2 года назад, 28 сентября 2019 г., ушёл из жизни Марк Захаров. Режиссёр театра и кино, актёр, сценарист, педагог, литератор, общественный деятель, художественный руководитель и главный режиссёр Московского театра имени Ленинского комсомола («Ленком»). ~ Проснись и пой. (1974) ~ Парень из нашего города (1978) ~ Диктатура совести (1988) ~ Три девушки в голубом (1988) ~ Ва-Банк (2004) ~ Варвар и еретик (1997)
Захаров сделал Московский государственный театр имени Ленинского комсомола легендарным Ленкомом.
Придя туда в 1973-м , он начал ставить новые интересные спектакли, которые сразу же становились успешными. Из других театров в Ленком стягивались лучшие актеры – Леонид Броневой, Евгений Леонов, Елена Шанина…
Марк Захаров – талантливый режиссер и педагог. Ему обязаны многие российские актеры: учениками мастера в разные годы были Александр Абдулов, Николай Караченцов, Мария Миронова, Александр Збруев и множество других артистов.
Когда ему нужно было поступать в институт, его матери приснился сон: сын учится на актера. И Захаров, ранее даже не рассматривающий такой вариант, решил попробовать свои силы в школе-студии МХАТ.
Экзамены он не сдал, но подготовил другой номер и поехал с ним в ГИТИС. Во второй раз ему повезло: Захарова зачислили в студенты.
Марк Захаров не любит говорить о себе. Настоящая гордость для него – команда артистов, которую ему удалось собрать в Ленкоме.
Сотворивший чудо… Сегодня, 13 октября, исполнилось 88 лет со дня рождения Марка Анатольевича Захарова (13 октября 1933— 28 сентября 2019). Режиссёр театра и кино, актёр, сценарист, педагог, литератор, общественный деятель, художественный руководитель и главный режиссёр Московского театра имени Ленинского комсомола («Ленком»).
Для многих он давно стал фигурой знаковой. Благодаря гениальным «ленкомовским» постановкам — «Тиль», «Юнона» и «Авось», «Поминальная молитва», «Город миллионеров», «Шут Балакирев» — его знают и почитают десятки тысяч театралов. А фильмы «Тот самый Мюнхгаузен», «Обыкновенное чудо», «Двенадцать стульев» сделали Захарова предметом обожания миллионов телезрителей.
В реальной жизни Нины Дорошиной был свой «Кузякин». Да ещё какой! В ЗАГС она ходила не раз, даже прожила с последним мужем 20 лет. Спокойно, без надрыва…
А душой всю жизнь была с другим. Его одного любила. Страстно, самозабвенно. Но не вышла за него. Не стала матерью…
Так и промучилась полвека. Сначала от того, что вроде вместе, а на деле — врозь. Потом — что осталась совсем одна.
Они познакомились в 1955-м на съёмках. Он на 7 лет старше. Талантлив, чертовски обаятелен… И всё время говорит о театре. Его театре. Который он обязательно скоро создаст…
«Современник» появился на свет в апреле 1956-го. В том же году у Олега Ефремова родилась внебрачная дочь Настя — с её мамой Ириной Мазурук артист жил уже несколько лет, но так и не расписался, потому что официально был ещё женат на Лилии Толмачёвой.
Это не помешало Ефремову взять Лилю в театр. А в 1959-м он позвал в «Современник» и Нину. Она играла в пьесах Розова, Володина, Зорина, Рощина, Вампилова. Упивалась ролями и думать не хотела о кино.
А вот не думать о Ефремове уже не могла. Дорошина знала себе цену. Круглолицая, курносая, она не была писаной красавицей. Однако могла себя подать, модно одевалась. Её стройные ножки и осиная талия сводили с ума восхищённых мужчин и завистливых женщин.
А уж когда Ефремов «подарил» ей роль Принцессы в «Голом короле» Шварца, всем стало понятно, что Дорошина может быть и такой — с модными стрелками на глазах и манящим декольте…
Талант, ум, обаяние, лёгкое кокетство — кажется, у неё было всё. Но ничего не помогало. Она не намекала Ефремову о загсе. Он же, говорят, однажды признался кому-то: «Какая из Нинки жена? Она же будет кокетничать со всеми подряд!»
Поняв, что любимый Олежек никогда не будет её настоящим мужем, она даже избавилась от беременности. Хотя родители отговаривали, обещали помочь. А вскоре Нина узнала, что Алла Покровская ждёт от Ефремова ребёнка…
Раз и навсегда решив вышибить клин клином, Дорошина выскочила замуж за Олега Даля, на семь лет моложе её, который давно и безуспешно по ней сох.
На свадьбу в Москве Даль и Дорошина позвали весь «Современник», кроме Ефремова и глубоко беременной Покровской.
Олег явился без приглашения. Посмотрел на счастливого новобрачного и изрек: » Замуж она за тебя выходит, а любит то, меня!» Забрал Нину, безропотно последовавшую за ним …
В общем, на второй день Дорошина и Даль подали на развод.
Однако Даль ни словом не попрекнул Ефремова. Назло Нине женился на Татьяне Лавровой. Продержался полгода. А Нина до конца дней переживала, что поступила так непорядочно и по- дурацки.
Несколько лет с ней рядом были и Ефремов, и Даль. Она выходила с ними на сцену. Скрывала чувства, терпела. И только длительный роман старшего Олега с утончённой Настей Вертинской простить не могла. Впрочем, как и изменить ситуацию.
В 50 лет, почти от безысходности, Нина Михайловна вышла замуж за осветителя театра. Обретя наконец семейный покой, хоть и без большой любви с её стороны, и обожание всей страны за Надюху, которая простила своего «кобеля». Потому что любила. Так, что воздуха не хватало. И в груди прям жгло! И все же….
Когда Ефремов почувствовал, что конец близок, он попросил Нину Михайловну прийти к нему. Но Дорошина не пришла. Понять, простить…
Не все умеют. Не все хотят. Когда не стало Олега Николаевича, Нина Михайловна долго не могла прийти в себя, думала, он ушёл сам, даже написала письмо подруге: «Он покончил с собой»…
Любила его до последнего. Только проститься не успела — говорят, предчувствуя скорый уход, Ефремов хотел её видеть. По воспоминаниям дочери, он «по-разному говорил о своих женщинах, но незадолго до смерти признался, что очень любил Нину».
Возраст свой никогда не скрывала, пластических операций не делала, на диетах не сидела и голодом себя не морила, да и красавицей, если быть до конца честным, даже в молодости никогда не была. Но у нее всегда было много ухажеров, потому что была в ей какая-то манкость, какая-то загадочная женская притягательность, сейчас бы сказали – сексуальность, хотя сама Нина Михайловна долго хохотала, когда мы однажды произнесли это слово рядом с ее именем.
Очень хотелось поговорить с ней о любви. Но она не любит давать интервью, не хочет рассказывать о себе, пока был жив ее муж вообще не позволяла себе вспоминать других мужчин. Ее запутанные отношения с двумя Олегами — Далем и Ефремовым долго не давали покоя журналистам, обрастали слухами и нелепыми подробностями. В свое время в ТОЙ газет мы получили эксклюзив от ее близкой подруги, которая с согласия Нины рассказала нам историю этой необыкновенной актрисы.
