Гео́ргий Константи́нович Жу́ков — советский полководец и государственный деятель. Маршал Советского Союза, четырежды Герой Советского Союза, кавалер двух орденов «Победа», шести орденов Ленина, множества других советских и иностранных орденов и медалей. Википедия Родился: 1 декабря 1896 г., Российская империя Умер: 18 июня 1974 г. (77 лет), Москва, СССР
126 лет назад, 1 декабря 1896 года, родился Георгий Константинович Жуков.
Советский полководец. Маршал Советского Союза, четырежды Герой Советского Союза, кавалер двух орденов «Победа»…
«И если верно, что нужно как можно скорее стирать с лица земли следы войны и разрушений, не омрачать ими жизнь живущих, то также необходимо передавать поколениям облик и дух героического времени войны».
В день 25-летия Победы Жуков пришел в Центральный Дом литераторов. На нем была маршальская форма и ордена. Волосы у маршала были совершенно седыми.
Он поднялся на сцену, и зал встал. Раздались возгласы: «Ура! Да здравствует автор Победы!»
Маршал Жуков нахмурился. Он подошел к микрофону и сказал коротко и сухо, как будто отдавал приказ: «Единственным автором Победы в Великой Отечественной войне является советский народ, русский солдат, которым руководила партия. Прошу помнить это».
Георгий Жуков. Парад Победы. 1945г. Командующие фронтами ВОВ Первый ряд слева направо: Иван Конев, Александр Василевский, Георгий Жуков, Константин Рокоссовский, Кирилл Мерецков. Во втором ряду: Фёдор Толбухин, Родион Малиновский, Леонид Говоров, Андрей Еремёнко, Иван Баграмян. 1945 г.
Евге́ний Алексе́евич Ле́бедев — советский российский актёр театра и кино, педагог. Герой Социалистического Труда. Народный артист СССР. Лауреат Ленинской премии, Сталинской премии первой степени и Государственной премии СССР. Википедия Родился: 15 января 1917 г., Балаково, Российская империя Умер: 9 июня 1997 г. (80 лет), Санкт-Петербург, Россия
Он не предал отца, ел объедки в столовой, спал на вокзалах и мечтал сыграть дерево. Евгений Лебедев
Актера Евгения Лебедева баловнем судьбы точно не назовешь. Через что он прошел, даже представить страшно. Но он не сломался, а стал Великим русским Артистом. Сам про себя он говорил, что выше звания Артист для него ничего не существует.
Евгений Лебедев. Артист. Глыба.
Сколько раз пересматривала спектакль «Энергичные люди», особенно ту сцену, в которой Лебедев ( Аристарх Кузькин) наливает себе в стакан водку, так и не поняла КАК он это играет…
Или его знаменитый Холстомер в «Истории лошади». Вроде перед тобой актер стоит и ты это ясно понимаешь, а в то же время он лошадь…
Фантастический дар перевоплощения, такому ни в каких театральных академиях мира не научат. А он их и не оканчивал. Сам Евгений Алексеевич любил все свои роли и говорил, что в каждой из них есть часть его биографии.» В любом человеке есть и добро, и зло, важно – что в этом единоборстве побеждает…»
Родился он зимой 1917 года в Балаково. Отец его был диаконом. За это Женю в школе дразнили «поповским сынком», учиться ему по законам того времени разрешалось только до четвертого класса. Он плакал ночами в подушку, но терпел.
Даже одна училка ему как — то раз заявила перед всем классом:
— «Ну что, «лишенец», опять ходил в церковь? Опять слушал этот обман, этот опиум для народа? Ступай к отцу и скажи, что он – длинноволосый дурак!»
В семь или восемь лет ему мало было понятно про какой — то опиум, но ее слова он запомнил на всю жизнь. С таким злорадством они были сказаны.
Чтобы избежать ссылки на Соловки, его семья вовремя перебралась в Кузнецк, потом уже в другой городок, везде их преследовали. Чтобы Женя мог учиться дальше, ему надо было переселиться из «поповского дома». Вот и отправили его родители к деду с бабкой в Самару. Там он скрыл свое происхождение, окончил восьмилетку. Потом поступил в ФЗУ на слесаря, а еще он увлекся театром, по вечерам занимался в драмкружке.
В 15 лет Евгений уже играл на сцене самарского ТРАМа! Все бы хорошо, да тут один «хороший» человек как -то узнал про происхождение Лебедева, да донес на него в милицию. Было собрание, на котором его отчитывали перед всем залом.
