую собачью шкуру просматривались отчётливо.
Цепи Бобик не знал, жил во дворе свободно и даже выбегал иногда за ворота по своим важным собачьим делам, но исключительно днём, а ночью неизменно охранял вверенное ему хозяйство. Среди соседей славился неподкупностью. С удовольствием поедал брошенное ему через штакетник угощение, но стоило угощавшему зайти во двор, вцеплялся в штанину, а то и в ногу, особенно, если хозяев не было дома.
Однажды хозяйка, выйдя вечером из дому, обнаружила на крыльце палку сырокопчёной колбасы. Нормальной такой колбасы, почти чистой, не обгрызенной, не обсосанной, аккуратно обвязанной верёвочкой. Подивилась, показала мужу. Тот плечами пожал, происхождение продукта было совершенно непонятным. Отрезали кусочек, бросили Бобику, тот интереса не проявил, даже не обнюхал. Дали кошке – сожрала с урчанием и писком за ушами. «Ну, раз кошка ест, не отравимся», — решили хозяева и колбаса отправилась в холодильник.
На следующий день ситуация повторилась, только вместо «сырокопоти» на крыльце красовался деликатесный «мясной орех» в сеточке. Хозяйка заподозрила мужа: «А по человечески-то нельзя еду в дом приносить? Пошутил разок и хватит». Супруг искренне отнекивался, но правда редко бывает убедительной. Спали спинами друг к другу.
Нетрудно догадаться, что было на третий вечер. На верхней ступеньке крыльца нагло, с вызывающим цинизмом, возлежал здоровенный кусок венгерской грудинки в вакуумной упаковке.
На срочно созванном семейном совете было решено установить наблюдение за двором. В результате проведённых оперативно-розыскных мероприятий выявлено следующее:
1. Бобик не прикасается к еде, которую хозяева заботливо кладут в его старенькую алюминиевую миску.
2. Несмотря на кажущийся отказ от пищи, Бобик залоснился, округлился и приобрёл выражение полного довольства жизнью во всю морду.
3. Ровно в 17-30 Бобик вышел со двора и куда-то целенаправленно потрусил.
4. В 18-30 Бобик вернулся во двор с неким предметом в зубах, который он водрузил на крыльцо, после чего разлёгся возле будки, блаженно вытянув лапы.
5. Предмет, принесённый Бобиком, оказался колбасой системы «Салями» с сегодняшней датой производства.
Картина прояснялась. «Как ты могла не верить мне, ты, жена моя, мать моих детей!» — патетически воскликнул хозяин, ткнув вытянутым указательным пальцем правой руки в чешскую люстру. Другая рука торжествующе размахивала салями. Жена пристыженно молчала.
На другой день слежка была продолжена. Ничего не подозревающий, наивный, как Плейшнер, Бобик в 17-30 пустился в путь. Следом, борясь с одышкой, перебежками скакал хозяин. В 17-50 сладкая парочка оказалась возле окруженного глухим трёхметровым забором местного колбасного завода.
Бобик опустил нос к земле и приступил к поиску. Через минуту он остановился и с нормальной собачьей жадностью сожрал хороший кусок чего-то явно вкусного. Закончив трапезу, пёс продолжил путь вдоль забора, схватил что-то в зубы, развернулся и неторопливой рысцой вернулся в родной двор. На этот раз на крыльце лежала говядина.
Всё оказалось просто, как грабли. В 18-00 на колбасном заводе заканчивался рабочий день. Поскольку пронести через проходную украденную на родном предприятии продукцию было делом очень рискованным, чреватым увольнением с волчьим билетом (городок-то маленький), мясорубно-коптильных дел мастера приспособились бросать ворованное через забор, а после подбирать и тащить по назначению.
Бобику оставалось пробежать по периметру и собрать посланную с неба благодать. Удивительно другое – как он, не имея ни наручных (налапных), ни карманных часов (как и самих карманов) умудрялся приходить к заводу ровно в час Х, абсолютно безошибочно, в любую погоду и в любое время года.
