Даль Олег Иванович — Проведем время с пользой

БЫЛ ТОЛЬКО МИГ….

Он ушел в 39 лет, 3 марта 1981 года. Олег Даль был одной из самых ярких и противоречивых фигур советского театра и кино. Очень тонкий и ранимый. Безгранично талантливый, интеллигентный, остроумный! Эти глаза, улыбка, волевая походка, неповторимая манера говорить…

Наилюбимейший актер! На съемках в Михайловском, осторожно взяв в руки пушкинские дуэльные пистолеты, он обронил: «В те времена я бы и до 20 не дотянул… Пришлось бы через день драться…»

Оле́г Ива́нович Даль — советский актёр театра и кино. Автор стихотворений и театральных постановок. Википедия
**Родился:** 25 мая 1941 г.
**Умер:** 3 марта 1981 г. (39 лет), Киев, СССР

Разве это было? А если было, то где это всё теперь?

Почему так сладостно обращаться к далекой памяти детства? К памяти чистой и светлой, как грибной дождь?

К памяти радостной, даже если она была грустной?

Память открытия. Память первого прикосновения. Прошлое живет своей тихой и отдельной жизнью. Оно похоже на дикий куст орешника на склоне глубокого оврага, по дну которого течет холодный прозрачный ручей…
© Олег Даль

ДАЛЬ ОЛЕГ ИВАНОВИЧ

Родился 25 мая 1941 года в подмосковном Люблине в семье крупного железнодорожного инженера и учительницы.

В 1963 году окончил Театральное училище имени М.С. Щепкина (педагог Николай Анненков).

В 1963-1969, 1973-1976 годах – актёр театра «Современник».

В 1971-1973 годах – актёр Ленинградского театра имени Ленинского комсомола.

С 1976 года – актёр театра на Малой Бронной в Москве.

С 1980 года – актёр Малого театра.

В 1980-1981 годах – педагог ВГИКа.

Ко дню памяти! 03.03 1981 году в Киеве, куда приехал на пробы комедии «Яблоко на ладони», скончался Олег Иванович Даль. «Я не народный, я инородный». Более яркого, неординарного, спорного артиста невозможно назвать, зритель любил его во всех ролях- будь то старый солдат, то Женечка Соболевский, то Крестовский, то Зилов.

Отношение коллег к нему было не всегда однозначным. Его называли гением, считала за честь с ним работать, другие говорили о нем, как о неудобном и ненадежном человеке в ответственный момент.

Режиссёры, работавшие с ним, вспоминали, что Даль был самым выдающимся профессионалом, мастерство актера наивысшее.

Высокий, худой, с тонкой шейкой, с изящными руками, приятным голосом, абсолютным слухом, он выглядел аристократом с природной интеллигентностью.

У Даля была блестящая способность к импровизации. Олегом Далем было сыграно много ярких ролей в следующих картинах : «Старая, старая сказка» Н. Кошеверовой, «Женя, Женечка и катюша» В. Мотыля, « Хроника пикирующего бомбардировщика» Н. Бирмана, « Плохой хороший человек» И. Хейфица, «Земля Санникова» А. Мкртчяна, « Отпуск в сентябре» В. Мельникова и мн.др.

Много хороших ролей было сыграно на сцене Театра « Современник». В 1972 году режиссёр А.Мкртчян готовился снимать «Землю Санникова», роль певца Е. Крестовского предполагалась Высоцкому, его не утвердили, блестяще ее сыграл Олег Даль.

С Высоцким они встретились на съёмках фильма Иосифа Хейфица «Плохой хороший человек» в 1973 году. Высоцкого режиссёр смог утвердить с помощью письма космонавтов. Сложнее было Олега Даля, он в подпитии хлопнул директора Ленфильма по шляпе, режиссеру пришлось ехать на дачу к чиновнику, хорошо, что он оказался человеком здравым.

В фильме сошлись звездные актеры-Анатолий Папанов, Владимир Высоцкий, Олег Даль, Людмила Максакова. Блестящая игра профессионалов. Фон Корен( Высоцкий) и Лаевский ( Даль)- дуэль двух разных людей, просто антиподов. Человек бывает и плохим и хорошим в зависимости от ситуации.

И в жизни у Высоцкого и Даля были достаточно сложные отношения. Даль очень тяжело воспринял уход Высоцкого. «Следующим буду я!», так и случилось.

Он просто приближал смерть. Он будто уничтожал себя изнутри. Последняя его роль, Зилова, в фильме В. Мельникова «Отпуск в сентябре» была у него любимой, он ждал выхода фильма, но так и не увидел его, только рабочий вариант. Фильм вышел уже в перестройку.

Валерий Лобановский, тогдашний тренер Киевского « Динамо», попросил показать его футболистам, просмотр был в Доме кино в Киеве. Режиссёр В.Мельников вспоминал, что Даль напоминал солдата, который вернулся после войны, и не мог найти себе места в мирной жизни.