Из воспоминаний Евгения Лебедева: «Поповское отродье!» И еще: «Тебе не место среди нас! Театр – трибуна, а что ты будешь с этой трибуны говорить? Нести вражескую пропаганду? Вон! В колонию! На перевоспитание в социалистическом духе!» И все это выкрикивали мои друзья, для которых еще вчера я был – свой, Женька… Так я узнал, что такое предательство. Меня пригвоздили к позорному столбу. Кричали, ярлыки всякие клеили… Я стоял и плакал, мне было шестнадцать лет».
За укрывательство своего происхождения ему грозила ссылка в трудовой лагерь, поэтому он быстро уехал из Самары к родителям.
1933 год. В Нижнем Поволжье страшный голод. Людей не успевали хоронить, его отец священник тайком отпевал всех сутки напролет, хотя сам уже опухал от голода… Женю пристроили в техникум, в соседний городок, но отец ему сказал, что не стоит рисковать, все равно донесут чей ты сын. Посоветовал ехать ему по — дальше, в Москву.
Он и поехал в столицу. С первого раза поступил в театральный техникум при Театре Красной Армии. В техникум-то поступил, а где жить? На что питаться? Нет ни прописки, ни продовольственной карточки. Жил на вокзалах, ночевал в подъездах, подбирал объедки в столовой, подрабатывал на стройке разнорабочим. Зимой(!) он ходил в каких — то драных физкультурных тапочках, вместо шарфа на шее — старое вафельное полотенце. Заболел малярией, потом фурункулёзом.
Живя в таком аду, он учился и мечтал о большой сцене, перевелся в Центральный техникум театрального искусства (сейчас эти ГИТИС). Но вскоре его переформировали и Лебедева отправили в школу Камерного театра. Тот самый, который возглавлял Таиров. На сцене — роскошь, шелка, бархат и тощий Лебедев в штопанных штанах, худой, больной. Будто только из концлагеря сбежал. Он пошел в театр, даже поднялся на второй этаж, а потом убежал резко оттуда. Постыдился он предстать в таком жутком виде перед самим Таировым.
Он решил до конца вылечиться, одеться, привести себя в порядок и уже в нормальном виде заявиться в театр. Чудом устроился разнорабочим на фабрику «Красный Октябрь», в шоколадный цех. Это его и спасло. Шоколад, который он ел тайком, помог организму справиться с болезнями.
На фабрике он активно играл в художественной самодеятельности. Как-то раз его отправили даже в Харьков на Всесоюзный смотр художественной самодеятельности работников пищевой промышленности, на котором он выступил лучше всех. За что сам Микоян подарил ему за это добротный костюм. Небывалая роскошь, он о таком и мечтать не смел. И вот уже в 1936 году он, в костюме и приличных ботинках, вернулся в школу Камерного театра.
А за ним последовал 1937 год. Отца и мать Евгения Лебедева арестовали и вскоре расстреляли. В 20 лет он стал полным сиротой и сыном «врагов народа.» А еще он спас маленькую сестру Нину от этого клейма. Сам отвел ее в детский дом. Соврал, что нашел девочку на улице и даже не знает как ее зовут. Свою сестренку Лебедев спустя годы будет долго искать и найдет…
А в далекой Москве в те годы на него никто не донес. За все это время он несколько раз встречался с родителями тайно, по совету отца Евгений выдавал себя в столице за круглого сироту. Говорил, что лишился отца и матери еще в детстве.
Его не выдали, но Евгений Алексеевич всегда чувствовал, что он «пегий», с особым клеймом. Так он про себя говорил.
Потом в его судьбе был Тбилисский театр, судьбоносное знакомство с Георгием Товстоноговым, (у его матери он снимал комнату) и с которым будет связана вся дальнейшая его творческая судьба.
Потом война. Сотни выступлений перед фронтовиками на передовой и в госпиталях.
В 1949 году он сыграл на сцене самого Сталина, за эту роль он был удостоен Сталинской премии. Тогда уже все знали кем был его отец.
» В обкоме партии возмутились: «Как можно роль товарища Сталина доверить Лебедеву чьи родители знаете, кто были?..» Товстоногов возражал: «Но ведь товарищ Сталин тоже в духовной семинарии учился…». Еле отстоял. Вскоре меня выдвинули в депутаты Ленсовета, и все равно поступило указание: «Про родителей в автобиографии не указывать». За границу не выпускали.» В 1950 году актер женился на сестре Товстоногова — Нателе. Это был его второй брак. О первом браке с актрисой Натальей Петровой, в котором в 1939 году у них родилась дочь Ирина, известно очень мало. Раньше не принято было об этом спрашивать. А с Нателой Товстоноговой актер прожил душа в душу всю оставшуюся жизнь.
