Вот она, Аннушка. «Никто не знал, да, наверное, и никогда не узнает, чем занималась в Москве эта женщина и на какие средства она существовала.
Известно о ней было лишь то, что видеть ее можно было ежедневно то с бидоном, то с сумкой, а то и с сумкой и с бидоном вместе – или в нефтелавке, или на рынке, или под воротами дома, или на лестнице, а чаще всего в кухне квартиры № 48, где и проживала эта Аннушка.
Кроме того и более всего было известно, что где бы ни находилась или ни появлялась она – тотчас же в этом месте начинался скандал, и кроме того, что она носила прозвище Чума».
М. Булгаков, «Мастер и Маргарита»
Как известно, у Аннушки-Чумы был прототип – причем практически не отличающийся от книжного образа. Это была соседка Булгакова, бич всей коммунальной квартиры №50 – склочная, сварливая и скандальная Анна Горячева, известная также под прозвищем «дура с Садовой».
Ее неприятный, но яркий персонаж кочевал у Булгакова из книги в книгу – ее можно встретить и на страницах «Театрального романа», и в «Самогонном озере», а в рассказе «Дом Эльпит-рабкоммуна» Аннушка задолго до Воланда умудрилась спалить дотла дом на Садовой, где сама и проживала.
В 2006 году булгаковскому музею была подарена чудом уцелевшая её фотография – возможно, единственная в мире. Маленькую фотокарточку, сделанную то ли для паспорта, то ли для иного документа, сотрудники музея увеличили и торжественно повесили в кухне коммуналки-музея, в родной Аннушке стихии.
Помнится, Коровьев, рассказывая Маргарите о ее королевских корнях, сравнил родственные связи с причудливо тасуемой колодой карт. «Есть вещи, в которых совершенно недействительны ни сословные перегородки, ни даже границы между государствами», – втолковывал Маргарите Фагот. Как причудливо тасуется колода, хочется повторить вслед за Булгаковым.
Фотографию Аннушки-Чумы, типичной представительницы люмпен-пролетариата, булгаковскому музею подарил ее правнук, преуспевающий адвокат, живущий в Швейцарии и владеющий четырьмя языками.(c)
Книги такое же лечение, как посещение психолога, прием антидепрессантов — только бесплатное и без побочных эффектов. Стоит попробовать, для этого надо выделить немного времени в выходной день или перед сном. От телефона или компьютера трудно оторваться в силу привычки, но попробовать стоит. Есть замечательные писатели и замечательные книги, прочитав которые, можно забыть про неурядицы, плохой день, дурное настроение.
Для каждого есть свой писатель, свой вид литературы, людей, совсем нечитающих мне откровенно жаль. Я их не осуждаю, причин много, например люди деревенские с большим хозяйством,но притом они очень позитивные, т. к. живут на природе, среди красоты и в созидательном труде. Есть конечно зло и там, но в меньшей степени. Не буду обобщать, современная деревня очень разная. Но самые заядлые книголюбы (по моим наблюдениям, много лет работала в сельской библиотеке) — счастливые люди. Добродушные, позитивные, интересные собеседники, охотно участвуют в общественной жизни.
Писать о своих литературных предпочтениях не считаю необходимым — вкусы у всех разные, достаточно вспомнить понравившуюся вам когда — то книгу. Но есть писатели — классики, чтение которых я бы назвала уютным: К.Паустовский — самое сильное лекарство от стресса и хандры, Н.Лесков — «Кадетский монастырь», » На краю света», «Грабёж » и много других его произведений, замечательно позитивный писатель, рассказы Шукшина » Микроскоп «, «Сапожки», «Критики » и другие, смешные и добрые. Труден для современного писателя Диккенс, но когда войдешь в этот мир его героев, увидишь как они современны, те же чувства, те же вечные конфликты между добром и злом, уютная семейная атмосфера его книг успокаивает и умиротворяет. Из современных писателей таким » лечебным » эффектом обладает армянка, которая пищет на русском — Нарине Абгарян.
Вы можете найти для себя своё «лекарство» в детективах, исторических книгах, женских романах — выделите для себя немного времени и погрузитесь в другую жизнь, отличную от вашей, эти небольшие сеансы книготерапии помогут вам пережить тяжелую повседневность и дадут силы для оптимизма.
Отрывок из книги «Как разговаривать с кем угодно», в которой мастер слова преподал нам всем прекрасный урок дипломатии! (Чехов А. П.)
«Однажды у Антона Павловича Чехова спросили…» Однажды на светском приёме у Антона Павловича Чехова случился такой разговор: — Антон Павлович! А как Вы думаете, чем кончится война? — спросила одна дама.
Антон Павлович покашлял, подумал и мягко, тоном серьёзным, ласковым, ответил: — Вероятно, — миром… — Ну да, конечно! Но кто же победит? Греки или турки?
— Мне кажется, — победят те, кто сильнее.
— А кто, по вашему, сильнее? — наперебой спрашивали дамы.
— Те, которые лучше питаются и более образованны…
— Ах, как это остроумно! — воскликнула одна.
