Мимоза, колбаса, любовь

Дедушка в неимоверно больших для худых ножек валенках, кроличьей шапке-ушанке, со сморщенным личиком прижимал к себе букет мимозы. На вид ему, казалось, лет сто, не меньше.
Он шел очень неторопливо, было видно, что ему тяжело идти.

Впереди было здание больницы. Старичок доковылял до туда, задрал голову вверх и крикнул басом: «Люсенька!». В этот момент он приосанился, выпрямился, а из глаз полился такой молодой свет! В окошке мелькнула бабулька. Белый платочек с цветами, халатик. Всплеснула руками, распахнула окно.

— Ванечка! Тебе же нельзя! У тебя же давление, Ваня. Что ты вот придумал опять? Зачем озаботился, у самого здоровья нету, – ласково журила она его, а было видно, что ей так приятно.

И дедушка махал мимозами. Я словно видела их молодыми, его – в гимнастерке, с военной выправкой. Ее – в легком белом платье с цветами.

— Вот дед дает! Еле живой, а цветы тащит! А мне мой ханурик даже тюльпана не подарил. Позвонил с утра, сказал, что с мужиками празднует, заплетающимся языком поздравил. И не пришел, — вздохнула женщина, идущая мимо вместе с подругой.

Я случайно стала наблюдателем этой сцены. Гуляла с собакой там, где дедушка покупал цветы, да и потом нам было по дороге. И еще немного любопытно, куда и кому он их понес.

Этот случай был год назад, 8 марта.

И тут я эту пару случайно увидела на улице. Старички шли, держась за ручки. И на дедушке снова были эти гигантские валенки. Вот он свернул к хлебному павильончику. Бабушка осталась. Я подошла к ней. Сама не знала, о чем спросить, но разговорились, вспомнила тот случай с мимозами. Оказалось, они вместе 70 лет! Недавно отпраздновали благодатную свадьбу. Любовь у них истинная, послана небесами.

— Заботливый он такой. Знаешь, куда сейчас пошел? Рогалик мне купить. Ты, говорит, Маша скушаешь булочку на свежем воздухе, знаешь, как вкусно? Такой вот он у меня. Золотой. Я и в том году еле после операции оклемалась. Думала, помру. Смотрю – а там Ваня с цветами. Значит, жить надо! Куда он без меня, да я без него? Мы поодиночке пропадем! – улыбаясь, рассказывала мне старушка.

А дедушка Ванечка уже спешил к ней, нес в пакете свежие рогалики.

Что это? Это пример любви и заботы. Такой трогательный, что вначале щемит сердце, потом хочется плакать, а потом – улыбнуться.

Конечно, дарить подарки и заботиться нужно всегда. Но есть у нас то самое, нерушимое – с 1966 года празднуем 8 марта. Повсюду мужчины с охапками цветов, праздничная суета, хорошее настроение. Надо, чтобы так было всегда. И у всех.

Еще случай. Девушку Аню бросил муж. Со всеми бывает, скажите вы. Но он сумочку собрал и ушел утром 8 марта. Так настроение испортил, что просто слов нет. И еще при этом сказал, что жалеет, что женился на ней, что никогда не любил и хочет свободы. Она сползла по стене и так сидела три часа. Пока в гости не пришел отец. Этот самый отец ее любил очень сильно, связь у них особая была. И баловал без меры. Мама у Ани была деловая женщина, много моталась по командировкам. Девочкой папа занимался. И тут пришел, а там дочь в шоке. Утешать мужчина дочку не стал, видел, что она и так в истерике. Сказал умыться срочно. И помочь ему с выбором подарков. Что, мол, больше не на кого рассчитывать. Аня обиделась, что папа ее не утешает, но молча собралась. Стоит еще отметить, что отец у нее красавец, очень молодо выглядит. В длинном пальто, брутальный брюнет. Потянул дочь по магазинам. Вначале парфюмерный посетили.

— Давай, понюхай духи. Скажи, какие тебе нравятся, три флакона надо! – сказал папа Ане.

— Какой у вас муж заботливый! – прошептала консультант Ане.

— Это не муж. Это папа, — шмыгнула носом та.

И впервые за день улыбнулась.

Они посетили еще несколько магазинов. Купили куртку, шарф, яркие сапожки, костюм и платье.

— Размер как у тебя, давай доча, помогай! – не отставал отец.

— Пап, а кому это все? – удивлялась Аня.

— Сослуживцы просили купить. У них времени нет, — отмахнулся папа.

Потом заехали в ювелирный и купили кольцо. Ане даже снимать его не хотелось, так сверкал камушек. Дорогое. Но отдала коробку отцу. После шопинга она почувствовала себя немного лучше. Отец молчал. Дальше пошел провожать ее до квартиры. Девушка опомнилась только тогда, когда гора коробок и пакетов оказалась в прихожей.

— Пап, а ты зачем все это приволок? В машине бы оставил, — переводя взгляд на пакеты, произнесла Аня.

Мужчина подошел ближе, обнял ее. В нос ударил привычный аромат отцовского парфюма, перемешанный с запахом сигарет. Привычный, надежный запах.

— Доченька. Это все тебе, милая. Тебе подарки. Не смей плакать. Я не для того тебя растил, чтобы ты страдала. Все хорошо будет. Не расстраивайся из-за одного подонка. Я же сразу понял, что-то не то. Как вошел. Ты рыдаешь, его вещей нет. Но запомни, есть и хорошие мужчины. Все наладится, родная моя, — прошептал Ане папа.

А она плакала, уткнувшись в его плечо. Но уже от радости. От того, что в ее жизни есть самый главный мужчина, который любит и никогда не предаст – ее отец. Тот, кстати, потратил все, что собирался вложить в ремонт машины. Но счастье дочери было важней.