Почти сразу после свадьбы им дали квартиру рядом с квартирой Георгия Товстногова, и вскоре в стене была прорублена общая межквартирная дверь. Лебедев и Товстоногов были как братья, они были единомышленники, одной породы… В 1952 году у Евгения и Нателы родится сын Алексей. Годы спустя он станет режиссером.
Спустя шесть лет Лебедев перейдет с Товстоноговым в Большой драматический театр им. Горького, на сцене которого прослужит до конца жизни.
Много Евгений Алексеевич снимался и в кино, всех ролей и не перечислишь, а первый его киногерой на экране был Кощей Бессмертный в фильме «Римский-Корсаков». Снялся он и в первой экранизации романа Каверина «Два Капитана».
Очень мощно он сыграл в фильме «Блокада», за роль Королева он получил государственную премию.
Евгений Алексеевич играл в театре, снимался в кино, преподавал актерское мастерство, а еще он писал рассказы, эссе, и любил вырезать из дерева разные фигурки. Он не любил рассуждать об искусстве,он просто играл так, что глаз не оторвать…
После инсульта в преклонном возрасте он очень быстро восстановился и свой 80- летний юбилей, который был в середине января, он отмечал с размахом, в театре в его честь был большой бенефис, а 9 июня 1997 года актер скончался. Похоронен Народный артист СССР Евгений Лебедев на Литераторских мостках Волковского кладбища в Петербурге. Его супруга Натела Товстоногова пережила его на шестнадцать лет. Теперь они вместе. Светлая память.
Евгения Алексеевича как-то спросили о роли, которую он мечтает сыграть. И он ответил неожиданно:
«Хочу сыграть дерево. Да, дерево! Ему, которое за триста или даже четыреста лет столько на своем веку всякого повидало, наверняка есть о чем поведать людям… Понимаю, идея немного сумасшедшая, но все же – если бы нашелся автор, чтоб написать такую, несколько отстраненную, философскую роль…».
Очень жаль, что он не успел сыграть дерево. Он бы смог…
Шарик круглый. Фраза из девяностых. В основном ее произносили в сердцах и вслед человеку, сделавшему что-то плохое. Мол, еще свидимся и все вернется. Для меня она имеет другой подтекст и звучание.
Все завертелось на рыбалке в мае, на Шестой сотне. В это время там рыбаков столько, что места передают по наследству и даже вспыхивают инциденты с рукоприкладством. Занять место – еще та проблема. Нужно проснуться часа в 2-3 ночи, бегать по берегу в поисках прогалины куда можно поставить рогач под снасти. И таких бегунов ближе к рассвету все больше и больше. А мест все меньше и меньше.
В тот день я успел. Тяжело вставал, но дошел по темноте в гараж. Завел машину и полетел на берег. Благо, вдоль Азота можно быстро проскочить, если знаешь каждую яму. Остановился, спустился по крутому склону. Повезло – любимое место свободно. Кинул кресло и установил рогач. Ну все — полдела сделано, осталось рыбу поймать. Клевало. С рассветом почти каждые 5-10 минут в садок отправлялся солидный карась. Соседи завидовали, я же просто попал на свое место, которое отлично знал и давно на нем ловил. Ключик к нему уже подобран.
Около семи, на берег подъезжает машина, из нее выходит мужчина в возрасте. За рулем юная девушка. Пенсионер явно торопится, но у него уже не получается быть быстрым. В конце концов, снасти покидают багажник иномарки. — Пока, папа, — кричит дочка отцу и уматывает из этого жуткого места. — Всем доброго утра и хорошей рыбалки! — произносит вновь прибывший. — И вам не хворать, – на автомате отвечаю я и продолжаю рыбалку. Как раз клевало. Возрастной рыбак направляется по берегу в поисках вожделенного места. Снастей немало, рюкзак тяжел и объемен. — Надо было раньше вставать! Чего так поздно? Сами еле сели! – неслось в след его просьбам подвинуться и поделиться кусочком территории. Обернулся. Дедуля возвращается назад и мое снисхождение — его последний шанс. Он почти плачет и жутко расстроен. — Сынок, можно я хоть одну удочку рядом с тобой заброшу? Жадность требует прогнать, сочувствие — пустить. Ведь просидит до жары в ожидании места и останется без клева и рыбы. — Садись под камыш, отец. Бросай вон в ту прогалину, я туда утром пару комков прикормки закинул. Думал сам ловить на поплавчанку, но не успеваю — фидер хорошо работает. Лови с богом.
