Колдунья Анна, хромой Яша и найдёныш

Анна жила на краю деревни у самого леса. Маленький, старый, добротный домик. Построен он был ещё её прадедом Тарасом. Прадед сам его строил. В доме было две комнаты. Первая, как всегда, в деревенских домах с русской печью. Вторая комната называлась горница.

Сам дом выглядел маленьким, но зайдя в него сразу было видно, что места в нем достаточно много. После её дома люди больше не строились. Новые дома были ближе к реке, на высоком угоре.

В деревне Анну не особо любили, больше просто боялись. Прадед её был травником, но вся деревня его считала колдуном. Мог он лечить разные болезни травами да молитвами.

Все деревенские его боялись, однако почти каждый хоть раз да обращался к нему. У прадеда была единственная дочь, бабка Анны.

Ох, и непутевая была. Подкинула родителям сынка своего и исчезла в неизвестном направлении. Приезжала только на похороны деда, а про сына и не вспомнила.

Сын в свою очередь привёл в дом, такую же непутевую, как и его мать. Она родила Анну и тоже исчезла в том же направлении. Отец Анны уехал после этого на Север. Там и погиб, медведь на него напал.

Вот и воспитывалась Анна прадедом своим. Прадед дожил до 98 лет. Дед её научил травы различать, отвары готовить, да хвори разные ими лечить. С четырех лет он её в лес собой брал. Так и жили.

Став постарше Анна одна могла в лес ходить. Летом грибы, ягоды собирала и продавала на рынке. С огорода овощи продавала, да молоко от своей козы. Так и жила. В огороде много всего у неё росло.

Все в деревне ей завидовали. Внучка колдуна тоже колдунья. Вот и растёт у неё всё. И ягоды сами её находят. И грибы к ней в корзину сами бегут. Что только в деревне не придумывали.

Однако, если кто серьёзно заболеет, к ней шли. Она и травки даст, и вывих вправит, и спину массажем вылечит. А когда нужды нет обращаться к ней, то и дом её стороной обходили.

После смерти деда так и жила Анна одна. Женихов в деревне не было. Был один Яшка хромой. Один жених на три близлежащие деревни.

Жил он один, ни кто не хотел за него замуж выходить. Яшка тоже любил по лесу бродить. С утра уйдёт и пока солнце всё по лесу ходит. Ягоды, грибы собирает.

Весной в деревне огороды вскопать, дрова кому расколоть. Все к Яшке. Много не брал, но на жизнь хватало. Так и жил один.

Вечером Анна уже спать собралась, как услышала стук в дверь. Видно захворал кто, подумала она и пошла открывать.

На пороге стоял Яшка. В руках он, что-то держал завёрнутое в свою рубашку. Вдруг, этот сверток зашевелился и заплакал. У Яшки затряслись руки и он быстрее сунул его в руки Анны.

-Что случилось? Это ты откуда взял?

-Да в лесу я был, у озера. Слышу плачет кто-то. Думал волчонок, хотел бежать. А потом послушал, вроде на ребенка писк похож. Подошёл, смотрю мальчишка сидит.

-А мне то зачем принёс? К участковому надо.

-Да нет его, уехал вчера ещё в район. Мальчишке было года два, не больше. Кто и бросить смог такого. Вот изверги то. Ребенок был голодный и весь искусан комарами. К тому же он был почти голый.

-Это я его раздел. Он сырой весь был. Раздел и в рубашку завернул.

-Ясно. Неси таз большой и ведро воды тёплой из бани. Яшка быстро все принёс. Анна выкупала ребенка. Тут же заварила какую-то травку и намазала все укусы. Ребенок был очень спокойным. Анна подогрела молока и кашу. Съев кашу он уснул прямо на руках у Анны.

-Можно я завтра приду?

-Да приходи, твой найдёныш то. Яшка ушёл. Ребенок проспал спокойно до самого утра. Анна же не спала долго. У ребенка и одежды то нет.

Нашла кое-что в шкафах, видно ещё от отца её осталось, постирала да к печи повесила. Не принято было одежду выкидывать. Вот и пригодилось.

Под утро только уснула. Разбудил её стук в дверь. Это был снова Яшка. Мальчишка уже сидел на кровати и играл с кошкой. Увидев что Анна проснулась он улыбнулся и потянулся к ней.

-Мама.

-Что ж ты лопочешь то. Не мамка я тебе. Где и искать твою мамашу. Надо к участковому идти. Анна накормила ребенка. Яшка тоже был приглашён к столу. Было видно, что он побаивается Анну.

