Мужчина взял два чебурека. Сочные, сочащиеся жиром, яростным запахом и ещё воспоминанием детства. На одноразовой тарелочке и бутылочка холодного пива. Он разложил всё это на скамейке, расположенной прямо напротив чебуречной метрах в четырёх–пяти. Слюноотделение шло полным ходом, и он, закрыв глаза, представил, как вкусный мягкий кусочек тает во рту и опускается в желудок.
Открыв глаза, он наткнулся на ещё два голодных глаза. Большой серый кот сидел рядом, глядя на мужчину и вкусности на тарелке глазами полными страдания. Аппетит сразу пропал. Мужчина слегка наклонился. — Что, очень хочется ? Кот тихонько мяукнул и переступил передними лапами. Мужчина честно поделил порцию. Один чебурек на скамейку рядом с котом, а второй себе в рот. Пока мужик ел первый кусок, кот проглотил всё, что ему дали, не прожевывая. У мужчины глаза округлились от удивления. — Ну, ты даёшь, — изумился он.
— Ну, на. Доедай. Похоже, ты голодный больше, чем я. И он, переложив остаток чебурека поближе к коту, занялся холодным пивом. Отхлебнув глоток, спросил для порядка: — Пиво будешь ? Кот подвинулся поближе и ткнулся в него большой головой. Он тихонько мурлыкнул. Мужчина отставил бутылку в сторону и погладил кота. — Оголодал совсем. Посиди тут, посторожи сумку, я сейчас ещё принесу. Мужик поднялся и вошел в чебуречную. — Ещё две порции, — попросил он. Выйдя минут через десять, он увидел кота, сидящего рядом с сумкой. Кот, заметив мужчину, оживился и мяукнул. — Ешь, бедолага, — сказал мужчина и, поставив рядом с котом вторую порцию, вытащил маленькую бутылку с водой и налил в коробочку, которую достал из сумки. Так они и сидели, поглощая свои чебуреки, а когда доели…
Когда доели, кот, тихонько просительно мяукнув, попробовал залезть к мужику на колени. — Ты гляди, какой ласковый, — удивился мужчина. — Ну, забирайся. И он стал гладить мягкую, слегка грязноватую спинку. Кот тихонько тарахтел, время от времени поднимая голову и смотря на мужика глазами, полными немой надежды и страха. Мужчина почувствовал, как по телу разлилось ощущение из детства. Что-то давно забытое и такое тёплое и нежное. — Ты вот, что, — сказал он испуганным глазам.
— Ты, ко мне жить пойдёшь? Я сам просто живу. Но кормить тебя найду чем, и все полагающиеся вещи купим. Как там это называется – туалетик кошачий, когтедралки… А спать со мной будешь.
Кот приподнялся и толкнул его головой в подбородок. — Ну и ладно, — заключил мужик.
— Значит, так и порешим. Садись в сумку, пойдём домой, — и он открыл большую старую спортивную сумку.
Кот, не раздумывая, запрыгнул туда, и мужчина, повесив её на плечо, встал и уже было направился уходить. Но тут его окликнули. Он с удивлением обернулся. Звали со стороны чебуречной. — Мужчина, мужчина, — кричала продавщица.
— Подойдите, пожалуйста, сюда. Он подошел и только тут заметил, что все посетители, включая персонал, смотрят на него. — Это вам, — сказала продавщица и протянула ему большой пакет, наполненный чебуреками и всяким закусками. — Нет, нет, — возразил мужик.
— Я не заказывал, да и стоит это много. — А вы не волнуйтесь, — ответила продавщица.
— Уже всё оплачено, — и показала на высокого седого мужчину, стоявшего у прилавка. Это вам от него. Высокий седой мужчина прижал правую руку к сердцу и почему-то поклонился мужику с котом в сумке. — Не отказывайтесь, — попросил он.
Посетители и продавцы зааплодировали и стали одновременно говорить. Все разом. Мужчина с котом в сумке взял большой пакет с чебуреками и, поблагодарив всех, направился к выходу. А в чебуречной почему-то ещё долго витало что-то совершенно необычное для этого места. То ли доброта, то ли воспоминание из детства, давно забытое. Но все посетители улыбались друг другу и раскланивались. Наверное, чебуреки были очень хорошие. А может… Может. Кто его знает ? Может, это были виноваты мужчина и большой серый кот, ушедшие вместе. Домой.
