«Умные живут дольше»: 4 правила продления жизни от академика Натальи Бехтеревой

размещено в: О возрасте | 0
«Умные живут дольше»: 4 правила продления жизни от академика Натальи Бехтеревой
 
Лозунг «Нервные клетки не восстанавливаются» безнадежно устарел. Восстанавливаются. Просто не у всех… Мозгу нужно работать, чтобы не ржаветь…
 
На 80-м году жизни у академика Натальи Петровны Бехтеревой произошел инсульт. Врачи порекомендовали полный покой. Вместо этого она начала… писать книгу. Работала ежедневно, по жесткому графику. Это и было ее лечение.
 
Через несколько месяцев медицинское сообщество было поражено результатом, настолько значительным было улучшение.
 
Ранее считалось, что на продолжительность жизни влияет 3 основных фактора: наследственность экология образ жизни
 
Но, как оказалось, есть еще четвертый фактор!
 
Это степень интеллектуальной нагрузки. Ученые из Британского совета по медицинским исследованиям считают, что смертность людей, которые на протяжении всей жизни работали головой, в 4 раза ниже, чем у тех, кто не давал мозгу необходимой нагрузки.
 
Но одной из первых влиянием интеллектуальной нагрузки на мозг заинтересовалась именно Наталья Бехтерева.
 
Она утверждала: Мозгу, как и всем другим органам, нужно работать. Если же человек провел свою жизнь в «стереотипной ситуации» — подметал улицы, вытачивал детали, то в старости он будет испытывать серьезные затруднения с памятью и здоровьем.
 
Мало того, если мозг постоянно нагружать, то у человека любого возраста формируются новые нейронные связи. И новые нейроны!
 
Выходит, лозунг «Нервные клетки не восстанавливаются» безнадежно устарел. Восстанавливаются. Просто не у всех.
 
Как этот процесс запустить? Использовать правила умственной гигиены Натальи Бехтеревой.
 
1. Обновление
 
Если человек весь день стоит за конвейером, а вечером ложится на диван перед телевизором, то его мозг работает с недогрузкой. Начинает хиреть и стареть. В итоге стареет весь организм.
 
А новые задачи включают мозг на максимум. Трудная работа для мозга — это лекарство. Весь организм в тонусе. И эндокринная система, которая напрямую связана с процессами старения, тоже. Интересно, может, параллельно с популярными фитнес-клубами стоит создавать и «мозговые клубы»?
 
2. Сверхзадачи и творчество
 
Чтобы подольше оставаться молодым, надо даже в пожилом возрасте ставить перед собой сверхзадачи: освоить компьютер, выучить новый язык, написать мемуары. Что же такое сверхзадача?
 
По словам Бехтеревой, это то, что для вас очень важно, чего безумно хочется, но кажется недостижимым. Ее нельзя решить стандартно, нет такой готовой матрицы.
 
Придется включить на «полную катушку» свой творческий потенциал. И тогда оживает мозг, оживает организм.
 
Сравните город, в котором живут люди, ездят машины, горят огни, и — заброшенную деревню, где осталось доживать несколько стариков. Мозг, который не решает сложных задач — это и есть заброшенная деревня. Он не живет, он существует. И наоборот, творчество омолаживает — умные живут дольше.
 
3. Чтение против отупения
 
Самое доступное упражнение для мозгов — больше читать хорошую литературу. Хорошо подойдут кроссворды и судоку, полезно учить наизусть стихи
 
И наоборот, нельзя читать глупые книги, общаться с придурками, слушать плохую музыку, есть некачественную еду, смотреть бездарные фильмы.
 
Когда-то я работала с пациентами с затруднениями памяти, и спрашивала у них: «Вы много читаете?» — «Да, все газеты». Тогда газеты у нас были почти все одинаковые, и я отвечала: «Если не станете читать что-то другое, то я не завидую вашей старости»
 
4. Убрать приметы старости
 
Одна из примет старости — запустение. Вот почему до последнего стоит делать ремонт в квартире. Заодно и новую задачу решать всякий раз.
 
Другая примета — одиночество. Пусть это будет узкий круг, но обязательно свой круг общения. Включая общение с книгами. До последнего дня.
 