Олег Ефремов нравился женщинам. Имел многочисленные романы и массу поклонниц – это сейчас уже ни для кого не секрет. Нина Дорошина тоже была дамой его сердца, но в отличие о ветреного Олега, она влюбилась в него всерьез и надолго. Они часто ссорились, расставались и соединялись, Нина плакала, клялась, что никогда больше и не посмотрит в его сторону… А потом снова начинались репетиции, Олег блистал на сцене и в кресле режиссера, и клятвы, само собой, забывались. Однажды они люто поссорились на гастролях где-то в Крыму. Нина выпила с подружками пару бокалов вина и побежала к морю – решила искупаться, вот говорят же, что пьяному море по колено. Она заплыла не очень далеко, но было темно, она испугалась, не увидев берега, закричала, захлебнулась соленой водой – еще больше испугалась… А в это время на пляже отдыхала компания ребят из этого же театра. Они тоже слегка выпили, и , услышав крики девушки, решили: кто ее спасет – тот на ней и женится. И вот судьба: Нину спас никто иной как Олег Даль, влюбленный в нее еще с поры съемок в фильме «Первый троллейбус», и сам обалдел, когда узнал ее на берегу. И обрадовался – он всегда мечтал на ней женится. Даль отвел обессиленную девушку до номера, да так и остался у нее. А утром как честный человек предложил ей немедленно пойти в ЗАГС. Нинина душа жаждала мести, и она согласилась.
Он поженились, и у них на свадьбе гулял весь «Современник». Ефремов нервно курил на кухне, потом, конечно, выпил лишнего… Подошел к невесте и прямо спросил: «Зачем ты вышла за него, если любишь меня?» И жестом хозяина посадил обалдевшую невесту себе на колени. Был страшный скандал, Даль грозился покончить собой, Нина металась между двумя своими мужчинами, но любовь все-таки победила… Они с Ефремовым сходились и расходились. То жили вместе – то не разговаривали неделями. Ефремов женился, заводил романы, пару раз серьезно влюблялся. Но в перерывах между всеми этими мероприятиями возвращался к Дорошиной. Пока она, наконец, решительно не положила этому конец и вышла замуж. За хорошего и надежного человека, с кем прожила всю его жизнь (ее муж долго болел и скончался несколько лет назад).
Олег Николаевич тоже долго и тяжело болел. Около уже не было ни его любимых женщин, ни бывших жен. Только дочка Настя да сын Михаил. Анастасия Олеговна потом рассказывала: «Отец уже не вставал, совсем мало говорил. Буквально перед уходом взял меня за руку и сказал: «Позови Нину…»Но театр «Современник» был на гастролях, и со своим возлюбленным Нина Михайловна встретилась только на похоронах… Может, потому ей так и удавалось играть любовь, что сама она прошла через ее чистилище…
–Папа, папочка, я буду хорошо учиться и за ним ухаживать!
Ладно. Котёнок, так котёнок. Хатико. Почему Хатико – не знаю.
Ну вы же понимаете, кто за ним ухаживал, а об учёбе я вообще говорить не хочу. Потом она принесла взрослого щенка.
При первом же взгляде на это существо я понял, что это неземная форма жизни. Собачка была чуть больше кота. Одно ухо больше другого, глаза разного цвета и усы висящие с длинного носа. Усы топорщились время от времени, выражая разные степени настроения. Инопланетяне, судя по всему, прислали её на Землю для налаживания отношений с людьми и для прокорма. Так я её и назвал – Инопланетная.
Что они творили дома, это отдельный разговор. Инопланетная считала то ли себя кошкой, то ли Хатико собакой. Неважно. Короче, они были одной крови.
Хатико не ел ничего кроме своих сухариков. Как привык с детства, так и не ел. Даже не нюхал. Отворачивался с презрением. Зато, воровал. Воровал всё съедобное, что лежало на столе. Сбрасывал на пол. И не прикасался. Его интерес был украсть.
Я кричал – бессовестный кот.
Зато Инопланетная ела всё подряд. Иногда мне казалось, что она готова с благодарностью съесть провода. Поэтому, всё пряталось и убиралось со стола. Но иногда я забывал покупки. А иногда, собираясь готовить оливье, оставлял на столе колбасу и шел варить яйца.
Услышав мокрый шлепок, я матерясь и роняя в кухне на пол ножи, вилки и тарелки, летел в комнату.
Хатико сидел на стуле с отсутствующим взглядом. Он смотрел в бесконечность и размышлял о превратностях нашей жизни. Что ему, какая-то колбаса?