Бобик прожил долгую и счастливую по собачьим меркам жизнь и пока это единственная знакомая мне лично собака, сама кормившая своих хозяев.
Артур заболел коронавирусом. Он сам не мог понять, где мог подхватить эту заразу. Он тщательно соблюдал все рекомендации, которые каждый день вещали СМИ. С начала эпидемии носил маску, не посещал никаких заведений, работал дома, руки мыл и обрабатывал спецсредством.
Может в магазине? Недавно, стоял в очереди у кассы и какой-то изрядно подвыпивший мужик наседал ему на плечи, спешил рассчитаться за бутылку — видно «трубы горели»…
Артур третий день лечился на дому по рекомендации врача из поликлиники. Ему предлагали лечь в больницу, но он не мог оставить Мэйси. Она у него одна и он у неё один. Надо держаться. Но температура не сбивалась. Душил кашель. Дышать становилось всё труднее. — Как ты без меня, девочка,- шептал пересохшими губами Артур. — Подвёл я тебя. Прости.
Мэйси тоненько заскулила, ещё теснее прижалась к хозяину, пытаясь забрать его боль. Карие глаза собаки смотрели с пониманием, и в то же время с беспомощностью — она не знала, как помочь и облегчить страдания любимому человеку.
Артур нащупал телефон на постели, теряя сознание набрал номер соседки. Смог только выдавить: — Люся, зайди. И потерял сознание. ***** Четыре года назад Артур с родителями ехали с дачи. Пьяный мажор под действием наркотиков на огромной скорости шёл на обгон… Отец Артура не мог уйти от удара — была бы крупная авария, которая унесла бы несколько жизней, поэтому столкновение было почти в лоб…
Отец погиб на месте, мать через несколько дней в реанимации, не приходя в себя. Он так и не смог с ними проститься…Хоронили родителей соседи.
Артур перенес две операции, почти два месяца провёл в больничных стенах. Радовало только одно, что мажор, отделавшийся незначительными травмами, через неделю после аварии умер от передоза в каком-то притоне.
В квартире, где всё напоминало о родных, находиться было невыносимо. Запивать горе не в его характере, поэтому Артур оправившись от травм направился в военкомат.
Службу проходил в погранвойсках. Там его подопечной и напарником стала уже не молодая, но опытная и очень умная малинуа Мэйси.
Среди сослуживцев шёл разговор, что Мэйси будут увольнять. Для собак поиск, это игра. Когда собака теряет интерес и не испытывает удовольствие от своей работы, она уже не пригодна к службе. Это как у людей — профессиональное выгорание.
Артур приложил немало усилий, чтобы забрать собаку себе, пришлось даже подмаслить кой-кого из руководства, но он ни о чём не жалел. Главное они с Мэйси вернулись оба домой. ***** — Ну что, голубчик очнулся? — Артур приоткрыл отяжелевшие веки.
— Эх, голубчик, нельзя же так себя губить. Ты такой молодой, а уже бедовый. Надо сразу скорую вызывать… Санитарочка мыла полы и всё бубнила и бубнила какой он недотёпа и что его в старости ждёт, и девки больного любить не будут… «Хоть бы заткнулась», — хотел сказать Артур, но попросил телефон, чтобы позвонить домой. — Нет у меня телефона и тебе нельзя. Тебя только в палату привезли. Неделя в реанимации, это же не шутки.
Вот врач придёт, там и поговорите, — сказала санитарочка и гремя ведром и шваброй удалилась из палаты. Неделя! Как же Мэйси? Срочно надо позвонить Люсе. Артур попытался приподняться, но тело не слушалось, обмякло. В палату зашёл врач. — Мне нужно позвонить, пожалуйста, это срочно, — взмолился Артур.
