Известно о Даше очень мало. Когда началась Крымская война, длившаяся три года, ей было всего 17 лет. Родилась Даша в 1836 году на окраине Севастополя в семье матроса 10-го ластового экипажа Лаврентия Михайлова.
Она рано потеряла мать, имя которой история не сохранила. Известно только, что мать Даши была дочерью матроса и зарабатывала на жизнь стиркой белья. С 12 лет Даша тоже начала стирать бельё и на заработанные деньги даже смогла приобрести корову, но это было её единственное богатство.
А в 1853 году в кровопролитном бою при Синопе погиб отец. Однако и при жизни отца его жалованье было невелико – ведь на моряках казна экономила. Маленькая худенькая девушка с толстой русой косой осталась в ветхом, полуразвалившемся доме совсем одна.
Как жить дальше? В её положении любой бы отчаялся, но не Даша. Она совершила поступок, странный для постороннего взгляда. Соседи решили, что, видно, бедная сирота тронулась умом от горя и страданий, но она действовала совершенно осознанно и целеустремлённо, по велению своего сердца.
Даша отрезала косу, переоделась в форму матроса, продала всё имущество, обменяла драгоценную корову, которая не давала ей умереть с голода, на лошадь с повозкой. Накупила уксуса и белого полотна и превратила свою повозку в перевязочный пункт.
Дашина повозка двинулась к берегам Альмы, где шло одно из тяжелейших сражений Крымской войны — Альминское. Эта «карета горя», как прозвали жители Корабельной стороны повозку «помешавшейся сироты», стала первым в истории перевязочным пунктом на поле боя.
Целыми днями, без устали, Даша ездила на передовую и обратно, вывозя раненых, за которыми некому было ухаживать, при этом не разбирая, кто перед ней – русский, француз, англичанин или турок.
«Потерпи, любезный, всё будет хорошо, миленький», – с этими словами Даша обмывала и перевязывала раны. Как могла, она старалась облегчить участь раненых. Солдаты так полюбили молоденькую «сестрицу», что очень часто, умирая, завещали ей кто часы, кто деньги.
После поражения русских войск при Альме, под Балаклавой и Инкерманом началась блокада Севастополя. Один из домов Даша приспособила под госпиталь. Ей помогали другие женщины, делая то, на что хватало сил и средств, а необходимые перевязочные материалы, еду, одеяла приносили горожане.
Даша пережила удар, когда осколком убило её лошадь, и ей пришлось вытаскивать раненых на себе, но, к счастью, один из офицеров приказал привести ей новую. А вскоре вместе с другими добровольными сёстрами Даша перешла в подчинение к знаменитому хирургу Николаю Ивановичу Пирогову.
В Крым «для поднятия духа русского воинства» приехали младшие сыновья императора, Николай и Михаил. Они же и написали отцу о том, что в сражающемся Севастополе «ухаживает за ранеными и больными, оказывает примерное старание девица по имени Дарья».
Николай I приказал ей пожаловать золотую медаль на Владимирской ленте с надписью «За усердие» и 500 рублей серебром.
По статусу золотой медалью «За усердие» награждались те, кто уже имел три медали – серебряные, но для Даши император сделал исключение. А ещё 1000 рублей он обещал ей после замужества.
Вскоре из столицы в Севастополь прибыли три отряда сестёр милосердия. Это были удивительные женщины, которых недаром называли «белыми голубками». Сёстры милосердия, по словам Пирогова, перевернули севастопольские госпитали «вверх дном», навели порядок и чистоту, наладили лечение и питание раненых. Им даже удалось укротить нечистых не руку интендантов, и снабжение госпиталей резко улучшилось.
Летом 1855 года Даша вышла замуж за рядового 4-го ластового экипажа Максима Хворостова и получила обещанные императором 1000 рублей серебром.
Когда закончилась война, Севастополь лежал в руинах. Многие жители, лишившиеся своих домов, покидали город. Чтобы иметь средства к существованию, Дарья купила трактир в поселке Бельбек, но быть хозяйкой трактира у неё не получилось.