Хотя не всегда подарок измеряется деньгами, все-таки. Вот мой знакомый Андрей остался без работы. Цех у них закрыли. А дружил с девушкой Наташей. На носу – женский праздник, в кармане «мыши». А он рукастый парень, очень. Сделал из дерева сердечко. И уточку выточил. Все это раскрасил. Потом у бабушки-соседки попросил цветок, сказал, потом деньги отдаст, бабушка фиалки разводила. Бабуля ему так отдала фиалку, очень красивую, бело-розовую, будто кружевом обвязанную. Андрей ей кран починил, пока фиалки смотрел. Пошел к своей девушке вечером. Стеснялся, что все вокруг с охапками роз да пакетами с брендовыми надписями идут. А он утку тащил деревянную. Но утка была до того забавная, в юбочке, да еще веселого лимонного цвета, что несколько прохожих-мужчин заинтересовались, где же такое продается. И Наташа визжала от восторга и целовала Андрея, ей очень понравились и утка, и сердечко, и фиалка. А главное – она видела, что рядом надежный и заботливый человек (Андрей позже открыл мастерскую, делает такие поделки из дерева, кукольную мебель и все это спросом пользуется).

А наш сосед Илюша к 8 марта (снег еще не растаял позади дома) шагал взад-вперед, сделал таким образом на снегу огромное сердечко. И надпись: «Оля, я тебя люблю!». На руках держал пушистого щенка (он его в приюте взял) и крикнул Олю, та на балкон выбежала, обомлела. И все соседи смотрели, улыбались. Потому что здоровский подарок получился!

Конечно, главный атрибут 8 марта – цветы. Они в приоритете. И хозяевами праздника, думаю, по праву считают тюльпаны. Хотя бы потому, что в другое время года их просто трудно найти. И вообще, где 8 марта, там тюльпан! Можно еще поизучать предпочтения людей, побольше узнать о их вкусах.

Вот Ирина Петровна (она только на пенсию вышла) обожает кукол. Их у нее дома целая коллекция, всяких разных. И дети никогда не заморачиваются с подарком, идут, покупают очередного кукленыша. И все довольны!

Из презентов: всегда нужны халаты (особенно красивые – махровые для бани, легкие для лета), вкусные наборчики по уходу за собой, те же пожилые люди любят платочки, шали, носочки теплые, всем возрастам подойдут разные аксессуары (бижутерия, шарфики), всевозможные деликатесы. Любой даме понравится корзинка с фруктами, конфеты, да даже подарочек из хороших сыров и колбас.

Помню, еще мне рассказали об одинокой бабушке. Она год не ела колбасы. И всем говорила, что так хочется, особенно самой вкусной и дорогой. Экономила просто на всем. Жила одна, лекарства, коммуналка. Муж умер, сын погиб. Приходила старушка в магазин и, глотая слезы, смотрела на тот продукт, скушать который хотелось больше всего на свете. Так ребенок тянется к вкусняшке. Недаром же говорят, что старики и дети похожи, доверчивые, беззащитные. А у одного бизнесмена накануне умерла мама. Он весь черный от горя ходил. И тоже случайно узнал об это бабушке. В общем, он «пробил» ее адрес, накупил море еды и поехал. Бабушка открыла, не спрашивая. Он ей потом сказал, что лучше так не делать, мало ли что.

Она ответила:

— Да кому я нужна, сынок. Уж привыкла так жить. Всем верю, ни от кого не прячусь.

Увидела привезенные деликатесы и обмерла. Чай пить сели. Мужчина плакал, о матери говорил, бабушка крестилась. Ну чем история закончилась? Он шефство над ней взял! Оплачивает счета, привозит лекарства и продукты. Она его сыном стала называть. Соседки в шоке. Мол, от родных детей такой заботы не увидишь. Возможно, это встретились два одиночества. Но у одного есть молодость и ресурсы, чтобы помочь второму. А второй может дать первому тот самое душевное тепло, которое ушло. И ту саму заветную колбасу бабушка получила на 8 марта, кстати.

Еще можно держать в сумочке дежурный презент. Шоколадку, фигурку, заколку. Мало ли кто встретится накануне 8 марта. Можно подарить той девушке, которая плачет. Или очень грустная, с потерянным видом ходит в женский праздник.

И лучше найти время для личной встречи. С мамой, бабушкой, тетей, сестрой. Поздравить своих любимых девочек. Да и мы, девочки, тоже можем друг друга поздравить.

А пожелать всем девочкам, девушкам и дамам хотелось бы, конечно, просто женского счастья. Причем вне зависимости от 8 марта, а на каждый день.

Заботливого и надежного мужчину, за которым как за каменной стеной.
Детишек, если у кого-то их еще нет.
Семья – это все-таки основа всего, наш тыл и безграничная любовь и поддержка.
И полные карманчики чудес всем.

Татьяна Пахоменко

Рейтинг

5 из 5 звезд. 2 голосов.

