— Вернулся, куда он денется. За молоко — спасибо, нам это очень кстати сейчас. Бледная лампочка под потолком еле освещала маленькую комнату. Возле окна на лавке сидела старушка.
— Вот, принёс сегодня. Я же говорила, что не один вернётся,- в её ладонях подёргиваясь и попискивая лежал маленький котёнок.
— Где ж он его взял?!
— Так кто его знает, где он их находит. Но тащит всех сюда… Того рыжего принёс в мае, еле выходила… А того, с чёрным хвостом, притащил в конце июня, а через неделю воон того серого… Два месяца он никуда не ходил. Я-то думала, что всё… А вот принёс.
— Чтож делать с ним? Он же слепой ещё.
— Что делать? Да что и всегда. Скручу тряпицу, в молоко, да в ротик. Так расти и будем.
— А вырастет, куда его?
— Кого забирают, кто сам уходит. А кто, как рыжий, остаётся пока.
— Так их кормить всех надо.
— Так кормим. Пока мне есть что вкушать и они голодными не будут. Да и гулёна помогает, он мышей-птиц ловит и приёмышам своим тащит.
… Сытый котёнок был уложен на шерстяной платок. Рядом примостился огромный полосатый кот. Старательно вылизывая найдёныша, матёрый кот мурлыкал и щурился…
— Это что за явление? – начальник медицинской части снял очки и смотрел на странного зверька, который расхаживал по его столу. Зверек был крошечным и очень походил на карандашик, к которому приделали четыре палочки, кусочек проволочки с одной стороны, и комочек пушистой шерстки с остренькими ушками, едва открытыми глазками и точечкой розового нежного носика — с другой.
— Котенок, товарищ майор медицинской службы.
— Так! И как он дошел до жизни такой?Прочему — лысый?
— Это я его, — грустно сказал рядовой Смирнихин, — я его довел. Случайно.
— Рассказывай! Рассказывай!
— Пошел я в увольнение в город, а там, в сквере возле скамеечки, он был. Маленький такой, пушистый. Мне его жалко стало, я его подобрал, в платочек завернул и принес. Я знаю, что в части не разрешается держать домашних животных, но я думал, подкормлю и отдам в поселке кому-нибудь.
Принес я его, значит, накормил, а спать устроил в коробочке и поставил ее в кладовку к старшине. Он разрешил. Там стояла бочка с чернильным порошком. Как он в нее залез, я не знаю, но утром он был весь в чернильном порошке. Я стал его отмывать, отмыл, а он оголился.
— Что он сделал? — Оголился. Сами видите, шерстки на нем нет.
— А чем ты его отмывал? — Ацетоном.
— Ацетоном? Сам додумался или кто посоветовал? — Сам.
— Так. А ко мне ты его зачем принес?
— Лечиться, товарищ майор.
— Лечиться? Благодарю за доверие, как говорится, но я котят не лечу. Лечу рядовых, старшин, офицеров, а котят – нет.
— Может, поможете чем? – с надеждой спросил рядовой Смирнихин.
— Навряд ли. Хотя, погоди. Михаил Владимирович поднял трубку телефонного аппарата и коротко распорядился: «Всем на консилиум». Уже через минуту врачи медсанчасти собрались в кабинете.
Когда они поняли, для чего их пригласили, все заулыбались. Хорошая шутка – делу не помеха. С чувством юмора у врачей медсанчасти было все в порядке. Серьезно и торжественно Михаил Владимирович произнес: «Я пригласил вас, чтобы, используя редкое наглядное пособие, сказать вам, чтобы вы, ни с того ни с сего, головы свои ацетоном не мазали, а то глупый волос покинет ваши умные головы, да и жены неизвестно как отреагируют». Все в кабинете дружно засмеялись.
— А все-таки, как мы можем помочь этому зверьку? Взрослые и серьезные люди столпились вокруг стола и стали рассматривать лысого котенка с неподдельным интересом.
— По-моему, — задумчиво произнес один из докторов, — прогноз хороший. Он обрастет обязательно. Ожогов на шкурочке у него почти нет, на животике только. Это придется обрабатывать. — Обрастет, говорите? Будем надеяться! – улыбаясь, сказал майор.
— Может погибнуть от холода, — сказал кто-то из врачей, — у них температура тела выше, чем у людей. Они и так утеплиться всегда стараются, потому и лохматенькие такие. А этот – лысый. Ему будет холодно.
— Я его согрею, — сказал рядовой Смирнихин, — в крайнем случае, я ему шубку сошью!
— Шубку? Лысый котенок в шубке – это будет зрелище! Ну, действуйте, рядовой Смирнихин. Мазь в аптеке получите, на спичку ватку намотаете и будете ему места ожогов обрабатывать осторожно. Да мази пусть дадут пенициллиновый пузырек, вам хватит, а то еще дадут банку, ни к чему добро переводить. Забирайте ваше сокровище.
Вася осторожно взял котенка, завернул в платочек и. согревая в теплых ладонях, понес малютку, тихо приговаривая: «Все у тебя наладится». Когда за ним закрылась дверь Михаил Владимирович с улыбкой произнес: «Дети, совсем еще дети! Возится с котенком.