Врач протянул мобильный. Услышав голос Люси и то, что с собакой всё хорошо, тревога постепенно спала. — Люсь, ты мне фотки пришли. А лучше сами под окно придите,- попросил Артур. Но Люся врала. ***** Люся поселилась в их доме несколько лет назад. Детей у неё не было, после развода она разъехалась с мужем, и по обмену поселилась в квартире напротив Артура. Люся торговала продуктами на рынке. Была бой-бабой — шумной и напористой.
Она постоянно находилась в состоянии своего женского счастья. В обойму её поисков попал и Артур. Люсю не смущало, что она на 12 лет старше парня. В начале были предложения выпить вина или чая с сексуальным подтекстом.
Потом пошла забота в виде пирогов и котлет. Артур отшучивался и ссылался на занятость. А вот Мэйси всегда была рада приходу соседки, которая баловала её вкусностями с рынка.
Однажды вечером подвыпившая Люся позвонила в дверь Артура. В руках она держала бутылку шампанского. — Доставай фужеры, — крикнула с порога Люся.
«Ну всё, пришла предложение мне делать», — подумал Артур. Она с ловкость открыла шампанское, когда пробка просвистела около уха парня, Люся сказала: — Знаешь, я решила, что мы не подходим друг другу, поэтому предлагаю дружить!
Когда закончилось шампанское, Люся сбегала к себе, принесла бутылку водки и закуску. Проговорили до глубокой ночи. Изрядно выпившая Люся жаловалась на судьбу и мужчин. — Люсь, тебе пора. Мне скоро Мэйси на прогулку вести. Надо хоть немного поспать, — предложил Артур. — Точно. Пора, — встала Люся. Шатаясь вышла с кухни, прошла в зал, рухнула на диван и захрапела.
С тех пор Люся стала частым гостем Артура. Если у неё случался романчик, она пропадала на пару недель, а потом приходила, жаловалась на свою горькую судьбу, запивала горе горькой, по налаженному маршруту шла к дивану, падала и спала до утра.
Вставала Люся рано, с виноватым видом шла на кухню, готовила завтрак и выгуливала Мэйси, как бы извиняясь за своё вторжение.
Артур иногда выезжал в другой город по рабочим моментам, поэтому у Люси были ключи от его квартиры — она смотрела за собакой: кормила, выгуливала. Иногда просто заходила в его отсутствие, чтобы занести продукты или приготовить ужин, поиграть с Мэйси.
Так Люся вошла в жизнь парня и стала его неотъемлемой частью. Когда скорая увезла Артура, она обняла собака и сказала, что он просто уехал в командировку и скоро вернётся. Прошло пару дней. Мэйси не проявляла видимого беспокойства.
День, когда пропала собака, у Люси не задался с утра. На рынке перепились грузчики, ей пришлось самой разгружать товар. Вечером, вымотанная проблемами дня и усталостью, Люся вышла на прогулку с собакой.
Мэйси сильно тянула поводок. Сопротивляться собаке не было сил. Люся решила отстегнуть поводок и дать побегать собаке самой. Поводок не поддавался, замок карабина Люся разжать не смогла, поэтому сняла его вместе с ошейником. Сама села покурить на лавочку.
Вопли и крики Люси привлекли внимание собачников, которые недалеко гуляли со своими собаками. Оказалось, что Люся обегала все близлежащие дворы, но собаки нигде не было. Несколько мужчин вызвались помочь в поисках, но всё безрезультатно… ***** В это время, на другом конце города, студентка по имени Инна дала клич в соцсети о том, что в Германии во время пандемии забрали домой всех собак из приютов, и предлагала последовать их примеру. На следующий день в составе своих единомышленников Инна отправилась в приют.
Она выбрала себе беленькую лохматую собачонку, которая неотступно крутилась у её ног. В приюте стоял гомон и шум, собаки лаяли, кружили вокруг людей, которые привезли им вкусности и угощали. Инна отметила, что только одна собака не вышла из вольера и смотрела на происходящее безучастным взглядом.