Но что-то у подселенца не заладилось с рыбалкой. То он долго сесть не мог, то добросить поплавок. Еще и опарыш забыл у дочки в машине, одно расстройство. — Отец, что у тебя есть из снастей? – вырываю я минуту между поклевками. — Спиннинг есть! – показывает он мне что-то древнее, времен гражданской войны. — Ладно, сварганю тебе снасть и будешь с рыбой. Опарыш бери, мне аж три порции всыпали.
Минут через десять мужичок вытаскивает первого карася. Улыбка падает на его лицо. Рыбалка спасена. Ближе к обеду я засобирался. Улов солидный, душу отвел.
Складывая вещи, высыпал всю наживку и прикормку в пакеты дедули. Он пытался сунуть мне деньги — отказался. — В следующий раз куплю свежего червя, ловите в удовольствие.
Уезжая, собрал из его раритета и моих заготовок еще одну снасть. Оставил готовых поводков с привязанными крючками. На активной рыбалке — некогда перевязывать. Место же я передал прикормленное и намоленное.
Дальше со свободным временем и рыбалкой как-то не складывалось и я попал туда снова через неделю. Проспал. Приехал на берег — свободных мест нет, припарковаться негде. Пройдясь по берегу и пообщавшись с рыбаками, понял, что раньше вечера рыбалка мне не светит. Вздохнул в сердцах, побрёл к машине. Такой облом! — Олег, сынок, это ты? – окликнул меня кто-то. На берегу стоял мой дедуля и манил рукой к себе. — Садись рядом, на свое место. Знаю — оно у тебя любимое. Ты, кстати, в прошлый раз колокольчик потерял, вот он. Я растаял, обнял его и пошел за снастями. Рыбалка выдалась крутой и душевной для обоих. Много разговаривали и шутили. Делились рыбацкими вкусняшками. Бонусом — ароматный чай из моего термоса. — Земля круглая, отец! – высказал я предположение. — Это точно, сынок, — ответил напарник. Ближе к обеду дедушка начал собираться. За ним приехала та же машина с той же девушкой. Я поднес вещи и помог усесться на пассажирское место. Прощаясь, он крепко пожал мне руку и внимательно посмотрел в глаза. — Авось, свидимся, – попрощался он. — На том же месте! — Спасибо Вам, Олег. За все! Он с прошлой рыбалки приехал такой счастливый. Все мне о вас рассказывал и о вашей рыбалке, — сказала его дочка. — Не за что! Хороший он у вас. Привозите его чаще. Больше я этого дедулю не встречал. Часто вспоминал, приезжая на то же место. Иногда даже вглядывался в похожих стариков. Имени его я так и не узнал…
Прошло лет пять — шесть. Я по бизнесу вляпался в неприятности. Неправильно заполнил одну бумажку и инстанция включила маховик репрессий. Штрафные санкции очень существенные.
В муках и бегах из одного кабинета в другой проходили дни. Разрулить ситуацию не получалось. — Олег, это вы? – окликнула меня девушка на лестнице. Это была она, дочка того самого рыбака. Она повзрослела и, судя по кольцу на правой руке, вышла замуж. Я узнал ее. — Что у Вас и почему вы такой бледный? — Да…вляпался тут. Допустил ошибку в документах. Беда совсем, — промямлил я. — Пойдем со мной, – она забрала мои бумаги и устремилась по коридору.
Мы перемещались по кабинетам. В каждом из них она твердо говорила одно слово – НАДО! Рождалось чудо, ситуация распутывалась и через несколько приемных — сошла на нет. Штраф мне все же оставили, но он был символическим и я его заслужил. — Спасибо огромное, чем могу отблагодарить? — Ничем. — Как папа? Когда на рыбалку? — Нет папы. Умер через пару недель после той рыбалки. Болен он был сильно, все знали, что скоро конец. Он же рвался на берег. Та рыбалка и стала последней.
Я тупо молчал. Внезапно навалилась неловкая грусть и тяжесть. К этому времени я уже потерял родителей и глубоко понимал какое это горе. Мы еще какое-то время помолчали и подумали каждый о своем. — Спасибо за помощь, — прощался я. — Его звали Николаем, – смотря в стену, обронила она. — Он просил передать. Я даже пару раз приезжала на ваше место рыбалки, чтобы тебя застать, а ты сам меня нашел.
