Такси Деда Мороза
— С площадки на входе в парк имени шестипяти… шести-де-ся-ти-пя-ти-летия…
— С «пятачка»?
Из рации дохнуло облегчением:
— Забрать и отвезти домой слепого. Последний заказ в этом году.
— Слепой — в парке один среди ночи? — буркнул Эдик. — Шикарно. Вчера смотрел фильм про маньяков…
Он выкрутил руль влево, машина развернулась поперек присыпанной снегом сплошной полосы: разметка не видна, ни один гаишник не докопается. И какие в такое время гаишники? Вот к утру, когда с гулянок потянутся домой подвыпившие…
— Постоянный клиент, — сквозь треск перебил голос из рации, — отвозим на это место к нолю часов по пятым пятницам месяца и в ночь на субботу забираем.
— Для справки: в месяце четыре недели.
— Посчитай: если тридцать первое выпало на пятницу…
Эдик оборвал:
— Заказ принял.
«Последний в этом году» по выражению диспетчера. Еще бы, до Нового года — десять минут. Только настроение не праздничное, несмотря на круговерть огней, людей и красок. Снова год прошел зря. Каждая новая купюра в кармане шуршит: «Ну что? Стал счастливее?» На борту написано: «Такси Деда Мороза, привозим счастье». Хозяевам бизнеса и чуть-чуть водителю — да, если мерить счастье деньгами. Деньги не главное? А что главное? Пусть покажут счастливого без денег, посмеемся вместе.
По случаю праздника желтое такси украсили надписями и мишурой, водителям раздали колпаки а-ля Санта Клаус. Дескать, дарим людям радость — позволяем попасть в нужное место в часы, когда люстры, вспоминая былое, с испугом косятся на шампанское. А то, что условия напоминают грабеж — это издержки производства, отрыжка рыночных отношений.
Улицы пустели на глазах. Заиндевевший клиент выглядел горкой снега на занесенной скамье, перемигивание гирлянд окрашивало его в разные цвета, тросточка превратилась в белый посох.
— Оленью упряжку заказывали? — В распахнутую дверь ворвались клубы колючего тумана.
Слепой не двинулся с места.
— Полночь? — Незрячие глаза глядели вдаль.
Шапка-ушанка и брови мужчины пушисто искрились, пуховик задубел и покрылся ледяной коркой. Давненько сидит.
Слепцы у Эдика ассоциировались со стариками, это не вязалось с увиденным: сложив руки на коленях, скамью понуро занимал молодой мужчина, лицо выглядело почти юным, впечатление портили несколько шрамов и мертвенная неподвижность взгляда.
— За пять минут домчу, успеете встретить с родными.
— На котором свете? — Клиент оказался с юмором. — Простите, я смогу выехать не раньше, чем через пять минут.
Первое впечатление рассеялось. Эдик с шумом выпустил из груди воздух, в мозгу медленно досчиталось до десяти.
— Сейчас куранты пробьют, у людей праздник, а у меня работа. — Не потакая требующим выхода оборотам, он проявлял чудеса учтивости. — Или вы сейчас же садитесь в машину…
— Прибавьте к сумме, сколько нужно. — Клиент вновь не повернул головы.
— Это не пять минут ожидания, а год, если по календарю. Не расплатитесь.
— Тогда не смею задерживать.
— Кого-то ждете? — догадался Эдик. — Женщину? Должна прийти до двенадцати?
Сказал и осекся. Не «должна» а «может» — диспетчер сказал «постоянный клиент». Сколько же слепец провел здесь своих пятниц?
— В сети искали?
Обреченность, с которой человек махнул рукой, сказала больше самого развернутого ответа.
Столько времени упорно ждать свою «ее»… Смог бы Эдик так же? А Эдика — его «она»?
— Расскажите о ней, — попросил он, заперев машину и примостившись по соседству.
Живой сугроб пожал плечами, движение вызвало хруст, словно под рыбаком проломился лед.
— История банальна. По пятницам и субботам нечетных недель я подрабатывал в парке продавцом — такой странный график ориентировался на сменщика, по-другому тот не мог. В одну из пятых пятниц это случилось. Мы познакомились здесь. — Взвив снежный вихрь, рука соседа стукнула по скамье. — Знаете, так бывает: увидишь человека и понимаешь — твой человек. Жизнь делится на до и после — на прошедшее в бесплодном ожидании и то, без чего дальнейшее теряет смысл. Она приехала поступать из другого города, я учился здесь. Не поверите, мы даже имен не спросили. Мы смотрели в глаза, в которых обнимались души, и говорили о ерунде. Имена, телефоны, контакты, как мы думали, можно узнать потом. У нас не оказалось «потом». Помните взрыв в троллейбусе?
— Теракт?
Слепой кивнул.
— Меня грузили в одну «Скорую помощь», ее в другую. Оба захлебывались в крови и не могли шевелиться. Я прохрипел с носилок: «Пятачок, пятая пятница, буду ждать всегда». Затем — больницы, операции, длительное восстановление… Меня зашили и поставили на ноги, а сохранить зрение не получилось. По моей просьбе знакомые разместили в сети объявление, они долго искали по описаниям, но все, что выяснилось — среди погибших девушка с такими приметами не значилась. С тех пор я прихожу сюда четыре раза в год, иногда пять — в месяцы, в которых пять пятниц. В жару и в метель. С полуночи до полуночи. Собственно, все.
— Столько лет… и все равно надеетесь?
Слепой промолчал.