И третье — это только позитивные воспоминания: Мы бьемся с жизнью, думаем: вот получим премию, купим квартиру, завоюем должность — то-то будем довольны!
 
А запомнится навеки другое — как молодой и красивый папа играет на рояле старинный вальс «Осенний сон», а ты — кружишься, кружишься под музыку, словно лист на ветру…
 
На самом деле все не так сложно… Мы не умираем, пока у нас есть цель — дождаться внуков, написать книгу, увидеть мир, заглянуть в Зазеркалье…
 
Старости не существует, и ничего не заканчивается, пока вы сами этого не захотите.
 
Рейтинг
0 из 5 звезд. 0 голосов.
Поделиться с друзьями:

Всё в порядке, дочка. Рассказ из сети Меньше

размещено в: На закате дней | 0

ВСЁ В ПОРЯДКЕ, ДОЧКА

Окна квартиры выходят во двор. Солнце попадает в неё после обеда, окрашивая всё в мягкий оранжевый цвет. Через открытую фрамугу ветерок раздувает пузырём легкий тюль, узорчатые тени дрожат на полу.

Тамара Игнатьевна сидела на диване и наблюдала за колыханием занавески. На коленях лежал клубок голубой шерсти с начатым вязанием. Оно помогало отвлекаться, не свихнуться от дум. От напряжения болели глаза, непослушные пальцы делали ошибки, спускали петли. Тамара распускала ряд, исправляла ошибки, упорно продолжала вязать.

Они остались жить в городе последнего места службы мужа. Дочь уехала в Москву учиться, вышла там замуж, уже родила двоих детей. Пока здоровье не подводило, виделись, хоть и редко.

Год назад у мужа случился инсульт. Восстановление шло медленно и тяжело. Дочь уговаривала переехать к ней. Мать обещала, как только отец окрепнет. Но с каждым днём Тамара всё отчётливее понимала, что это не случится никогда.

Теперь звонили друг другу, иногда общались по скайпу. Тысячи километров разделяли их с дочерью. Двое детей, денег впритык. Чего срывать её с места, тратить последние деньги на дорогу.

Вспомнила внуков и в груди заныло. Отложила вязание и прижала ладонь к боку под левой грудью. Отпустило. Чтобы развеять нахлынувшую грусть, взяла мобильник и набрала номер дочери.

Пока шли гудки, сделала усилие и улыбнулась. Губы не слушались. Попробовала ещё раз, и улыбка получилась более естественной. Дочь по интонациям голоса может понять её состояние. Пусть услышит улыбку в голосе.

Главное, показать, что все в порядке, не волновать, ей забот хватает с детьми. И не переиграть. Фальшь по телефону тоже хорошо слышно. Младшему сыну дочери всего полтора года. Нечего таскать по поездам и самолётам. Вот Фёдор поправится…

— Мама? Что случилось? – Послышался напряжённый, настороженный голос дочери в трубке.

— Всё хорошо. Не беспокойся, Сашенька, – ответила торопливо Тамара.

— Соскучилась просто, вот и решила позвонить. Как вы там? У вас всё хорошо?

— Да, мама. Всё хорошо. А папа как?

— Тоже хорошо, гуляет. Вчера сам в магазин ходил, – Тамара говорила и теребила моток шерсти, спицы постукивали друг о друга.

— А ты всё вяжешь? Что теперь? – В голосе дочери послышалась улыбка, напряжение спало. Тамара и сама улыбнулась, на этот раз искренне и легко.

— Пытаюсь папе джемпер связать. Только не слушаются меня спицы. Сашенька, я чего сказать хотела. Жизнь там у вас дорогая, а у нас есть деньги. Много ли нам с отцом надо. Давай я тебе вышлю, порадуешь детей, купишь что-нибудь.

— Нет, мама. Вам самим деньги нужны. Справляюсь. Тамара отметила, что дочь сказала слишком поспешно и резко. Она начала говорить о разных пустяках, погоде и ценах, лишь бы обойти скользкую тему здоровья. Обе старались избегать неверных слов или интонаций.

— Я сейчас буду котлеты жарить для папы. Нагуляется, есть захочет, — весело щебетала Тамара.

– Мама, у вас, правда, всё в порядке? – Снова в голосе дочери послышалось беспокойство.

