Каким бы ни был уходящий день, 
Я научилась принимать, как данность 
Любую навалившуюся тень, 
Любую одолевшую усталость… 
Ведь впереди неведомое мне, 
А прошлое так мало в жизни значит! 
Я научилась дорожить вдвойне,
Всем тем, что называют настоящим…

Анна Ахматова

Борис Пастернак 
Анне Ахматовой 

Мне кажется, я подберу слова, 
Похожие на вашу первозданность. 
А ошибусь, — мне это трын-трава, 
Я все равно с ошибкой не расстанусь. 

Я слышу мокрых кровель говорок, 
Торцовых плит заглохшие эклоги. 
Какой-то город, явный с первых строк, 
Растет и отдается в каждом слоге. 

Кругом весна, но за город нельзя. 
Еще строга заказчица скупая. 
Глаза шитьем за лампою слезя, 
Горит заря, спины не разгибая. 

Вдыхая дали ладожскую гладь, 
Спешит к воде, смиряя сил упадок. 
С таких гулянок ничего не взять. 
Каналы пахнут затхлостью укладок. 

По ним ныряет, как пустой орех, 
Горячий ветер и колышет веки 
Ветвей, и звезд, и фонарей, и вех, 
И с моста вдаль глядящей белошвейки. 

Бывает глаз по-разному остер, 
По-разному бывает образ точен. 
Но самой страшной крепости раствор — 
Ночная даль под взглядом белой ночи. 

Таким я вижу облик ваш и взгляд. 
Он мне внушен не тем столбом из соли, 
Которым вы пять лет тому назад 
Испуг оглядки к рифме прикололи, 

Но, исходив от ваших первых книг, 
Где крепли прозы пристальной крупицы, 
Он и во всех, как искры проводник, 
Событья былью заставляет биться.

АЛЕКСАНДРУ БЛОКУ
Я пришла к поэту в гости.
Ровно полдень. Воскресенье.
Тихо в комнате просторной,
А за окнами мороз.
И малиновое солнце
Над лохматым сизым дымом…
Как хозяин молчаливый
Ясно смотрит на меня!
У него глаза такие,
Что запомнить каждый должен;
Мне же лучше, осторожной,
В них и вовсе не глядеть.
Но запомнится беседа,
Дымный полдень, воскресенье
В доме сером и высоком
У морских ворот Невы.