В нос летели снежинки, хотелось чихнуть. Наконец, над головами громыхнуло, затем еще раз, и салюты слились в сплошную канонаду.
— С Новым годом, — сказал Эдик.
— И вас. Никого поблизости не видите?
Со вздохом, который лучше слов обрисовал вид вымерших улиц, Эдик помог клиенту разместиться в машине.
Мотор всхрапнул, въезд в парк с труднопроизносимым названием исчез позади. Вмиг все переменилось. Город взорвался столпотворением. Почти на каждом перекрестке сверкали елки, вокруг ликующе вопил и прыгал высыпавший из подъездов народ. Искры бенгальских огней воевали с фейерверками за право принести больше радости.
Вот вам и «везем счастье». Эдик едва не сплюнул. Конечно, не замерзнуть насмерть в Новогоднюю ночь тоже неплохо. Хоть и не предел мечтаний. «Такси Деда Мороза» не оправдывало названия, а изменить что-то было невозможно.
Нужный адрес оказался на окраине. У калитки покосившегося домика клиент вышел.
— Простите, что испортил вам праздник. Возьмите, сколько нужно.
В сторону машины раскрылся веер некрупных купюр.
Инвалид на пенсии, а еще ездить и ездить — каждую пятую пятницу… Обменяв сотку на две смятые тысячные из сегодняшнего заработка, Эдик пробормотал:
— Это сдача. Подождите минуту.
Пальцы настучали в смартфоне: «Пятачок, пятая пятница». Вылезли десятки ссылок на группы родственных слов, проверочных, однокоренных… затем реклама, клубы, фильмы, телеканалы, мультфильмы, снова клубы…
Слепой отреагировал на пикающие звуки:
— Спасибо. Вдруг у вас рука легкая.
Далеко-далеко, на сотых страницах, встретилось его объявление. Слепого звали Вячеслав. Аналогичного объявления не нашлось.
В застывшем лице Вячеслава будто свет отключили: окончание процесса он почувствовал интуитивно. Как и результат, вызванный молчанием. Обстукивая тросточкой протоптанную тропку, понурая фигура удалилась во тьму.
В салоне надрывался голос диспетчера:
— Ты меня слышишь? Поздравляю с первым заказом в этом году, хватай, пока не перебросил другому: улица Ле…
Эдик отключил рацию. Вместе с тишиной обрушилась слепота: краски размылись, огни погасли, через кожу в сердце вползла пустота. Белая, но быстро посеревшая, пустота двигалась как живая, но была мертвее мертвой. Она подвешивала в невесомости, облизывала ледяным языком и, в конце концов, превратилась во всепоглощающе-черную — снаружи и внутри. Эдика будто не стало. А был ли он? Как доказать? И кто он такой — не по паспорту, а по жизни? И жизнь ли это? Зачем пустоте дают паспорт?
В зеркале мелькнул хвост колпака, свисавшего с головы.
Это знак. Красная тряпка разбудила быка, тот ударил копытом и помчался на раздражитель. Шапка Деда Мороза. По Сеньке ли шапка?
Пальцы безостановочно бегали по экрану. Никто не мешал. Потерявшись во времени, сердясь на себя, взнуздывая фантазию и смекалку, Эдик пробовал разные варианты: все виды пятачков, пятниц, пятерок, и…
Боясь поверить, он медленно откинулся на подголовник.
Объявление. Разница — в одном из главных слов. Это вызвало сбой при первом поиске.
Эдик набрал указанный внизу номер:
— С Новым Годом. Ольга? С вами говорят от имени Вячеслава, который… Жив, с чего вы взяли?! Извините, что напугал, у него проблема, после того случая он потерял зрение. Он по-прежнему вас любит, ищет и ждет. Что? Простите. Понял. Думаю, ему не важно. Да-да, хорошо.
Даже бежать не пришлось: хорошо ориентируясь в расчищенной части дворика, Вячеслав возвращался.
— Слышу, вы не уезжаете, — начал он. — Проверил, а вы мне сдачу дали неправильно, это ва…
— Вячеслав, у Ольги не восстановился позвоночник, — выпалил Эдик. — Она не хотела навязываться, думала, что, если вы живы, без нее ваша жизнь сложится лучше. И все равно Ольга ждала вас год за годом так же, как вы ждали ее. Примерно раз в полугодие, как диктовал календарь, ее привозили на машине, которая до позднего вечера стояла напротив входа в парк. Но вы друг друга не поняли. Вы никогда бы не встретились. Ольга услышала «Пятачок, пятое, пятница» и приезжала в каждую из пятниц, выпадавших на пятые числа. Недавно Ольга все же разместила в сети весточку, и сейчас…
Протянутый телефон вырвали из рук Эдика, ориентируясь на голос из трубки.
Трудно вынести, когда плачут мужчины. А когда они плачут от радости…
У Вячеслава дрожали ноги. Эдик помог ему опуститься на сиденье, сел на водительское и осторожно тронулся с места.
Влюбленные разговаривали, а машина летела по пустой трассе. Адрес был в объявлении. Да, соседний город, да, далеко, и что? Когда подъедут, Ольга увидит надпись по борту. Или не увидит. Неважно. Эдик улыбался. Упущены заказы, для фирмы потерян постоянный клиент, потрачены время и бензин, даже уволить могут… а душа пела.
Оказывается, везти людям счастье — это и есть счастье.
© Copyright: Петр Ингвин
Автор публикации
Добавить комментарий
Для отправки комментария вам необходимо авторизоваться.