— Да. Если что, я бы сказала. Ну ладно, доченька, не буду отрывать тебя от дел. Папа возвращается. Береги себя и детей. – И прежде, чем дочь попросила позвать к телефону отца, Тамара отключилась.

Короткие гудки тревожно звучали в унисон ударам её сердца. Фёдор задыхался, даже когда просто говорил. Она боялась, что дочь догадается о реальном состоянии здоровья отца, сорвётся к ним.

Тамара отложила сотовый телефон, выдохнула. Плечи опустились, спина сгорбилась, словно от навалившейся усталости. Шаркающими шагами к ней из прихожей медленно брёл Фёдор. Он тяжело опустился на диван рядом, откинул голову на спинку и прикрыл глаза. Дышал с одышкой. Тамара ладонью вытерла пот с его лба.

— Саша звонила? Как она? – Фёдор при каждом слове со свистом втягивал воздух.

— Говорит, хорошо. От денег снова отказалась. Устал?

— Немного. А сама, как думаешь, правду сказала, всё хорошо у неё? – Фёдор приоткрыл один глаз.

— Сердце матери не обманешь. Думаю, тоже скрывает что-то. Щадит нас, как мы её. Фёдор на ощупь нашёл руку жены, слабо сжал.

Тамара смотрела на резко постаревшего мужа сухими до рези глазами. Слёзы давно все выплаканы. Когда-то крупный видный офицер приковывал взгляды женщин, завидовавших Тамаре. Теперь он сгорбленный и исхудавший ходил мелкими шажками, приволакивая левую ногу.

Да и сама Тамара раньше была статной и красивой женщиной, преподавала в музыкальной школе в военном городке, устраивала праздничные концерты, руководила детским хором. Теперь в зеркале отражалась её поплывшая фигура, поредевшие седые волосы. Они кудрявым венчиком обрамляли ещё миловидное лицо в морщинках.

— Пойду, пожарю котлет и будем ужинать. А потом посмотрим телевизор. – Тамара поднялась с дивана, и клубок ниток скатился на пол, звякнули спицы. Она неловко наклонилась, подняла. Разогнулась и встретилась взглядом с глазами мужа.

— Тамара, если что, сразу уезжай к Саше. Вам вдвоём легче будет.

— Не говори глупостей. Тебе ещё шестьдесят два. Чего раньше времени себя хоронишь?! – Вспылила она.

— Главное, чтобы у Саши всё было хорошо и у детей. – Фёдор снова прикрыл глаза.

— Ты справишься. Только попробуй оставить меня одну. — Улыбаться, отшучиваться не было сил, они все ушли на разговор с дочерью.

— Слово офицера, – Фёдор улыбнулся одной половиной рта. А в Москве Саша положила телефон и задумалась. Что мама скрывает истинное состояние отца, она понимала, но ничем не могла помочь.

Когда год назад мама позвонила и сказала, что отец в больнице, расплакалась. Хотела ехать к ним, но младшему Антошке всего полгода, и мама отговорила.

Недалеко от дома стоял небольшой храм. Саша часто проходила мимо него, гуляя с коляской. А тут решительно зашла, поставила свечки за здравие, заказала молебен. По щекам текли слёзы, капали на спящего на руках Антошку.

Какая-то женщина убирала с подсвечника огарки свечей, сказала, что молитва к Богу помогает крепче людей.

— Мы не в состоянии помочь, уберечь своих близких от болезней, бед, испытаний. Можем только молиться за них. А Господь сам всё управит, — с сочувствием сказала она. Саша не особо верила, но молилась коротко про себя. И сейчас губы беззвучно шевелились, повторяя несколько раз: — Господи, помоги и помилуй. Спаси, Господи!

А потом узнала, что муж изменяет ей. Собрала его вещи и выставила из квартиры. Старший сын осенью пойдёт в школу, младшего скоро можно отдать в ясли. Тогда она выйдет на работу.

А пока набрала учеников, работала репетитором английского языка. Едва сводила концы с концами. Проще выплеснуть свои проблемы на родителей, получить поддержку, успокоить душу.

Только Саша понимала, как тяжело маме сейчас, не говоря уж про отца. Всегда активный, сейчас он еле передвигал ноги. Говорит, слава Богу. Потому молчала, не рассказывала про мужа. Спрятала свою боль под панцирем внешнего спокойствия.