Матвейка лежал и плакал. Он хотел есть. А еще ему было очень сыро и поэтому холодно. Еще совсем недавно он был защищен. Ему было тепло и спокойно. А потом он родился. И остался совершенно один. Время от времени его брали жесткие холодные руки, меняли мокрые пеленки на сухие, клали на бок и совали в рот соску, из которой поступала жиденькая смесь.
Притупив голод, Матвейка засыпал и просыпался от того, что снова был мокрый и замерзший. Несмотря на свое еще совсем маленькое присутствие в этом мире, он понимал, что что-то пошло не так — он не должен был быть один.
А еще он понимал, что между появлением жестких, холодных рук проходит определенное время. И плачь не плачь — раньше оно не наступит. Но он все равно плакал. Просто потому, что больше пока ничего не мог поделать.
-Маришка, привет! А ты с кем оставила-то? — навстречу Марине шла ее соседка, баба Галя.
-С медсестрой, — буркнула Марина и поспешила прочь от старушки.
-Как это с медсестрой? — не понимая только что услышанное, бабушка Галя остановилась посреди улицы.
— Откуда у нас здесь медсестры? А ну погодь!
Старушка кинулась догонять девушку.
-Мариш, с какой медсестрой-то?
-С обычной! В роддоме я его оставила! Не нужен он мне! — закричала Маринка.
— Отстань, баб Галь!
-Да ты никак с ума сошла, девка! — всплеснула руками старушка.
— Родное дите! Чужим людям!
Маринка хотела накричать на соседку, но вовремя опомнилась: бабушка Галя всегда ее выручала. Кормила, когда мать все пропивала и дома даже крошки хлеба не было, пускала переночевать, когда очередной мамкин ухажер начинал буянить. Маринка даже время от времени жила у нее.
Бабушка Галя единственная, кто не осудил девушку, когда она забеременела от однокурсника, а тот, испугавшись, ее бросил. Она же и отговорила ее сделать аборт, убедив, что Маришка после него может остаться бесплодной. Маришка тогда и решила, что оставит ребенка в доме малютки.
За время беременности она свыклась с ребенком внутри себя. Даже начала разговаривать с ним, поглаживая себя по животу. Смеялась, когда малыш начал пинаться. Но болезненные роды вернули ее мысли к первоначальному плану. Ребенок был оставлен на попечении государства.
-А ну, айда ко мне! — бабушка Галя взяла Марину за руку.
— Я пирог спекла, молока у Катерины специально для тебя взяла. Думала, буду твои силы молочком восстанавливать. А ты… Вона как!
Маринка послушно поплелась за старушкой.
-Баб Галь, ну куда он мне? На что я его буду растить? Я не работаю, учусь, денег у меня нет, — оправдывалась девушка.
-А ему какого? Он ведь не просил себя рожать! Ему сейчас в сто раз хуже: он ничего не может! Лежит сейчас, бедненький, в мокрых пеленках и плачет! Там ведь все по часам — хоть заревись! Неужели тебе собственную кровиночку не жалко? Он-то в чем виноват?
-Баб Галь! Ну что ты мне душу-то рвешь? Чего ты от меня хочешь?
-Я хочу, чтобы ты в ум вошла! Тебе самой-то нравится всю жизнь никому ненужной быть? Ты всю жизнь, как былинка в поле росла — неприкаянная, необласканная… Неужели ты такой жизни своему дитю хочешь?
-У меня ты была, баб Галь, — улыбнулась сквозь выступившие слезы Марина.
-Во-во! А у него кто? Ни-ко-го!
Маринка разревелась.
-В общем иди и забирай назад своего малыша! Кого родила-то?
-Мальчика-а-а..
-Вот! Иди и забирай! Принесешь ко мне! Будете жить у меня! Вместе, как-нибудь, вырастим — не хуже других! У меня от внуков много какой одежки осталось — есть во что пацана нарядить! Я и посижу иной раз, пока ты учиться будешь! Давай! Иди!
Матвейка снова проснулся от холода. Ему опять было мокро и хотелось кушать. Стояла тишина. Значит еще рано. И плакать бесполезно. Но очень хотелось. Неожиданно послышались громкие голоса. Кто-то подошел к кроватке Матвейки и взял его на руки. Руки были мягкими и теплыми.
