ЛАРИСА РУБАЛЬСКАЯ *** «Не закажешь судьбу, не закажешь» Не закажешь судьбу, не закажешь, Что должно было сбыться, сбылось, И словами всего не расскажешь, Что мне в жизни прожить довелось.
«Не закажешь судьбу, не закажешь»
Что мне в юности снилось ночами, Что ночами мне снится сейчас, Отчего весела и печальна,- Это грустный и долгий рассказ. Я листаю былого страницы, Все там — дружба, потери, любовь. Не остаться тем дням, не забыться, Не вернуться прошедшему вновь. Пусть мне ветер волос не взъерошит, И серьезен за здравье мой тост, Жизнь до срока мне крылья не сложит, А до срока еще, как до звезд.
Давно известно — мужики — все паразиты. На них свои надежды строить ни к чему. Но вот однажды всем известный композитор Такое спел, что я поверила ему.
Я на экран тогда смотрела, чуть не плача, Какой же голос! А одежда! А лицо! Хоть жизнь моя — одна сплошная неудача, Должно же все же повезти в конце концов!!!
Что человек — кузнец, я слышала так часто, И сам себе он все что хочет накует. Я начала ковать немедленное счастье, И билось сердце громким молотом мое.
Я написала: Дорогая передача! Потом — спасибо, и немного о себе, Потом — простите, что я ваше время трачу, И попросила скорой помощи в судьбе.
А на отдельном бледно-розовом листочке Я композитору писала самому: Вы мой кумир, моя судьба… и многоточье… Без вас на свете жить мне просто ни к чему.
Потом добавила, что он мой светлый лучик, Про царство темное, конечно, ни гу-гу. Как хорошо, что нас чему-то в школе учат И перед ним блеснуть я знаньями могу.
Я расписалась — про Онегина с Татьяной, И про Герасима и бедную Муму, Про то, что музыка на сердце лечит раны, Я намекнула тоже богу моему.
Полюбовалась я на свой красивый почерк, Решила твердо — надоело мне страдать. Конверт заклеила — лети, мой голубочек, Поцеловала и ответа стала ждать.
Я в парикмахерский салон пошла с получки, Решила химию я сделать для него. К его приезду надо ж выглядеть получше, Хоть и без химии я тоже ничего.
Подшила юбку, чтоб коленки стало видно, Купила клипсы голубые, под глаза. И так за жизнь свою мне сделалось обидно, Что накатилась, тушь размазавши, слеза.
Однажды вижу — мой любимый на экране, И вдруг блондиночка цветы ему дает. Куда полезла эта дура, он же занят?! Ко мне приедет он, как только все споет.
Но потянулись дни и долгие недели, Слетели листья все и снегу намело, И я подумала однажды: неужели Мое письмо так до него и не дошло?
Уже всю химию мне срезал парикмахер, Резинкой черненькой я хвостик собрала. Давно пора бы мне послать все это… к черту, А я сидела и, как дурочка, ждала.
Смотрю, законный мой чего-то заподозрил, Не знаю, что он мог заметить с пьяных глаз? Пришел однажды и дает мне в руку розы, Пять лет живем мы, а такое в первый раз.
Потом он спать пошел, а я включила телек, Шипом от розы укололась и реву. Глотаю слезы — неужели, неужели Так без него весь бабий век я проживу?
Летели дни, а он все реже на экране, То в День милиции, то где-то в «Огоньке». Вдруг стало легче чуть моей сердечной ране, И я устала жить в печали и тоске.
Прости-прощай, моя любовь, мой композитор! Душа еще чуть-чуть поноет и пройдет. Ведь ты ж мужик, а мужики все — паразиты, И мой сейчас, небось, подвыпивши, придет. Лариса Алексеевна Рубальская
