Поделиться с друзьями:
Николай Алексеевич Островский. Жизненный подвиг
Родился: 29 сентября 1904 г., Вилия, Российская империя
Умер: 22 декабря 1936 г. (32 года), Москва, СССР
Книги: Как закалялась сталь
Николай Островский, обездвиженный и ослепший, с помощью жены и соседки написал роман «Как закалялась сталь» в 1932 году.
Он отправил рукопись в журнал «Молодая гвардия», но получил отрицательную рецензию. Островский настоял на повторном рассмотрении рукописи и роман напечатали.
В следующие 4 года книгу перевели на японский и английский. Всего роман издан в 47 странах мира на 56 языках.
Интересно, что переводчик на японский сбежал с семьёй в СССР, где и был расстрелян… как японский шпион. А на английском роман вышел под названием «The making of a hero» — «Становление героя».
Автор дал согласие на такое название, но попросил, чтобы упомянули первоначальный вариант.
При жизни Островского роман переиздали 41 раз. Книга стала самой издаваемой в СССР с 1918 по 1986 год, издана 536 раз общим тиражом больше 36 млн экземпляров. И это только на русском.
На 75 языках народов Советского Союза роман вышел 773 раза тиражом более 53 млн, сообщает Государственный музей — гуманитарный центр «Преодоление» им. Н.А. Островского.
Роман трижды экранизировали: в 1942, 1956 и 1973 годах. Книгу читали вслух бойцам в окопах Великой отечественной войны.
Павел Корчагин стал единственным литературным персонажем, в честь которого названа улица в Москве.
Николай Островский родился 29 сентября 1904 года в деревне Вилия Острожского уезда Волынской губернии. Его отец – Алексей Островский, был унтер-офицером и акцизным чиновником. Участник русско-турецкой войны, кавалер двух Георгиевских крестов. После войны устроился на винокуренный завод в качестве солодовщика. Мама Ольга Островская работала кухаркой.
Кроме Николая в семье подрастали две старших дочери и старший сын, после него родились еще две девочки, но они умерли еще младенцами. Семья Островских была бедной, заработков матери и отца не хватало на все необходимое. По этой причине дети рано начинали трудиться, чтобы внести посильный вклад в семейный бюджет. Коля только пошел в первый класс церковно-приходской школы, а старшие дочери уже трудились учительницами. Николай отличался от других незаурядными способностями к обучению, ему легко давался любой материал. К девяти годам он уже окончил эту школу с похвальным листом и блестящими отметками в аттестате.
В это время Островские переезжают в Шепетовку, где мальчик смог продолжить обучение в училище. В 1915 году он вышел из его стен с дипломом и начал свою трудовую биографию. Сразу он устроился помощником на кухню, потом был кочегаром, кубовщиком, в общем, брался за любой труд, чтобы хоть как-то пополнить семейный бюджет. Но при этом мечтал продолжить образование, поэтому в 1918-м стал студентом училища. В 1919 году он вступил в комсомольскую организацию. В это же время неугомонный комсомолец оказывается на фронте, сражается смело и неистово, не заботясь о своей безопасности. В одном из сражений получает серьезное ранение головы и живота, потом было падение с лошади и тяжелая травма позвоночника. После таких ранений он не мог больше оставаться в действующей армии, и по решению медиков был комиссован.
Но это абсолютно не выбило юношу из седла. После демобилизации он сотрудничает с ВЧК, потом переезжает в Киев, где устраивается на работу помощником электромонтера. Параллельно с работой Островский продолжает обучение в электротехникуме.
В 1922-м, во время лесосплава Николай попал в ледяную воду, где ему пришлось провести несколько часов.
Подорванное ранениями здоровье дало о себе знать буквально на следующий день. У него началась лихорадка, потом развился ревматизм. Затем Островскому предстояло вынести еще одно испытание – тиф, который чуть не стал причиной смерти юноши.
Несмотря на слабый иммунитет, организм Островского все-таки справился с лихорадкой и тифом, но они стали последней каплей, окончательно подкосившей его здоровье. Николай начал страдать от развивающегося паралича мышц и болезни суставов. Каждое передвижение давалось ему с большим трудом, а доктора только бессильно разводили руками.
Николай Островский уже был прикован к постели, но по-прежнему не хотел сдаваться на милость судьбы. Он всегда любил читать, его любимыми авторами были Жюль Верн, Фенимор Купер, Вальтер Скотт, Николай буквально глотал их произведения. Потом он зачитывался «Оводом» и «Спартаком», и постепенно пришел к мысли о том, чтобы самому попробовать писать.