-Сыночек мой, — прошептал незнакомый, но такой родной голос. Через несколько минут Матвейка был в новой штучке, под названием памперс, новых теплых штанишках, кофточке и шапочке. Завернут в теплое одеялко и на руках, тепло которых ощущалось даже через одежду. Матвейка понял — за ним пришла мама!
Марина поправила цветы и посмотрела на фотографию улыбающейся старушки. Как давно она не была на этом кладбище!
-Ты прости меня, баб Галь, — произнесла женщина, — сама понимаешь — рождение внука отнимает много времени. У Галки, дочери, были очень тяжелые роды. Мы с мужем сильно переживали. Но, слава богу, все обошлось! Уже дома. Игорь, ее муж, такой заботливый! А ведь не хотел в ближайшие годы детей иметь! Говорил, что успеют еще! Чуть на аборт не послал! Ладно я отговорила! Теперь вот вожусь… Ну, а как? Родная ведь кровиночка!
За спиной послышались шаги. К могилке подошли двое: Матвей с супругой Ирочкой.
-Ну как тут у нас бабушка Галя? — улыбаясь, поинтересовался мужчина.
-Лежит, слушает… — ответила Марина.
-А мы вот приехали вам сказать, что ждем пополнения! — Матвей обнял супругу.
-Ну наконец-то! — обрадовалась Марина.
— Баб Галь, ты слышала? Твой любимчик все-таки решил стать отцом!
Немного постояв над могилкой, они попрощались и пошли к машине. Вслед им с фотографии глядела все также улыбающаяся бабушка Галя, благодаря которой когда-то юная, потерявшаяся девчонка обрела семью и счастье.
— Вы никто мальчику, мы будем искать кровных родственников, а если не найдутся за положенный период, тогда… — Что? Я могу забрать? — Нет, — вскинула тоненькие ниточки — брови, — нет конечно, ребёнок пойдёт туда, куда ему и положено, в интернат.
Валентина Семёновна вышла из кабинета не видя дороги, глаза полные слёз.
Что делать? Как вытащить Димку? Да что за такое-то? Почему она раньше не позаботилась, чтобы оформить всё по закону.
Но кто же мог подумать, что так произойдёт?
— Валя? Валя Колпакова? Ты ли это? Валентина Семёновна посмотрела кто её позвал. Мужчина элегантный, может её возраста. А позвал-то по девичьей фамилии… Колпакова… -А я смотрю ты или не ты, ты чего? Валюх? Я Петька Синицын, вот те здрасти, десять лет за одной партой.
— Петя? Петручио, ты что ли?
-Ну! Узнала? Ах, ты моя донна Валенсия, ха-ах-ха, — и он засмеялся, крупно, раскатисто, вспоминая детскую кличку.- А ты что здесь, Валюша? Работаешь?
-Ой, Петя нет… Всё гораздо сложнее. Я завучем работаю, в лицее, а против них, — она кивнула в сторону здания откуда вышла — бессильна, понимаешь. Я сделать ничего не могу.
Не знаю куда сунуться, у кого просить помощи, ведь по закону я никто… А он там плачет, понимаешь. Ой…
— Валюш, стой, ты вообще о ком и о чём? Хотя знаешь что? Ты сильно торопишься?
Давай так, у меня дел на пятнадцать минут максимум, вон видишь кафе, беги туда вот — он покопался в кармане, — моя визитка, если не сможешь меня дождаться то позвони. Хорошо?
Обязательно позвони, слышишь? Не пропадай так. Я мигом Валюш.
Валентина Семёновна побрела в сторону открытого летнего кафе-пирожковой.
Валентина Семёновна заказала кофе и маленькое пирожное, сидела и смотрела в окно забыв про кофе.
Валя замуж поздно вышла. То училась, то за старенькой мамой ухаживала, не хотела омрачать последние дни старушки, отца уже давно не было, жили с мамой вдвоём.
Олег Дмитриевич был какой-то неухоженный, неприглаженный, как говорила про таких мама. Вот вроде бы и рубашка чистая и старались её погладить, а что-то не то.
Они сошлись как-то нечаянно, внезапно. Валя тогда работала в школе, учителем химии, а Олег физики, и вот что-то же притянуло их.
У Вали было глобальное одиночество. Тридцать лет, не замужем, детей нет.
У Олега была дочь, Яна.
