Евгений Евтушенко и Белла Ахмадулина

Великие истории любви.

Евгений Евтушенко и Белла Ахмадулина

Их чувства были яркими, сильными, настоящими. Они шли по городу, держась за руки и точно знали: ничто и никогда не разлучит их, не сможет разрушить эту незримую нить, связавшую их.

А всего через три года они стояли на пороге ЗАГСА, растерянно рассматривая свидетельство о разводе. Белла Ахмадулина и Евгений Евтушенко не смогли сохранить свои чувства, но оставили память о них в пронзительных стихотворениях.

Евгений Евтушенко в 20 лет стал членом Союза писателей СССР. Известного поэта, студента Литинститута в 1955 году, как громом, поразили строки: «Голову уронив на рычаг, Крепко спит телефонная трубка», — он впервые встретил столь неожиданную рифму. Чуть ниже еще одно сочетание «березень – бережен».

А еще через несколько минут поэт уже звонил своему коллеге Евгению Винокурову, возглавлявшему журнал «Октябрь» совместно со Степаном Щипачёвым. Евтушенко интересовал всего один вопрос: кто такая Ахмадулина, где её можно найти.

Оказалось, что автор поразивших его строк, обычная десятиклассница, правда, очень красивая. Она занималась в литобъединении и планировала поступать в тот самый Литературный институт, где учился Евгений.

Ему не терпелось увидеть человека, способного писать такие строки. Евтушенко отправился в литобъединение с единственной целью: увидеть Беллу Ахмадулину. В ее стихи он уже был влюблен.
«Сокровищем русской поэзии» при жизни называли Беллу Ахмадулину. Хрупкую загадочную женщину, в которой бурлила и русская, и татарская, и даже итальянская кровь.

«Фамилия моей бабушки была итальянского свойства – Стопани. Фамилия эта была привнесена в Россию давным-давно. В конце концов, я всё-таки рожусь. В своей земле, в апреле, в день десятый».

Её дедушка дружил с Лениным, а бабушка однажды подала вождю кофе. Воспоминания пожилых революционеров носили воспитательный характер. Родители жили в параллельном для Беллы мире: дочь таможенника и сотрудницы КГБ хотела писать стихи, а они видели в ней журналистку.

Полное имя Ахмадулиной Изабелла. Она коренная москвичка, родилась до войны в семье, которая никогда не испытывала нужду в деньгах. Семья считалась интеллигентной, так как отец был заместителем министра, мать – майор КГБ, переводчица. Имя дочке выбрали испанское по настоянию бабушки, которая была влюблена в эту страну, позже сокращение своего имени произвела сама поэтесса.

Учиться она пошла в Литературный институт, но с четвёртого курса Ахмадулину отчислили. Юная поэтесса отказалась подписать коллективное письмо против Пастернака. Показательный урок, после которого её восстановили, она запомнила, выведя свою формулу жизни: никогда не идти против совести.
«Я не имела выбора – стать поэтом или не стать. Когда очнулась, то уже как-то считалось, что поэт».

Где-то под потолком рассыпались серебряными колокольчиками строки, которые читала юная девушка-поэт. Она была словно не от мира сего: фарфоровое личико, отрешённый взгляд и завораживающий голос.

Евгений Евтушенко в тот момент просто замер, не в силах отвести взгляд от Беллы. Она выглядела чуть старомодно со своей уложенной вокруг головы толстой косой, в дешевеньком костюмчике местного пошива, видавших виды босоножках. И было в ней что-то, цеплявшее за душу при первом же взгляде.

Но тогда ещё между ними ничего не произошло. Лишь позже, на литературном кружке после возникшего спора и пылкого заявления Беллы о том, что революции надо помочь, Евгений Евтушенко осмелился взять ее за руку.

Они вместе ушли с заседания и всю ночь потом гуляли по ночной Москве, радостно делясь своими мыслями, мечтами и, конечно, стихами. Чувства закружили их. Евгений боготворил свою Беллу. Она казалась ему идеальным творением природы.

Ему было недостаточно видеть её профиль, он все время старался идти так, чтобы видеть лицо целиком, не упустить ни черточки. Они посвящали друг другу стихи, не в силах выражать свои чувства обычными словами.

Родители Беллы сразу же дали свое согласие на их брак, посчитав Евгения подходящей партией для своей необычной дочери. Свадьба была скромной, а поселились молодые после заключения брака в квартире Беллы, с её мамой, бабушкой и собакой, после переехали в комнатку в коммуналке.

Он любил ее безмерно, но стремился создать из Беллы настоящее совершенство.

Я люблю тебя больше природы,
Ибо ты как природа сама,
Я люблю тебя больше свободы,
Без тебя и свобода тюрьма!