Инна подошла к волонтеру: — А что с этой собакой? Она больна? — Нет. Что случилось мы сами точно не знаем. Её нашли у городской больницы и позвонили нам. Может хозяина ждала, а может и умер, сами понимаете, какое сейчас время. Не приживется она здесь. — Почему? — Не место такой собаке здесь. — Какой? — У нас волонтер есть, бывший военный, так вот, когда мы её забирали, она парня повалила и к земле прижала. Обычно как? Собака рычит, кусается, убегает. А тут тихо, быстро и не кусала. Так вот, парень говорит, что овчарка полицейская, скорее всего. Команды знает, умная. Видно, что домашняя. Не ест, грустит. Пропадёт, если хозяин не найдётся.
Инна подошла к вольеру: — Привет! Я Инна. А как тебя зовут? Скоро май закончится, наступит лето, тепло и хозяин найдётся.
На слове май собака приподнялась и сделала несколько шагов в направлении к девушке. — Май! Мая! — радостно закричала Инна. Собака подошла к девушке и обнюхала протянутые руки. — Знаете, я заберу Маю сейчас, — сказала волонтерше Инна. — А как же Беляш? Вон как он около вас увивается. — Понимаете, я квартирку маленькую снимаю. Пока хозяйка на самоизоляции могу поселить собаку, а как узнает — выгонит. Вот найду себе лучшую жилплощадь обязательно Беляша заберу.
Дома Инна сфотографировала Маю и разместила фото и информацию о ней во всех группах города и на форумах. Никто не откликнулся. Прошёл месяц… ***** Люся, не покладая рук искала Мэйси. Были задействованы все знакомые собачники. Она сама дала объявление о пропаже собаки, но все звонившие предлагали купить щенка или приютить другую собаку.
После возвращения из больницы Артур не разговаривал с ней. Не мог простить, что Люся сняла ошейник, на котором были все данные о собаке. Люся сама себя не могла простить, поэтому вновь и вновь просматривала любые новости о пропаже собак.
Артур несколько раз выезжал в другие города, где был хотя бы след на присутствие Мэйси. Но всё напрасно. Дверь открылась. Ворвалась Люся. — Одевайся! Поехали. Нас уже ждут.
Он совсем забыл, что у неё остались его ключи. — Уходи, и ключи оставь, — буркнул Артур.
Но надо знать характер Люси. Она оттолкнула Артура от монитора. Открыла страничку городского форума с объявлением Маи. — Ну что скажешь? Люся плохая? Шевелись, такси внизу ждёт. С девушкой я договорилась, она будет ждать с собакой нас у дома.
Подъезжая к указанному адресу, Артур увидел девушку с собакой. Он только стал открывать дверь машины, как овчарка резко рванула к нему на встречу.
Видавший разных пассажиров, их встречи и расстояния, пожилой таксист вытирал слезы. Две девушки, обнявшись рыдали в голос.
А Артур и Мэйси катались по земле в объятиях, целовались, что-то друг другу говорили, понятное только им одним… Артур был признателен Инне за спасение Мэйси и сказал, что она всегда может рассчитывать на его помощь. Когда он садился в такси, Инна робко спросила: — А вас не затруднит подбросить меня к приюту? Меня там Беляш ждёт…
История эта произошла в середине восьмидесятых и получила довольно широкую огласку в нашем городе. Но мало кто знал, чего стоило пережить эти события самим участникам, и как это отразилось на их дальнейшей судьбе…
Федор Ильич всю жизнь проработал на одном крупном предприятии, вплоть до пенсии. Уходить с привычной работы было трудно, так что устроился он туда же сторожем на полставки.
Старый работник был на хорошем счету, взяли его с удовольствием. И Федор Ильич был доволен, «при деле», как он сам выражался. Но была еще причина, по которой пенсионер не хотел покидать место работы. И сейчас она вышла для него на первый план…
Территория завода охранялась собаками. Крупные псы разных мастей бегали ночью по периметру, а днем сидели в тесных вольерах. Федор Ильич частенько приносил им угощения.
