Старая фотография. Автор: Хихинда

Старая фотография

Дина всегда гордилась своими родителями, шутка ли, столько лет вместе! Фёдор и Оксана дружили со школы, прошли проверку тремя годами армейской службы, поженились, родилось трое детей, Дина – старшая. Папа всегда много работал, мама командовала домом и хозяйством, дети росли здоровые и дружные, чего еще желать? И вот уже серебряная свадьба на носу, планы на празднование грандиозные, Дина буквально с ног сбилась.

— Зря ты шумиху такую затеяла, дочка, — Фёдор вроде качал головой, но взгляд был одобрительный, — Посидели бы дома тихо-мирно, отметили с самыми близкими.

— Как это «зря»? – обижалась Дина, — Ничего не зря, такой пример для всех! О вас и в газете напишут, я договорилась.

— В какой газете? – Оксана испуганно взглянула на дочь, — Не надо никакой газеты! Дочка, неужели не знаешь банальной истины: счастье любит тишину?

Но девушка, никого не слушая, уже неслась дальше, отметив про себя, что для статьи нужно отыскать какие-нибудь старые фото 25-летней давности. В городской газете работал её хороший приятель, с которым она и договорилась о большой статье:

— Геночка, да я сама напишу, ты только откорректируй! И подпишешь своим именем, хорошо? А то получится, будто хвастаюсь, — и видя, что Гена сомневается, добавила, — А я тебя за это таким пирогом накормлю, пальчики оближешь!

Шёл 2008-й, объявленный в России Годом семьи, и под это дело в газете была создана специальная рубрика. К тому же Дина парню нравилась, а её пироги — ещё больше, потому он с радостью согласился.

Статью она написала быстро, получилось очень даже душевно и трогательно. Оставалось только найти фотографии. Новое фото у неё было, специально сфотографировала для этих целей, а вот со старыми предстояло разобраться. Поручать эту задачу братьям Дина не стала, справедливо решив: хочешь сделать хорошо – сделай сама. Разница в возрасте с братьями была существенной, десять и двенадцать лет. Мама говорила:

— Ты родилась, мы еще молодые были, на ноги нужно было становиться: ни жилья, ни образования, ни работы приличной. Ты первые два года с бабушкой жила, забрали, когда всё налаживаться стало. До детей ли тут было? Так что мальчиков рожали уже сознательно.

— А меня – бессознательно? – притворно обижалась Дина, — Я значит так, «пробный шар»?

На самом деле, ей нравилось думать, что родилась она не по расчёту «пора или рано», а по огромной безоглядной любви. Говорила подругам:

— Пока не встречу такого же как папа, не стану размениваться! Мне нужна только такая любовь, чтобы сразу и навсегда!

Так вот, фотографии. Оказалось, что старых совместных было совсем мало, и то все в компании с другими людьми. На вопрос почему, Оксана отмахнулась:

— Дочка, это сейчас «мыльницы» у каждого, а тогда, чтобы сделать фотографию, нужно было столько этапов пройти! Ты себе не представляешь, зарядить пленку можно было только в полной темноте! А потом проявка, фиксация, и еще чёрт знает что!

(напомню, речь идет о 2008 годе, тогда телефоны с камерами были довольно редким явлением)

Дина не унывала, раз у родителей ничего нет, значит, нужно поискать у бабушек, а вдруг? У маминой мамы ничего толком не нашлось, те же общие фото, а вот у папиной…

— Бабуля, а это кто? – Дина с интересом разглядывала молодого бритого паренька с неожиданно большими ушами, — Неужели папа? Какой смешной! И уши такие большие! А кто это рядом с ним? Какая-нибудь двоюродная сестра?

Я всегда говорю, что у меня много двоюродных-троюродных братьев и сестер, Федя – один из них. Поэтому немудрено, что девушка решила: на фото отец с одной из многочисленных родственниц.

— Уши-то? – бабушка улыбнулась, — Ну да, это же аккурат перед самой армией побрили, вон, видишь, какой? Мы тогда над ним смеялись, надо же, какой чебурашка оказался!

— Ба, — Дина отметила, что на второй вопрос старушка не ответила, — Так кто это с папой?

— Да я не помню, столько лет прошло!

— Значит, не сестра, — Дина сузила глаза, — С мамой у него нет фотографий, а с какой-то белобрысой мымрой есть! Я заберу эту фотографию, ба.

То, что бабушка знала, кто на фото вместе с её отцом, Дина поняла сразу. Но допытывать не стала, старушка и так не знала, куда глаза спрятать. У кого же узнать? Ну конечно, дядя Егор! Они с папой со школы дружат, уж кто-кто, а он точно знает!

Тот отпираться не стал:

— Знаю, конечно. Но ты, Дианка, у отца спроси, это его жизнь. Захочет – расскажет, захочет – нет, а меня не пытай, всё равно ничего не скажу.

Два дня Дина ходила смурная, не знала, как подступиться к отцу. К тому же она не хотела, чтобы при разговоре присутствовала мать, зачем ей слышать? Ведь думает, наверное, что она единственная любовь отца, а тут на тебе, пожалуйста! Девушка накручивала себя всё больше и больше, фотографию она разве что под микроскопом не изучила. Теперь она замечала, что отец смотрит на незнакомую ей девушку с любовью, и за руку её держит, и вообще! Что «вообще» Дина не знала, но весь её мир, привычный и понятный, летел куда-то прочь.