Если бы не метель
— Всё! Приехали, — стараясь перекричать вой ветра, прокричал водитель Сашка, открывая дверь в салон. — Прочно завязли! Валите в общагу, вызывайте подмогу! Сам не выберусь!
— Ну, даёт! Валите… Метёт, общаги не найти! – прокричал Антон.
— Да тут уже недалеко, парни, вон огни видно!..
…Увязая в снегу и отворачиваясь от пронзительного ветра, бросающего снег пригоршнями прямо в лицо, бригада Антона, пробиралась к посёлку.
Наконец, вышли к магазину, тут до общаги рукой подать. Мимо магазина (всё равно уже закрыт), мимо остановки автобусной, мимо… Стоп! Что это там, на остановке, чернеется? Или кто?
Антоха ход замедлил, приотстал.
— Эй! Бригадир! Ты куда это? – прокричал Лёха.
— Щас, гляну, — пробормотал Антон. – Сейчас, я догоню! – это уже Лёхе, заботливому…
На скамейке остановки автобуса, защищённой с трёх сторон кирпичными стенками и металлической крышей, и, правда, сжавшись в комок, сидел какой-то парнишка в тёмной куртке и натянутой по самые глаза вязаной шапочке.
— Эй, ты! Ты что, самоубийца? Заморозиться хочешь? – прокричал Антоха.
Парнишка поднял голову, посмотрел на Антона и отвернулся.
— Эй, я тебе говорю! Рейсового автобуса уже не будет! Давай домой, к мамке! Или поругался с мамкой-то?
Парень сидел, так и глядя в сторону и полностью игнорируя Антона.
— Да, что же это такое!
Антон подошёл ближе и дёрнул парня за воротник лёгкой куртки.
— Пошли, давай!
— Да, отвали ты, чего пристал! – стуча зубами, просипел парнишка, стараясь вырваться из рук Антохи.
Ну, от Антохи-то не вырвешься. Стащил со скамейки и потащил с собой.
— Отвали! – вырывался парень. — Некуда мне идти!
— Не местный что ли? – изумился Антон.
— Ну! – дёрнулся парнишка.
— Тогда… пока к нам… — порасмыслил Антон. – Пошли, давай! Утром разберёмся…
— Тоха! Ты долго ещё? С кем ты там возишься? – подошёл Жорка, нетерпеливый. – Пошли уже! Ждать замёрзли…
— Так и шли бы! Вот, с путешественником… Собрался ехать, прикинь! Зовут-то как, путешественник?
Парнишка шмыгнул носом и потянулся к видавшему виды рюкзачку:
— Ксения…
— Так ты… девчонка, что ли? Ну, даёт! Я думал, парень! – расхохотался Антон.
— Пошли, давай… Ксения… — хмыкнул Жорка. – А то из-за тебя бригадира поморозим…
В общежитии Антоха сдал трясущуюся от холода девчонку вахтерше, тётке Шуре.
— Пристрой куда-нибудь, на ночь, а? Замёрзла бы на остановке, дурёха… Да трубку дай, я позвоню, там Сашка застрял…
К утру метель унялась, дорогу расчистили только к обеду, и первая смена, тихо матерясь, собиралась к микроавтобусу. Подсчитывали убытки и сколько они успеют сделать до второй смены, если ещё, не дай бог, и сырьё не подвезли…
Бригаде Антона сегодня опять было во вторую, с четырёх. Весело гогоча, они спускались в холл, предвкушая, как будут подшучивать над Сашкой, помощь которому пришла только через два часа. Гришка, перепрыгивая через ступени, догнал бригаду и протянул в окошечко вахтёрше ключ от их комнаты. Из окошечка выглянула бледная большеглазая мордочка с пушистой чёлкой на лбу и негромко спросила:
— Какая комната?
— Ба…- удивился Гришка. – Ребят, глянь, я думал, она уехала давно! Автобус-то рейсовый ходит! А теть Шура где?
— Где-где… — передразнила девчонка. – Может человек выйти? Хотя бы в туалет?
— Так ты у неё ночевала, что ли? – спросил тоже удивлённый Антоха. – А домой чего не едешь?
— Да какое вам всем дело! – почти закричала эта, спасённая ими, пигалица. – Не лезьте вы мне… в душу!
— Да, ну её… Пошли, — сказал Лёха. – Истеричка какая-то… И зачем ты, Антон, её только увидел? Пусть бы и замерзала там.
— Пошли, правда,- Жорка потянул его за рукав. – А то там Сашка пылить начнёт…
Демонстративно отвернувшись от девчонки, они развернулись, и пошли к дверям.
В этот раз обратно доехали без приключений. Забирая ключ от комнаты, Антон спросил:
— Теть, Шур, пигалица эта, Ксюха, уехала что ли? Не видно…
— Домой я её отправила, к себе. Чего тут весь день-то торчать. Пусть хоть телевизор посмотрит… Ты вот что, Антош… — подумав, продолжила тётка Шура. – Вы помогите ей… Сирота она, детдомовская. Брата ищет. Брат-то от другого отца, она даже имени толком не знает. То ли Санька, то ли Серёга… Фамилию говорит – Сидоров, а у нас таких и нету…
— А кто ей сказал, что он тут? Может и не тут вовсе, — вмешался Лёха.
— Бабка вроде сказала… Да она сама расскажет, я её завтра пришлю. У вас выходной будет? Помогите, может, кто что слышал… Жалко девку, вроде неплохая она…
Выходной, он и есть выходной. У каждого своё дело. Вон Лёха с утра уже ушёл, прихватив лыжи. Спортсмен, блин, даже зарядку делает… Гришка пошёл, конечно, в библиотеку, ну, не может он без библиотеки по выходным! Прессу полистать, новости узнать, книжечку выбрать…Это ему бы в библиотеку надо, Антону. Бригадиру, студенту-заочнику. Вон, ещё две контрольные не отправлены… А Жорка тоже куда-то намылился. Причесался, костюмчик надел… Смотри, даже одеколоном побрызгался! Не иначе, в медпункт, к Зинуле-медсестричке, которую он уже года два обхаживает, да без толку. Ну, точно! Вон руки рассматривает, царапину ищет… У него если прыщик какой или царапина, он тут же к Зинуле – чем не повод.
Антон потянулся. Ладно, пора и ему вставать. Да, и в самом деле, что ли, за контрольные приняться?
Едва учебники разложил, в дверь тихонько постучали. Странно. Обычно здесь стучать на принято, сразу двери открывают и все дела… Во! Опять стучат, словно царапают…
