Василий Перов. «Тройка».
1866 г.

Он уже начал работать над картиной, но все никак не мог найти мальчика – центрального в тройке.Такого, который сразу бы привлек внимание. Как-то, гуляя по Москве, Перов увидел бедно одетую женщину с ребенком, именно таким, которого хотел изобразить.
Он подошел, познакомился, и женщина (Марья) рассказала, что она и ее сын Васенька пришли пешком из Рязанской области паломниками в монастырь и им негде остановится в Москве. Перов пригласил их к себе и попросил разрешения написать Васеньку.
Так этот мальчик и появился на картине. Характерной особенностью его были — отколотые передние зубы. В контексте картины этот штрих говорил о жестоком обращении с детьми-мастеровыми.

«… Прошло около четырех лет. Я забыл и старушку и мальчика. Картина давно была продана и висела на стене Третьяковской галереи… Однажды кто-то постучал ко мне. Я вышел и увидел перед собою маленькую, сгорбленную старушку… тонкие губы ее были сухи, маленькие глазки глядели грустно.

Она беззвучно шевелила губами, бесцельно суетилась и, наконец, вытащив из кузова яйца, завязанные в платок, подала их мне и сказала, что знает меня давно, что я списывал ее сына.

«Батюшка, сынок-то мой», — начала она, а слезы текли обильно и не давали ей говорить… Наконец, наплакавшись и немного успокоившись, она объяснила мне, что сынок ее, Васенька, заболел и умер».

Старушка сказала художнику, что хочет купить картину, где нарисован ее сын. Художник ответил, что картина продана и висит в Третьяковской галерее, но что ее можно посмотреть.

«Приблизившись к картине, она остановилась, посмотрела на нее и, всплеснув руками, как-то неестественно вскрикнула: «Батюшка ты мой! Родной ты мой, вот и зубик-то твой выбитый!» — и с этими словами, как трава, подрезанная взмахом косца, повалилась на пол…

Старушка стояла на коленях и молилась на картину: «Прости меня, дорогое дитя, прости, мой милый Васенька!»
(В.Перов. Рассказы художника)
Перов пообещал женщине нарисовать Васеньку на отдельном полотне и действительно, спустя некоторое время, подарил ей портрет погибшего сына.

Инет

Клод Моне «Сорока», 1868—1869 годы

Клод Моне известен любителям живописи, в основном, своими замечательными кувшинками, которые он писал в большом количестве. Однако художник создавал и других замечательные пейзажи, в том числе и зимние. Одним из таких произведений является «Сорока».

Моне всегда увлекали мимолётные состояния природы, но зима казалось ему особенно сложной для выражения на холсте. При всей своей белизне, снег виделся художнику многоцветным, с невероятным количеством теней и оттенков. Мастер долго бродил с мольбертом и красками по заснеженным дворам, чтобы поймать живые блики и яркие краски зимы.

«Оживить» свой первый зимний пейзаж живописец решил сорокой, которая очень кстати села на калитку. Птичка хорошо вписывается в общую композицию картины, создавая чёткое ощущение реальности происходящего.

Игра со светом и тенью помогла художнику передать неповторимую атмосферу зимнего холодного утра. Пейзаж переполняют яркие солнечные лучи, которые словно переносят зрителя в заснеженный дворик и заставляют ощутить вкус и запах свежего морозного дня.

Однако критики холодно приняли «Сороку» и даже смеялись над ней, увидев фиолетовый снег с зелёными бликами. «Кажется, у художника галлюцинации!» — смеялись искусствоведы и журналисты.

Толпы зрителей тоже не восприняли картину, назвав её нагромождением мазков. В результате полотно было отвергнуто жюри Парижского салона 1869 года. Признание работа получила гораздо позже.

«Сорока» долго пребывала в частных коллекциях, пока её не приобрёл парижский Музей Орсе. Сегодня эта картина считается одним из самых популярных экспонатов музея.

Как-то в сумерки Левитан встретил у калитки своего дома молодую женщину. Ее узкие руки белели из-под черных кружев. Кружевами были оторочены рукава платья. Мягкая туча закрыла небо. Шел редкий дождь. Горько пахли цветы в палисадниках. На железнодорожных стрелах зажгли фонари.

Незнакомка стояла у калитки и пыталась раскрыть маленький зонтик, но он не раскрывался. Наконец он раскрылся, и дождь зашуршал по его шелковому верху. Незнакомка медленно пошла к станции. Левитан не видел ее лица, — оно было закрыто зонтиком. Она тоже не видела лица Левитана, она заметила только его босые грязные ноги и подняла зонтик, чтобы не зацепить Левитана. В неверном свете он увидел бледное лицо. Оно показалось ему знакомым и красивым.

Левитан вернулся в свою каморку и лег. Чадила свеча, гудел дождь, на станции рыдали пьяные. Тоска по материнской, сестринской, женской любви вошла с тех пор в сердце и не покидала Левитана до последних дней его жизни.

Этой же осенью Левитан написал «Осенний день в Сокольниках». Это была первая его картина, где серая и золотая осень, печальная, как тогдашняя русская жизнь, как жизнь самого Левитана, дышала с холста осторожной теплотой и щемила у зрителей сердце.

По дорожке Сокольнического парка, по ворохам опавшей листвы шла молодая женщина в черном – та незнакомка, чей голос Левитан никак не мог забыть. «Мой голос для тебя и ласковый и томный…» Она была одна среди осенней рощи, и это одиночество окружало ее ощущением грусти и задумчивости.

«Осенний день в Сокольниках» – единственный пейзаж Левитана, где присутствует человек, и то его написал Николай Чехов. После этого люди ни разу не появлялись на его полотнах. Их заменили леса и пажити, туманные разливы и нищие избы России, безгласные и одинокие, как был в то время безгласен и одинок человек.
…
Константин Паустовский

В 1921 году к известному художнику Кустодиеву, который в то время писал Шаляпина, заявилась парочка молодых ученых с просьбой написать их портрет.

Одному было 27, второму — 25. Они пообещали мастеру две вещи: что станут знаменитыми и что щедро оплатят его работу — принесут мешок муки. Муку находчивые молодые люди заработали, починив что-то на мельнице.

Кустодиев не смог отказаться от дефицитного товара. А героям картины пришлось держать слово до конца.

В 1956-м Нобелевскую премию по химии получит изображенный справа Николай Семенов, а в 1978-м ту же премию, но по физике — Петр Капица (на картине слева).

Петр Капица смолоду подавал большие надежды и был уверен, что станет знаменитым физиком. Так что вместе с другом Николаем Семеновым решил уговорить художника Кустодиева написать их портрет.

Маэстро, задернув портрет Шаляпина, на это вздохнул: «Впервые в жизни рисую никому не известных, но очень упорных молодых людей».

Из сети