-Да не бойся. Пей чай. Не страшная я. Не съем тебя. К участковому сходить надо. Пусть придёт. Сам на ребенка посмотрит. Может в розыск на мать его непутевую подаст.

-Я уже сходил. Придёт он скоро. Участковый пришёл, обещал всё разузнать. Ребенка пока оставил Анне, ему то некуда забрать. Стал Яшка к Анне наведаться по несколько раз в день. То воды принесёт, то баню затопит.

Мальчишка тоже к нему стал тянуться. Прошёл целый месяц, как участковый приходил. Наконец он снова появился на пороге дома Анны. Анна уже привыкла к Ванюшке. Так они его стали называть.

-Вот пришёл сообщить вам. Родители пропали. Убили их. Родственников у мальчика нет. Совсем нет. В детский дом будем определять. Анна заплакала.

-Что ты ревёшь. Больше некуда. Или сама хочешь взять? Оформляй тогда документы. Только ты ведь одна живёшь, могут и не дать. Вон с Яшкой то женитесь и забирайте ребёночка.

Яшка покраснел. Он сам давно хотел жениться на Анне, но боялся её. И к ребенку он тоже уже очень привык.

-Какой ты шустрый. Сосватал нас. Может Яшка и не хочет жениться.

-Да ты спроси его. Он сам то видишь как растерялся.

-Яшка? Ну говори.

-Ну. Это. Ну да. Хочу жениться. Ой. Выходи Анна за меня. Все трое не сговариваясь засмеялись.

-Ну вот и решили. Оформляйте документы. Я вам помогу, чем смогу. Да. Мальчишку Иваном зовут. Анна с Яшкой засмеялись.

-Ну и чего опять смешного?

-Да мы его так и зовём.

-Чудно. Документы на Ванюшку оформили быстро. Участковый посодействовал. Свадьба тоже была. К Анне уже не относились как к колдунье, хотя приходили к ней как к знахарке.

Жить они с Яшкой стали в доме Анны. Через год родилась у них дочка, а ещё через два года родился мальчик. Мальчика назвали в честь прадеда Анны. Тарас рос серьёзным и умным и очень был похож на своего предка. Все трое детей живут очень дружно между собой. Дети уже выросли и разъехались. Приезжают уже со своими детьми.

Анна и Яков так и живут на краю деревни у самого леса. Ходят в лес. Работают в огороде. Просто живут.

Инет

Фёклина Танька

Она жила в соседней деревне, и мы, дети, не знали о её существовании, пока не пошли в первый класс в школу. Я кое-что слышал обрывками фраз от взрослых, что в соседней деревне живёт женщина по имени Фёкла и что у неё есть дочь Татьяна.

Дом Фёклы находился на одной улице рядом с нашей начальной школой. Зимой к нашей школе и дому Фёклы прилетали дятлы и стучали клювами по углам уже не очень новой постройки.

Наша учительница Елена Ивановна разрешала нам, сельской детворе, потихоньку посмотреть на этих необычных птиц. Испуганные нашими голосами, дятлы улетали, но в момент затишья на урок возвращались вновь и стучали и стучали по старым брёвнам здания школы.

Как-то весной нас всем классом учительница повела на экскурсию по сельским окрестностям. Уже вовсю цвела мать-и-мачеха, начинали зацветать одуванчики.

Проходя мимо Фёклиного дома, мы увидели, что, несмотря на сравнительно ещё прохладную погоду, окно, выходящее на солнечную сторону, раскрыто.

У окна сидела молодая симпатичная девушка и глазами, полными тоски и одиночества, смотрела на улицу, на пробуждающуюся природу, на людей, проходящих мимо, на нас — несмышлёную ещё детвору.

Мы, детвора из соседней деревни, спросили своих одноклассников: — А кто эта девушка? Почему она так грустно смотрит из окна? Вовка Спиридов нам весело ответил: — А это Танька Фёклина! Люди в деревне говорят, что она не может ходить, что у неё ватные ноги.

— Как? – спросили мы. – Как ватные?

— Да так все в деревне говорят. Она с самого рождения не ходит, сидит у окна и грустно смотрит на улицу. И только став взрослым, я понял, что открытое окно – это был выход Тани в мир людей, её причастность к этой жизни, желание быть такой, как все, желание нужной быть людям, желание чувствовать себя человеком.

Придя домой из школы, я находился под огромным впечатлением от увиденного и услышанного от своих одноклассников. И, как водится у детей, за дополнительной информацией я обратился к своей маме.