Вспоминая Олега Даля, всегда вспоминаешь Лермонтовского Печорина, лишнего человека, в некотором смысле это присуще и Далю.

С обостренным чувством справедливости, постоянным желанием открыто и честно делать своё дело- таким был Олег Даль! Ложь его очень раздражала. Он часто не мог найти себе места и роль лишнего человека талантливо играл до конца своих дней.

По природе своей был одиночкой. Тёплые отношения у него были с Валентином Никулиным. Несоответствие тогдашней жизни и представление о ней стало причиной раннего ухода Олега Даля. Ушёл в 39. Похоронен в Москве, на Ваганьковском кладбище, недалеко от Владимира Семёновича Высоцкого

Валентин Гафт

УХОДИТ ДАЛЬ

В 1981 году я тяжело заболел. Взялся меня лечить известный нейрохирург профессор Кандель. В тот самый момент, когда он делал мне сложнейшую операцию, которая заключается в том, что в позвоночник вводят иглу и откачивают спинной мозг, — в этот момент в комнату кто-то вошёл и сказал: «Умер Даль».

Тут я понял, что должен что-то предпринять, иначе тоже умру. С этой иглой в спине я встал, подошёл к окну и очень осторожно начал вдыхать морозный воздух. Мне казалось, ещё минута — и у меня разорвётся сердце.

Всем знакомое состояние — сообщение о смерти. Новость, которая поражает: хочется сообщить кому-нибудь, чтобы вместе переживать, осмысливать. Здесь было только одно — спасение, только спасение. Зацепиться было не за что. С тех пор у меня и сохранилось в памяти то страшное ощущение, связанное с уходом Даля.

Ни одну смерть я так тяжело не переживал. Я не был близким другом Олега. Но в нем существовала какая-то тайна, которая притягивала меня к нему. Я тянулся к нему гораздо больше, чем он ко мне, — пытался хотя бы прикоснуться к этой тайне.

Я ещё не был с ним знаком, когда увидел его впервые в ресторане ВТО. Он был в озверевшем состоянии. Даже не помню: выпил он тогда или нет — да это и не важно. Его ярость происходила от того, что он все время говорил о своём Ваське Пепле. Он пробивался к каким-то вещам.

Сейчас довольно трудно встретить актеров, которые бы публично говорили о своих ролях. Все закрыты, как будто уже овладели мастерством. Но артист — человек непосредственный, поэтому нутро должно прорываться, если артист живет тем, что делает. Он просто обязан быть одержимым.

Даль был таким артистом: даже в компаниях забывал обо всем и пробивался к тому, чем в тот момент занимался. И находил. Была у него такая привычка — говорить и не договаривать. Он начинал о чем-нибудь рассказывать, потом чувствовал, что его не поймут. Тогда останавливался — «Ну вот… понимаешь?! А!» — и махнул рукой. Но это-то и было самое понятное.

Тут уже надо было ловить момент и разбираться, что же там такое происходит?! А он в это время доходил до самой сути предмета. Он был хитрый человек в хорошем смысле этого слова. Любил заводить партнера и через него очень многое проверять.

Помню, я репетировал Сатина в «На дне» вместо Жени Евстигнеева. Я был тогда очень глупый. Жил довольно благополучно. Мне казалось, что достаточно притвориться, элементарно представить — и все пойдёт само собой. Но играть Сатина в таком состоянии конечно же было нельзя, если ты сам в жизни чего-то не прошёл. А Даль все понимал уже тогда. Он мне всегда говорил: «А… (взмах рукой) ты никогда не сыграешь… потому что ты трус, тебя никогда не хватит!».

Он был прав — мне нечем было это сказать. Он был младше меня, но он был великодушный человек — он звал за собой. Были у нас гастроли в Уфе. Даль находился в раздрызганном состоянии. В нем происходили какие-то очень непростые процессы. Видно было, что ему тяжело жить и участвовать в том, что мы делаем и играем. Ему это стоило больших сил.

Сам он был уже в другом измерении. Там, в Уфе, между нами произошло некоторое сближение. Мы ходили вместе купаться, разговаривали, даже что-то сочиняли на пляже, хохотали, смеялись. Садилось солнце. Темнело. Олег размышлял, что такое артист. «Артист — это тайна, — говорил Даль.

— Он должен делать своё темное дело и исчезать. В него не должны тыкать пальцем на улицах. Он должен только показывать своё лицо в работе, как Вертинский свою белую маску, что-то проделывать, а потом снимать эту маску, чтобы его не узнавали». Он не был этаким брюзжащим «героем нашего времени» — много хочет, а не может.

Хотя у Даля были основания быть брюзгой. Он мог все. Он был удивительно породистый человек. В нем было что-то от американца — сильные, хлёсткие, тонкие части тела. Он был сложен как чудное животное, выдержанное в хорошей породе, — очень ловкое, много бегало, много прыгало. Все это было очень выразительное, не мельтешащее.