Это потом только Валя узнает, что Яна Олегу не дочь совсем, что бросила его жена и оставила ему маленькую Янку, пообещав забрать, но пропала. Закружила, завьюжила жизнь холостяцкая, мужика нашла, сначала помогала Олегу, присылала деньги, а потом укатила в другую страну и след простыл.
Яна была удочерена Олегом, она знала что Олег не отец, но любила его, как родного и по мере своих детских возможностей, заботилась об отце, как могла.
Гладила, стирала, даже штопала.
Такие они и достались Вале, неприкаянные.
Янка росла девицей с характером, она в штыки приняла Валентину, заявив той, что мама скоро вернётся, она звонила и обещала приехать, навсегда.
Понятно что девочка сочиняла, мать её даже и не заявляла о себе.
Валентина сумела расположить девочку к себе, та даже иногда называла её мамой.
Но Олег вдруг заболел, у девочки переходной возраст, все силы были отданы мужа, а девчонка связалась с плохой компанией и ночами напролёт где-то гуляла.
На призывы Валентины опомниться, взяться за ум, продолжать учиться ответ был один.
Ты мне не мать.
Олег проболел ещё какое-то время и тихо ушёл, сказались старые заболевания, во время не вылеченные.
Яна дома появлялась раз в полгода.
Однажды пришла заметно поправившаяся, ей было уже восемнадцать.
Была ласкова, как в детстве. Говорила что всё, осознала, что пойдёт учиться, работать… Просила прощения.
-Ты беременна, Яна?
— Да. — говорит опустив голову, — он обещал что мы уедем жить к морю, обещал многое, а сам… а сам…
— Не переживай, справимся. Я с тобой.
Она много раз повторяла эту фразу, в минуты отчаяния девчонки, когда у неё что-то не получалось.
-Я с тобой, — говорила Валентина. — я с тобой. Я рядом.
Димка родился слабеньким, они его выходили. Валя с первых дней жизни как взяла его на руки, так и не хотела отпускать. Яна училась, работала, а когда Димке исполнился год, она заскучала. Стала ходить с подружками гулять, а потом начала пропадать. Прежняя разгульная жизнь затянула обратно.
Димка остался полностью на Валентине. Звал её моя бабуля и крепко обнимал маленькими ручонками, прижимая свои горячие ладошки к Валиным щекам.
— Бабуя моя, самая юбимая. А ты меня юбишь?
— Больше жизни.
Этот маленький ребёнок едва научившийся ходить и говорить, уже боялся остаться без любви, и бабушка одаривала его этой любовью.
Так и жили Янка появлялась набегами, падала в ноги, молила о прощении. Валя с Димкой радовались, верили, но опять уходила.
— Ба, давай переедем, — сказал однажды Димка
— Куда же, Дима? И зачем? Как же нас мама тогда найдёт?
— Вот и давай переедем, чтобы не нашла, — мрачно заявил мальчик, — зачем она нам?
— Дима, она твоя мама, — сказала тихо.
— Ты моя мама, ты меня воспитываешь, баба, мне десять лет, я уже взрослый. Я тебе обещаю, я никогда не поступлю как она
Я выучусь, и мы с тобой уедем жить к морю.
— Да ты мой мальчик, я верю, верю тебе. Я всегда буду с тобой, рядом. Не обижайся на маму, я не знаю как так получилось… Что она такая выросла..
Потом она пропала на два года, и вот… пришли и сказали что. Яны больше нет, а Диму забрали, потому что по документам она, Валентина, ему никто.
Пришёл Пётр, Валя рассказала ему всю свою историю.
— Да Валюша, дела. Ну что же, дело трудное конечно, но вполне себе выполнимое. Давай — как всё по порядку.
— Петя? Ты… ты что? Ты можешь помочь? У меня нет средств, но я могу продать квартиру, Олегову, она мне принадлежит, я потом на Димочку всё…
— Валя, донна Валенсия, знаешь что, не обижай меня. Давай думать, как внука твоего вернуть домой лучше.
Она билась за него, за своего мальчика.
-Я с тобой, помни это, — говорила глядя в перепуганные глазёнки.- Потерпи, прости меня мой мальчик, что тебе приходится это терпеть, прости. Я рядом, всегда.
Я заберу тебя и … Забрала! Да! Забрала! Доказали что Димка с рождения с ней, выиграли!
Все на защиту Димкину встали.
Мальчик вернулся домой.