Повторяла про себя коротенькую молитву Богу, надеясь на Его помощь и защиту. Понимала, что и мама щадит её, оберегает от лишних забот. Ну, скажет мама всё про состояние отца. И будет Саша рваться к ним, влезет в долги, чтобы поехать.

А чем поможет? Ничем. Или поделится Саша с мамой, что осталась одна с двумя детьми. Мама будет переживать, отец это заметит, а ему нельзя волноваться…

Вот и хранят они обе свои тайны, не договаривают всю правду, оберегают друг друга от лишних волнений.

Кто-то скажет, что неправильно это, нехорошо. Может быть. Каждый проявляет заботу и любовь по-своему.

©Инет Меньше

Рейтинг
0 из 5 звезд. 0 голосов.
Поделиться с друзьями:

Тёмный чулан. Рассказ Владимира Щербакова

размещено в: Мы и наши дети | 0
Тёмный чулан
 
В избе было душно. Колька, мальчик лет семи от роду, долго не мог уснуть. Кроме духоты мешал еще страшный храп, который доносился с соседней комнаты. «Х-р-р»- громко издавал отчим. Пантелеймон это делал звучно, со свистом, что казалось, весь дом содрогался.
 
Мальчишка бы давно заснул, он уже научился не обращать внимание на этот противный звук, но болели коленки. Эта боль беспокоила его. Колька лежал с открытыми глаза и думал о своем, глядя на крепко спящего рядом младшего брата Витьку.
 
Отчима он не любил, а иной раз даже ненавидел, и было за что. Отца своего мальчик плохо помнил, мать о нем мало рассказывала, а соседи говорили, что он их бросил.
 
Пантелеймон в семье появился год назад и поставил все так, чтобы его уважали и боялись. Деньги на продукты он матери давал, но требовал строгий отчет до копейки. Как-то вечером громко выяснял, куда она потратила пятьдесят копеек.
 
C тех пор женщина каждый вечер отчитывалась перед ним. На листочке школьной тетрадки в клеточку она писала 1. Хлеб-16 копеек-1 булка
2. Молоко-24 копейки-1литр
3. Сахар-78 копеек-1кг
Итого: 1 рубль 18 копеек
Оставшиеся деньги возвращала отчиму вместе с листочком. Тот внимательно изучал список и забирал сдачу . Cчитал он каждую копейку.
 
Но всё-таки не за это Колька невзлюбил его. А прежде всего за то, что тот стал распускать руки на мать, и при этом грязно ругался матерными словами.
 
Как-то вечером Колька, возвратившись с Витькой с улицы, застал рыдающей маму. Рядом стоял отчим и громко кричал на нее, бедная женщина в испуге закрывалась от него руками, было понятно, что он ее ударил.
 
Сын ринулся в комнату и оттолкнул обидчика. В этот же момент мальчик почувствовал, как пальто сдавило ему горло: злодей схватил Кольку за воротник и швырнул на пол.
 
-Щенок, я тебе покажу,- со злобой крикнул он. Мать подбежала к сыну, подняла его и разрыдалась.
Колька cам с трудом сдерживал слезы, с нескрываемым гневом взглянул на своего врага и выскочил на улицу.
 
-Коля, вернись,-услышал он за спиной голос матери. Уже оказавшись во дворе, мальчишка дал волю своим чувствам. По щекам потекли слезы, и он заплакал навзрыд.
 
Такое у него было впервые, никто и никогда с ним так не обращался. Внутри кипела обида из-за своего бессилия и злоба на отчима.
 
Вообще, с приходом Пантелеймона в их дом мать очень изменилась, и Колька это замечал. Раньше она была жизнерадостной, часто улыбалась, работая по дому, пела песни.
 
С этим человеком стала другой, чувствовалось, что зависела от него и его боялась. Она перестала петь, стала задумчивой, во всем старалась ему угодить.
 
Вечерами, когда тот после ужина ложился с газетой на диван отдохнуть, в доме воцарялась тишина, мать мальчишкам грозила пальцем, если они громко разговаривали.
 