Творческий процесс отвлекал Николая от грустных мыслей, помогал хоть на время забыть о нестерпимой боли, которую вызывала болезнь.
В 1927 году Островскому поставили неутешительный диагноз – заболевание Бехтерева и полиартрит. Это означало, что в скором времени он может стать полностью неподвижным, а пока он уже не мог самостоятельно передвигаться. Николаю сделали несколько операций, однако облегчения это не принесло. Теперь уже точно стало понятно, что улучшений ждать не приходится. А он ведь был всего лишь 23-летним юношей.
Островский и дальше проявляет силу духа и поступает на учебу в Свердловский университет. Он стал студентом заочного отделения и продолжил усиленно писать. В этот период он создает рукопись «Рожденные бурей», которая потом стала основой его самого знаменитого произведения – романа «Как закалялась сталь». Островский трудился над ней на протяжении шести месяцев, но рукопись бесследно исчезла во время очередной пересылки.
Нужно было начинать все сначала, но теперь писатель столкнулся с новыми трудностями – он стремительно теряет зрение. Это стало последней каплей, Николай начал сдаваться, все чаще его посещают мысли о самоубийстве. Однако прозаик сумел собрать в кулак стальную волю, и продолжил работать над книгой. Вначале он работал вслепую, под его диктовку текст записывали родственники или жена, находившиеся при нем неотлучно. Потом он сам разработал трафарет, и дело пошло быстрее.
После окончания работы над книгой Николай отправил ее ленинградскому издательству, которое даже не соизволило ответить автору. Тогда Островский отправил рукопись «Молодой гвардии», и это издательство ему отказало, мотивировав «нереальностью персонажей».
Писатель решил не сдаваться, он добивается повторного рецензирования своей работы. Теперь его воля и настойчивость привели к успеху, рукопись попала в печать, хотя перед этим исходный текст был переписан в нескольких местах.
Для Островского наступает новый этап борьбы за свое произведение, он сражался за каждый абзац. Первую часть романа под названием «Как закалялась сталь» напечатали в 1932-м, а через некоторое время вышло и его окончание.
Успех романа был невероятным. Книга попала в библиотеки, где ее невозможно было взять, приходилось выстаивать целую очередь. Иногда один человек брал ее прочесть, и вокруг него собиралась целая группа людей – роман читали вслух.
Еще при жизни писателя роман переиздавали более сорока раз. Николай решил написать его продолжение, и кроме него создать рассказ «Детство Павки» для детской аудитории. Островский начал работать над новой книгой, которую тоже назвал «Рожденные бурей», но окончить ее ему не удалось.
Он практически не спал, день и ночь трудился над правками, писал и снова переписывал новые главы произведения. Однако, несмотря на усиленные темпы написания книги, она так и осталась неоконченной.
Островский умер 22 декабря 1936 года. Ему было всего 32.
По мнению современных медиков, писатель умер от рассеянного склероза и прогрессирующей болезни Бехтерева.
Инет
Поделиться с друзьями:
10 книг для уютного зимнего вечера:
10 книг для уютного зимнего вечера:
1. Александр Куприн — «Чудесный доктор»
«Дай Бог, чтобы наступающий год немного снисходительнее отнёсся к вам, чем этот, а главное — не падайте духом», — так сказал доктор Пирогов семье Мерцаловых. Даже в самый безысходный момент, когда отчаянье лишает воли к жизни, надо верить в чудо. «С этих пор точно благодетельный ангел снизошёл в нашу семью. Всё переменилось». Рассказ ЧУДЕСНЫЙ ДОКТОР учит нас состраданию и отзывчивости, учит не оставаться равнодушным к чужому горю.
2. О'Генри «Дары волхвов».
Джим и Делла супружеская пара, которая живет в очень скромной квартирке. У каждого из них есть нечто очень ценное. У Деллы — великолепная копна волос, струящаяся словно шелк, У Джима — старинные золотые часы, предающиеся в их семье по наследству от отца к сыну.
Впереди волшебный праздник Рождества, необходимо подумать о подарках, но денег на них отчаянно не хватает. Наступает Сочельник. Делла увидела в витрине чудесную цепочку для часов — идеальный подарок для Джима. Джим в это время мучительно ищет способ приобрести великолепный гребень для роскошных волос своей возлюбленной.
Одна из самых трогательных рождественских историй в мировой литературе. Сентиментальная, драматичная, с искристым финалом.
3. Гийом Мюссо «Спаси меня».