Вскоре, продав имущество, она поселилась с мужем в портовом городе Николаеве, вблизи моря. После расставания с мужем (одни источники говорят, что из-за его пьянства, по другим – он рано умер) Дарья вернулась в Севастополь, где до конца дней тихо и скромно прожила на родной Корабельной стороне.
Родственников никого в живых не осталось, и Дарья Лаврентьевна коротала свои дни в покое и одиночестве.
Старожилы вспоминали, что умерла она в 1910 году и была похоронена на кладбище в Доковом овраге.
Могила самоотверженной женщины не сохранилась, на месте кладбища теперь разбит сквер, но память о Даше Севастопольской живёт в народе, и это главное.
Из сети
Даша Севастопольская, скульптура на здании панорамы обороны Севастополя
Айседо́ра Дунка́н — американская танцовщица-новатор, основоположница свободного танца. Разработала танцевальную систему и пластику, которую связывала с древнегреческим танцем. Жена поэта Сергея Есенина в 1922—1924 годах. В её честь назван кратер Дункан на Венере. Википедия Родилась: 26 мая 1877 г., Сан-Франциско, США Умерла: 14 сентября 1927 г. (50 лет), Ницца, Франция
КОГДА в майский день 1878-го Айседора Анджела Дункан явилась на белый свет, мать будущей звезды европейских сцен постигло сразу два разочарования: первыми звуками, которые она, едва оправившись от родов, услышала, были яростные вопли с улицы вкладчиков банка ее мужа, сбежавшего накануне с их сбережениями невесть куда; а, во-вторых, увидела она сразу, как новорожденная почти конвульсивно молотит воздух ногами.
Всхлипнув, призналась акушерке: «Я так и знала, что родится монстр. Этот ребенок не может быть нормальным, ведь он прыгал еще в моей утробе! Это всё наказание за грехи ее отца, негодяя Джозефа…»
Однако и без помощи жулика-папаши учительница музыки сумела младшую доченьку и троих старших ребятишек поставить на ноги, дать им образование. Впрочем, Айседора уже в тринадцать школу бросила, потому что ее влекли музыка, танец…
Так что спустя пять лет из родного Сан-Франциско умчалась в Чикаго, где стала выступать в ночных клубах. И чуть было не вышла замуж за своего поклонника – огненно-рыжего, бородатого обольстителя, сорокапятилетнего поляка Ивана Мироски.
Увы, скоро выяснилось, что он женат и тоже беден. Этот первый неудавшийся роман заставил ее в трюме судна для перевозки скота покинуть Америку.
И, оказавшись в чопорном Лондоне, поняла, что покорить здешние светские салоны при столь жёсткой конкуренции можно лишь чем-то сногсшибательным. Классический балет, к которому все уже привыкли, тут не поможет: грация и артистизм Кшесинской и Павловой слишком академичны и к тому же предполагают долгую, изнурительную муштру уроками…
Однажды под крышей Британского музея на глаза ей попалась огромная античная ваза, вывезенная из Афин, на которой изображена в танце обольстительная гетера: легкий наклон головы, развевающиеся складки туники, взлетевшая в изящном жесте рука…
Вот то, что надо!.. Быстро заразила озарившей ее идеей (танец должен быть символом свободы, продолжением естественной грации, говорить языком эмоций, а не раз и навсегда отрепетированных жестов) известную «светскую львицу» – актрису Кемпбелл, и та на одном из частных приемов преподнесла свою протеже как «экзотическую закуску». И не прогадала: дерзкая Айседора, выступившая босиком и в тунике вместо пачки, сумевшая во многом скопировать древнегреческую пластику, увидела в глазах зрителей восхищение…