И не дай бог, помешать отдыхать отчиму, за это можно оказаться в темном чулане. Вначале, правда, он за любую провинность мальчишкам раздавал оплеухи, но видя, что этот метод воспитания мало помогает, Кольку стал закрывать в темном чулане.
 
Комнатка эта была действительно темной: окон там не было, а свет отчим выключал. Отсидеть в темноте, нужно было, минимум, пол часа, а затем попросить прощения, тогда отчим выпускал.
 
Поначалу было страшновато. В этом помещении лежали разные старые вещи, да стояли мешки с мукой и зерном. Мыши чувствовали себя там, как дома, иногда даже пробегали по Колькиным ногам, от чего становилось жутко и он тихо бормотал: -Простите, я больше так не буду.
 
-Не слышу, говори громче, — требовал отчим.
 
-Я больше так не буду,- уже почти кричал провинившийся.
 
Некоторое время помедлив, Пантелеймон разрешал: -Выходи, будешь знать. Постепенно мальчик привык к чулану и чувствовал себя там неплохо. Глаза быстро приспособились к темноте, мыши поняли, что они теперь не одни и уже обходили его, скреблись где-то по углам.
 
Колька мог и час, и два спокойно высидеть там, прощение просить не хотелось. Он сам тихо покидал место своего заточения, услышав храп, и ложился спать.
 
Тогда отчим решил ужесточить наказание. Как-то осенью, вечером в дверь постучали. Все были в это время дома, новоиспеченный хозяин тоже уже вернулся с работы. Мать открыла дверь. В избу зашел хромой сосед, звали его Петрович.
 
-Милая, ты своего старшего сынка прижучь,-начал он ,обращаясь к матери.
 
-Пацаны яблоки из сада у меня воруют. Твой там тоже средь них был. Догнать его не мог. Накажи его, одну яблоньку они мне сломали,- с обидой поведал сосед и вышел.
 
Отчим все это слышал. Схватив Кольку за ухо, он потащил его в чулан. Там, взяв горсть зерна из мешка, рассыпал его на пол.
 
-Становись на колени, — жесткой рукой пригнул пасынка. Ухо у пацана горело, от боли из глаз потекли слезы. Мальчик, зажмурившись, опустился на зерно, лишь бы этот варвар отпустил его. А мучитель громко захлопнул дверь в чулане и, как всегда, выключил свет.
 
Наступила кромешная темнота, в ушах звенело, боль с уха опустилась в низ, в колени. Они горели, было больно, но прощения просить язык у Кольки не поворачивался. Вдруг дверь в чулане приоткрылась, отчим проверял: не встал ли пасынок с колен.
 
-Сынок , попроси прощения,- посоветовала почти шепотом мать. Ей было невыносимо жалко ребенка. Прошло около часа, мальчишка понял, что если не двигаться на зерне, стоять можно. Через некоторое время дверь тихо приоткрыла мать.
 
-Коля, иди, ложись,-тихо произнесла она. Слышно было, как храпел Колькин истязатель. Мальчик встал, почувствовав при этом боль. Cтряхнул зерна с коленок, некоторые прилипли. Мать аккуратно убрав оставшиеся, на их месте красные глубокие вмятины и затряслась от едва сдерживаемых рыданий.
 
-Ложись спать,- повторила она, тихо плача. И вот уже лежа рядом с Витькой и ощущая, как ноют коленки, Колька впервые серьезно задумался: «Почему их родитель не с ними, почему он их бросил?!В чём они провинились перед ним?!Почему у всех его друзей- родные отцы, а у них с Витькой отчим?!
 
Был бы он рядом, было бы всё по другому. Вырасту, я этому извергу все припомню»,- со злостью думал мальчишка, лежа с открытыми глазами, блестевшими от слез. Рядом, раскинув руки, крепко спал братишка, а из соседней комнаты доносился храп отчима.
 
Не знал тогда Колька, что пройдет десять с небольшим лет, и жизнь расставит все на свои места. Да и жгучая мальчишеская ненависть к Пантелеймону куда-то исчезнет, останется только жалость.
 
Когда Николай служил в армии, у отчима случился инсульт, и его парализовало: левая рука его и нога не двигались, лицо перекосило. Передвигаться он мог с трудом и то с помощью матери, говорил очень плохо.
 