-А может и девочку заберёте тогда, раз у вас такие покровители, — дама опять подняла тоненькие брови, над мутными, бутылочного цвета глазами.
— Какую девочку?
— Как? Вы не знали? У вашей, кхм… Дочери, ещё ребёнок, девочка…минуточку, Анастасия Павловна, два года.
Я конечно не принуждаю, но всё же родные брат и сестра. Да и с такой … бабушкой, ребёнок не пропадёт. А я в свою очередь всячески посодействую…
Димка очень обрадовался такой новости.
— Баба? Что правда? Родная сестричка?
— Да, Димушка.
И вот уже ковыляет по квартире такое маленькое чудо, тянет тоненькие ручонки к бабушке, к братику.
Признаётся в любви, как когда-то Димка.
— Спасибо, Петя! Если бы не ты…
— Да брось, Валюша. Мы же друзья. Я своей Антонине как рассказал, она уревелась вся.
— Хорошая она у тебя, Петя.
— Хорошая, — соглашается Пётр, — очень хорошая. Ну Валюша, не теряйся, если что, я всегда рядом!
— Спасибо… Петя.
— Спасибо, дядя Петя!- тянет руку как взрослый Димка, — благодаря вам, у нас вся семья в сборе.
Спустя несколько лет, когда Димка уже поступил в институт, а Настя училась в школе, появилась вдруг какая-то дама, которая начала доказывать, что она родная бабушка Димы и Настеньки.
Предъявляла какие-то бумаги, требовала проведения тестов.
Но её как-то приструнили.
— Это моя квартира — заявила она, я наследница своего супруга!
— Какого супруга? Вы о чём, — спросили её.
Вы сбежали, оставив ему своего родного ребёнка, никогда не интересовались как живёт брошенный вами супруг и ваша дочь.
Вы разведены, много лет назад, он был женат на другой женщине, она является его наследницей.
Вы тут каким боком?
Дети вашей дочери на законных основаниях переданы человеку который их любит, мальчика с рождения растила, девочку с двух лет.
Кто вы, женщина? О каких правах вы заявляете? Неужели в вас нет ничего человеческого?
И женщина исчезла, как и появилась.
-Я рядом,- говорят в трудную минуту уже выросшие Дима и Настя друг другу, — я рядом, говорят они своей любимой бабушке заменившей им всех. И маму, и папу и вех-всех- всех.
-Бабушка! Я тебя так люблю, — бежит на толстеньких ножках маленький
Алёшка, сын Димы, — ты моя самая любимая бабушка на свете.
-Нам с Настей повезло, что ангелы послали нам нашу бабулечку которая заменила нам родителей!
И теперь уже мы ей говорим, что мы рядом!
Такой тост произнёс Дима на дне рождения своей бабушки.
Он сдержал своё слово и увёз бабушку жить к морю.
И долго люди могли наблюдать, как интеллигентная, пожилая женщина, идёт по набережной с двумя-тремя малышами, которые наперебой признаются ей в любви, и говорят что они рядом.
ПОДКИДЫШ … Светлана Алексеевна сняла очки, положила ручку на стол и устало откинулась на спинку стула. Она посмотрела в окно и улыбнулась. Какая же она все таки молодец, что отстояла это старое имение.
Детям здесь будет очень хорошо. Свежий воздух и тишина. Здание находилось в парке, который был его ровесником.Она хорошо помнила, как еще студенткой приходила сюда, находила укромное место и готовилась к сессиям. Окончила с отличием пединститут и была сразу назначена директором детского дома.
Вот уже тридцать лет она терпеливо несет эту ношу на своих плечах.С первых дней она проявила свой характер, сказала коллективу, что для нее главное — любовь к детям и добросовестное выполнение своей работы.
Через их детский дом прошли сотни детей и она помнит каждого ребенка. Ее стол завален письмами бывших питомцев, в них они пишут слова благодарности, многие называют просто «мама.»
Светлана Алексеевна встала и подошла к окну. Старые липы и кусты акаций цвели буйным цветом, сладкий и пряный запах проникал в кабинет. Она порадовалась июньской красоте и вернулась за стол, ей надо было приготовить план работ для подготовки к зимнему периоду.
Они недавно переехали в это здание. Городские власти выделили это здание для детей, силами спонсоров привели в порядок, завезли новую мебель, игровые комнаты пестрели яркими игрушками. Для старших в учебном классе стоял телевизор.