Подняв кусок весом грамм семьсот и отогнав Инопланетную, я садился за стол, и положив разделочную доску, яйца, зелёный лук, солёные огурцы и колбасу, приступал к разделке костеря Хатико нещадно.
Он сочувственно смотрел на меня и улыбался, кивая мне головой.
Инопланетная поддакивала снизу соглашаясь с каждым моим словом. Хатико левой лапой пытался стащить и сбросить на пол репчатый лук. Я поднимал глаза вверх и призывал всех святых в свидетели.
-Зачем, зачем тебе лук? — спрашивал я и отвечал сам на свой вопрос. — Незачем. Собаки лук не едят.
Снизу вопросительно гавкала Инопланетная. Она ела.
Хатико улыбался и оставив в покое лук, тянул яйцо. Шмякнувшись на пол оно разлеталось на куски, и Инопланетная мгновенно всё слизывала, и смотрела на меня благодарным взглядом. Я смеялся. Как можно было на них обижаться?
В два с половиной года Хатико стал ни с сего, ни с того, рвать непереваренной едой. Схваченный в охапку он был доставлен к врачу с заламыванием рук, и просьбой спасти от верной смерти любимого кота. Врач пощупав живот и сделав пару уколов заявил, что судя по всему он наелся какой-то гадости и опасности нет, но всё же… Всё же надо понаблюдать ходит ли он по-маленькому на песок. Ну, как это выполнить? А вот как. Я обратился к Инопланетной и попросил её наблюдать за котом, и сообщать мне, когда он пойдёт в своё место для личных дел.
Ну кто же мог предполагать, что собачка не только поймёт меня буквально, но и примет это как обязательство к исполнению. Она стала не только наблюдать за Хатико, но и загонять его в туалет, кот прятался от неё в этой коробке и кричал благим матом. Но Инопланетная была несгибаема. Поэтому, он делал свои дела. После чего его выпускали на волю, а Инопланетная проверив что всё в порядке, заливалась громким лаем и тянула меня за спортивные штаны к кошачьему туалетику. Сама она тоже перешла на второй кошачий туалет, который стоял в другой комнате. Чтобы не отлучаться от важного дела походами на улицу. Так что, я убедился вскоре, что с Хатико всё было в полном порядке, слава Богу, и жизнь вошла в своё обычное русло.
Что дальше? А ничего. Они прожили почти двадцать лет. Вместе. В любви, играх и заботе.
Первым ушел Хатико. Просто уснул и не проснулся. Они всегда спали рядом, свернувшись калачиками и положив головы друг на друга. Я похоронил его на светлой полянке под деревом. И когда ехал домой, то понимал, что сейчас будет. Инопланетная не грустила и не плакала. Она просто перестала есть. Я понимал её желание. Ушёл её единственный и самый главный друг, ей нечего больше было делать на этом свете. Она не реагировала на мои просьбы и отворачивалась от еды и воды.
Она смотрела на меня своими разноцветными глазами, и я гладил её голову. Мне нечего было ей сказать. Врач развёл руками и сказал, что таково её желание, а значит, ничего не сделать и ничем не помочь. Я просил её передать привет нашему Хатико. И сказать, что мы обязательно встретимся там. И будет нам опять весело и хорошо. Её не стало через неделю. Я похоронил её рядом с её любимым котом. Теперь, когда мне становится очень плохо, я смотрю на множество сохранившихся фото моих Хатико и Инопланетной, и понимаю. Что не всё так плохо.
А когда мне очень хорошо, я опять смотрю на них и мне становится ещё лучше. Я вспоминаю их проказы и улыбаюсь. И на сердце у меня становится хорошо и тепло.
О чём это я, дамы и господа? А вот о чем.
У меня в телефоне множество всяких фотографий. Родственников, друзей, праздников и проч. проч. проч. Но смотрю я почему-то только на эти. Не знаю, почему.
Может, я неправильный. А может дело в том, что минутки счастья доставленные мне моими Хатико и Инопланетной, самые чистые и самые счастливые.