Во время перерыва его не было ни в столовой, ни в курилке. Мужики уж знали:
— Дядя Федор? Так с собаками он, опять обед им понес… Ему нравилась компания этих угрюмых, суровых псов. Иногда он разговаривал с ними, они внимательно слушали, и в глазах каждой собаки светилась своя, по-видимому, непростая, судьба.
А порой ели молча. Дядя Федор раздавал угощение сквозь решетку, сам же довольствовался бутылкой кефира и булочкой из столовой.
Особое внимание Федор Ильич уделял одному псу породы кавказская овчарка. Он дольше всех не подпускал мужчину к вольеру и не брал еду. Звали его когда-то то ли Дик, то ли Рик, но здесь, на заводе, пса прозвали Ветераном.
Он был списан из армии по ранению, полученному, вероятно, в какой-то горячей точке (подробностей, ясное дело, никто не докладывал). Пса подлечили, и попал он сторожем на предприятие, где исправно служил уже четвертый год. И столько же времени продолжалась странная дружба Ветерана с человеком, каждый день навещавшим собак.
Федор Ильич своим спокойствием и терпением сломил оборону пса. Произошло это не сразу, лишь через месяц Ветеран взял предложенное угощение, еще через месяц впервые вильнул хвостом, а к концу четвертого месяца знакомства пес подставил свою косматую голову под руку дяди Федора.
И вот, выходя на пенсию, Федор Ильич уже не мог представить, как расстанется с другом. Как сможет он сидеть дома, зная, что пес будет ждать его день за днем?! Потому, собственно, и стал дядя Федор сторожем.
Теперь он проводил с собакой больше времени, они вместе обходили территорию, пес прекрасно знал команды, но Федор Ильич их практически не использовал. Умудренный опытом пес понимал все с полуслова:
— Двум старикам всегда найдется, о чем поговорить, верно? — дядя Федор вел задушевные беседы, Ветеран внимательно слушал. Потом человек умолкал, и они сидели рядом, глядя на звездное небо. Их удивительная дружба вся дышала достоинством и взаимоуважением.
Так прошел год. И однажды почтенный возраст Ветерана дал о себе знать – пес приболел. Заниматься его лечением особо было некому, и Федор Ильич отправился к начальнику:
— Анатолий Палыч, оформи списание, а? Ну куда тебе тут восьмилетний кобель, ему уход нужен. Я бы забрал его… Начальник согласился. Федор Ильич уволился с завода. Так двое друзей, пенсионер дядя Федор и пес Ветеран, отправились на заслуженный отдых.
***** Супруга Федора Ильича была в легком шоке, когда в их хрущевке появился огромный пес. Зайдя на кухню, Ветеран уже не мог там развернуться, а потому пятился обратно задом. Если пес лежал на балконе, выйти туда уже было невозможно, просто некуда встать. И как, спрашивается, развешивать белье?
Но Мария Николаевна была женщиной доброй и чуткой. Она видела теплые искорки в глазах мужа, когда он беседовал с псом. Замечала, каким бодрым он возвращался с ежедневных двухчасовых прогулок. И ведь в любую погоду шли!
Жизнь друзей-пенсионеров протекала спокойно и размеренно. Регулярные прогулки позволяли держать форму, на хорошем уходе и питании Ветеран преобразился, шерсть его заблестела, взгляд стал живым, а временами даже озорным.
Летом семья ездила на дачу на старом жигуленке. Ветеран занимал все заднее сиденье, при этом огромная голова высовывалась из окна. Пока Мария Николаевна занималась огородом, мужчины отправлялись на рыбалку.
Местные собаки до одури лаяли на огромного пса, кошки разбегались по подворотням, а Ветеран чинно вышагивал рядом с хозяином, ни на кого не обращая внимания. Пес был счастлив – у него был дом, семья, любовь…
Осенью, когда огородный сезон был окончен, а погода испортилась, Федор Ильич с женой еще несколько раз ездили на дачу, чтобы привезти домой собранный урожай и закрученные заготовки. Ветерана оставляли дома, в целях экономии места в машине.