В заснеженном Нью-Йорке встречаются двое: Жюльет и Сэм. Они были вместе всего несколько дней, но за эти дни прожили целую жизнь и поняли, что созданы друг для друга. Но Жюльет пора возвращаться домой, в Париж. Самолет, на который у нее куплен билет, разбивается. Сэм раздавлен горем — он уверен, что это конец. Но на самом деле это только начало — начало увлекательнейшей истории, в которой будет все: и романтика, и мистика, и детектив.
4. Сесилия Ахерн «Подарок»
Книги Сесилии Ахерн покорили читателей многих стран, любимы они и в России. Роман «Подарок» (2008) также не разочарует поклонников ее творчества. Лу Сафферн, главный герои романа, поистине баловень судьбы — по крайнем мере, так считают окружающие. Он сделал блестящую карьеру, у него прекрасная семья и великолепный дом. На самом же деле в его жизни все запуталось: в погоне за профессиональным престижем ему приходится жертвовать интересами своих близких. И вот как-то раз он встречает бродягу, внешне очень с ним схожего. От этого странного человека Лу получает чудесный подарок — снадобье, наделяющее его способностью находиться в двух местах сразу.
5. Сара Джио «Ежевичная зима»
Мать-одиночка Вера Рэй целует своего маленького сына перед сном и уходит на ночную работу в местную гостиницу. Утром она обнаруживает, что город утопает в снегу, а ее сын исчез. Недалеко от дома, в сугробе, Вера находит любимого плюшевого медвежонка Дэниела, но больше никаких следов на заледеневшей дороге нет. Сиэтл, наши дни. Репортер Клэр Олдридж пишет очерк о парализовавшем город первомайском снежном буране. Оказывается, похожее ненастье уже было почти восемьдесят лет назад, и во время снегопада пропал мальчик. Клэр без энтузиазма берется за это дело, но вскоре обнаруживает, что история Веры Рэй переплетена с ее собственной судьбой самым неожиданным образом…
6. Владимир Сорокин «Метель»
Что за странный боливийский вирус вызвал эпидемию в русском селе? Откуда взялись в снегу среди полей и лесов хрустальные пирамидки? Кто такие витаминдеры, живущие своей особой жизнью в домах из самозарождающегося войлока? И чем закончится история одной поездки сельского доктора Гарина, начавшаяся в метель на маленькой станции, где никогда не сыскать лошадей? Повесть Владимира Сорокина не только об этом. Поэтичная, краткая и изысканная «Метель» стоит особняком среди книг автора. Подобно знаменитым произведениям русской классики о путешествии по родным просторам, эта маленькая повесть рисует большую картину русской жизни и ставит философские вопросы, на которые не дает ответа.
7. Шэрон Оуэнс, «Чайная на Малберри-стрит»
Судьбы героев этой невероятной рождественской истории причудливым образом переплетаются и сходятся в удивительном месте, полном загадок и чудес, — в чайной на Малберри-стрит, где подают восхитительные десерты и где однажды, совершенно неожиданно, вы можете получить послание от Николаса Кейджа.
Трогательная и очень смешная книга, в которой романтика и мечта идут рука об руку, поможет вам скоротать долгие зимние вечера, а изысканный вишневый чизкейк, его рецепт вы с удивлением обнаружите в конце книги, станет приятным дополнением к праздничному чаепитию.
Итак, поудобнее завернитесь в ваш любимый плед, и пусть атмосфера Рождества наполнит ваш дом… Добро пожаловать в Чайную на Малберри-стрит!
8.Марк Хелприн, «Зимняя сказка»
«Зимняя сказка» — это краеугольный камень нью-йоркского магического реализма, это история любви, способной повернуть время вспять и воскресить мертвых. Вы увидите облачную стену, смешивающую времена и народы, и мифическое озеро Кохирайс; познакомитесь с белым конем, который умеет летать, и с красавицей-дочерью газетного магната, вынужденной в мороз ночевать на крыше, с главарем уличной банды, мечтающим положить в карман все золото зари, и с инженером-строителем, из века в век возводящим лестницу в небо…
9. Донна Ванлир «Рождественские туфли».
Прекрасная, вдохновенная книга, которую можно с удовольствием почитать и в праздник, и в будний день. Это история о двух совершенно разных людях, чьи судьбы пересеклись лишь однажды в рождественский вечер. Один из них ищет способ вернуть семью, которой долго не уделял внимания, в то время как семья другого пытается примириться с потерей матери и жены. Американская писательница Донна Ванлир убеждает нас в том, что даже незначительное на первый взгляд событие может навсегда изменить жизнь. Это повесть о надежде, о вере и прежде всего о любви, которая превозмогает самую сильную сердечную боль.
