Маша и медведь. Автор: Мария Скиба

Маша и медведь

— Это была моя котлета! — схватив за ухо одиннадцатилетнюю сестренку, орал Валерка.
Валерке было четырнадцать, он был рослым не по годам, черноволосым, как его отец, далеко не чистых славянских кровей, и уж вовсе не отличался благородством.

Свою сестру Машку Валера ненавидел с самого ее рождения. Он был уверен, что их мать предала его отца, Артурчика, изменив ему с каким-то случайным командировочным и родив эту белобрысую тупицу.

То, что отец Валерки был отцом еще пятерых оболтусов и никогда не горел желанием воспитывать Валерку, которого ему родила тогда еще шестнадцатилетняя местная нимфетка, мальчика ничуть не смущало.

Парень, не задумываясь, всю свою обиду на никчемную мать, на полунищее существование, просто перекинул на Машку, свою болезненную, худенькую сестру, над которой с удовольствием измывался изо дня в день.

Люська, их бестолковая мамаша, дома появлялась редко. Она работала на складе у Ашота, дети не знали, что она там делает, Люська приходила домой раз в три-четыре дня, всегда почти пьяная, закидывала в холодильник немного еды, намного спала на старом диване и опять исчезала.

В школе про это ничего не знали. Валерка приказал сестре, чтобы она держала язык за зубами. Он объяснил, что их могут забрать у матери и сдать в детский дом. Маша не была против детского дома, там бы ее хоть чем-то кормили, но Валерка, услышав ее мнение, сильно избил сестру.

Его устраивала жизнь в своем доме, пусть маленьком, но никто ему там не мешал устраивать с друзьями попойки и воровать по мелочам у соседей. Парень пригрозил, что задушит сестру и теперь девочка боялась больше брата, чем опеку.

Она старалась хорошо учиться, стирала, гладила, так что никто ни о чем и не догадывался. Лилия Артемовна, классная руководительница Маши, мельком отмечала, что девочка замкнутая и запуганная. Но явных проблем не было, а, значит, и лезть в чужую жизнь не нужно.

В тот день после школы Маша медленно шла через городской парк.
На улице стоял октябрь, деревья были безумно красивые, солнце еще гладило прохожих своими теплыми лучами, но девочка этого не замечала, она была голодная.

Дома еще оставалось несколько пельменей, но Валерка ее убьет, если она их съест. Поэтому идти домой не хотелось. Лучше уж потом, когда ничего не будет. Вдруг она почувствовала сильный удар по голове. Голова у нее загудела, закружилась, она испуганно огляделась и увидела брата.

Он с довольной улыбкой потирал руку.
— А ну бегом домой! Сегодня в моей комнате чтоб все вычистила. А то Васька вчера там наблевал малость.
Маша заплакала, голова от сильного удара болела, дома после вчерашней вечеринки брата с друзьями так воняло, что возвращаться туда совсем не хотелось, не то что вычищать эту гадость.

Девочка закрыла руками голову и присела. Она ждала еще удары. Но вдруг закричал Валерка, но не на сестру, а от чего-то другого. Маша осторожно подняла голову и увидела, как огромный мужик спокойно поднял над землей Валерку за шиворот его куртки и легонько его потряс.

Валерка махал руками и ногами, но достать до дядьки не мог. Тогда он стал орать всякие обидные слова про сестру и ее защитника, вот тогда мужик нахмурился и так глянул на Валерку, что тот сразу притих. Мальчик вырвался, отскочил на безопасное расстояние и зашипел, замахав кулаком:
— Все равно домой придешь, поганка. Уж я сегодня над тобой поработаю.

Маша замерла. У нее дыхание перехватило от мысли, что будет дома. Но тут она почувствовала мягкое прикосновение. Этот большой дядька своими огромными руками очень нежно прижал ее к своему большому теплому животу.

Маша никогда еще не ощущала ничего подобного. Даже Люська никогда не была так с ней нежна. Мужчина и девочка подошли к свободной скамейке, сели на нее и тогда Маша, наконец, подняла голову чтобы рассмотреть своего нового друга.

Она не знала сколько ему лет, с ее одиннадцати годов он казался ей глубоким стариком, волосы были наполовину седые, усы и борода тоже. Только вот глубоких морщин девочка не увидела. Значит, он еще не так стар.

Но самое главное, что ее поразило — это его глаза! Яркие, синие, очень добрые и с огромными закрученными ресницами. Маша вспомнила, как Люська однажды принесла от соседки какие-то хитрые щипцы, чтобы себе вот так ресницы закрутить. Это она к Ашоту встречать прошлый Новый год собиралась. Так она целый час промучилась, но у нее ничего не получилось.

А у этого дяди они сами по себе такие красивые. Маша подумала, что такие ресницы могут быть только у сказочных героев. И сразу улыбнулась, ну конечно, этот дядя появился из чуда. Теперь он будет ее личным волшебником и защитником.
— Тебя как зовут? — спросила девочка, — Я Маша.
— Мафа, — очень тихо выдохнул мужик и так же тихо вдохнул, ткнув себя в грудь: — Мифа.
— Ты Миша? Вот здорово! Маша и Медведь. Точно — сказка!

Маша стала рассказывать Мише и себе, о Люське, которую ни она ни Валерка так и не звали мамой, о том, что брат считает ее причиной всех их бед. Миша слушал, грустно, внимательно, по-собачьи забавно наклоняя голову набок, он иногда нежно трогал Машу за волосы, поправлял ее капюшон, чтобы не задувал ветер, но ничего не говорил.

Когда Маша поняла, что Миша немой, она чуть не заплакала. Но быстро взяла себя в руки.
— Миша, я тебя теперь никогда не брошу. Ты теперь мой самый лучший друг! Я завтра опять приду. Ты же будешь меня ждать?
Миша радостно заулыбался и быстро закивал головой.

В тот вечер Маша все-же вычистила дом. Молча, покорно. Валерка хотел сначала побить сестру, но было в ней что-то, что остановило его. Впрочем, ему было достаточно того, что она прибралась.

Утром Маша проснулась почти счастливая. Она только и думала, что о своём новом друге. Неожиданно девочка обнаружила в спальне спящую Люську, в холодильнике немного еды, а на кухне полмешка картошки. Это было самое лучшее утро!

После школы Маша летела в парк. Еще издалека она увидела Мишу, сидящего на той самой скамейке. Девочка с радостным визгом врезалась в его живот и крепко его обняла. Миша, счастливый, молча улыбался, аккуратно поддерживая головку девочки, как драгоценную каплю живой воды.

С того дня каждый день Маша и Миша встречались в дальнем углу парка. Маша прямо на скамейке делала домашнее задание, учила стихи. Миша с восторгом смотрел на свою подругу и иногда что-то довольно мычал.

Однажды Маша задержалась в школе и когда прибежала в парк, увидела, что два полицейских пытаются куда-то увести Мишу. Маша сначала растерялась, а потом вдруг как закричит:
— Папочка, что они с тобой делают? Отпустите, мой папа после инсульта, ему нельзя нервничать! Вы что, звери, больного человека трогаете. Я сейчас полицию вызову!

Полицейские переглянулись и молча посадили Мишу обратно на скамейку. Один из них даже тихо извинился.
На следующий день пошел дождь, мелкий, противный. Маша прибежала в парк и увидела Мишу в той самой легкой курточке, как всегда. Курточка была уже насквозь мокрая и мужчина немного дрожал.
— У тебя есть другая одежда? — озадаченно спросила Маша Мишу, но он грустно помотал головой, — Как же так? Подожди, а где ты живешь? Покажи мне.

Миша опустил голову и нехотя встал со скамьи. Шли они недолго. В старом доме на окраине парка на первом этаже Миша подошёл к небольшой деревянной дверце и аккуратно открыл ее. Она была не заперта.

Это была маленькая старая кладовка. В углу навалены какие-то тряпки, у стены стоял небольшой стол.
-Ты живешь здесь? — удивилась девочка. — А документы у тебя есть? А что ты кушаешь?

Миша взял Машу за руку и подвел к обитой дерматином двери на первом этаже. Тихо постучал и оттуда выглянула неопрятная женщина:
— Чего тебе? Жрать позже занесу.
— Скажите, а где его документы? — выглянула из-за спины Миши девочка.
— А ты кто такая? — вдруг разозлилась баба, — Я Мишку всю жизнь на своем горбу тяну, кормлю его, лечу, одеваю, не на улице живет! Так что не лезь не в свое дело.

А брат пусть спасибо скажет, что в дурдом его не сдала. Или хочешь в дурдом? — баба так мерзко улыбнулась, что Миша весь затрясся и выбежал из подъезда на улицу. Маша выскочила за ним.
— Миша, ты не бойся, я не дам тебя в обиду. Мне только немного подрасти надо. Вот закончу школу, устроюсь на работу, и сразу заберу тебя, только ты никуда не исчезай, пожалуйста.

Вернувшись домой, Маша постояла у калитки и вдруг решительно пошла к соседке, бабе Рае. Баба Рая была старой, нелюдимой и неприятной особой. Но у нее недавно умер муж, дед Тимофей. Большой, толстый и тоже ужасно вредный.
— Раиса Андреевна, — постучала Маша в дверь соседнего дома, — У меня к Вам деловое предложение.

Рано утром Маша уставшая, так и не ложившаяся спать, потому что всю ночь отмывала дом бабы Раи, но ужасно счастливая, тихо открыла скрипучую дверь в кладовку и легонько толкнула посапывающего в тряпках Мишу.

Через минуту заспанный сорокалетний дядька, как ребенок, с восторгом рассматривал старые трусы, носки, вязанные шапочки, пару футболок, а главное, теплое драповое пальто! И шарф! И перчатки!

Когда погода совсем испортилась, Маша стала приходить к Мише в его каморку. Она, как смогла прибралась там, наклеила на стены картинки из старых журналов. И даже нарисовала их портрет, на котором большой Миша прижимает к своему животу маленькую Машу. Миша даже заплакал, когда девочка приклеила рисунок на стену.

Все шло хорошо, но однажды утром в школе на урок литературы заглянула испуганная Лилия Артемовна. Она дико посмотрела на Машу и отошла в сторону, пропуская в класс полицейских. Девочка сразу поняла, что что-то случилось с Люськой, которая уже четыре дня не показывалась дома.

— Скворцова Мария, подойди, пожалуйста, — строго сказал пожилой полицейский, — Тебе и твоему брату необходимо проехать с нами. Ваши вещи вам привезут работники опеки.

Маша думала о Мише. Как он будет без нее? Он же не сможет! Он просто умрет! Девочка спокойно подошла к полицейским, поздоровалась и вдруг, резко толкнув дверь, выскочила из класса.

Маша в одной тонкой кофточке, не замечая холода, бежала по парку. Она знала, что за ней бегут, что ее сейчас догонят, но она должна была успеть сказать своему другу, что она не бросит его, она не забудет его, она будет ждать встречи с ним.

Она успела. Когда полицейские уводили ее от ее большого, растерянного друга, Маша оглянулась в последний раз и увидела, как Миша беззвучно шепчет: «Я буду ждать» …

… Прошло семь лет. Маша получила аттестат и в тот же день, не оставаясь на выпускной, уехала в свой городок, в котором не была с того самого дня, как полицейские забрали ее и Валерку в детский дом.

Люська тогда спьяну уснула под забором и замерзла, в тот день шел снежок, ее не сразу и обнаружили. А как нашли, так и узнали у соседей, что дети давно росли сами по себе.

Валерка в детском доме был неуправляем, воровал, сбегал, с горем пополам его в восемнадцать лет отправили в Армию, но он дезертировал с оружием, ранил несколько человек и сам же застрелился. Маша не горевала по брату, ей было больше жаль ни в чем не виноватых случайных пострадавших.

Маша все эти годы жила только одной мыслью: «Как там Миша? Хватит ли у него сил дождаться ее?» Она ехала в автобусе и мечтала, что отремонтирует дом, который так и стоял, ожидая ее, найдет работу, она успела выучиться на курсах поваров, а Миша будет жить с ней, она сможет обеспечить ему нормальную жизнь. Не то, что эта сестра, которая только и угрожает дурдомом. Вспомнив о сестре Миши, Маша похолодела: «А вдруг, она его уже туда отправила?»

Выйдя из автобуса, девушка прямо с вещами побежала в парк. Миши на скамейке не было. Она бросилась в старый дом, залетела в подъезд и с силой рванула на себя трухлявую дверь кладовки. Но дверь была заперта.

Маша подбежала к двери, где жила сестра Миши, заколотила по ней руками, но никто не открыл ей. Когда руки у нее заболели, девушка затихла, закрыла ладошками глаза и всхлипнула.
— Чего буянишь? – вдруг услышала она скрипучий голос.

Маша шмыгнула носом и прошептала:
— Я Мишу искала. Он умер, да?
— Пока вроде нет, — на Машу из-за соседней двери спокойно смотрела пожилая женщина с ярко накрашенными губами, — Его только вчера в больницу забрали, в городскую. Очень он был нервный последние дни, вот сердце и не выдержало.
Маша резко вздохнула, сунула женщине свои сумки, попросив пристроить их на время и бегом бросилась из подъезда.

Миша лежал в палате, повернувшись к стене. Он похудел, волосы и борода стали полностью седыми. Но это был он. Маша на цыпочках подошла к своему другу, тихо присела на краешек его кровати и мягко дотронулась рукой до его щеки.

Мужчина вздрогнул, медленно повернулся к ней лицом, широко открыл свои синие яркие, добрые глаза с изумительными ресницами и выдохнул, словно сбросил семь тяжелых, невыносимых лет:
— Мафа, я тефя фтал.
Маша улыбнулась и увидела, что в руках Миши был крепко зажат тот самый рисунок.

Прошло еще несколько лет. На месте небольшого домика, дождавшегося свою хозяйку, теперь стоял дом побольше. Добротный, ухоженный.

Маша была счастлива, что ей достался такой хозяйственный муж. Кирилл оказался на все руки мастер, и человек хороший. Все время что-то мастерит во дворе. Мастерит, а сам с улыбкой поглядывает на Максимку, их с Машей трехлетнего сынишку, который ни за что не хочет слезать с шеи дяди Миши, их любимого волшебного великана.

Автор Мария Скиба

Рейтинг

5 из 5 звезд. 1 голосов.