Она была очень довольна, ее дети теперь будут жить не хуже домашних детей. Сейчас в детском доме было тихо, старшие дети отдыхали в оздоровительном лагере на море, младших скоро вывезут на дачу. —Светлана Алексеевна!— в кабинет вбежала встревоженная воспитательница Оля: —Светлана Алексеевна, Юра пропал! Оля заплакала. —Как пропал? — спросила она и подскочила на месте. Они выбежали из кабинета. Юру искали везде: обыскали все здание, все хозяйственные постройки. Выбежали в парк. —Оля, ты иди по этой аллее. Она показала рукой вправо, аллея выходила на улицу. —А я побегу к автобусной остановке. Светлана Алексеевна выбежала за ограду парка и направилась в сторону остановки. В ее голове крутилась одна мысль: «Господи, хотя бы было все хорошо.»
Юру она увидела еще издали. Маленькая, худенькая фигурка сиротливо сидела на большом камне… Он отличался от всех детей. Несмотря на свои пять лет, был очень умным ребенком и поражал всех своей не детской серьезностью.
Он редко улыбался, она любила его, но скрывала это, она не имеет права кого-то выделять. Они все ее дети. Юра был очень похож на ее младшего внука Егорку. Вечно торчащий вихор на голове и большие голубые глаза. Егорка рос в семье, где его очень любили, а Юрка — подкидыш. Его совсем крошечного подкинули к дому малютки, где он прожил до четырех лет и вот уже год, как живет в детском доме.
Светлана Алексеевна подошла к нему. —Юра, ты почему сидишь здесь?—тихо спросила она. Он уставил на нее небесного цвета глаза, вздохнул и почти шепотом тихо сказал: —Маму жду. Она должна приехать. Он еще раз вздохнул и снова спросил: —А моя мама меня бросила? Юрка так взглянул, что у нее встал ком в горле и перехватило дыхание. Она присела перед ним на корточки, взяла его ручки в свои и проговорила: —Понимаешь, малыш, в жизни так бывает, что дети иногда живут без мамы. Но ты не отчаивайся, твоя мама обязательно к тебе приедет, надо только подождать. Светлана Алексеевна взяла Юрку за руку и они пошли. Уже в игровой, куда она завела его, он шепнул ей: —Хорошо, я подожду мою маму. Она пригладила его вихор и вышла из комнаты. Сердце ее разрывалось от жалости, она никак не могла привыкнуть к тому, что эти дети несчастны просто потому, что не нужны своим родителям. Оля подошла к ней и спросила: —Где Вы его нашли? Светлана Алексеевна посмотрела на нее и ответила: —На остановке. Он там маму свою ждал,— потом подумала и добавила: —Впредь, Оля, пожалуйста будьте внимательней, это дети. Воспитательница покраснела и кивнула головой. Светлана Алексеевна зашла в свой кабинет, села за стол, взяла ручку и тут же положила обратно. Настроения работать уже не было, да и рабочий день уже заканчивался.
Из головы не выходил Юрка. Он был самым спокойным ребенком, часто сидел у окна и смотрел в никуда. Так он мог сидеть часами. Ей всегда было интересно, что сейчас происходит в его светлой головке, какие мысли посещают его. Он был всегда в стороне от остальных детей, избегал ссор и драк, всех взрослых любил своей детской любовью.
Однажды он принес ей рисунок и попросил: — Светлана Алексеевна отдайте мой рисунок моей маме. Скажите, что я его сам нарисовал, ей понравится и она приедет за мной. На рисунке были изображены две фигуры: женщина крепко держит за руку ребенка. —Хорошо, малыш,—сказала Светлана Алексеевна,—я передам рисунок твоей маме. После ее слов он убежал довольный. Перед уходом она зашла на кухню, посмотреть что будет на ужин, повариха Зоя Петровна сказала, что сырники со сметаной. По пути заглянула в игровую, малыши сидели тихо и смотрели мультики, Оля помахала ей рукой.
омой она пришла уставшая, но увидев радостного Егорку, она засмеялась счастливым смехом. Вся семья была в сборе: дочь с зятем, старший внук Максим, он учился в пятом классе и Егорушка, которому было четыре года.Они поужинали, потом взрослые стали смотреть фильм, а они с Егоркой закрылись в ее комнате и она продолжила ему чтение его любимой сказки «Мальчиш-кибальчиш».
Утром, придя на работу, она увидела Юрку, сидящего уже на своем месте. При виде ее, глаза его радостно заблестели. В кабинет зашла Оля, отчиталась, что ночь прошла спокойно, попрощалась и ушла.
Светлана Алексеевна посмотрела на часы, на одиннадцать у нее была назначена встреча с одной семейной парой.Они хотят усыновить мальчика. Их фамилия Смирновы, они уже приходили и ей они понравились. Муж работает на заводе, жена — медсестра в городской поликлинике.
Они выбрали Рому, ему четыре года, очаровательный малыш, к тому же сирота. Его родители погибли в автомобильной аварии. Сегодня пара должны забрать Рому. У нее было еще час времени и она решила сделать обход групп.
По пути услышала, как завхоз Зина отчитывает нерадивую нянечку, которая плохо обработала горшки у малышей. Светлана Алексеевна не стала вмешиваться.
Зина сама все знает как и кого учить работать.Они с Зиной уже больше двадцати лет тянут одну лямку. В спальнях был порядок, игровые блестели чистотой. Слышался шум и гам внизу, в раздевалке, там переобували для прогулки детей.
Ровно в одиннадцать пришли Смирновы, принесли документы, все было в порядке. Она попросила няню привести Рому. Рома испуганно смотрел на всех, прижался к няне. Светлана Алексеевна подошла к нему и спросила: —Ромочка, ты хочешь, чтобы у тебя были мама и папа? Малыш смотрел на нее, он не мог понять, что от него хотят. Вот эта тетя твоя мама, а дядя,твой папа—сказала она ему. Взяла его за руку и подвела к Смирновым. К ее удивлению, малыш спокойно пошел на руки. Светлана Алексеевна облегченно вздохнула, еще один ребенок будет счастливым.
Юрка сидел на прежнем месте, он тоскливо смотрел, как садились в машину Смирновы, забрав Рому. Она подошла к нему, положила руку на его голову, он ничего не сказал, только вздохнул и пошел в сторону игровой. —Милый мой малыш,—тяжело вздохнула она,—я бы все отдала, чтобы найти тебе хорошую, любящую мать.
Вечером в доме были гости. Приехала одноклассница ее дочери с мужем, они возвращались из Москвы и решили остановиться, так как давно не виделись. Светлана Алексеевна приветливо поздоровалась, поинтересовалась,что они делали в Москве?.
Люба сказала, что ездили в Институт материнства, она проверялась, что столько лет живут с мужем, а детей все нет и нет. В своем городе она очень много лечилась, но все безрезультатно. Решили съездить в Институт материнства, но там тоже, после обследования сказали, что детей она иметь не может.
Они с мужем так хотят ребенка, одному Богу известно, сколько слез она пролила, просила помощи у него. Светлана Алексеевна слушала ее и сказала: —Любушка, дорогая моя, Любушка, да тебя сам Бог ко мне прислал! У меня есть такой малыш, возьмите его, никогда не пожалеете в жизни. Будете Бога и меня благодарить.
Она рассказала им про Юрку. Люба, дослушав ее, заплакала, муж стал ее успокаивать. Решили до утра подумать. Утром они сказали, что согласны взять малыша, договорились, что они подъедут к обеду.
Она пришла на работу и сразу окунулась в проблемы.Зина пришла с жалобой, что в прачечной нет горячей воды, медсестра Вика принесла список необходимых лекарств, на кухню завезли продукты.
Потом вспомнила про Юрку, он как всегда сидел на своем месте. Она подошла к нему и сказала: —Юра, твой рисунок я передала твоей маме. Знаешь, малыш, он ей очень понравился и она приехала за тобой. Приехала не одна, а вместе с папой! В это время на аллее показались Люба с мужем. Светлана Алексеевна проговорила: —Малыш, вот твоя мама! Она не успела договорить, как он слетел с окна и помчался по коридору. В это время в дверях появилась Любаша. —Мама! Моя мама меня нашла!—громко закричал он и бросился к ней. Люба сначала растерялась, потом подхватила его, прижала к себе и прошептала: —Здравствуй, мой родной! Слезы текли по ее лицу и у всех, кто выбежал на крик Юрки. Светлана Алексеевна облегченно вздохнула. Она чувствовала себя самой счастливой на свете….. Судьба Юрки была решена. Автор Лидия Рыбалко.
