Их мама. Рассказ Олега Букача

 

 

 

 

 

К самой-то школе, разумеется, не подходил, чтобы не позорить Петю. Стоял за забором и ждал.

 

Когда же однажды Петя вышел в сопровождении группы товарищей-секундантов, чтобы с Борькой из 6 «Б» драться по-честному, то отец всё понял и подходить не стал. Тогда Пете сильно от противника досталось.

 

Конечно, Борька же в шестом, а Петя в пятом. Был он почти на голову ниже этого самого Борьки. Когда Толя дождался окончания драки, и они вместе пошли домой, то сначала долго молчали. Оба.

 

Потом отец, сочувственно глядя на сына, не выдержал и спросил: — Больно?.. У Пети под глазом рдел приличный синяк, который пока ещё был не синяком, а полуфабрикатом. Из носа предательски подтекало красное.

 

Петя шмыгал соплями, и красное стремительно возвращалось в исходное положение, но ненадолго. Было на самом деле больно. И обидно – очень. Кто дрался и был побеждён, да ещё при свидетелях, тот поймёт.

 

Но Петька честно ответил: — Больно, конечно… Потом опять помолчали. А затем  одновременно повернулись друг к другу и хором сказали: — Только ты маме не говори!.. И уже не так больно стало Пете.

 

А Толя почувствовал, что любит сына так сильно. Почти как Олю. Или даже сильнее, но по-другому только. По дороге домой зашли в аптеку и прикупили всё  необходимое, чтобы «и сокрыть, и залечить боевые раны и увечья».

 

И Оля ничего не заметила. В тот вечер, когда настало время читать, Петя пришёл в комнату родителей, Они уже легли, и в этот раз Петя лёг не между ними, а с краю, загородившись от мамы папой.

 

В этот вечер читала Оля. «Хижину дяди Тома». Читала как всегда, вдохновенно и нежно. И Петька себе представлял, сколько же страданий перенёс в своей жизни негр Том, а у него всего лишь два синяка. Да и те – маленькие.

 

Когда уже спящего сына Толя перенёс в его комнату и улёгся рядом с Олей, погасив свет, та из темноты спросила: — Подрался?.. Толя помолчал от неожиданности, а потом так же в темноту ответил: — Угу, с Борькой-шестиклассником.

 

Теперь помолчала Оля. Затем снова спросила: -Но хоть за дело?

 

— Не знаю, не рассказывал пока. Думаю, завтра поговорим. Опять пауза. Но оба чувствуют, что разговор продолжается. И снова звучит во тьме голос Оли: — А держался-то хоть достойно?..

 

— О, да!.. – только и мог ответить Толя.

 

— Ну, слава богу,- со вздохом проговорила Оля и повернулась на бок. Каждый год, к дню рождения Оли, её мальчики готовили для неё сюрпризы.

 

Толя накрывал роскошный парадный стол, а Петя рисовал картину, на которой обязательно были изображены они все втроём то на палубе корабля в бушующем море, то в волшебном лесу на поляне, то даже в космическом корабле. И всегда мама была командиром в их экипаже.

 

В этом году Петя решил, что уже вырос из детских картинок и захотел  подарок маме купить. А деньги? Источник заработка он нашёл и тоже сам. Целых два месяца ходил вечером в соседний магазин и помогал дяде Кайрату убирать там мусор в подсобке. И выносил его на помойку. За это дядя Кайрат платил ему десять рублей.

 

Через два месяца сумма собралась немыслимо огромная. И Петька пошёл в универмаг, а там купил для мамы брошку. Большую такую, с красными камнями, которые сияли как солнце, и даже ярче солнца.

 

А когда продавец положила её ещё и в синюю бархатную коробочку, то Петька чуть не задохнулся от восхищения при виде такой красоты.

 

Когда он, в священный день, раскрыл перед мамой эту коробочку, показал ей «сокровище» и сказал, что купил её на кровные заработанные, та всплеснула руками и так разволновалась, что, когда потянулась к сыну, чтобы его поцеловать, то чуть не вывалилась из своего инвалидного кресла…

 

… Что? Вы спрашиваете, почему из «инвалидного»? А разве я вам не сказал? У Оли же ног не было. Никогда. С самого рождения…