Он был очень похож, как и многие «современниковцы», на Олега Ефремова. Тот отразился в своих учениках, в том числе и в Олеге. В этом нет ничего обидного. Наверное, Ефремов в то время воплощал в себе некую простоватость, имевшуюся в нашей национальной природе.

В этом было своё обаяние, которое потом прекрасно освоил В.Высоцкий. У них всех как будто один и тот же корень. Из поколения в поколение. От Крючкова и Алейникова к поколению 60-х годов. Только у тех была сильнее природа, а к этим пришло ещё и сознание. Даль обладал бешеным темпераментом. Он мог быть сумасшедшим, а то вдруг становился мягким, почти женственным.

Он умел не показывать свою силу. Я был потрясён, зная мощь Даля, что в «Двенадцатой ночи» он ни разу ее не обнаружил. Все его части тела вдруг стали прелестными, чудными немощами. Это мог позволить себе только очень большой артист. Это было удивительно, так как артист всегда хочет показать свою силу.

К сожалению, с Олегом произошёл тот самый жуткий случай, когда Гамлет есть, а время его не хочет. Но Даль был нормальный человек. Он сдерживался, успокаивал себя и внезапно затихал до такой степени, что становился непохож на Даля.

Вообще я очень жалею, что успел очень мало с ним поработать вместе. И ругательски себя ругаю, что в своё время отказался от съёмок «Вариант «Омега». Меня уговаривали, а я, идиот, даже зная, что будет Олег, все же отказался. Олег, видимо, тоже хотел работать со мной. Незадолго до своей смерти он увидел меня на «Мосфильме» и сунул мне экземпляр «Зависти» — инсценировки по Ю.Олеше, которую написал сам.

Я его очень быстро понял. А потом, уже после смерти Олега, я был потрясён, услышав его лермонтовский спектакль в записи на домашнем магнитофоне. Это было страшное посещение квартиры Даля. Я пришёл туда по свежим следам. Впечатление было невероятное, особенно по тому времени, когда просто нельзя было дышать. Поэтому мне его уход из жизни показался естественным. Неестественно, что мы оставались жить.

Из сети

. Олег Даль походил на тех немного сумасшедших художников-авангардистов, которые жили на Монмартре в конце 19 века.

Такой же взбалмошный, капризный и невероятно дотошный во всем, что казалось театра и кино, он требовал от себя и других совершенства, не меньше. Его стремление к идеалу походило на манию.

Если он не мог жить своим персонажем, не мог влезть в кафтан чужой судьбы — он даже не старался.

Дурашливый шут с глазами, полными слез. Вечный мальчик с недетским потухшим взором. Искрометный ловец жизни, дошедший до крайней степени отчаяния…

Непонятно вообще, как он жил. С таким тягостным надрывом в душе, накрытый тяжелой волной депрессии, от которой его смогла освободить только смерть. Уныло бредущий по замкнутому кругу: отчаяние — алкоголь — отчаяние, он не находил успокоения нигде.

Его травили, его запрещали снимать, фильмы с его участием фатально оседали на полке или шли малым экраном. Однако находились упрямые режиссеры, отстаивавшие именно Даля и не желавшие снимать никого, кроме него.

Их упрямство вознаграждалось точным попаданием в образ: он был из тех незаменимых, которые, вопреки расхожему утверждению, все же есть. Развинченные и опустошенные души, весьма неохотно срывающиеся на откровенность, открывались Олегу Далю, как родному, словно приняв его за своего. И до конца непонятно, кто кого выбирал — он своих героев или они — его. Многие говорили, что он не играл, а жил в роли.

…Для актера вообще редко находились роли, адекватные его потенциалу. Из почти сорока киноработ не наберется и десятка тех, которыми он был удовлетворен. А между тем его талант был многогранен.

Олег Даль органично вписывался и в сказочные роли — он был любимым актером Надежды Кошеверовой («Старая, старая сказка», «Тень», «Как Иванушка-дурачок за чудом ходил»).

Возможно, потому что под слоем надломленности и одиночества в нем сохранилось немало детского. Писатель Виктор Конецкий застал однажды Даля сидящим на трехколесном велосипеде: тот не желал отдавать его соседскому мальчишке. В другой раз он прыгнул в воду прямо в одежде и ботинках, спасаясь от поклонниц, чьей бесцеремонной назойливости не выносил.

Потрясенный фильмом Сергея Соловьева «Сто дней после детства», он написал по-детски искреннюю и пронзительную рецензию — взрослые стесняются так писать, боясь показаться излишне сентиментальными.

Даль не боялся: Надежда Кошеверова вспоминала, что когда во время съемок фильма погибла лошадь, он плакал, как ребенок.

На съемках в Михайловском, осторожно взяв в руки пушкинские дуэльные пистолеты, он обронил: «В те времена я бы и до двадцати не дотянул… Пришлось бы через день драться…»

Из сети

Автор публикации

не в сети 4 недели

Татьяна

Комментарии: 1Публикации: 7897Регистрация: 28-12-2020

Поделиться с друзьями:

Автор публикации

Татьяна

Добавить комментарий Отменить ответ