Хотя без вот такого рядового Смирнихина мы не обойдемся. И ростом не вышел, и характер явно не мужской. А какой талант. Он – лучший портной в нашем хозвзводе! Брюки за три часа шьет. Да какие брюки! Мастер! И вот с котенком возится, как малое дитя!
— Так лет Смирнихину только девятнадцать. Возмужает, товарищ майор.
— А нужно ли? Он и так хорош… Странно, рядовых лечил, офицеров лечил, даже одного генерала вылечил, а с котенком первый раз в жизни занимаюсь. Так смотрите, мужики, сделайте выводы насчет ацетона и за дела, — потом задумчиво добавил, — я и не знал, что котята такие хрупкие. Удивительно хрупкие существа.
Вася получил в аптеке мазь, принес котенка в казарму, обработал ему ранки. Потом принес портновский метр и тщательно обмерил своего подопечного. В мастерской он нашел кусочки меха, раскроил их, и через полчаса замечательная шубка для котенка была готова. Она была сшита мехом вниз, а сверху покрыта камуфляжной тканью.
Вася аккуратно вшил замочек, который застегивал шубку на животике. Полюбоваться на примерку пришел даже старшина.
— Ну, чем не рядовой, даже в форме! Генерал, вылитый генерал! Так и осталось прозвище у котенка – Генерал. Однажды Смирнихина вместе с котенком вызвали на КПП части. Дети пришли из поселка посмотреть на котенка в форме.
— И правда, генерал, ему только фуражки не хватает. Дайте подержать! Дети подержали котенка на руках, а он фыркал и даже царапался.
— Он дикий у нас. В каморке под замком живет. Нельзя ему по расположению части прогуливаться. Не положено котам жить в казарме. Я его в сумерках прогуляться в укромный уголок выношу. Шубка у него уже третья. Растет он. Скоро без шубки будет обходиться.
— А чем Вы его кормите?
— Еду для него на кухне дают. Он все ест. Но когда ему рыбку дают — плавники и хвосты — он рычит просто, лапами все под себя прячет и оглядывается вокруг, а не отнимет ли кто его добычу.
— А птичек он не ловит?
— Нет, не ловит. Ленивый. Не охотник совсем. Но если ему бантик на ниточке дать поиграть, он вытворяет просто чудеса. Кидает его, потом гонится за ним, потом в зубах долго носит. А если бумажку на ниточке даем, он носится за ней, как угорелый. Смешит нас очень.
— А может быть Вы мне его подарите? — робко спросила маленькая девочка.
— Хочешь котенка?
— Да.
— А ты спроси в поселке — наверное, котенка найти не проблема, и воспитай его. Твой будет.
А мне служить только полтора месяца осталось. Я его с собой заберу. И когда рядовой Смирнихин отслужил в армии, он увез с собой в коробке большого, важного кота, как свою самую дорогую награду.
Когда-то у моих родителей был кот. А так как у них отдельный дом, то этот кот имел полную свободу передвижения, гулял по огороду, портил соседских кошечек, короче, «кот, который гулял сам по себе». Мама его очень любила и баловала.
Однажды он умудрился влезть в капкан для крыс, где-то у соседей. Приковылял, значит, с капканом домой. Когда капкан сняли выяснилось, что произошёл перелом задней ноги.
Наложили гипс. Кот – само собой был причислен (временно) к инвалидам.
Мама, понятное дело, его очень жалела, каждый день потчевала его сметанкой, сливками деревенскими. Когда же гипс сняли — кот так и остался хромым.
Мама все продолжала его жалеть, покупать ему парного мясца со сливками — короче, кот избаловался по самое не могу, и никаких супчиков с колбасными обрезками уже не признавал ни в какую. Где-то через полгода (всё это время кот продолжал хромать), мама как то случайно увидела нашего кота из окна.
Кот после ночных оргий бодро шёл по огороду, призывно мурча басом (так коты соблазняют кошек во время весеннего гона) и совершенно не хромал. Мама так обрадовавшись такому внезапному исцелению, что закричала в окно: — Вася! Васенька!!!…
Василий же услышав своё имя, вздрогнул, прижав уши, повернул башку, увидел маму… и усердно захромал снова, пытаясь жалобно мявчать, только уже фальцетом.
У ошарашенной такой «подставой» мамы перехватило горло и она не отрывая глаз от кота -«инвалида», ковыляющего ей навстречу, рукой судорожно начала нащупывать веник и пытаться подобрать нужные слова к этой непростой ситуации.
— Ах ты сволочь!» — только и смогла выкрикнуть она. А Василий, сообразив, что он очень сильно прокололся, резво увернулся от веника и, опять забыв про «хромоту», скрылся за горизонтом в облаке пыли…
… Дня через три Василий не выдержав, появился дома с виноватой мордой и слегка похудевший. Теперь он уже ел и супчики, и колбасные обрезки, и даже картофельную кожуру.
