А.Ширвиндт про халтуру и А.Миронова

Мы с Мироновым или Державиным проводили так называемые творческие вечера. Переводя на русский… халтуры.

Роли распределялись так: Миронов – большой артист и художник, а я – рвач и администратор. Звонок. «Вам звонят из фармацевтического управления Москвы». Замечательная контора, где, как муравьи, ползают сонмища женщин. И мы в этой конторе были, условно говоря, в прошлом году на 8 Марта.

И вот опять звонят: «Мы мечтаем на 8 Марта снова видеть вас…» Андрюша машет на меня руками: «Нет, ни в коем случае, отказывайся». «Но ведь мы у вас были», – говорю я в трубку. «Не важно… только на вас хотят посмотреть». «Ну что значит – посмотреть? – говорю.

– Мы же артисты. Мы должны что-то показать…». «Ну что-нибудь…»

Андрей машет руками: «Даже не думай! Положи, положи трубку! Не разговаривай с ними!»

– «Тогда говори сам». Я передаю ему трубку. Андрей начинает: «Ну, дорогие, но мы артисты академического театра… Ну, не можем мы просто выходить и улыбаться…» На том конце провода огорчаются: «Ну как же? А мы так надеялись. У нас есть 500 рублей». Андрей: «Так, адрес!»

После концертов возникали и неприятности. К примеру, однажды зимой мы с Андрюшей Мироновым должны были лететь в Новосибирск на суд над администратором концертных площадок, куда нас вызывали в качестве свидетелей…

Андрей заехал за мной на такси, поднялся, а я все никак не мог решить, какую взять с собой трубку. Мы уже опаздывали на самолет, Андрюша стал торопить…

Трубка была наконец найдена, мы спустились к такси. И, когда я в него влез, у меня сзади по шву лопнули брюки. Надо возвращаться домой.

Я поднялся, но из-за суеверия (и без того поездка не из приятных), порог квартиры не переступил. Жена вынесла на лестничную площадку газетку, расстелила на полу, я встал, стянул штаны, натянул другие, но они мне чем-то не понравились, и я решил надеть третьи.

Снимаю те, и в этот момент хлопает входная дверь, в подъезд входит Андрюша, видит меня на лестничной площадке без штанов и ласково спрашивает: – Шура, у тебя какие планы?

Из сети

Рейтинг

5 из 5 звезд. 2 голосов.

Феллини поспорил с другом, что тот не сможет придумать фильм длиной в 10 секунд. Режиссёр не поверил, что его друг-сценарист сможет написать сценарий полноценного короткометражного фильма продолжительностью в 10 секунд.

-Ты не сможешь, друг мой, — сказал Феллини. — Это невозможно сделать.

Гуэрра пожал плечами.

-Если ты готов расстаться с 12 долларами, Федерико, давай заключим пари : завтра я принесу тебе такой сценарий.

-Договорились, Тони, 12 долларов мне сейчас будут не лишними. И они поспорили.

Феллини был уверен, что победа и 12 долларов уже у него в кармане. И он был близок к этому.

Впоследствии Гуэрра признавался, что вечером у него случился приступ паники — он никак не мог написать сценарий десяти секундного фильма.

Задача казалась невыполнимой.

Согласно условиям спора, фильм должен был быть полноценным : c завязкой, кульминацией и неожиданной развязкой. Но как уложить всё это в 10 секунд?!

Лишь к ночи сценариста осенило.

-Ты принес 12 долларов, Тони? — глядя на слегка помятое после бессонной ночи лицо друга, спросил Феллини.

-Не торопись, Федерико. Я принес сценарий. И Тонито Гуэрра протянул своему другу листок.

Федерико развернул бумажку и прочел следующее: «Женщина смотрит телевизор. На экране – трансляция старта ракеты. Идёт обратный отсчёт: 10… 9… 8… Мы видим её лицо, на котором отражается буря переживаний. На последних секундах она берёт телефон, набирает номер, 7…6…5…4…3…2…1 и со стартом ракеты произносит в трубку: «Приезжай, он улетел!»

Прочитав сценарий, Феллини молча вытащил кошелек и отсчитал своему другу 12 долларов. Сценарий, предложенный Гуэрра, — это абсолютно полноценное кино, настоящая комедийная драма в духе итальянских фильмов 50-60 годов.

Мы видим на экране только один персонаж — женщину, но , по сути, в фильме три действующих лица: она, муж-рогоносец, отправившийся к звездам, и счастливый любовник. Обратный отсчет до старта ракеты придает фильму динамики, своего рода, саспенса. Развязка неожиданная и абсолютно гениальная.

Вот что такое настоящее мастерство…

Из сети

Рейтинг

5 из 5 звезд. 1 голосов.

Зиновий Гердт рассказывал:

«Ехал я как-то на машине, вдруг спустило колесо. Остановился, обошёл, поохал, делать нечего, нужно запаску ставить.

А приключилось это на дороге рядом с психбольницей, вот так я на обочине, а вот так высокий каменный забор.

Ну и пока я возился с домкратом, отворачивал колесо, на заборе стали собираться психи, поглазеть. Сидят молча, внимательно смотрят. Немного нервничаю: торопился, авария эта некстати, жара, и психи вот ещё…

Вот так, поглядывая на забор, продолжаю ремонт – откручиваю гайки, складываю аккуратно в колпак, перевёрнутый тарелкой.

Отставляю колпак в сторону, снимаю колесо, иду за запаской. И тут мимо проносится автомобиль, краем шины задевает колпак, гайки разлетаются все до единой не пойми куда…

В отчаянии хватаюсь за голову, сползаю на землю…

Катастрофа! Тут с забора доносится:

– А вы с других колёс по одной гаечке снимите, на них запаску закрепите и потихонечку до станции, а там вам помогут.

А ведь он совершенно прав, это выход! Смотрю на него с нескрываемым изумлением.

А он, прекрасно понимая ситуацию:

– Да, я псих. Но это не значит, что дурак».

Из сети

Рейтинг

0 из 5 звезд. 0 голосов.

На прощании с Сергеем Юрским Юлий Гусман рассказал историю: «40 лет назад в Баку мы с Юрским жили в одном пансионате.

У меня был очень болен отец, уже очень старый человек, бакинец, который с грустью сказал Юрскому: «Я всегда мечтал услышать, как Вы читаете прозу, но, к сожалению, мне это уже не доведется».

На следующий день, когда вся наша компания поехала в Баку, Юрский остался в пансионате. Он надел артистический фрак с бабочкой, туфли, пришел в комнату к моему отцу и для него одного, единственного его зрителя — два часа читал прозу»

Из сети

Рейтинг

0 из 5 звезд. 0 голосов.