Вышел на улицу, сел в машину. Надолго задумался. Вот же судьба, сводит людей, словно айсберги. И, если суждено тебе, то обязательно встретишься.
Марина любила своих мужа и пацанов. А все трое были рослыми, крепкими, и совсем не дураками пожрать. Супруг работал в охране. Старший сын занимался борьбой. Младший с первого класса таскался на хоккей. Три богатыря и Марина. Вполне себе сказочное семейство. Так что, деваться некуда. Наша героиня умела быстро и вкусно готовить. Чего только не освоит настоящая женщина, ради счастья в личной жизни.
История началась самым обычным осенним утром. Привычно проснувшись в пять утра, а дело было в пятницу Марина вышла на кухню и взялась за дело. Яйца, вода, молоко и мука. Взбила тесто. Расставила четыре сковородки. Добавила в готовую жидкую основу мытый изюм, сыпанула немного корицы, чуть-чуть коричневого сахара. И капельку соды.
Горячие сковородки дождались. Зашипели на чугуне первые будущие блинчики. Только успевай переворачивать. А в редких промежутках – себе кофе налить, зубы почистить.
Марина жарила, думала о своем. Разумеется, на кухне стало жарко – хоть и форточка нараспашку. Ее сыновья и муж еще спали. Тут сверху и донесся капризный громкий голос мальчика. Новые соседи приехали пару месяцев назад. Но ни с кем не общались. Не здоровались. И Марина их не знала, хотя и видела сколько-то раз.
-Папа, закрой окно! Я щас слюнями захлебнусь. Ну, пожалуйста.
Марина прислушалась. Мальчик повторил свою просьбу громче. Бабахнула форточка. Настала тишина. Но Марине наоборот стало громко на душе.
Внутренний голос завел песнь о том, что блинов на столе много. А соседского мальчика, хоть она и не знакома, вполне можно угостить. Что там ест этот ребенок, живущий – если Марине не изменила наблюдательность, с очень старой бабушкой и отцом? А?
Она решительно наложила десяток блинов на яркую тарелку, завернулась в длинный махровый халат, опоясала обширную талию, влезла в короткие теплые чуни, как раз, чтобы за почтой в подъезд выйти их и держала в прихожей. И потопала наверх. Позвонила в дверь.
Взъерошенный высокий узкоплечий сосед покраснел. Стал извиняться и отказываться. Но тут под рукой у него стремительным маленьким хорьком прошмыгнул бледный мальчик – сын. Схватил угощение, пробурчал что-то издалека уже с набитым ртом. Жевать начал еще по дороге на кухню.
Марина пожелала доброго утра и ушла. Сосед переминался с ноги на ногу на пороге и бубнил, что ему неловко… И как же можно… И он не должен… Но…
— Никаких но! – отрезала Марина. И ушла к себе. Вечером сосед пришел вместе с сыном, принес плохо отмытую скользкую от масла тарелку. Поблагодарил. Марина не поняла как, но за их семейным поздним ужином оказались и отец, и пацан. Стали заходить пару раз в неделю. Носатый тощий Игорь – так звали папу, приносил с собой разные бананы, апельсины. Ел мало, было видно, что стеснялся.
Норовил оставить сына поужинать одного. А потом возвращался за ним. Вскоре Марина выяснила, что Игорь вдовец. Готовить не умеет. И старая бабушка его покойной жены, и ее сын от первого брака перебиваются самой простой едой. Творог, яйца вареные, каша из пакетиков.
Марина вдумалась в ситуацию не сразу. Бабушка покойной жены, и ее сын от первого брака. А где родной батя? Где другие родственники. Исчезли с горизонта, как только Галя слегла. Она болела около трех лет. Им всем тогда пришлось несладко.
Игорь не был размазней. Хотя и не призвал на выручку никого ни со своей стороны, ни с Галиной. Не вышло. Но не смог бросить старушку и пацана, который уже давно звал его отцом. В этой ситуации Игорь жил с напряжением, общей усталостью и подступающей готовностью слететь с катушек. Красные от недосыпа глаза как бы намекали, что ему несладко. Да и голос срывался в разговорах…
Бабушка много плакала. Пацан дерзил и плохо учился. Скверно жилось всей этой странной компании. Три человека под одной крышей. Три разных фамилии.
Марина решила помочь просто от щедрости натуры. Предложила готовить на обе семьи. Игоря и его подопечных она сразу и громко стала называть семьей. Ваша семья. Наша семья.