Я люблю тебя неосторожно,
Словно пропасть, а не колею!
Я люблю тебя больше, чем можно!
Больше, чем невозможно люблю!

Я люблю безрассудно, бессрочно.
Даже пьянствуя, даже грубя.
И уж больше себя — это точно.
Даже больше чем просто себя.

Я люблю тебя больше Шекспира,
Больше всей на земле красоты!
Даже больше всей музыки мира,
Ибо книга и музыка — ты.

Я люблю тебя больше славы,
Даже в будущие времена!
Чем заржавленную державу,
Ибо Родина — ты, не она!

Ты несчастна?
Ты просишь участья?
Бога просьбами ты не гневи!
Я люблю тебя больше счастья!
Я люблю тебя больше любви!

Евгений Евтушенко

Мама Ахмадулиной работала в Америке и прислала дочери множество модных вещей, носить которые Белла стеснялась. Когда Евтушенко удавалось убедить супругу надеть яркую вещь, дело заканчивалось едва ли не истерикой. Она чувствовала на себе осуждающие взгляды и неизменно расстраивалась.

У каждого из них было собственное мнение по любому вопросу, оба отстаивали свою точку зрения, не считая возможным уступить другому пальму первенства. Ссорились они страстно, каждый старался доказать собственную правоту.

Когда температура кипения становилась максимальной, Белла доставала из-за шкафа хранившиеся там пирожные и пиво и начинала поглощать всё это с невероятной скоростью. Она искренне боялась, что муж отберёт у неё запрещённые сладости и вожделенное пиво. Евгений, увидев, как Белла стремительно уничтожает запасы сладостей и пива, отходил в сторону и хохотал до слёз. 

Но постепенно страстные ссоры сменились ледяной тишиной. Их любовь медленно умирала, но они еще не хотели этого замечать.

Известие о беременности супруги Евгений Евтушенко воспринял слишком горячо.Молодой поэт побоялся, что пищащий малыш отнимет у него свободу, которой так дорожат творческие люди. Он убедил жену избавиться от ребенка, не понимая, что избавляет ее и от любви к себе. Она поддалась на его уговоры и даже пыталась делать вид, что в их жизни всё по-прежнему. Но ничего не складывалось так, как раньше.

Но… Белла не могла простить Евгению того, что он не принял их дитя, и вскоре её любовь стала неумолимо гаснуть. Он осознал это значительно позже. «Я не понимал тогда, что если мужчина заставляет любимую женщину убивать их общее дитя в её чреве, то он убивает её любовь к себе».

Я думала, что ты мой враг,
что ты беда моя тяжелая,
а вышло так: ты просто враль,
и вся игра твоя — дешевая.

На площади Манежная
бросал монету в снег.
Загадывал монетой,
люблю я или нет.

И шарфом ноги мне обматывал
там, в Александровском саду,
и руки грел, а все обманывал,
всё думал, что и я солгу.

Кружилось надо мной вранье,
похожее на воронье.

Но вот в последний раз прощаешься.
В глазах ни сине, ни черно.
О, проживешь, не опечалишься,
а мне и вовсе ничего.

Но как же всё напрасно,
но как же всё нелепо!
Тебе идти направо.
Мне идти налево.

Белла Ахмадулина

Он уезжал в Сибирь на целый месяц, а она уговаривала, умоляла взять ее с собой. Но ему казалось обременительным ехать в командировку с супругой. Возвратившись домой, он увидел совсем другую женщину. Она была всё такой же прекрасной, но абсолютно чужой. Вместо уложенной вокруг головы косы – короткая стильная стрижка, на руках – яркий маникюр. Кальян на столе, рядом – чашка с кофе.

елла будто и не заметила его возвращения. Она вообще перестала замечать его. Он уехал от неё, ему казалось, что расставание сможет исцелить их обоих. Но когда он приехал к ней посреди ночи, сжимая в руке так любимый ею ананас, Белла попросту не открыла ему дверь.

Прощание

А напоследок я скажу:
прощай, любить не обязуйся.
С ума схожу. Иль восхожу
к высокой степени безумства.

Как ты любил? — ты пригубил
погибели. Не в этом дело.
Как ты любил? — ты погубил,
но погубил так неумело.

Жестокость промаха… О, нет
тебе прощенья. Живо тело
и бродит, видит белый свет,
но тело мое опустело.

Работу малую висок
еще вершит. Но пали руки,
и стайкою, наискосок,
уходят запахи и звуки.

Как сказал позже сам Евтушенко: «Наша любовь не умерла — она перестала быть». Были впереди у Беллы и три брака, и приемная дочь, и рожденная, но то предательство она не забыла. И не простила…

Из Культурология

Рейтинг

5 из 5 звезд. 1 голосов.