И далее, день за днем, ее танец продолжал всех шокировать и изумлять. Слава о гениальной «босоножке» быстро переметнулась через Ла-Манш, и в 1903-м на гастролях в желанной Греции, которая принимала гостью очень горячо, Айседора это свое мастерство пластической импровизации еще больше отточила…
Здесь под ее началом на холме Конапос возник храм для проведения танцевальных занятий, где выступления Дункан сопровождал хор из ею же отобранных десяти мальчиков-певцов. С ними потом давала концерты в Вене, Мюнхене, Берлине…
Да, перед ней открылись лучшие сцены Европы. Она уже привыкла к неизменному шквалу оваций и морю цветов. А газетчиков всё больше заинтересовывала ее бурная личная жизнь…
МУЖЧИН она выбирала сама, причем – с отменным вкусом. Так, в Будапеште открыла для себя того, кто в ее сердце навсегда запечатлеется как «Ромео»: талантливый актер Оскар Бережи возлюбленным оказался очень страстным, и у них уже состоялась помолвка, но вдруг красавец-мадьяр связи с танцовщицей предпочел карьеру…
Потом писатель и педагог Хендрик Тоде тоже сломался под тяжестью ханжеской морали и после первого же скандала законной супруги с Айседорой расстался…
Затем ее сердце покорил уже помолвленный с другой Эдвард Гордон Крэг (для нее – Тедди), талантливейший театральный режиссер-модернист, который метался от одной возлюбленной к другой, разрывался между запутанными финансовыми делами Айседоры и собственным творчеством, однако любили они друг друга безумно.
И у двадцатидевятилетней танцовщицы появился долгожданный ребенок, доченька Дердри, что в переводе с кельтского означает «печаль».
Отмучившись после тяжких родов, Айседора сделала заявление, подхваченное феминистками: «Кто придумал, что женщина должна рожать в муках? Я не хочу слышать ни о каких женских общественных движениях до тех пор, пока кто-нибудь не додумается, как сделать роды безболезненными. Пора прекратить эту бессмысленную агонию». Но не успела порадоваться своему материнству, как ее столь обожаемый Тедди женился на той самой прежней Елене…
В КОНЦЕ 1907-го дала несколько концертов в Санкт-Петербурге, где встретила Станиславского. Видя, как он восхищен ею, решила форсировать события, но сама же всё испортила.
В автобиографии так описывает этот эпизод, когда однажды поцеловала Константина Сергеевича в губы: «У него был страшно удивлённый вид. Глядя на меня, с ужасом воскликнул: «Но что же мы будем делать с ребенком?!» «Каким ребенком? « – поинтересовалась я.
«Нашим, конечно». Я расхохоталась, а он посмотрел на меня с грустью и ушел».
Она по-прежнему оставалась одинока. Однажды, когда сидела в своей гримерной, вошел мужчина с вьющимися светлыми волосами и бородой, статный и уверенный. Представился: «Парис Юджин Зингер».
В мозгу у Айседоры пронеслось: «Вот он, мой миллионер!» Расточительную и эксцентричную танцовщицу всегда выводили из состояния равновесия неоплаченные счета, которых было много: так нуждавшаяся в детстве, теперь она любила жить шикарно.
В общем, состоятельный поклонник (Лоэнгрин, как называла его Дункан, был сыном одного из изобретателей швейной машинки, унаследовавшим огромное состояние) пришелся очень кстати. Он баловал ее нежнейшей заботой, дорогими подарками и совместными путешествиями.
У них родился Патрик – и она ощущала себя почти счастливой. Но Зингер оказался очень ревнивым, а Айседора не собиралась полностью отказываться от трудно обретенной самостоятельности, да и от флирта с другими мужчинами. К тому же постоянно подчеркивала, что ее нельзя купить. Они расстались…
В ТОМ ЖЕ январе 1913-го, на гастролях по России, ей начали мерещиться то похоронные марши, то два детских гробика среди сугробов…
Лишь когда в Париже наконец увидела сына и дочку, немного успокоилась. Отправила детей с гувернанткой в Версаль, и по дороге случилась трагедия: вдруг заглох мотор, шофер вышел проверить, что за поломка, но тот так же внезапно заработал – и автомобиль, сбив водителя с ног, свалился в Сену. Погибли все…
От этой утраты не оправилась никогда. Однажды, гуляя по берегу, увидела, как ее дети, взявшись за руки, медленно зашли в воду и исчезли…
Зарыдав, Айседора бросилась на землю. Над ней склонился молодой человек. «Спасите мой рассудок, подарите мне ребенка…», – прошептала Дункан. Молодой итальянец был уже помолвлен, и ребенок, который после их короткой связи появился на свет, прожил всего несколько дней…
И ТУТ ей вдруг представился шанс начать жизнь с чистого листа. В 1921-м нарком просвещения Луначарский официально предложил Дункан открыть в Москве школу танца, пообещав финансовую поддержку.
В ответ она первой из артисток Запада приветствовала новое революционное государство, куда не то что поехала – побежала! Но от себя далеко не убежишь: в Советской России ее настигла новая роковая страсть…
На одном из приемов, организованном в особняке, который выделили для школы «экспериментального балета», появился златокудрый Сергей Есенин. Он был околдован: не зная по-английски ни слова, снял обувь и станцевал какой-то дикий танец.
Но Айседора всё поняла: она гладила его по голове, повторяя всего два русских слова – «ангель» и «чьорт». Через три часа после знакомства вместе укатили в колдовскую русскую ночь… Ей было сорок четыре, ему – двадцать шесть. Но их страсть стала дикой, изматывающей…
Могло ли у них случиться духовное слияние? Трудно сказать, ведь Есенин говорил лишь по-русски, она же на чужом языке с трудом выучила только десяток слов…
Поэт сходил с ума от ее огненного, под мелодию «Интернационала», танца с шарфом, когда алое полотнище вилось вокруг жаркого тела женщины, аллегорически символизируя бурю революции над вечно юной землей, дающей жизнь.
Айседора Дункан и Сергей Есенин
Но их совместная идиллия быстро кончилась: «московский озорной гуляка» Айседору и любил, и ненавидел. Великая обольстительница, своим творчеством утверждавшая в искусстве великую простоту и женскую свободу, по-бабьи сносила всё – и его безумные порывы, и загул…
Даже поймав едва не угодивший ей в голову сапог, всё повторяла сквозь поток слёз по-русски: «Серьожа, я тьебя люблью…»
А он, вырываясь из ее объятий, прятался у друзей, посылал телеграммы, что всё кончено, но, охваченный нежностью и раскаянием, снова возвращался и, когда припадал лицом к ее коленям, она опять запускала пальцы в его кудри…
Чтобы вырвать любимого из бесконечных загулов, чтобы избавить его от ругани со стороны представителей литературного бомонда Страны Советов, в 1922-м оформила с Есениным брак и увезла в Европу. Никогда до этого не бывшая замужем, она впервые, пожалуй, была счастлива.
Однако там, «за бугром», он загрустил еще больше. Пообщавшись в Париже с русскими эмигрантами, писал: «Снова здесь пьют, дерутся и плачут под гармоники жёлтую грусть. Проклинают свои неудачи, вспоминают Московскую Русь…»
Потом в Америке их встретили – словно большевистского «троянского коня» в сфере культуры – с большой опаской. Дункан это не смутило: плюнув на высший свет, «красная Айседора» стала выступать в пролетарских кварталах. Ее принимали «на ура», жизнь ей улыбалась.
Но всё это быстро закончилось. Потому что, когда пресса назвала Есенина «молодым мужем Дункан», он, разъяренный, запил снова – до беспамятства, до погромов в ресторанах…
И однажды, заплатив по счетам его «гуляний», Айседора не выдержала: «Go home!» Он уехал, но с бельгийской границы, не вынеся разлуки, вернулся. Увидев любимого, она показала ему на грудь: «Здесь у тебя Христос!» А потом – на лоб: «А здесь у тебя дьявол!» И все-таки они расстались…
Про трагическую кончину Есенина узнала в Париже. Сбежавшимся журналистам сказала: «Я оплакиваю его смерть с болью и отчаянием…».