— Да, заходи уже! Кто там, заходи, — крикнул он. Вставать из-за стола было неохота.
Дверь немного приоткрылась, ровно настолько, чтобы в неё заглянула девичья головка с хвостиком и чёлкой.
— Можно?
— Да, входи, входи…
— Я вам не помешаю?
Ишь ты, усмехнулся он про себя, вежливая…
— Тёть Шура сказала, вы, может быть, поможете… Я брата ищу.
— Ну… Как его зовут-то, хотя бы? Да ты садись, — он почти силком усадил девчонку на стул.
Села на краешек робко, словно пичуга, готовая тут же вспорхнуть и улететь…
— Я не знаю… Бабка забыла. Сидоров его фамилия. Не слышали? Он к бабке приезжал лет пять назад, сказал, что поедет деньги зарабатывать… Я детдомовская. Мать родительских прав лишили, когда мне только два года было, я не помню ничего, никакого брата…
— Сколько же тебе лет, Ксюх? – спросил он, глядя в её тонкое, почти прозрачное личико с огромными глазищами.
— Семнадцать… Я уже не в детдоме, я в ПТУ учусь. На штукатура-маляра. У нас каникулы сейчас. Живу в общаге, как и вы… Все на каникулы разъехались, ну, кому есть, куда ехать….
А я к бабке поехала. В детдоме адрес спросила, сказали мне – есть мать и бабушка. Про брата я не знала. Я поехала… В деревню. В деревне они живут… Жили, то есть… Там теперь бабка только. Это рядом с нашим городком. Приехала. Дом мне показали, все знают. Только матери уже нет. Умерла. От пьянки сгорела. Лет семь уж прошло…
В доме, как… В сарае и то лучше. Всё грязное, всё запущенное. Ну, я что смогла, отмыла, там месяц мыть-то надо… На могилу к матери сходили с бабкой. Говорит, приезжала она ко мне в детдом, а её не пустили… Видно, пьяная приезжала. Я не помню. Никто ко мне не приезжал, никогда. Может, и соврала она, что была, не знаю… Там, на кладбище, бабка бутылку достала. «Давай, помянем Галю, дочь мою», — говорит. И прямо из бутылки пить стала, потом мне протягивает. Я не стала, противно… Плеснула на могилу капельку и всё. Только мы в хату вернулись, тётка какая-то пришла, по роже видно, тоже сильно пьющая… Потом мужики, два каких-то. Самогонки принесли. И пое-ехало… Сначала просто пили, потом пели… Блатное что-то с матерщиной. Потом тётка эта, Веркой зовут, стала про брата говорить… Что это, мол, братец-то приезжал, а ко мне в детдом не зашёл? А я и не знала. Стали они говорить, что его забрали у матери ещё до того, как я родилась, где мне знать… Он на восемь лет старше. Он в другом детдоме был, не в том, в котором я… Мы от разных отцов, только мать замуж не выходила. Сидоровы мы все, по деду. Бабка говорит, что его Сергеем зовут, а Верка эта – нет, Сашкой, я сама крёстной у него была… Потом бабка сказала, что письмо от него было, вот от вас, из вашего посёлка. Письмо-то не сохранилось, конверт только… Вот.
Она протянула ему бумажку, которую до сих пор вертела в руках. Бумажка оказалась старым, засаленным конвертом, на котором значился их адрес: поселок, улица, номер общежития… Их общежития, между прочим. Сидоров, а имя то ли С, то ли А, затёрто.
— Я уж была тут… Тогда вахтёром не тёть Шура была, а какой-то дядька…
«Егорыч, — догадался он, — они в смену работают».
— Наорал на меня, сказал, что тут одни парни, а я шлюха…
Она хлюпнула носом.
Антон старался не шевелиться, пока она рассказывала, перебить боялся. Замкнётся – всё. Вон она, какой ёжик колючий, Ксюха эта.
— Я и в другом общежитии была, тоже сказали, что не знают…
— Вот ты обратно в самую метель ехать и собралась…
— А куда мне было? Всё равно некуда… Если бы вы не заметили, я бы там замёрзла, наверное… Всё равно… Кому я нужна? Бабка как самогон увидела, про меня сразу забыла…
— Такая дурочка и правда никому не нужна, — строго сказал он.- Парня встретишь, полюбишь, детишки будут… Профессия у тебя вон какая… денежная. Да и брата постараемся найти. Поспрашиваю у старожилов, может, помнят, его. Если и уехал, найдём куда.
— Ну, ладно, заболтала я вас…- на её лице появилась слабая улыбка. – Я пока у тёть Шуры побуду. А вы что, уроки учите?
— Учу… – вздохнул он. – Вот, видишь, инженером хочу стать…
— Ну, ладно, до свидания… Я пока конверт у вас оставлю, хорошо?
К вечеру все собрались. Последним пришёл Жорка.
— Жрать охота, есть у нас что-нибудь? – бодро осведомился он.
— А Зинуля что? Не накормила? – нарочито наивно спросил Гришка.
— А дежурный… Дежурный – кто? — строго спросил Антон.
— А вот мы сейчас график посмотрим… А-а-а! Дежурный – Георгий Жёлобов! – радостно провозгласил Лёха. – Ну, и что ты нам приготовил? Жёлобов Георгий?
— Значит так, — сурово сказал Антон. – Бригаду из-за тебя голодной не оставлю. Картошки нажарил и сосиски отварил. Ещё есть кисель из концентрата. Но если ты, Жорка, ещё раз себе позволишь… Пеняй на себя. А пока – за меня два раза отдежуришь.
— Понял, бригадир… — кисло сказал Жорка.- Не повторится…
После ужина потянулись было в холл, к телевизору.
— Погодите, ребята… Девчонке этой, Ксюхе, помочь надо. Не помните, жил тут когда-нибудь какой-то Сидоров, Серёга или Сашка? А может, как и по-иному…
— Сидоров, Сидоров, Сидоров… — задумчиво сказал Гришка. – А ведь был тут Сидоров! Точно был! Серёгой вроде бы и звали… Кличка у него была – Суслон. Только его давно нет…
— Уехал? Куда, не знаешь?
— Чего ж не знать, знаю… Я ж на его место тогда в первую бригаду перешёл… Куда… На местное кладбище, вот куда… Пил он по-чёрному. Изо всех бригад его погнали. Ну, он с кем-то из местных и квасил… На что только? Денег-то не было.
