ЮЛИЯ ДРУНИНА
НАТАЛЬЯ ПУШКИНА
***
И просто ли испить
Такую чашу –
Подругой гения
Вдруг стать в осьмнадцать лет?
Наталья Николаевна, Наташа!
И после смерти
Вам покоя нет!
Была прекрасна –
Виновата значит,
Такое ясно каждому,
Как день.
И негодуют, сетуют, судачат,
И судят-рядят
Все, кому не лень.
А просто ли испить
Такую чашу,
И так ли весело
И гладко шли
Дела у той,
Что сестры звали
«Таша»,
А мы – великосветски! –
«Натали»…
Поэта носит
По степям и хатам,
Он у «Емельки Пугача»
«В плену».
Лишь спрашивает в письмах
Грубовато,
По-русски, по-расейски:
– Ты брюхата? –
Свою великосветскую жену.
И на дворе на постоялом
Где-то
Строчит ей снова:
– Не зови, постой! –
И тянутся прелестницы
К поэту,
И сам он, как известно,
Не святой.
Да, торопила –
Скоро роды снова,
Да, ревновала
И звала домой.
Что этой девочке
До Пугачева,
Когда самой
Хоть в петлю лезть порой?
Тонка, бледна, застенчива –
Мадонна,
Как будто бы сошедшая
С холста.
А сплетни, анонимки –
Все законно:
Всегда их привлекала
Красота.
Но повторять наветы
Нам негоже.
Забыли мы,
Что, уходя с земли,
Поэт просил
Наташу не тревожить, –
Оставим же в покое
Натали…
1974
Добавить комментарий
Для отправки комментария вам необходимо авторизоваться.