Годом позже, получив извещение из московского суда о том, что как официальная вдова наследует гонорары за все его стихи, от наследства отказалась – в пользу матери и сестер поэта…
ПЫТАЛАСЬ забыться в танце. Как свидетельствовал Максимилиан Волошин: «Айседора танцует всё, что другие говорят, поют, пишут, играют и рисуют. Она танцует «Седьмую симфонию» Бетховена и «Лунную сонату», она танцует «Primavera» Боттичелли и стихи Горация».
Но это уже была скорее оглядка на прошлое, нежели настоящая жизнь. Даже короткий роман с молодым русским пианистом Виктором Серовым, воскресить ее не смог…
***
УТРО 14 сентября 1927 года встретила в Ницце. Обмотав шею длинным пурпурным шарфом, села в машину. Крыльев над колесами не было, и, когда Айседора закинула конец шарфа через плечо, тяжелая бахрома зацепилась за заднее колесо. Шофер выжал сцепление – и этот алый аркан ее мгновенно задушил…
Лев СИДОРОВСКИЙ
После гибели своих детей, пытаясь жить дальше, женщина продолжала открывать танцевальные школы и удочерила 6 девочек. Помимо этого более 40 детей Дункан воспитала как своих собственных.
Одна из 6 удочеренных девочек, Ирма Дункан, продолжила деятельность своей попечительницы, судьбы остальных неизвестны. Ирма была из бедной и многодетной семьи. Мать привела ее к Айседоре в возрасте 8 лет, во время набора учениц в первую школу танца под Берлином. Девочка всегда сопровождала Дункан во время ее гастролей, вместе с ней приехала в Москву.
После отъезда Айседоры в Европу в 1924 г. Ирма продолжила руководить школой танца в России. Стала женой журналиста И.И. Шнейдера. После смерти Айседоры Ирма развелась с мужем.
В 1929 г. открыла танцевальную школу в Нью-Йорке, которой руководила многие годы. Московская танцевальная школа прекратила свое существование в 1949г.
Ирма стала заниматься живописью и литературой, стала женой юриста Шермана Роджерса. Она написала книги, посвященные технике танцев Айседоры, методике их преподавания. В 1977г. Ирма Дункан скончалась в Калифорнии в возрасте 80 лет.
Прах Айседоры похоронен в колумбарии на кладбище Пер-Лашез, Париж. На ее могиле лежат пуанты…и шёлковый шарф…
Черчилль прожил с женой Клементиной 57 лет. Он ее любил. Любил очень.
Он был трудным человеком; непросто с ним было жить. Он курил сигары в постели и прожигал свою пижаму и простыни. Он выпивал, к сожалению. Даже пил, я бы сказала.
Он переживал взлеты и падения, он боролся, падал и поднимался. Он бывал несносен в общении и иногда даже не слышал, что ему говорят – физически не слышал. Слышал только себя. Он был не очень-то красив и спортом не занимался.
Но он любил свою жену безмерно и жить без нее не мог. Хотя и ее иногда не слышал и не слушал.
И Клементина нашла выход: она не стала орать и спорить. Она стала писать мужу сообщения.
Письма. В которых с любовью его просила, поправляла, поддерживала или склоняла к тому или другому правильному поступку. И иногда она ставила сердечко в конце своего послания – как мы в сети.
Черчилль читал. И менялся к лучшему. Очень его эти письма-сообщения поддерживали.
И таким способом жена избегала скандалов и ссор. Они никогда не ссорились. И он никогда жене не изменял, хотя до свадьбы был любителем девушек и дам. Он, понимаете, любил ее 57 лет. А потом умер от старости.
И Клементина осталась одна. Ей незачем стало жить – она только и говорила, что хочет к своему любимому мужу. Что жить ей незачем и нечем.