— Папа, — в голосе дочери звучал металл, и Фёдор удивленно поднял глаза, — Папа, кто эта девушка?

Фотография легла на стол перед его изумленным взглядом.

— Любочка. Надо же, — отец как-то странно улыбнулся, — Я думал, твоя мать все фотографии уничтожила. Ан нет, сохранилась…

— Мама?! Мама знала о существовании этой твоей Любочки?! – голос Дины срывался, но она продолжала, — Кто это вообще такая?

— Моя бывшая невеста. Женщина, которую я любил всем сердцем.

Дина отшатнулась. Она-то думала, что отец начнет оправдываться, найдет слова, которые успокоят её, Дину. А он! Так спокойно говорит, как будто это в порядке вещей!

— А как же мама? А я? Ты всё это время врал? Да?!

— Успокойся, дочка, — Фёдор примирительно погладил дочку по руке, но та вырвалась. Мужчина медленно произнес, — Я. Никому. Не врал. Спроси у матери.

Он развернулся и вышел из комнаты, прихватив фотографию. Дина рванула за ним:

— Отдай!

— Это – моё.

В голосе прозвучало что-то такое, заставившее отступить.

Дина еле дождалась матери:

— Мама! Объясни мне, что происходит? Кто такая Любочка?!

Оксана так и села:

— Ты откуда знаешь о ней?!

Потом они долго говорили, и Дина никак не могла прийти в себя от этих откровений. Оксана рассказывала:

— Я в Федю была влюблена чуть ли не с первого класса. Когда я говорила, что мы дружили – не врала, так оно и было. Только дружили компанией, нас пять человек было. Он мне взаимностью не отвечал, так что всё честно. И из армии я тоже его ждала, тут ни слова вранья, понимаешь, Диночка? Только… Ждала не только я, но и она. Любка. Как ты говоришь, Любочка. Ох, эта Любка, как я её ненавидела! Федя в неё влюбился как-то сразу, безоглядно, а она всё смеялась.

Несмотря на то, что прошло столько лет, 25 из которых Федор был её мужем, в голосе матери слышалась такая неприкрытая злоба, что Дина поежилась. Оксана продолжала:

— Феде в армию, он к Любке с предложением. Та милостиво согласилась, мол, согласна быть твоей невестой. Я думала, или сама помру от ревности, или Любку придушу. Два года быстро пролетели…

— Два? Ты говорила, три! – Дина перебила мать и осеклась под её тяжелым взглядом.

— Три тогда на флоте служили, а Федька и флот – вещи несовместимые, его даже на простой моторке укачивает. Так что два, дочка, два. А еще год ушел на то, чтобы всё устроить… — Оксана молчала, но дочка её больше не перебивала, и женщина заговорила вновь, — Они уже заявление подавать собирались. И я решилась. Всё просто и даже, наверное, банально. На правах друга затащила Федю к себе, якобы помочь нужно, уж и не помню повода. Напоила, соблазнила. Звучит-то как, а? Соблазнительница, блин… Но всё получилось, с первой же ночи. Так что, если бы не ты, Динка, никогда бы твой отец на мне не женился, вот так-то. Любка сама в сторону отошла, когда узнала. Мы расписались, но вместе не жили. Он у своих родителей, я – в университетском общежитии. Ты у матери моей росла, мы навещали тебя, каждый по отдельности. В два года ты скарлатиной заболела. Ух, как мы перепугались тогда! Дежурили у кроватки, сутками сидели. Тогда и договорились попробовать жить вместе, ради того, чтобы у тебя полноценная семья была. Так что поженились, благодаря тебе, и сошлись потом – тоже. И не суди ты нас, не нужно. Я отца твоего всю жизнь люблю. Он – привык, наверное. Смирился.

Дина смотрела на разом постаревшую мать:

— Мам, прости меня. И зачем я только полезла? – она помолчала, потом осторожно спросила, — А эта Люба? Что с ней?

— А что с ней будет? Жива, здорова, замужем, дети. Раньше иногда пересекались, даже здоровались. Что нам с ней сейчас делить?

Через два дня Дина попросила прощения:

— Мам, пап… Вы простите меня. Я сама себе придумала идеальную историю с идеальными людьми, а потом рассердилась, что вы оказались не теми придуманными картинками.

— Ничего, дочка, — отец по-прежнему смотрел на неё с любовью, и Дина робко спросила:

— Так что, серебряную свадьбу будем отмечать?

— Будем, конечно, будем. Только давай без помпы, без газет и прочего, ладно? – отец говорил уверенно, и Дина заметила, как расцвела при этих словах мать. Фёдор тоже это заметил и добавил, говоря вроде бы дочери, но обращаясь к жене, — И все эти пустые разговоры о смирении бросьте, если бы я не любил твою мать, то не жил бы с ней так долго, и не родил бы еще двоих детей. И на этом вопрос закрыт, ясно?

Дина позвонила Генке:

— Геночка, статья отменяется. Мама права, счастье любит тишину, и не стоит кричать о нём на весь свет. Что? Обещанный пирог? Да не вопрос, конечно, будет!

Автор Хихинда

Рейтинг

5 из 5 звезд. 2 голосов.