Итак, Марина постановила считать деньги за продукты и питаться сообща. Треть суммы вносит Игорь, две трети вкладывает в кормовой бюджет семья Марины. И всем в этой ситуации норм. Ей разницы почти нет. А старушка, у которой все из рук валится, и пацан хоть есть будут нормально.
Поначалу Игорь пыхтел и сопротивлялся, ворчал, пытался доплачивать за труд, был филигранно послан, угомонился. При этом дружить с мужем Марины он не умел. Мужчины друг друга не очень воспринимали. Но хоть не ссорились. Уже хлеб.
Да, нагрузка на Марину увеличилась. Но не в два раза. Хорошие хозяйки поймут. Зато старушку и пацана через месяц было не узнать. Оба с румянцем на щеках. Подобревшие. Повеселевшие.
Бабушка стала меньше пыхтеть. Муж Марины отремонтировал ей радио. Нашел какую-то подходящую волну. Бабушка взялась слушать музыку и анекдоты. Читать она не могла, глаза видели очень плохо. Но градус ворчания сильно притушила.
Потом Марина научила Васю мыть посуду, полы, протирать плиту. Он пытался фыркать, что мол не девчонка. Но Марина это пресекла. Куда деваться, если папе некогда, а бабуся старая? Не развалишься. И вообще, лучшие повара в мире – мужчины.
Вася не поверил. Марина сказала, что это факт. Легко проверяемый. И вообще. Вася поискал в школьной библиотеке. Интернета и компьютера у них дома не было. Чуть позже появились. Вася сомлел. То ли его картинки изысканных блюд в кулинарных книгах вдохновили. То ли он уже и сам втянулся. Но Марина скоро получила поваренка. Не просто помощника, а шустрого, деятельного, толкового. С хорошей памятью и умными руками.
Игорь в первый раз не поверил, что ест борщ, приготовленный сыном. Коряво похвалил. Поцеловал в макушку. Сказал, мол, спасибо, сынок.
Васю прорвало. Он громко, даже очень громко заревел. Сыновья Марины утекли из-за стола. Муж ушел курить на балкон. Вася давился слезами. Игорь пытался понять, что случилось. Разобрались. Мальчик сказал, что Игорь его сыном не называл ни разу. А он… он ждал. И уже отчаялся. Игорь развел руками. Мол, ну… так вышло. Что же теперь. Прости. Вася кивал. Марина сунула ребенку платок. Постучала кулаком по лбу Игорю. Не больно, не обидно, но вдохновляюще и отрезвляюще. Отправила мальчика умываться.
Чуть позже все пили чай. Ели блины с вареньем. Их тоже Вася напек. Игорь неумело хвалил ребенка. И активно жевал. Блины и правда получились вкусные. Семья Марины за представлением наблюдала с полным восторгом. Мальчики и муж даже съели меньше обычного.
У младшего сына глаза горели. Марина еще подумала, надо же, сколько любопытства с интересом. Будто журналист какой — добычу почуял. И вот-вот вопросы задавать начнет. Погрозила ему. Медвежонок – семейное прозвище Мишки — покивал. Маму послушал. Согласился не отсвечивать.
У Игоря, Васи и бабушки, на самом деле, конечно, прабабушки, но кому какое дело до таких точностей? — с того вечера все окончательно стало налаживаться. Не сказать, что пацан вышел в отличники. Но вызывать в школу Игоря перестали. Бумаги он через некоторое время переоформил с опеки на полноценное усыновление. Количество фамилий в семье сократилось с трех – до двух.
Сияющий Вася сгоряча пообещал папе пятерки. Никто не поверил. Ну и ничего страшного.
Бабушка жила еще довольно долго. Но до последнего двигалась. Не слегла. Машинку для белья Игорь прикупил. Так что стирка тоже перестала быть проблемой.
Несколько разведенных подруг Марины на Игоря поглядывали. Но не складывалось. Он в итоге женился на медсестре из поликлиники. Которая к ним забегала делать старушке уколы. Только тогда совместное питание семей и прекратилось. Но меньше общаться не стали.
ЗЫ: Младший сын Марины и Вася дружат до сих пор. Один почти вышел в шеф-повара. Вот-вот. Еще шаг и все сложится. Второй тренер в спортшколе.
Игорь со своей медсестрой родили еще пару девчонок. На одной из них Мишка скоро женится.
Традиционные пятничные блины на две семьи пекут по очереди: то Вася, то Марина…