В одну из таких поездок старый жигуленок сломался, немного не доехав до дачи. Безрезультатно провозившись с машиной около часа, Федор Ильич поймал попутку, и их дотянули на буксире.
Был вечер, рассчитывали обернуться быстро, туда-обратно. Но пришлось остаться на даче с ночевкой.
— Завтра утром с соседом уедем, — сказал Федор Ильич супруге. Она внимательно посмотрела на него:
— Ты уверен? Как Ветеран-то наш, один там… — Ничего, он большой мальчик, один переночует, — ответил муж, — я выгулял его перед поездкой. Той ночью дядя Федор спал плохо. Несколько раз, просыпаясь, он думал о собаке. И было ему как-то тревожно, неспокойно на сердце:
— Большой мальчик, справится… — шептал он, переворачиваясь на другой бок. ***** До поздней ночи Ветеран прислушивался к звукам во дворе – не подъезжает ли знакомая машина?
Когда все стихло и во всех окнах погас свет, пес задремал, уткнувшись носом в балконную дверь. Она была чуть приоткрыта, хозяева специально оставили, чтобы он «слушал улицу» и дышал воздухом.
Сон Ветерана был чутким, настороженным, тем более в отсутствие хозяев. Поэтому он услышал чужаков, как только они зашли во двор. Звук их шагов сразу не понравился псу – они ступали осторожно, крадучись. И остановились прямо под балконом…
Пес бесшумно поднялся, приник носом к щели и весь обратился в нюх и слух.
«Двое, — определил он, — чужаки… угроза…»
Когда-то Ветерана обучали защитно-караульной службе. Давно это было, в прошлой жизни, когда звали его Дик, был он молод, неутомим. И был у него хозяин – тоже молодой и неутомимый парень в форме…
Воспоминания увлекли пса на пару секунд, но тут же новые звуки вернули к реальности – злоумышленники взбирались по балконам! Ветеран, тихо ступая, отошел от двери вглубь комнаты.
«Всех впускать, никого не выпускать» — это он запомнил четко.
Забравшись на балкон второго этажа, воры увидели приоткрытую дверь. Какое-то время они стояли, прислушиваясь. Из квартиры не доносилось ни звука.
— Это тридцать четвертая, тут пенсионеры живут, — прошептал один, — видимо, на даче ночуют, машины нет во дворе… Давай, заходим! — Погоди, собаки-то нет у них? — спросил второй. В его словах и позе сквозила паника. Видимо, собак он боялся не только в данной ситуации, а вообще – всегда.
— Есть у них собака, — усмехнулся первый, — и она бы тебе не понравилась. Они ее на дачу с собой берут. Пошли, была бы собака, давно бы шум подняла. И, осторожно толкнув дверь, воры вошли в квартиру…
***** Включив фонарик, первый стал шарить по шкафам и тумбочкам, а второй… Он никак не мог сосредоточиться, буквально кожей ощущая опасность. Он чувствовал себя так, будто возле него стояла огромная собака. На самом деле – так оно и было…
Оглянувшись на балконную дверь, парень похолодел от ужаса. В лунном свете, падавшем из окна, стоял огромный пес. Раздалось глухое рычание, и оба вора сперва замерли на месте, а затем стали тихонько пятиться к входной двери, ведь путь на балкон был отрезан.
Рычание стало громче, пес сделал шаг вперед, давая понять незваным гостям, что не стоит подходить вообще ни к каким дверям. Он оттеснил чужаков к дивану, и, когда они уселись в уголок, пес немного успокоился.
Парень, что боялся собак, весь покрылся липким потом и утратил способность соображать. А другой, наоборот, лихорадочно прокручивал в голове варианты, как выбраться из квартиры. Перспектива встречи с хозяевами, а тем более, с милицией, его не прельщала.