И вот она стала перебирать его рукописи. И взгляд ее упал на слова, написанные его рукой – она поняла, что они написаны лично для нее.
Это ответ на ее мысли, на ее тоску и боль утраты. Он и с того света поддержал ее и внушил силу жить. Так она восприняла эти слова, которые будто заново прочитала.
Это был ответ на ее мысленный вопрос: «что делать и зачем жить дальше?». Она услышала голос любимого мужа через буквы: «Никогда не сдавайтесь — никогда, никогда, никогда, ни в большом, ни в малом, ни в крупном, ни в мелком, никогда не сдавайтесь, если это не противоречит чести и здравому смыслу. Никогда не поддавайтесь силе, никогда не поддавайтесь очевидно превосходящей мощи вашего противника.»
И она не сдалась. Привела в порядок все его бумаги и издала все его наследие. А потом тихо ушла к нему, выполнив свою работу. К тому, кого так любила. И кто после смерти ответил ей и поддержал. И объяснил, как надо жить дальше…
Легендарный разговор жены Черчилля с дворником
Однажды вечером Черчилль с женой решили прогуляться по Лондону. Когда они проходили через один из уютных двориков, к ним подошел дворник.
К удивлению Премьер-Министра, дворник заговорил не с ним, а обратился к первой леди. После этого разговора Черчилль спросил у своей жены: "Почему он был так заинтересован в общении с тобой?".
Она ответила, что в ее подростковые годы, он был безумно влюблен в нее.
Премьер-Министр Черчилль сказал: "Видишь, если бы ты вышла за него замуж, ты бы сейчас была женой дворника…".
Жена Черчилля дала просто легендарный ответ: "Нет. Если бы я вышла за него замуж, он бы стал Премьер-Министром…"
Из сети
Мягкая сила умной женщины Говорят, человеку должно повезти трижды: у кого родиться, у кого учиться и на ком жениться. Если следовать этому высказыванию, то аристократ Уинстон Черчилль совершенный везунчик. Родился в 1874 году, в семье которая занимала привилегированное положение даже среди высшего общества Британской Империи. Было все – деньги и титул. Но он считал самым большим счастьем и везением в жизни женитьбу на женщине по имени Клементина. «Я женился и с тех пор зажил счастливо» — любил повторять политик. Как-то уже отошедшему от дел Черчиллю задали вопрос: «Кем бы вы хотели стать, если бы не стали тем, кто вы есть?» он ответил: «Если бы не стал тем, кто я есть, я бы с удовольствием стал вторым мужем миссис Черчилль». Клементина Хозьер родилась в 1885 году, ее мать происходила из шотландского рода графов Эйрли , после рождения дочери родители развелись. Детство и юность прошли в довольно стеснённых обстоятельствах, из-за отсутствия материальных средств. Однако благодаря своей тети леди Хелиер, которая была замужем за английским дипломатом, Клементина начала посещать аристократические салоны Лондона, одновременно давала уроки французского. Молодая девушка была красива, прекрасно образована да и происхождение было на уровне, за ней охотно ухаживали, но у Клементины был существенный недостаток, она была бесприданницей.
В 1908 году на одном из приемов девушка познакомилась с заместителем министра колоний 33-х летним политиком Уинстоном Черчиллем. Роман развивался очень быстро, Уинстон почти сразу сделал предложение очаровательной зеленоглазой шатенке.
Клементина была младше на 11 ле.т Отсутствие приданного не имело для него значения. Он был влюблен. Свадьба состоялась в этом же 1908 году. Король Эдуард прислал в подарок трость с золотым набалдашником, а восковая фигура Черчилля в день бракосочетания появилась в музее мадам Тюссо.
Привыкшая с детства к экономии леди Черчилль попыталась приучить к бережливости и своего мужа , который не привык экономить на своих потребностях . Любимая «Клемми» требовала сократить расходы на дорогие напитки, кубинские сигары, азартные игры и модных портных. Пришлось уступить. Она даже покусилась на его нижнее белье из очень мягкого шелка, белье отстоять удалось.
Казино Черчилль все равно посещал, но теперь втайне от жены. Клементина была «жаворонком», а Уинстон «совой», утро начиналось в разное время. Завтракали они по отдельности.
Служебные командировки часто вызвали у Клементины подозрения в измене, но ничего подобного никогда не было, Уинстон очень любил жену и никогда не был замечен в связях на стороне. Флирт, пожалуйста, но измена никогда, также, как и она, несмотря на ссоры с любимым «мопсиком» не позволяла себе никаких романов, так как была настоящей леди. В 1909 году в семье появилась дочь, которую назвали Дианой, в последствии сын и еще три девочки. Несмотря на хлопоты, связанные с детьми Клементина не стала домохозяйкой.
В годы Первой мировой войны она организовала сеть столовых на лондонских военных заводах. А когда в результате поражения в военной операции, на проведении которой настаивал ее супруг, погибло 120 тысяч британских солдат, и политическая карьера Черчилля была под угрозой, она отправила мужа на фронт со словами: «Не возвращайся слишком быстро».
Жизнь с таким человеком как Уинстон была полна тревог, супруг иногда проявлял упрямство и не желал прислушиваться к доводам жены. В 1921 году он получил довольно приличное наследство, и теперь Клементина могла не волноваться за благополучие семьи. В этом же году семью постигла страшная утрата — от инфекционной болезни скончалась трехлетняя дочь Мэриголд.
Со временем они стали самой известной парой в стране. Два властных и упрямых человека часто ссорились, могли не разговаривать друг с другом долгое время, а общаться через записки. Когда долго находились рядом, между ними все время вспыхивали искры, но и в разлуке отчаянно скучали друг без друга.
Клементина была хорошей спортсменкой, прекрасно играла в теннис и предпочитала активный отдых, посещая разные города мира она не бегала по магазинам и очень редко носила одежду от кутюр, наряды ей шили в простом ателье, она любила выставки и музеи, что ее муж категорически не признавал.
Политик же любил уединение, для отдыха предпочитая места далекие от цивилизации, где мог спокойно заниматься живописью. Во время Второй мировой войны Клементина Черчилль уже осенью 1941 года создала фонд помощи Красной Армии, и первая сделала взнос. По линии Красного креста в СССР были отправлены медицинское оборудование, медикаменты на сумму 7 миллионов фунтов стерлингов. В Ростове-на Дону было построено два госпиталя полностью оборудованных фондом, возглавляемым Клементиной Черчилль. Супруги не любили Америку и в этом их взгляды совпадали, но в то время, когда муж был яростным противником большевизма его жена считала СССР спасителем мира от фашизма и предпочитала вести дружелюбную политику в отношении с Россией. Перед самой Победой весной 1945 года Клементина прибыла в СССР и День победы 9 мая тоже встретила в Москве. В Кремле ее принял лично Сталин, от имени мужа она подарила Иосифу Виссарионовичу золотую ручку со словами: «Мой муж надеется на то, что пользуясь этой ручкой, Вы напишите ему не одно дружеское послание». На, что Сталин ответил, что пишет только карандашом.
На специально выделенном для нее поезде она отправилась по стране, посетила Ленинград, в последствии написав супругу, что это «самый красивый город на земле.» А также Сталинград, Ростов-на Дону, Северный Кавказ, Крым. Ответным подарком главы советского правительства стало кольцо с бриллиантом.
Черчилль выступает со своей знаменитой речью в 1946 году, где впервые прозвучали слова «холодная война» и «железный занавес», а его жена имеет две государственные награды от СССР – орден Трудового Красного знамени и Золотой значок Отличника санитарной обороны при этом продолжает возглавлять фонд помощи России, фонд просуществовал до 1948 года. За 57 лет брака леди Черчилль постоянно страховала своего мужа и вытаскивала его из неприятных ситуаций, будь то политика или личные проблемы.
Младшая дочь Мэри, написала книгу, там были такие слова: «Для матери всегда нужды и интересы отца были на первом месте. И на втором. И на третьем.» Впрочем, никаких обид у детей не было, хотя их судьба сложилась не совсем так как хотелось бы родителям.
Вскоре правда политик сменил свою воинственную риторику по отношению к СССР, тем самым косвенно признав правоту жены, которая всегда выступала за мягкость в отношениях. Уже в пятидесятые годы он понял, что не стоит раздражать страну, у которой есть ядерное оружие.
А вот секрет успешной семейной жизни от Клементины Черчилль. «Никогда не заставляйте мужей соглашаться с вами. Вы добьетесь большего, продолжая спокойно придерживаться своих убеждений, и через какое-то время увидите, как ваш супруг незаметно придет к выводу, что вы правы». После смерти мужа в 1965 году, королева Великобритании пожаловала ей пожизненное пэрство, она стала леди Спенсер-Черчилль.В 1977 году в возрасте девяносто один год она спокойно ушла из жизни.
Когда этой женщине было тридцать девять лет, она взяла без спроса новую тачку мужа, посадила в неё двоих детей и отправилась из Манхайма к маме за девяносто километров в Порцхайм.
Добралась и прислала мужу телеграмму «мы у бабушки, всё в порядке», а потом вернулась назад. Сделала она это потому, что её муж два года откладывал тест этой самой тачки — то ли ленился, то ли боялся, то ли ещё что.
Карл Бенц, так звали её мужа. А женщину, которая не побоялась проехать 196 км (путь туда и обратно) в 1888 г. на чёрт-пойми-чём, звали Берта Бенц.
Во времена, когда ещё не существовало ни дорожных карт, ни GPS, Берте пришлось ориентироваться на местности с помощью рек и ж/д путей.
Она подпрыгивала 12 часов в легкой двуколке на деревянных колесах с четырехтактным двигателем мощностью 2 л. с., можно только представить — какой смелой была эта женщина. А также немного сумасшедшей.
Ее нелегальная поездка за рулем Benz Motorwagen No 3, стала радикальным заявлением о том, что автомобиль безопасен и пригоден для пользования, а так же была посланием Карлу, вернувшим вдохновение продолжать его дело.
Берта была первым в мире человеком, который вообще куда-то поехал на машине.
Когда этой женщине было тридцать девять лет, она взяла без спроса новую тачку мужа, посадила в нее двоих детей Ойгена и Рихарда, и влупила из Мангейма к маме за девяносто километров в Пфорцгейм, прислала мужу телеграмму «мы у бабушки, все в порядке», а потом вернулась назад.
Сделала она это потому, что ее муж два года откладывал тест этой самой тачки — то ли ленился, то ли боялся, то ли еще что. Карл Бенц, так звали ее мужа. А бесстрашную женщину Берта Бенц.
Во времена, когда еще не существовало ни дорожных карт, ни GPS, Берте пришлось ориентироваться на местности с помощью рек и железнодорожных путей.
За день автомобилисты преодолели в общей сложности 106 км. По пути они несколько раз покупали бензин в аптеках (он продавался там как чистящее средство). Когда я представляю, как она подпрыгивала 12 часов в легкой двуколке на деревянных колесах с четырехтактным двигателем мощностью 2 л.с., я понимаю, какой смелой была эта женщина. А также немного сумасшедшей. Возможно, именно благодаря этому ее план и удался.
Ее нелегальная поездка за рулем Benz Motorwagen No 3, стала радикальным заявлением о том, что автомобиль безопасен и пригоден для пользования, а так же была посланием Карлу, вернувшим вдохновение продолжать его дело. Берта была первым в мире человеком, который вообще куда-то поехал на машине.
Карл Бенц и Берта поженились в 1872 году, у них родилось пятеро детей, отец Берты занял денег зятю на покупку доли своего компаньона механической мастерской, которую он организовал в 1871 году.