После демобилизации, вернувшись домой и увидев совсем беспомощного человека, вся обида и зло, накопившиеся в детские годы, куда-то подевались.
 
Николаю даже стало жалко Пантелеймона, видя с каким трудом тот передвигается. Парень понял, что простил ему и подзатыльники и темный чулан.
 
Проработав год на заводе в Иркутске, куда устроился после армии, он где-то через друзей приобрел отчиму инвалидную коляску.
 
-Сам теперь можешь передвигаться,- сказал Николай, привезя ее и усадив больного.
 
Тот вдруг весь затрясся и громко зарыдал, вытирая слезы действующей рукой, при этом с трудом выговаривая слова сказал: — Спасибо! Прости меня, Колька!
 
Николай кивнул. Рядом стояла мать, в глазах ее были видны слезы.
 
Владимир Щербаков
 
Рейтинг
0 из 5 звезд. 0 голосов.
Поделиться с друзьями:

Не бросайте своих. Рассказ Алины Фаркаш

размещено в: Уроки жизни | 0

Не бросайте своих

Уже несколько раз было, когда я теряла надежду, глядя на ситуацию со стороны.

Вот, например, муж у подруги заболел, потом еще сильнее заболел, потом совсем сильно и впал в кому. Проходит неделя, две, три, месяц — а она продолжает биться, его показатели становятся все хуже, он уже давно, скорее, мертв, чем жив.

И окружающие ее поддерживают, помогают, собирают деньги, ищут врачей — а сами без нее уже вздыхают и думают о том, что уже все, конец, ну, нельзя пролежать в коме столько месяцев и выйти из нее не овощем. Или вообще выйти из нее. И я так думала, к сожалению.

А подруга бьется, как в стену, — месяц, другой, третий… и муж приходит в себя! А потом такими темпами начинает выздоравливать, что через полгода выходит на свою старую работу, а через год уже участвует в любительских забегах.

Или вот еще: у меня одноклассник еще в начальной школе попал под машину, было страшное повреждение мозга, тоже кома, год в больницах — вышел совсем другим человеком. Был очень умненький, невероятно обаятельный мальчик, а вышел… ну, страшно сказать, что его родители пережили.

Здоровье у него довольно быстро восстановилось, но личность была уже совсем-совсем другая. И тоже — все вокруг вздыхали, что вот потеряли парня. А мама бегала за ним, вытаскивала из каких-то притонов, лечила от наркомании, плакала перед учителями, носила взятки директору.

И вот сейчас это — потрясающий просто мужчина. Умный, успешный, прекрасный муж, заботливый отец. И с родителями отношения очень нежные. Не зря они за него бились.

Или не такие критические случаи, а банальные какие-то. У меня есть знакомая девочка — поразительной красоты, долго работала моделью и все такое. Вышла замуж по большой любви за очень умного, но поразительно некрасивого мужчину, родила дочку — ну, точную копию папы!

Я тайно дочку жалела, думала, как же ей будет жить с такой внешностью на фоне ослепительной мамы? А мама умирала от счастья и искренне считала свою дочь чудом из чудес и самой лучшей раскрасавицей.

И наряжала как раскрасавицу, и фотографировала, и хвасталась искренне, и вздыхала, что вот какое же счастье, что дочке достались и такие глаза, и волосы, и улыбка.

И тут я смотрю — а дочка-то и правда выросла в раскрасавицу! Причем не в стандартную, как мама, а в такую — раз увидишь и больше никогда не забудешь.

Да, и просто: я три года назад уезжала из Москвы и у нескольких подруг были дети подростки, ужасно противные. Учится не хотят, хамят, канючат, истерят, устраивают из своей комнаты жуткий свинарник — фу, просто!

Приехала сейчас — а тех ужасных подростков будто НЛО забрало и на их месте вдруг поселились чудесные, умные, ироничные и очень-очень хорошие молодые люди и девушки. Такие — что всю ночь бы с ними говорить и чувствовать счастье.

Я к чему все это? Не бросайте своих, даже, когда уже все вокруг разочаровались и крутят пальцем у виска — просто не бросайте.

Алина Фаркаш

Рейтинг
0 из 5 звезд. 0 голосов.
Поделиться с друзьями: