Чужая невеста
Лёшка с детства был неравнодушен к соседской девчонке Галке, ставшей за пару лет настоящей красавицей. Стройный стан и карие глаза под густыми длиннющими ресницами она унаследовала от мамы, а пышные каштановые волосы и глубокие ямочки на щеках достались от отца.
Уже целый год Лёшка ухаживал за Галей: провожал из клуба домой, дарил цветы, срывая их везде — где можно и нельзя, но в первую очередь в своём палисаднике, без умолку шутил, был находчив и обаятелен.
Вслух же выразить свои чувства всё не получалось. Но сегодня перед неизбежной разлукой Лёшка только и думал — ну как бы Галчонку сказать покрасивее, что она самая привлекательная, самая нежная, самая очаровательная и вообще самая, самая… Но о любви за весь вечер он, как всегда, не проронил ни слова.
— Идиот, увалень, растяпа несчастный, — в мыслях ругал себя Лёшка остаток ночи, с боку на бок переворачиваясь и ёрзая в постели.
Не уснула до зари и Галя, утирая кулачком катившиеся по щекам горькие слёзы расставания. Первым парнем был у неё Алёшка, и ей рядом с ним было хорошо.
Наутро, стриженный налысо Алексей прибыл в райвоенкомат. Ну, а Галке предстояло окончить десятый класс своей школы. Каждый день она получала от солдата письма, сразу давая на них ответ. Медленно тянулась студёная зима со скрипучими морозами и злыми вьюгами, неторопливо без милого прошла и цветущая весна.
Летом, получив аттестат зрелости, Галка потянулась за подругами в шумный город. В одном из заводов устроилась на работу. Недалеко от его проходной подыскала и жильё, снимая угол в трёхкомнатной квартире пенсионерки, бывшей учительницы Альбины Аркадьевны, женщины образованной и умной. Её единственный сын Пётр всё больше пропадал в длительных загранкомандировках. Вот и пускала Альбина Аркадьевна к себе квартиранток, чтоб как-то скрасить одиночество. Всей душой привязалась она к Гале — простой, деревенской девчонке, тайно стала метить её на роль своей невестки. Петеньке — вот — вот тридцать стукнет, а он всё в женихах ходит, никак, видите ли, пару себе не сыщет.
Ну а Галка ни сном, ни духом ничего не ведает — оттрубит от звонка до звонка пятидневку и в тесном автобусе на выходные едет в родное село, где её ожидает стопка Алёшкиных посланий. До полуночи перекладывает и перечитывает их Галя и разом на все отвечает, исписывая до десяти листов школьной тетради.
…Однажды, возвратившись в город, Галя привычно позвонила в дверь Альбины Аркадьевны, но вместо неё девушку встретил незнакомый, интеллигентный молодой мужчина и с чарующей улыбкой протянул букет белых лилий. Альбина Аркадьевна, позвякивая посудой на кухне, весело зашумела: «Проходи, Галенька, проходи родимая, радость у нас большая — Петенька в гости пожаловал, наконец — то про старушку — мать вспомнил».
За ужином Пётр не сводил с Гали глаз, любезно предлагая отведать разные блюда. После десерта он, легонько коснувшись локотка девушки, помог ей подняться, проводил до её комнаты, поцеловал ручку и полушёпотом произнёс: «Моя мама права, вы, Галочка, действительно — чудо».
Назавтра Пётр пригласил Галю в дорогой ресторан, куда она пришла впервые и почувствовала себя Золушкой. Всю неделю вечерами Пётр водил её по театрам и кино, заваливал цветами, дарил французские духи и золотые украшения, а затем, опустившись на колено, предложил ей руку и сердце.
Как на крыльях летела очарованная Галка в деревню поделиться счастьем с мамой.
— Ох, доченька, — запричитала с ходу мать, — а как же Лёшка, Лёшка — то как? Не выдержит такого удара, ох не выдержит.
И тайком от Гали мать метнулась с этой печальной вестью к дорогой соседушке Аксинье, родительнице Алексея. А та с первыми лучами солнца — бегом на почту — отправлять срочную телеграмму сыну на службу.
…Всей казармой уговаривали сослуживцы одеревеневшего Алексея, но он не хотел никого ни слышать, ни видеть. Полдня сиднем провёл у окна, а потом вдруг вскочил и вихрем помчался к командиру.
— Служба — службой, а любовь — дело святое, — сочувственно пробасил майор, — протягивая назад Лёшке измятую им телеграмму, — десять суток в твоём распоряжении, поезжай, борись за своё счастье.
Через день солдат распахнул двери отчего дома и прямо с порога закричал: «Мама, адрес, скорее скажи адрес». Запричитала Аксинья, уцепившись за плечи сына: «Ох, сынок, милый, не вышло бы беды, да за что ж такое наказание?»
Но Алексей был готов на всё. От предчувствия скорой и трудной встречи с Галкой у него перехватывало дыхание, и чем ближе подъезжал к квартире Альбины Аркадьевны, тем судорожней билось сердце.
Слава Богу, Петра дома не оказалось, он второй вечер бурно отмечал с друзьями конец холостяцкой свободы. А Галя, неожиданно увидев Алексея, его влажные глаза, в которых отражалось всё: от отчаяния до надежды, безмолвно рухнула на ковёр. Пока перепуганный Лёшка поднимал Галю с пола, будущая свекровь принесла аптечку с нашатырём. А когда та пришла в себя, Альбина Аркадьевна тактично попросила незваного гостя объяснить ситуацию.
— Что же тут непонятного, — отрезал солдат, — я пришёл за своим Галчонком. Он быстро принялся одевать свою драгоценную «жемчужину», Галя не сопротивлялась. Ей было страшно и стыдно за свою ошибку, она только теперь поняла, что кроме Лёшки ей никто не нужен, и по-настоящему она всегда любила и любит лишь его одного.
В часть Алексей вернулся женатым человеком. Через пять месяцев служба закончилась, а ещё через десять, ненаглядная Галка подарила ему сына, следом второго.
Сейчас парни совсем взрослые. Галина за двадцать лет счастливого супружества ни разу не вспомнила о городском ухажёре, никогда не посетовал и муж на её девичье увлечение.
Нина Пигарева
Автор публикации
Добавить комментарий
Для отправки комментария вам необходимо авторизоваться.