— На самогон, видно, находились… — протянул Лёха.
— И что? – спросил Антон. – Что произошло-то?
— Что-что… Замёрз он. А никто не хватился – нету и ладно… Да и кому было спохватываться, собутыльникам его? Кому он был нужен-то? А весной он из под сугроба и вытаял… Аккурат возле остановки, где девчонку нашли. Там за остановкой, такие сугробища были! С дороги всё туда сваливали, когда чистили, вроде там не мешает…
— Ладно, – прервал его Антон. – Хватит, всё понятно…
«Мы от разных отцов…» — почему-то всплыли Ксюхины слова.
— Что девчонке скажем? – осторожно спросил Лёшка.
— Ничего. Возможно, и был, поработал недельку, но куда уехал, никто не знает и никто, слышите! Никто его не помнит. Всё. Отбой. Завтра в первую.
Он и на смене о ней думал. О девчонке этой. Он ведь тоже один, никого — ни братьев, ни сестёр. Отца не помнил, он рано умер. Мама… Она ему была и матерью, и отцом. Когда он стал потихоньку курить, классе в восьмом, она как-то узнала, почувствовала. Принесла домой целый блок сигарет. Он с улицы пришёл вечером, мать дома была, а на кухне лежит этот блок, на самом видном месте.
«Кому это, мам?» — спросил тогда.
«Тебе, — ответила, — ты ведь куришь? Кури. И я с тобой начну…»
Она вытащила одну и закурила, неумело, неловко, кашляя… Из глаз текли слёзы, но она продолжала затягиваться дымом…
«Мам! – закричал он, — не надо, не надо, мам! Я тоже не буду, я никогда не буду курить, мам, правда!»
С тех пор и не курил никогда. И бригаде запретил. Хочешь быть в бригаде – бросай. Или иди в другую. И с выпивкой у них было строго. Ну, в праздники там, в день рождения, или на Новый год – это конечно. Но не до поросячьего визга. Знай свою норму. Может, потому и бригада у них была лучшей, в других вон и перекуры по полчаса и с похмелья, бывало, выходили.
Мама… Мамы давно уже нет. А девчонка эта чем-то ему мать напоминала, то ли хрупкостью своей, то ли твёрдостью характера…
Он даже не заметил, как стих визг электропил – смена закончилась. Обмахнул метёлкой станок, протёр ветошью… Возле штабеля новеньких, пахучих досок о чём-то разговаривал Лёха с мастером смены. На ходу снимая защитные очки, разгребая сугробы опилок, которые уже с разных концов цеха сметали и грузили на носилки уборщики, подошёл к ним.
— Что? Не так что-то?
— Бригадир, мы сегодня полторы нормы дали! – радостно проорал Лёха.
— Полторы – не две… Было и по две давали, — охладил его пыл Антон. – Пошли, что ли…
И в автобусе он молчал, думал.
— Тоха, смотри, пигалица наша, Ксюха! Да, вон, на остановке! – толкнул его Гришка.
— Стой! Останови здесь, — скомандовал он водителю. – И не ждите, поезжайте…
На остановке рейсового автобуса стояла Ксюха. Одна. Больше, видимо, никому не надо было в город.
— Ксюх, — подошёл он, — ты что, уезжаешь?
— У меня каникулы закончились, — ответила негромко. – Я и так уже опоздала…
— А… брата твоего мы не нашли. Пока.
— Не надо, — глядя в сторону, сказала она, — я всё знаю… Егорыч сказал, он вспомнил.
«Вот этого я не учёл… — подумал Антон, — Егорыча-то… Он же здесь с самого начала, ещё посёлок строил… Да-а…»
— Ксюх, — помолчав, неожиданно для себя предложил он, — ну, нет брата, давай я буду твоим братом, а?
Она недоверчиво посмотрела на него и отвернулась.
— У меня тоже никого нет… Будешь моей сестрёнкой… Давай адрес. У меня скоро сессия, я приеду. И в ваш городок приеду, он же рядом. Посмотрю, где живёшь, как учишься… А летом на море поедем. В отпуск…
Она подняла глаза. Большие, так похожие на мамины…
— Правда? Правда, приедешь?
— Приеду, — твёрдо сказал он, — обязательно. Вот… — он достал из кармана деньги, все, какие были. — Вот тебе… Купи себе куртку тёплую, ботинки, голодной не сиди…
— Не надо, — отвела она его руку, — нас кормят… И стипендия у меня…
— Сколько там та стипендия? Бери, говорю,- прикрикнул он, — раз брат помогает!
— Ладно, — слабо улыбнулась она, — спасибо… Вон, автобус уже… А ты правда приедешь, Антон?
— Сказал же.
Автобус с несколькими пассажирами уже подкатывал к остановке. Он дождался, пока она зайдёт в салон, и вспомнил:
— А адрес-то? Адрес?
— Я напишу! – крикнула она. – Я твой адрес знаю. А фамилия?
— Смирнов! Совсем просто!
Двери закрылись, и автобус покатил по гладкой наезженной дороге…
Антон вздохнул, повернулся и пошёл по тропинке к общежитию, улыбаясь и негромко насвистывая.
«Надо обязательно съездить к ней, посмотреть, не обижают ли… А моря она никогда не видела…». Он представил, как она будет визжать и смеяться, когда накатит волна, как будет рада теплому песку и фруктам, как будут блестеть её глаза, похожие на мамины… А через год, когда она окончит учёбу, он заберёт её сюда, в посёлок. Чтобы на глазах была. Чтобы, не дай бог, ничего с ней не случилось плохого. Работать устроит, штукатуры-маляры, ой, как нужны… И учиться будет, если захочет.
— Привет, теть Шур! – весело поздоровался он с вахтёршей.
— Здоров будешь… Чего это ты светишься? Никак сто рублей нашёл?
— Я сестру нашёл. Сестрёнка у меня есть. Ксюха.
— Ох, ты ж… А говорила – Сидоров…
— Ошиблась она, теть Шур… Ведь мы с ней от разных отцов.
Он побежал по лестнице, перепрыгивая через несколько ступенек сразу, а вахтёрша смотрела ему вслед… «Вот и хорошо, вот и ладно… -думала она. — Парень-то надёжный… Помоги им, Господи…»
Елена Полякова

Рейтинг

5 из 5 звезд. 2 голосов.

Снежана стояла перед дверью бывшего мужа и не знала, как правильно поступить — позвонить в дверь или открыть своим ключом? Развелись они уже почти год назад, но ключи у нее все ещё были — иногда она завозила к мужу детей, когда его не было дома, а летом во время отпуска каждый день приезжала кормить кота, брать которого к себе она ни за что не была согласна — этот кот был одной из причин их развода. Так она и говорила психологу:

— Я пять лет упрашивала его завести собаку, а он говорил, что это большая ответственность и от нее грязь. И что в итоге? Он принес домой бродячего котенка, которого, видите ли, жалко было бросать на улице! А от него что, нет грязи? В итоге я кормила этого кота, убирала за ним, возила к ветеринару… Как будто мне без этого заняться нечем!

Заняться Снежане было чем — у них с Мишей было двое детей, мать, которую нужно возить в больницу и на дачу, а потом добавилась и очень ответственная работа. Работа была второй причиной, почему они развелись. Ее муж никогда в нее не верил — вечно критиковал, дескать, видео она не такие смотрит, книжки не те читает ну и так далее. Поэтому и с карьерой у нее не ладится, говорил муж. Снежана была самым обычным офисным клерком в отделе инноваций, звучит красиво, а на деле — бумажки перебирать. Когда-то она подавала большие надежды, но когда это было… И вот однажды директор вызвал ее в кабинет и сказал:

— Снежана Вячеславовна, я подробно изучил ваше резюме, — начал он. Снежана чуть со стула не упала — сейчас уволит, правильно Мишка говорит, что я глупая.

— У вас такое великолепное образование, стажировка за границей — почему вы так долго сидите на этой должности?

— Так это… В декрет ходила, — заикаясь, еле сформулировала оправдание Снежана. — Два раза, — добавила она для увесистости.

— И как, ещё в декрет пойдете?

— Что вы! — испугалась Снежана, — мне этих хватает. А ещё кот. И муж. Вы себе не представляете.

— Да почему же — улыбнулся директор, — у меня детей трое. Правда, кота нет. Зато две собаки.

Конечно, у него вон собаки. А ей, Снежане, достался только облезлый кот.

— Так вот, Снежана Вячеславовна. Я хотел бы вам предложить возглавить отдел.

Такого Снежана точно не ожидала. Сначала она очень испугалась и принялась отнекиваться. Но директор сказал, что верит в нее. Так и сказал. Никто и никогда не верил в Снежану, даже сын шел делать математику к отцу. И она согласилась. Теперь, когда начальство ей так доверяло, она даже чувствовать себя иначе стала. И все разом изменилось — и прическа новая, и гардероб обновился и десять лишних килограмм растаяли за четыре месяца.

И тогда случилась третья причина развода. Муж захотел еще одного ребенка. Специально, чтобы испортить ей карьеру! Завидно стало, это она сразу поняла. Как обычно, он не спросил ее, что она об этом думает, а поставил перед фактом. Вот тогда Снежана и подала на развод. Он был против, но суд дал им месяц на раздумья, а потом выдал свидетельство о разводе. И вот теперь они были просто родителями двоих детей. Сегодня дочь из школы забирал муж, его очередь.

В итоге Снежана решила позвонить — если он дома, неудобно будет, если она сама дверь откроет. Его не было — дочь сидела одна. Михаил забрал ее после школы и завез к себе — конечно, сюда ближе, а Снежане теперь сначала сюда тащиться, а потом домой по пробкам.

— Мама, ты распечатала реферат? — с порога набросилась на нее дочь.

Забыла. Снежана совсем забыла про реферат — сложно быть начальником, весь день как белка в колесе. Дочь прочла ответ по виноватому лицу матери и кинулась в слезы.

— Мне теперь двойку поставят!

Снежана глянула на часы — все копировальные центры уже закрыты. И тут она вспомнила — так у Миши же есть принтер, правда, чёрно-белый, но это лучше, чем ничего.

— Успокойся, сейчас у папы распечатаем.

Она запустила компьютер и увидела что он запаролен. Раньше такого не было. Пришлось звонить

— Ты чего пароль на компьютер поставил? — набросилась Снежана без предисловий.

— Так Полинка вместо уроков в Ютубе сидит, — пояснил бывший муж.

— Ей реферат распечатать надо, а я забыла.

Она ожидала, что бывший муж сейчас начнет, как обычно, ругать ее за безалаберность, но он только спросил:

— Тебе пароль нужен?

— Ну да, — нетерпеливо ответила Снежана.

— Снежана…

— Что ещё? Если у тебя тайны какие, не бойся, я не буду смотреть. Говори пароль.

— Так я сказал.

— Ничего ты не говорил!

— Пароль Снежана, — тихо сказал Миша. Снежана растерялась и быстро положила трубку. Набрала свое имя, вставила флешку, отправила реферат на печать. На рабочем столе стояла семейная фотография — она, Миша и сын, маленький совсем, у него на руках, а в животе Снежаны — Полинка. Только они тогда ещё думали, что это Вадик, так по УЗИ сказали — будет мальчик. Ну как можно спутать мальчика и девочку?

Домой Снежана вернулась задумчивая. Она-то думала, что Миша давно ее забыл, а то и вообще замену нашел. Фотография ещё эта… Она помнила этот день — они гуляли в парке и попросили какого-то китайского туриста их сфотографировать. Хорошее время было. А сейчас? Сейчас хорошее? Снежана вздохнула. Вроде все у нее есть — работа интересная с достойной зарплатой, дети, собаку вот завела. «И куда я теперь, к коту, что ли, с этой собакой», — подумала Снежана и испугалась своих мыслей. И с чего это она — обратно ее никто не звал. Она взяла в руки телефон и быстро, пока разум не сработал, написала: «Почему у тебя такой пароль?».

Ответ пришел мгновенно:»Ты знаешь».

«Не знаю».

«Я люблю тебя. И жду, когда ты вернёшься».

«У меня собака».

«А у меня кот, будет с кем дружить».

Снежана заулыбалась. Может, ещё случится родиться и Вадику…

Рейтинг

5 из 5 звезд. 2 голосов.

Измена

— Ну всё, Ленусик, я побежал! – Пашка помахал рукой, — Деньги маме я скину, не беспокойся.

Двери за мужем захлопнулись, Лена устало присела на табурет и вдруг разрыдалась.

— Мам, ты чего? – в кухню вошел сын, — Что случилось?

— Ничего, — Лене было стыдно за свою слабость, — Ничего, сынок, просто настроение дурное. И по ребятам соскучилась.

Были каникулы и ребята, сын Владик и дочка Кристина, гостили у бабушки.

— Нет, — убеждённо заявил Димка, — из-за плохого настроения так горько не плачут, а с ребятами ты каждый день по телефону общаешься. Я уже не маленький, мама, кое-что понимаю.

Лена посмотрела на шестнадцатилетнего сына, выше её ростом, и неожиданно произнесла вслух то, в чём боялась признаться даже себе:

— Мне кажется, папа скоро от нас уйдет, — и на немой вопрос в глазах сына пояснила, — Он мне изменяет. Почти полгода…

Димка не знал, как реагировать. Он-то думал, что маму кто-то обидел, на работе или на улице, или она поссорилась с кем-то из подруг. А тут такое! И папа, как он мог?! В парне начала подниматься злость, и мать сразу это заметила:

— Димочка, не надо. Так бывает у взрослых, сам потом поймешь. Папа у нас хороший, но ведь сердцу не прикажешь.

Лена говорила, но сама не верила своим словам. Ей хотелось визжать, орать, топать ногами и бить посуду, но вместо этого она уговаривает старшего сына простить и понять отца! Но парень сжал кулаки:

— Пусть катится тогда, мы и без него проживём! Зачем нам дома изменник?

— Сынок, говоришь, что уже не маленький, а ведешь себя как ребенок. Любой человек имеет право на ошибки, разве нет? Вот и твой папа тоже, поймет, что это просто увлечение, а главное для него – мы, его семья…

— Мама, — «взрослый» Дима вдруг расплакался, — Зачем он так? Я ведь теперь не смогу его уважать как раньше!

— Ничего, всё образуется, сынок, – Лена погладила сына по руке, — Ты только ребятам не говори.

— Ты тоже, — Димка утёр слёзы, — Ты тоже им не говори, что я плакал. А то их вера в сильного и всемогущего старшего брата покачнется.

Лена посмотрела на часы:

— А ты разве не опаздываешь на тренировку?

Димка подскочил:

— Опаздываю! Чёрт!

Оставшись одна, Лена задумалась. В разговоре с сыном она могла рассуждать здраво, но наедине с собой, обида захлёстывала, слёзы начинали душить:

— Ну как? Как он мог предать всё, что у нас было?

Когда они познакомились (история здесь), Пашка был довольно легкомысленным, вокруг него вечно толпились девчонки всех мастей, он называл их «птичками». Когда она, Лена, заявила ухажеру, что не намерена становиться очередной птичкой, Пашка серьезно сказал:

— Почему «очередной»? Одной-единственной, на всю жизнь.

И ведь поверила, дура, развесила уши. И все эти 17 лет, что вместе прожили, верила, думала, как повезло! А он?! Несмотря на троих детей, на всё вместе пережитое, на все дни «радости и горя», он всё-таки предал.

Началось всё полгода назад. Хотя, возможно, и раньше, только она не замечала? Но нет, вряд ли… Полгода назад их пригласили на свадьбу, женился Сашка, любимый племянник мужа. Лена пойти не смогла, но мужа отправила, мол, нельзя пропустить, обязательно нужно идти. Тот для вида посопротивлялся, но, во-первых, сестра обидится, во-вторых, лишние вопросы у родни появятся… Лена потом смотрела фотографии со свадьбы, выложенные молодыми в Сеть, и на них одна девица весьма развязного вида постоянно льнула к Пашке! Уже тогда её что-то кольнуло, она даже съязвила что-то по поводу девицы, но муж рассеянно ответил:

— Что? Кто? А! Это подружка невесты, кажется. Да я и не заметил, не знаю, почему она всё время рядом, ну ей-Богу, Ленусик! А ты что, ревнуешь? – Пашка тогда довольно улыбнулся, — Ревнуешь! Да она даже не в моём вкусе!