10. Диана Сеттерфилд «Тринадцатая сказка»
Маргарет Ли работает в букинистической лавке своего отца. Современности она предпочитает Диккенса и сестер Бронте. Тем больше удивление Маргарет, когда она получает от самой знаменитой писательницы наших дней Виды Винтер предложение стать ее биографом. Ведь ничуть не меньше, чем своими книгами, мисс Винтер знаменита тем, что еще не сказала ни одному интервьюеру ни слова правды. И вот перед Маргарет, оказавшейся в стенах мрачного, населенного призраками прошлого особняка, разворачивается в буквальном смысле слова готическая история сестер-близнецов, которая странным образом перекликается с ее личной историей и постепенно подводит к разгадке тайны, сводившей с ума многие поколения читателей, — тайне «Тринадцатой сказки»…
Фото: А.Куприн «Чудесный доктор»
Поделиться с друзьями:
«Книги — это переплетённые люди». Книги Антона Семёновича Макаренко
Родился: 13 января 1888 г., Белополье, Российская империя
Умер: 1 апреля 1939 г. (51 год), Голицыно, СССР
Книги: Флаги на башнях
1988 год специальным решением ЮНЕСКО был объявлен годом А.С.МАКАРЕНКО в связи с его 100-летним юбилеем.
Тогда же были названы имена четырёх великих учителей, определивших способ педагогического мышления XX века – это А.С. Макаренко, Д. Дьюи, М. Монтессори и Г. Кершенштейнер.
«Сорок сорокарублёвых педагогов могут привести к полному разложению не только коллектив беспризорных, но и какой угодно коллектив».
Эта цитата одна из самых запоминающихся, на мой скромный взгляд, вошедшая в книгу — собрание сочинений из 7 томов. Автором этой книги является — один из самых выдающихся советских педагогов XX века. Это сейчас его система так популярна в Европе, в азиатских странах, но не актуальна в России. Это сейчас и сегодня мы можем всё — осознанно забыть, стереть, не принимать…
Вспомните, когда вы в последний раз слышали упоминание имени Макаренко? В связи с какой-нибудь серьёзной статьёй на тему о воспитании подрастающего поколения? В какой-либо публичной дискуссии о вопросах образования? Сомневаюсь. Скорее всего в обычном разговоре в ироническом контексте: мол, тоже мне, Макаренко нашёлся…
Произведения Макаренко были переведены почти на все языки народов мира, а его главный труд – «Педагогическую поэму» (1935) – сравнивают с лучшими романами воспитания Ж.Ж. Руссо, И. Гёте, Л.Н. Толстого. Она также названа одной из десяти самых значительных книг по воспитанию XX века. Это ли не свидетельство международного уважения и признания заслуг?
А в России десять лет назад к 115-ой годовщине Макаренко было выпущено 10 000 экземпляров первого полного издания «Педагогической поэмы». Вы скажете, что за странный тираж для многомиллионной читающей страны? Однако издатели до сих пор ломают голову, как реализовать «непродаваемую» книгу. Несовременно? Неактульно? Наверное, не осталось в педагогике нерешённых проблем, благовоспитанные девочки и мальчики послушно ходят в школу, а детская преступность на нуле? Почти сто лет назад, оканчивая Полтавский учительский институт, Макаренко писал диплом на тему «Кризис современной педагогики». Кто возьмёт на себя смелость утверждать, что сейчас ситуация в корне изменилась?
Он был странным человеком, этот Макаренко. Проработав два года в нормальной школе, тихий, скромный учитель истории бросает всё и идёт работать директором колонии для несовершеннолетних преступников недалеко от Полтавы. Он руководил ею с 1920 до 1928 года и постигал педагогику перевоспитания в боевых условиях, как солдат на поле боя.
Что двигало этим человеком? Ведь было очевидно, что своим решительным поступком он ставит крест на спокойной размеренной жизни. Может быть, та самая активная жизненная позиция, о которой стало немодно говорить в последнее время? В начале 20-х в России, пережившей революцию и гражданскую войну, насчитывалось более 7 миллионов беспризорных детей. Они представляли собой огромную социальную беду и опасность. В борьбу с детской преступностью и беспризорностью огромный теоретический и практический вклад внёс А.С. Макаренко.
Изобретённая им система перевоспитания полезным производительным трудом в коллективе превращала сборище малолетних преступников в дружную сплочённую команду. В колонии не было охраны, заборов, карцера. Самым суровым наказанием был бойкот, к которому прибегали крайне редко.
Когда под конвоем доставляли очередного беспризорника, он брал ребёнка и категорически отказывался принимать его личное дело. Это известный макаренковский принцип авансирования хорошего в человеке! «Мы не хотим знать о тебе плохого. Начинается новая жизнь!»