— А кого вы больше любите — греков или турок? — спросила другая. Антон Павлович ласково посмотрел на неё и ответил с кроткой, любезной улыбкой:
Алекса́ндр Дюма́ — французский писатель, драматург и журналист. Один из самых читаемых французских авторов, мастер приключенческого романа. Две самые известные его книги — «Граф Монте-Кристо» и «Три мушкетёра» — были написаны в 1844—1845 гг. Под именем Дюма вышло огромное количество исторических романов.
На окраине Парижа в самом конце грязноватой улицы Матюрен-Сен-Жак есть унылый пятиэтажный дом. Под чердаком его снимал мансарду высокий кудрявый юноша с азиатскими глазами.
Утром он с потертым бюваром торопился в канцелярию герцога Орлеанского, где служил младшим делопроизводителем. Локти его тесного сюртука и колени панталон блестели.
Юноша замазывал предательски лоснящиеся места чернилами. Чернил в канцелярии герцога Орлеанского хватало с избытком.
Питался он скверно, луком и разбавленным вином (во Франции плохое вино дешевле керосина). Юноша ненавидел лук и был равнодушен к вину.
Напротив его дома был маленький трактир. Над дверью висела сосновая шишка из меди размером с хорошую тыкву. Заведение так и называлось – «Сосновая шишка».
Иногда после работы юноша заходил сюда и долго вдыхал аромат жареной картошки. Потом небрежно говорил хозяину: — Заверните-ка…
— Но вы и так должны мне сорок франков! – негодовал папаша Жирардо.
— Вот погодите немного, — заверял его юноша, — скоро я разбогатею и щедро вам отплачу. В результате он уносил к себе в мансарду немного жареной картошки. Его долг папаше Жирардо все увеличивался.
И вот, в один прекрасный день высокий кудрявый юноша с азиатскими глазами исчез. Его комнатушку под чердаком занял другой молодой человек в таких же лоснящихся холщовых панталонах. Шли годы. Трактир «Сосновая шишка» приходил в упадок.
В бедном студенческом квартале трактирщику с добрым сердцем разбогатеть нелегко. Наконец папаша Жирардо заколотил ставни.
Теперь он промышлял с маленьким лотком в аристократическом квартале Сен-Жермен. Может быть, кто-нибудь из богачей, утомленных трюфелями и шампанским, захочет отведать жареной картошки?
Как-то раз возле него остановился фиакр, запряженный парой гнедых лошадей. Сначала высунулась нога в козловом башмаке с серебряной пряжкой.
Затем появился весь господин целиком. Вишневого цвета фрак, белоснежное жабо, и над всем этим – курчавые седеющие волосы и молодые азиатские глаза.
Святая Мария! Папаша Жирардо узнал бедного юношу из мансарды. И тот узнал своего кредитора, обнял его и прижал к широкой груди, стараясь не помять жабо.
— Я, кажется, что-то задолжал тебе? – спросил нарядный господин.
— Ровно двести франков, — ответил торговец, — деньги сейчас были бы очень кстати!
— Денег у меня при себе нет, — заявил господин, — нашему брату не очень-то много платят.
Но я щедро расплачусь с тобой, дружище. Я расплачусь с тобой… бессмертием!
И, хлопнув изумленного торговца по плечу, он исчез в роскошном подъезде, возле которого дежурил угрюмый привратник в ливрее с золотыми галунами.
Прошло три месяца. Папаша Жирардо возвращался домой. Сегодня ему не удалось продать ни единой картофелины. Видно, трюфели и шампанское не так уж быстро надоедают аристократам. Он свернул за угол и обмер.
Десятки шикарных экипажей запрудили улицу Матюрен-Сен-Жак. Возле заколоченных ставен его кабачка толпился народ.
Нарядные господа в блестящих цилиндрах колотили в запертые двери лакированными штиблетами, восклицая: — Открывай скорее, наш добрый Жирардо! Мы проголодались!
— В чем дело? – произнес торговец.
– Чему я обязан?! Какой-то щеголь с удивлением посмотрел на него.
— А ты не знаешь, старик? Да ведь это «Сосновая шишка»! Самый модный кабачок Франции!
— Вы смеетесь надо мной! – взмолился бедняга Жирардо. Щеголь достал из кармана томик в яркой обложке.
— «Жизнь теперь представляется в розовом свете!..» — воскликнул герцог. Затем он и его друзья направились в кабачок «Сосновая шишка» на улице Матюрен-Сен-Жак, где достопочтенный метр Жирардо чудесно накормил их…»
— Назовите мне имя сочинителя! – вскричал потрясенный торговец. И услышал в ответ: — Александр Дюма!
Сергей Довлатов «Двести франков с процентами»
Из сети
Когда Александр Дюма писал «Трёх мушкетёров» в формате романа с продолжением в одной из газет, в контракте с издателем была оговорена построчная оплата рукописи.
Для увеличения гонорара Дюма придумал слугу Атоса по имени Гримо, который говорил и отвечал на все вопросы исключительно односложно, в большинстве случаев «да» или «нет».
Продолжение книги под названием «Двадцать лет спустя» оплачивалось уже пословно, и Гримо стал чуть более разговорчивым.