Тогда она мужу поверила, девица действительно была не в Пашкином вкусе, уж она-то знала! Но через неделю начались какие-то странные звонки, молчание в трубку. Лена поделилась с мужем:

— Представляешь, звонят, молчат, вздыхают. Вот и у Димочки появились «птички»!

После этой жалобы звонки прекратились, но Лена не связала этот факт с разговором с мужем, это пришло ей в голову гораздо позднее – тогда, когда Пашка, любитель джинсов и свитеров, вдруг стал носить костюм, рубашку и галстук, да еще и пользоваться современным парфюмом, а не одеколоном «О'жен», привязанность к которому передалась ему еще от отца. И одновременно с этим начались постоянные задержки на работе… Когда Лена спросила, в чём дело, муж без тени сомнения заявил:

— У нас, Ленусик, стратегически важный проект! Не знаю, на сколько это затянется, но зато потом! – Пашка мечтательно закатил глаза, — Потом у нас будет всё, и в отпуск полетим, куда захочешь, и шубу тебе купим, ту, что ты хотела, а Димке – гироскутер или, может,даже квадроцикл. Вы потерпите, ладно?

С того дня Пашка не только стал задерживаться на работе, но иной раз и пропадать в выходные. Только соберутся семьей на природу, как звонок и – виноватый взгляд:

— Ленусик, на работу вызывают. Сроки поджимают, вот и…

Лене хотелось найти ту девицу со свадебных фотографий, оттаскать за волосы, расцарапать лицо, но, чтобы такого соблазна не возникло, она даже не стала пытаться установить её имя и координаты.

Полгода такой жизни сделали из Лены чуть ли не неврастеничку. На людях и при детях она ещё пыталась держаться, но, оставшись одна, могла дать слабину. Сегодня, после разговора со старшим сыном, Лена решилась:

— Поговорю. Нужно что-то делать, не хватало ещё, чтобы Димка отца возненавидел!

Муж её опередил. Пашка позвонил и пригласил в ресторан:

— Ленусик, нужно поговорить. Желательно, чтобы дети не слышали.

Лена горько усмехнулась: не хочет скандала, знает, что на людях она себе ни за что этого не позволит.

Сначала она решила идти в обычной одежде, к чему наряжаться? Потом подумала, а не явиться ли в таком виде, словно она только что с дачных грядок? Пусть муженьку стыдно станет! Но за полтора часа до выхода, резко изменила решение:

— Я должна быть красива как никогда! Пусть видит, что теряет!

В такси водитель внимательно смотрел на женщину в зеркало. Когда она уже рассчиталась, внезапно сказал:

— Такая красавица, и такая печальная! Не грусти, вот увидишь, всё будет хорошо!

Нежданный комплимент немного поднял настроение, и Лена вошла в ресторан с улыбкой на губах. У Пашки в руках была роза, и это удивило: если он хочет сказать, что уходит, зачем цветы? Или это символ – цветок на могилу их любви? Лена даже усмехнулась, что за странные мысли, совсем не в её духе, лезут в голову?

Ужинали, разговаривая о всяких незначительных вещах. У Лены внутри сжималась какая-то невидимая пружина, готовая в любой момент распрямиться. Наконец, она не выдержала:

— Паша, ты сказал нам нужно поговорить…

Он кивнул:

— Ты права. В общем, Ленусь, дело такое, — он помолчал, словно собираясь с духом, — Слушай, я тут подумал… Ты ведь не будешь против, если мы не полетим отдыхать, не купим шубу и квадроцикл?

Пружина была готова выстрелить, но Пашка продолжил:

— Нам сегодня денег заплатили почти вдвое больше, это с премией. И я подумал, Димке уже 16, уже скоро совсем самостоятельным станет. Давай мы на эти деньги купим ему квартиру? Я узнавал, если вложиться в новостройку, то как раз к 18-летию будет подарок. Как думаешь, а?

— Я всё понимаю, Паша, — начала было Лена, но вдруг очнулась, — Что? Квартира? Какая квартира?!

— Ты что, ничего не слышала? И вообще, ты последние месяцы такая рассеянная стала. Что происходит, Ленусик?

Потом Пашка орал. В ресторане еще сдержался, но как только вышли, дал волю чувствам:

— Ты с ума сошла?! Какая любовница, какие измены?! Я же всё объяснил, важный проект, буду задерживаться! Ты слова против не сказала, я еще всем хвастался, какая у меня жена понимающая! А эта «понимающая» нагородила чёрт знает что!

Они шли домой пешком, Лена слушала возмущенного мужа и блаженно улыбалась. Все его упреки и ругательства звучали сейчас райской музыкой. Подойдя к дому, Пашка, наконец, успокоился. У подъезда он остановился и сказал:

— Я же сказал тебе когда-то, что нашёл свою единственную. Я хоть раз в жизни тебя обманул?!

…У Димки день не задался, утренние признания матери выбили его из колеи. Сначала он опоздал на тренировку, получил нагоняй от тренера, на самой тренировке его славно отмутузили, ведь сопротивляться парень не мог. Вдобавок поссорился с приятелем из-за пустяка, а потом бродил допоздна по городу в поисках неприятностей. Ему хотелось, чтобы к нему кто-нибудь докопался или наехал, и он мог бы отвести душу, выпустить скопившуюся злость. Напасть первым он не мог, совесть не позволяла. Но так и не встретив ни одного гопника, направился домой, и там, у подъезда, заметил целующуюся парочку. Пальто матери узнал сразу и его буквально обожгло: обвиняла отца в измене, а сама! Сжав кулаки, он сделал шаг…

— О, сынок, — Пашка немного смущенно улыбнулся, — А мы тут…

…Хорошо, когда всё хорошо заканчивается, правда?

Автор Хихинда

Рейтинг

5 из 5 звезд. 2 голосов.