Не поворачивая головы, он ровным тихим голосом заговорил со своим напарником:
— Вдвоем мы с ним справимся… У меня нож… Ты отвлекаешь, я бью… Пес снова зарычал, и напарника накрыла новая волна паники:
— Ты что, ты что! Даже не думай… Сиди не шевелись! — А я говорю тебе – надо выбираться… Давай, на счет три ты вскакиваешь… Раз… Два… В следующий момент вор столкнул своего трясущегося напарника с дивана, в надежде, что пес бросится на него, а сам выхватил нож.
Ветеран был готов. Он не купился на этот трюк, его учили, что первым делом надо обезвредить противника с оружием. И пес бросился на руку, державшую нож.
Реакция у бандита оказалась отменной, да и сам он был довольно крепким. Успев закрыться другой рукой, он пару раз пырнул собаку куда-то в бок, а дальше – пес подмял его под себя, навалившись всей массой. Нож выпал из руки бандита, и шансов спастись от огромной пасти у человека не было.
Тем более что его напарник, упав с дивана и услышав страшный рык и звуки борьбы, сразу рванул к балкону. Он спрыгнул со второго этажа и бежал, не останавливаясь, еще пару кварталов.
А в квартире все стихло. Раненый пес, тяжело дыша, лежал возле бездыханного тела «обезвреженного врага», который уже никому не причинит вред…
Да, когда-то, очень давно, когда его звали Дик, его учили, что противника нужно прижать к земле и не отпускать до команды хозяина…
Но после этого была война… А там либо свой, либо враг, либо ты его, либо он тебя… Ошибка может стоить жизни. Тебе или хозяину…
***** Возвращаясь утром домой, Федор Ильич все также ощущал тревогу, но он и представить не мог, какие испытания ждут его впереди.
Увидев страшную картину, Мария Николаевна схватилась за сердце и стала оседать, муж еле успел подхватить ее. А дальше – все закрутилось. Скорая, милиция, виноватый взгляд раненого Ветерана…
Федор Ильич сбился со счета, сколько раз в тот день врачи капали ему успокоительное.
Потом, как в тумане, отмывал пол в квартире, навещал супругу в больнице, а после ехал к другу. Ветерана прооперировали, он восстанавливался. Однако вернуться домой пес уже не мог…
Шло следствие, потом суд. Вины хозяина не было, но собаку суд признал социально опасной, содержать ее в квартире, в обычных условиях, было запрещено. Вопрос стоял об усыплении.
Федор Ильич ходил, обивал пороги, писал, протестовал, доказывал. В итоге, приняв во внимание заслуги пса, службу в армии, ранение, дело было пересмотрено и принято решение о пожизненном содержании Ветерана в военном питомнике на гособеспечении.
Вечером дома Федор Ильич плакал. Это была и радость победы – отстоял все-таки пса, и горечь расставания – в питомник просто так не придешь навестить друга, как на заводе было…
— Стоп! А ведь это мысль, — встрепенулся дядя Федор. На следующий день он уже собирался ехать в питомник — поинтересоваться о вакансии сторожа, дворника, уборщика, да кого угодно!
Мария Николаевна вышла в прихожую. Она стояла и молча смотрела, как муж надевает пальто. Федор Ильич обернулся, почувствовав ее взгляд, подошел, заглянул в глаза:
— Понимаешь, Маша, не могу я его вот так бросить. Он же герой, он на войне хозяина от пули заслонил, а его списали после этого, в клетку посадили. И сейчас опять – он хозяйское добро защищал, он мне доверился, и что в итоге получил? Снова клетка и одиночество… Нет, я должен быть рядом с ним… В глазах жены блеснули слезы:
— Езжай, Федя, — сказала она с доброй улыбкой, — я ведь не осуждаю. Наоборот, я горжусь тобой. Вы с Ветераном друг друга стоите, ты ведь тоже ему жизнь спас. Езжай, и пусть у тебя все получится…
P.S. Федор Ильич был принят в питомник на должность уборщика. Следующие пять лет он ездил на работу за сорок километров на своем старом жигуленке, чистил собачьи вольеры и был счастлив. Потому что каждый день в одном из вольеров его ждал друг, старый пес Ветеран.