В эти цифры трудно поверить, но факт – вещь упрямая. Через руки Макаренко прошло более 3000 беспризорников, и ни один не вернулся на преступный путь, все нашли свою дорогу в жизни, стали людьми. Таких результатов не удавалось добиться ни одному исправительному учреждению в мире. Не зря его называют не только теоретиком, но и практиком массового и быстрого перевоспитания.
Макаренко был уверен, что только труд по душе, а не пошив рукавиц и клейка коробочек способствует успешному перевоспитанию.
С 1928 до 1936 года он руководит трудовой коммуной им. Дзержинского и с нуля строит два завода по производству электромеханики и фотоаппаратов ФЭД, т.е. хайтека своего времени. Дети смогли освоить сложные технологии, успешно работали и выдавали продукцию, пользующуюся огромным спросом.
Смело, не правда ли? Попробуйте представить себе колонию для малолетних преступников, которая производит антивирусные программы или компьютерные приставки!
Он был удивительным человеком, этот Макаренко. Вчистую освобождённый от воинской службы по причине слабого здоровья – врождённый порок сердца, ужасная близорукость и ещё целый «букет» болезней – любил военную форму, дисциплину, армейский порядок. Имея совершенно непрезентабельную внешность – круглые очки с толстыми стёклами, большой нос, тихий хриплый голос – пользовался успехом у красивых женщин.
Его, немногословного и медлительного, обожали воспитанники и так ревниво к нему относились, что он решил не жениться, чтобы их не травмировать. Кстати, так и сделал: только оставив педагогическую работу, он расписался со своей гражданской женой. Любил детей, но к несчастью не имел своих, однако воспитал двоих приёмных.
Он умер от разрыва сердца в возрасте 51 года, и это был тяжёлый удар для мировой педагогики. Систему Макаренко изучают и ценят во всём мире. Так, в Японии его работы переиздаются массовыми тиражами и считаются обязательной литературой для руководителей предприятий. Практически все фирмы строятся по лекалам трудовых колоний Макаренко.
А вот в Россию, на родину, его система возвращается в виде зарубежных методик «мозгового штурма», «умения работать в команде», «тим-билдинга», «повышения мотивации сотрудника». Всё это усердно изучается на всевозможных тренингах и семинарах, притом за немалые деньги. А может, проще вернуться к первоисточникам? происхождение
«Научить человека быть счастливым — нельзя, но воспитать его так, чтобы он был счастливым, можно». • «Если мало способностей, то требовать отличную учёбу не только бесполезно, но и преступно. Нельзя насильно заставить хорошо учиться. Это может привести к трагическим последствиям».
«Воспитание происходит всегда, даже тогда, когда вас нет дома».
«Наше педагогическое производство никогда не строилось по технологической логике, а всегда по логике моральной проповеди. Это особенно заметно в области собственного воспитания… Почему в технических вузах мы изучаем сопротивление материалов, а в педагогических не изучаем сопротивление личности, когда её начинают воспитывать?»
«Отказаться от риска — значит отказаться от творчества».
«Моя работа с беспризорными отнюдь не была специальной работой с беспризорными детьми. Во-первых, в качестве рабочей гипотезы я с первых дней своей работы с беспризорными установил, что никаких особых методов по отношению к беспризорным употреблять не нужно».
«Словесное воспитание без сопровождающей гимнастики поведения есть самое преступное вредительство». • «Вы можете быть с ними сухи до последней степени, требовательны до придирчивости, вы можете не замечать их… но если вы блещете работой, знанием, удачей, то спокойно не оглядывайтесь: они на вашей стороне… И наоборот, как бы вы ни были ласковы, занимательны в разговоре, добры и приветливы… если ваше дело сопровождается неудачами и провалами, если на каждом шагу видно, что вы своего дела не знаете… никогда вы ничего не заслужите, кроме презрения…»
«С вершин „олимпийских" кабинетов не различают никаких деталей и частей работы. Оттуда видно только безбрежное море безликого детства, а в самом кабинете стоит модель абстрактного ребёнка, сделанная из самых лёгких материалов: идей, печатной бумаги, маниловской мечты… „Олимпийцы" презирают технику. Благодаря их владычеству давно захирела в наших педвузах педагогически техническая мысль, в особенности в деле собственного воспитания. Во всей нашей советской жизни нет более жалкого технического состояния, чем в области воспитания. И поэтому воспитательское дело есть дело кустарное, а из кустарных производств — самое отсталое».
«Книги — это переплетённые люди»
Инет
Поделиться с друзьями: