Школьное сочинение о войне. История из сети

Школьное сочинение о войне

Седьмой класс гудел как улей. Даша Скворцова бегала за Вовкой Ремизовым, который отнял у неё учебник. Мальчишки криками подбадривали Вовку, вставали на пути Даши, мешая поймать вора. Девочки пытались перехватить Ремизова, расталкивали мальчишек. Обычный школьный день в обычном классе средней школы небольшого посёлка затерявшегося на бескрайних просторах огромной страны.

— Здравствуйте, – строгий голос учительницы потонул в шуме голосов.

Несколько стоявших ближе к двери девочек всё же услышали, замерли столбиками, цыкая на мальчишек. Но тех не так-то легко было унять. Хотя и они постепенно прекратили кричать. Только Вовка с Дашей носились по классу.

— Отдай! – крикнула Даша и почти ухватила за пиджак Вовку, но тот вырвался и с разбегу врезался в Аллу Сергеевну, учительницу русского языка и литературы.
Она ловко вырвала из высоко поднятой Вовкиной руки учебник.

— Садитесь, — скомандовал она, окинув класс. — А Ремизов останется у доски и объяснит, что тут происходит. – Металлом в голосе Аллы Сергеевны можно было резать воздух, в котором ещё витало возбуждение от беготни и криков.
Учительница смотрела то на запыхавшуюся и раскрасневшуюся Скворцову, то на возмутителя спокойствия в классе Ремизова.

Вовка стоял перед притихшим классом. Он опустил голову, уставившись на носки своих ботинок, словно видел их впервые.

— Ну что же ты? Куда девалась твоя смелость? Звонок прозвенел… — Алла Сергеевна посмотрела на маленькие часики на тонком золотом браслете на запястье, – пять минут назад. Ты его, конечно, не слышал. Я напишу замечание в твоём дневнике. Ещё одна подобная выходка, и я вызову родителей в школу. Ты меня понял?

Ремизов кивнул, не поднимая головы.

— Не слышу. Говорить разучился? – поторопила Алла Сергеевна Ремизова.

— Понял, — тихо сказал Вовка.

— Что ты понял? Не мямли, а скажи громко, чтобы мы все тебя услышали.

— Я понял, что нельзя бегать после звонка и отнимать книги у Скворцовой, — уже громче сказал Ремизов.
Послышались тихие смешки.

— Тихо! – прикрикнула учительница, и смех тут же оборвался.
В звенящей тишине Ремизов шмыгнул носом. Кто-то хихикнул снова.

— Садись, Ремезов. И приведи себя в порядок.
Вовка прошёл на своё место к парте у окна, заправляя на ходу выбившуюся рубашку в брюки.

Учительница подошла к своему столу, положила на него классный журнал. Обвела строгим взглядом притихших учеников седьмого класса.

— Сегодня мы поговорим о ваших сочинениях, посвящённых Дню Победы. Скворцова, скажи, ты писала про конкретного человек или придумала героя для своего сочинения?

Даша встала рядом с партой.

— Я писала о своей прабабушке Елизавете Филипповне. Я её никогда не видела. Её не стало задолго до моего рождения. Но бабушка мне рассказывала про неё.

— Молодец! Ты не просто написала прекрасное сочинение, но рассказала о своей прабабушке, воевавшей в годы Великой Отечественной Войны в партизанском отряде. Многие сейчас не интересуются этой темой, не помнят своих родных. Ремизов, ты знаешь, кем была твоя бабушка? А прабабушка? – Укоризненно посмотрела на него учительница. – Вот видишь, а бегаешь, отнимаешь учебники, мешаешь одноклассникам готовиться к уроку.

Я отправлю Дашино сочинение на конкурс, который, как вы знаете, проводит отдел образования в школах нашей области. Я сейчас вам его прочитаю. Ты разрешишь? – Алла Сергеевна посмотрела на Дашу, зардевшуюся уже не от бега, а от похвалы.

Даша согласно кивнула и села, стараясь не замечать любопытных и завистливых взглядов одноклассников.

Алла Сергеевна выпрямилась, став ещё выше, одёрнула пиджак строгого костюма, будто собралась произнести присягу Родине, и начала читать.

Когда началась война, Лизе шёл всего двадцать первый год. Она совсем недавно вышла замуж и работала в поселковом комитете комсомола. Муж в первые же дни войны ушёл добровольцем на фронт, хотя у него было освобождение по зрению. У Лизы родился сын через четыре месяца после начала войны.
Коротенькие письма приходили с фронта редко. Лиза знала, что муж был ранен, после госпиталя снова вернулся в строй, чтобы продолжать бить фашистов. Наступило тяжёлое время ожиданий, голода и страха. Немцы подходили всё ближе к маленькому посёлку.
— Уходи к партизанам в лес. Слышала, что сделали с комсомольцами в соседнем районе? Кого повесили, кого расстреляли. А сына оставь со мной. Нечего по лесам с ним скитаться, – сказала ей мама. – Даст Бог, не тронут стариков и младенцев фашисты. Они же тоже от матерей родились. Неужели ничего человеческого в них не осталось? Уходить тебе надо, доченька.
Так и ушла Лиза в лес к партизанам. Они подрывали железнодорожные пути, мешая поездам провозить немцев и военную технику к линии фронта. Взрывали мосты, устраивали немцам засады. В посёлке остались одни старики, женщины и маленькие дети.
Вскоре немцы оккупировали посёлок. Их было слишком много, чтобы маленький партизанский отряд мог справиться с ними. Да и автоматов и гранат не хватало.
Лиза очень переживала за маму и сына. Немцы вели себя тихо. Не убивали, не расстреливали мирных жителей. Но тишина пугала и настораживала. В ней чувствовалось предвестие беды. Когда прошёл слух, что немцы уходят, партизаны обстреляли разведывательную группу. Немцы устроили облаву на отряд. Пришлось партизанам поодиночке рассредоточиться по лесу, чтобы переждать и затаиться.
Лиза ночью пробралась в посёлок. В доме матери слабо светилось окошко. Она хотела осторожно пробраться в дом, но услышала разговор двух немецких офицеров, вышедших покурить. Ночь стояла лунная, и она их хорошо видела. «Эх, жалко нет с собой автомата», — думала притаившаяся за кустами Лиза. Немцы посмеивались и говорили о каком-то незабываемом для партизан подарке. Хоть Лиза учила в школе немецкий, понять, что именно готовили немцы, не могла.
Она бросилась в лес, чтобы найти и предупредить партизан. Когда на рассвете небольшой отряд подошёл к посёлку, немцы грузили на машины продовольствие и ящики с патронами. Местных жителей не было видно на улицах поселка.
Фашисты садились в машины, на мотоциклы и уезжали. Осталась группа из четырёх человек. Они взяли канистры с бензином, и пошли в центр посёлка. Партизаны осторожно крались за ними, чтобы убить хоть их. Немцы остановились пред небольшой белой церковью. Накануне они согнали туда всех оставшихся жителей посёлка и заперли. Облили окна, двери и стены бензином и подожгли. Партизаны успели убить всех фашистов. Но около трёхсот женщин, стариков и детей заживо сгорели или задохнулись от дыма в церкви. Вместе со всеми в огне погибли Лизина мама и сын.
С новой силой и злостью Лиза шла на задания. И чудом оставалась жива. За несколько месяцев до конца войны она узнала, что муж пропал без вести. Но ведь мёртвым его никто не видел, значит, он жив. И Лиза не преставала надеяться и ждать мужа. Окончилась война. Солдаты возвращались с фронта. Но муж Лизы так и не вернулся.
Она вышла замуж за молодого человека из партизанского отряда. У них родилась дочка. Приходилось восстанавливать разрушенные дома, сеять хлеб, налаживать заново жизнь.
Не сломили Лизу ни война, ни потеря мужа, матери и маленького сына. Она умерла после войны, ей не было ещё тридцати лет.
Но мы выстояли, восстановили заводы, театры, колхозы…
Светлая память всем воевавшим, погибшим и вернувшимся с войны.
Учительница прочитала последние строки сочинения и обвела взглядом притихший класс. Двадцать шесть пар глаз смотрели на неё потрясённо. Напряжённую тишину не нарушил ни единый звук. Казалось, подростки даже не дышали.

— Спасибо Даша. Ты очень хорошо рассказала про свою прабабушку. После войны людям приходилось нелегко. Наступил другой фронт, не менее тяжёлый – трудовой. Люди голодали. Женщины распахивали поля, впрягались в плуг вместо лошадей, потому что их мужья, отцы и братья не вернулось домой. Мы должны знать про войну и помнить тех, кто воевал. Память о тех днях и людях священна.

Когда Даша вышла из школы, её догнал Вовка Ремизов.

— Даша, прости меня. А от чего умерла твоя прабабушка?

Даша помолчала, раздумывая, стоит ли рассказать правду.

— Бабушка говорила, что не от болезни и не от голода. Люди, пережившие войну, видевшие кровь и зверства фашистов, не могли остаться прежними. Муж прабабушки стал сильно пить. А когда напивался, сильно бил её, вымещая на ней своё бессилие и злость. Не мог забыть войну, приспособиться к новой мирной жизни. Сейчас это называется «военным синдромом» или посттравматическим стрессовым расстройством. Не всем пережившим войну получалось справиться с ним.

Она ходила вся чёрная от синяков. У неё случились два выкидыша. Её нашли в сарае с петлёй на шее. Соседи сказали, что не вынесла побоев. Но многие считали по-другому. Когда её нашли, все стены и пол сарая были в крови, а на прабабушке не было живого места. Муж избил ей до смерти. А потом испугался и повесил для отвода глаз. Мол, сама покончила с собой. Бабушку воспитывала соседка. Она считала её своей второй мамой.

— А муж? Его так и не наказали?

— Сам себя наказал. Через неделю умер, спился.

Они шли какое-то время молча. У Дашиного дома Вовка остановился и сказал:

— Всё равно твоя прабабушка герой. Воевала в партизанском отряде, убивала фашистов.
Даша не ответила.

— А пойдём в воскресенье в кино? Про войну новый фильм вышел. — Он с надеждой ждал, глядя на Дашу.
А она следила за жучком, остановившимся перед носком её ботинка и раздумывающим, с какой стороны обойти неожиданную преграду. Жучок обогнул ботинок справа и побежал по своим делам, быстро перебирая тонюсенькими, едва видимыми лапками.

— Пойдём. — Она подняла глаза на Вовку и улыбнулась.

— Между прочим, мой прадед тоже воевал. Сбежал на фронт в сорок четвёртом, в семнадцать лет. В первом же бою попал в плен. Наши войска освободили его из концлагеря. Он тоже рано умер. А дед воевал в Афганистане, — обрадовавшись, поделился Вовка.

— Правда? Не врешь?

— Нет. Только я не стал писать об этом в сочинении. Дед не любил рассказывать про войну. Он говорил, что правда о войне хуже всякого киношного ужастика. А придумывать и врать я не хотел.

Инет

Рейтинг

5 из 5 звезд. 4 голосов.