— Мам, вот ребята из соседней деревни сказали, что у Таньки Фёклиной ватные ноги. А как это? Разве у людей бывают ноги из ваты?

— Кто тебе это сказал? — Ребята.

— Дурачки твои ребята! Говорить так о больном человеке большой грех. Чтобы я от тебя этих слов не слышала! Муж Фёклы умер вскорости после войны. Фёкла, беременная Татьяной, работала на ферме, таскала воду, силос, чистила навоз и где-то сорвалась.

Вот Татьяна и родилась с такими ножками. И за что Бог так наказал Фёклу, люди не знают. Но ему, видать, видней.

Время шло, мы закончили начальную школу, перешли в другую – восьмилетнюю, Татьяна так и сидела у окна.

Чтобы чем-то заняться, Татьяна начала шить для деревенских девчат юбки, платья, кофты. Фёкле как раз перед этим премию дали – швейную машинку «Подольск». Стропот швейной машины был слышен далеко по всей деревне. Татьяна нашла себе нужное дело. Она могла по картинке сшить любое платье, юбку, кофту.

Местная молодёжь к Татьяниному окну потянулась вереницей. И ребята, и девчата любили собираться у Татьяны под окном. Петька Куравлёнок однажды пришёл с гармошкой, тихонько пальцами тронул кнопочки гармошки.

Самая бойкая из девчат спросила Таню: — Тань, ты не обидишься, если мы у тебя под окном немного потанцуем?

— Конечно, нет! Я всё понимаю, танцуйте! Я так рада, что вы со мной, что я не одна, что вы, мои друзья, рядом.

Мы, детвора, прибегали посмотреть, как танцуют молодые парни и девчата на этой импровизированной танцплощадке. Детвора детворой, но и нам было понятно, кто за кем ухаживает, кто кому нравится, а кто кому нет. Парни девчат задаривали ветками ароматной пахучей сирени, растущей неподалёку у бабки Матрёны.

Как-то Петька Куравлёнок предложил: — Тань, а что ты смотришь на мир, на нас из окна? Давай мы поможем тебе выйти на улицу, к нам!

— Ребята, с удовольствием, но из этого ничего не получится. — Тогда мы вынесем тебя на улицу на табуретке. Через мгновение Татьяна уже сидела на улице на стуле. И в общей массе людей она ничем не выделялась. Она шутила, смеялась и радовалась вместе со всеми.

— Ребята, глядите! А у Таньки такие же ноги, как и у нас, а говорили – ватные, ватные, — сказала Лидка Фроськина.

— Я же говорил, что это всё брехня, — поддержал её Витька Конюхов. Так продолжалось до осени. Осенью с наступлением холодов с разрешения Фёклы молодёжь перебралась в дом, где пела, танцевала, дежурные после танцев вымывали в доме пол. А в следующую субботу всё начиналось сначала.

Наступила очередная весна. Бойкие звонкие ручьи бежали под окном у Татьяны, звали к жизни, к надежде на лучшее, на то, что что-то должно измениться.

С первым теплом Таня распахнула со всей силы окно. Тёплый весенний ветер ударил ей в лицо, в нос, ласково коснулся её губ, щёк, растрепал волосы.

— Как же я ждала этой весны! Боже, как я рада! Рада, что живу, что я нужна людям, как и они нужны мне. Наступило жаркое лето. Люди готовили сено, на колхозный ток стало поступать первое зерно, зерно нынешнего урожая.

Как и в прежние годы, в этом году прислали на помощь рабочих с городских предприятий, в деревне их называли рабочие или купленики. Они председателем были распределены на квартирование по домам колхозников.

После распределения получилось так, что механик Володя Гришин остался один без жилья. Председатель обратился к Фёкле: — Ивановна, пойми меня! Ну, некуда мне определить парня! Я понимаю, что у тебя в семье одни бабы! Ну, выручи меня! Он рано на ток уходит и поздно приходит. Я думаю, что ты найдёшь для него спальное место и лишнюю тарелку щей.

— Ну, хорошо, хорошо, уговорил! Возьму! А то у меня в избе мужского запаха нет со времени похорон моего супруга. Да и хочется о ком-то позаботиться, вкусно накормить, напоить, да и ответное хорошее слово услышать.

Всё лето молодой механик Володя Гришин проработал на току и прожил у Фёклы. Сказать, что он понравился и Фёкле, и Татьяне – не сказать ничего. Ловкий, работящий, внимательный и отзывчивый, он всё делал тихо, спокойно и основательно.

Женщины всей душой прикипели к нему, ждали с работы, накрывали стол, думали, как и чем повкуснее накормить постояльца. Он стал негласным членом их семьи.

Всё лето, как и прошлый год, под окном у Татьяны молодёжь продолжала танцевать, завязывались новые влюблённые пары, кто-то успел уже и жениться.

Получив окончательный расчёт в кассе колхоза, приезжая и местная молодёжь устроила прощальный вечер под окном у Татьяны. Подвыпившие ребята курили, шутили, говорили, как им надоела эта деревенская командировка, как хочется домой.

За это лето образовались, как говорят, смешанные пары городских с деревенскими. Влюблённые не представляли, как они будут жить в разлуке.

Грусть висела лёгким маревом над всеми – и приезжими, и местными молодыми людьми. Уставший играть на гармони, в перерыве Петька Куравлёнок спросил у Володи: — Володь, а что ты чураешься наших девок? Да и своих обходишь стороной. Что, не выбрал милую своему сердцу? — Выбрал!

— И кто она? Покажи её нам, что прячешь, ну где, где она? Неужто Таня Фёклина?

— Ты угадал! Да, это она!

— А она об этом знает?

— Сейчас узнает. Таня, любимая моя! Я полюбил тебя с первого дня, жить без тебя не могу! Выходи за меня замуж. Скажи, ты согласна?

— Да, Володя, да! Все присутствующие радостно и удивлённо зааплодировали.

— Ну, Володь, ты и даёшь! Володя подошёл к Татьяне, лёгким движением поднял Таню на руки, а та в свою очередь тонкими белыми руками обвила Владимира за шею.

— Люди, всё, до свидания, я уношу свою любимую в новую жизнь, в большую, светлую, широкую, как столбовая дорога, огромную, как космос. Таня! Нельзя всю жизнь прожить у окна! Есть другая жизнь. я для тебя сделаю всё, поверь!

На крыльце старенького дома стояла Фёкла. Слёзы радости за свою дочь катились по её щекам. В эту минуту она верила своему зятю, верила его словам и его поступкам. И он их оправдал.

Николай Шуленков

За малиной

Солнце встало за дальней горой. По сонным распадкам ещё стелется туман, а воздух над тайгой прозрачный, как вода из родника.

Небо, синее-синее, обещает жаркий день. Привычные звуки: воркованье голубей под крышей, дальний голос кукушки, редкие гудки паровозов не мешают моим мыслям.

Я стою на крылечке, прищурившись от яркого солнышка, и смотрю вдаль, туда, где меня ждёт необъяснимое счастье взросления.

Что там за бескрайним морем тайги, какие загадочные страны и события? Я думаю о том, что осенью, когда мы с Томкой пойдём в первый класс, я всё узнаю.

Томка – это моя двоюродная сестра, мы не расстаёмся с нею почти никогда, разве только на ночь. Вчера мы договорились сбегать с утра в тайгу за малиной.

Я привязываю к трёхлитровому бидончику старый капроновый чулок, чтобы потом повесить бидончик на шею и собирать ягоды двумя руками, и выбегаю за ворота.

Томка уже ждёт меня на дороге с таким же бидончиком, ковыряя носком сандалии рыжую пыль, и ворчит, что вставать надо раньше.

Она вынимает изо рта кусочек разжеванной смолы, откусывает половинку и дает мне, и мы бежим к лесу. Фонтанчики пыли взлетают из-под наших ног.

Малиновые кусты гнутся от тяжести ягод. Сначала мы наедаемся до отвала, а потом наполняем свои бидончики. Томка всегда делает это быстрее меня. Она и плавает, и рыбачит ловчее других.

Только вот не любит читать, рисовать и совсем не умеет мечтать. Мы выходим из леса довольные, хоть и поцарапанные слегка об веточки малиновых зарослей, садимся на поваленное дерево и, молча, смотрим на дальнюю согру.

Там, по невидимым отсюда рельсам, громыхает длинный состав товарного поезда, паровоз гудит отрывисто и часто, как будто приветствует нас, мы машем ему руками с надеждой, что машинист нас видит.

Поезд исчезает из виду, только дымок вьётся над тайгой, а потом и он теряется среди тёмного марева огромных деревьев.

Мы вспоминаем о доме и наперегонки бежим с горы, держа бидончики в вытянутых руках, чтобы не рассыпать ягоды.

Автор: Людмила Легчило

Из сети