Вряд ли «солнце русской поэзии», «наше всё» А. С. Пушкин или император Александр II могли представить, что их потомок станет немецким офицером, придёт в Россию под знамёнами её врагов, а затем окажется перед крайне непростым выбором на живописном греческом острове в Эгейском море.
Но сначала немного истории.
Как всем хорошо известно, у Александра Сергеевича Пушкина было четверо детей, которых он, как и подобает поэту, назвал в рифму: Маша — Саша — Гриша — Наташа.
В 1868 году принц немецкого герцогства Нассау Николай Вильгельм, взял в жёны младшую дочь Александра Пушкина Наталью (у нее это был второй брак). Поскольку дочь Пушкина, как морганатическая жена принца, не могла носить фамилию особы королевской крови, она получила титул графини фон Меренберг, под которым их потомки и остались в истории.
В браке родились две дочери и сын — Георг Николай фон Меренберг. В их замке Меренберг под Висбаденом часто бывал старший брат принца Николая Вильгельма — Адольф, великий герцог Люксембургский.
Дочь Пушкина полностью погрузилась в немецкую культуру. Свою автобиографию она написала на немецком языке готическим шрифтом. Дети воспитывались в традициях аристократии Германии, Георг Николай даже не знал русского языка. Это не помешало ему взять в жёны светлейшую княжну Ольгу Александровну — дочь русского императора Александра II княжны Екатерины Михайловны Долгорукой.
В начале 1900 годов он, как единственный мужчина в роду герцогов Нассау, претендовал на великогерцогский престол Люксембурга. И восседали бы потомки «нашего всего» на одном из почтенных европейских тронов — но правящий великий герцог Вильгельм IV добился от парламента признания прав на престол за своей дочерью. Впрочем, внук Пушкина в накладе не остался: за отказ от претензий он получил изрядную сумму отступных и ежегодную ренту в 40 000 марок.
В годы Первой мировой войны граф Георг Николай, ротмистр прусского ландвера, добился перевода на Западный фронт — чтобы не воевать с русскими соплеменниками деда. Там он угодил в плен. К тому времени в его семье рос единственный наследник по имени Георг Михаэль. Родился он в 1897 году вместе со старшим братом-близнецом Александром Адольфом. Но тот умер во младенчестве, и наследником рода фон Меренбергов стал герой этого рассказа Георг Михаэль.
Юноша получил хорошее воспитание и старательно учил русский язык, что очень удивляло отца, считавшего себя немцем.
О подробностях службы Георга Михаэля в годы Второй мировой войны известно мало.
Он служил в наземных силах люфтваффе, дослужился до звания капитана и мог бы достичь служебных успехов… но аристократичный правнук Пушкина остро не любил нацистов. И не скрывать этого.
Граф фон Меренберг дважды оказывался под судом военного трибунала. Сначала за отказ исполнять нацистское приветствие, а затем за избиение «ответственного работника» нацистской партии.
Что было не слишком сложной задачей: в отличие от прадеда, Георг Михаэль имел богатырское телосложение и почти два метра роста.
Человек менее громкого происхождения за подобное вполне мог бы лишиться свободы или жизни. Но Гитлер старался не ссориться лишний раз со старой европейской аристократией. Тем более — с роднёй правящих домов, пусть даже оккупированных стран. Потому драчливого капитана отправили на Восточный фронт, где вермахт понес 90% людских потерь. На территории Белоруссии капитан фон Меренберг в боях не участвовал — он служил в аэродромном обеспечении люфтваффе. Однажды, в 1943 году, воинскую часть атаковали советские партизаны, графа ранили, после чего он получил второй железный крест и был отправлен на периферию театра военных действий.
В 1944 году правнук Пушкина обнаружился в сонном стратегическом захолустье сжимающегося рейха — в Эгейском море.
Кикладские острова в годы Второй мировой войны находились под не слишком обременительной итальянской оккупацией. В 1943 г на греческие острова пришли немцы. В том числе остров Парос — источник знаменитого белоснежного мрамора, из которого создавались многие статуи богов и героев древней Эллады.
На Паросе нацисты решили завести военный аэродром для люфтваффе. На его строительство согнали сотни жителей этого и соседних островов. Грекам это очень не нравилось. Ещё меньше это нравилось британскому командованию, которому совсем не нужно было усиление немецкого воздушного «зонтика» над Эгейским морем.
Шестнадцатого мая 1944 года с британской подлодки на остров Парос высадился отряд бойцов SAS и «Священного отряда» — греческих коммандос, созданных по образцу SAS. «Священный отряд» долго сражался с немцами и итальянцами в Северной Африке плечом к плечу с британцами и французами, а затем принялся за работу на родных островах.
Бойцы отряда совершали высадки и диверсии, убивали оккупантов, помогали местным партизанам и вообще учиняли не очень хорошо налаженный, но бурный хаос.
На Паросе диверсанты соединились с партизанами и организовали налёт на объекты строительства. Они тяжело ранили начальника аэродрома и заодно командира островного гарнизона оккупантов, убили двух немецких радистов и порезали все кабели электроснабжения и связи.
По горячим следам немцы поймали, пытали и публично повесили 23-летнего партизана. А от местных общин германское командование потребовало выдать 125 мужчин для массового расстрела — в наказание за налёт на стратегический аэродром.
Вот только вместо раненого майора во главе немецкого гарнизона, 1010-го крепостного батальона, оказался граф Георг Михаэль фон Меренбург. Идея организовать резню гражданских во славу фюрера и рейха правнуку русского поэта категорически не нравилась.
Стоит ли здесь упоминать, что членом НСДАП он никогда не был?
С другой стороны, ослушание прямого приказа ради покровительства партизанам могло стоить головы даже «неприкасаемому» аристократу.
Сто двадцать пять несчастных собрали. Дело шло к расстрелу. Местные общины в отчаянной надежде спасти своих членов обратились к настоятелю местного монастыря игумену Филофею. Начались переговоры, которые привели к неофициальной встрече фон Меренберга и его офицеров с архимандритом и главами общин в обители.
Граф очень сильно рисковал. Подобное граничило с предательством и в куда более спокойные времена. А теперь дело было запредельно опасным. Встречу назначили на 23 июля 1944 года.
Всего за три дня до этого фон Штауфенберг чуть не взорвал Гитлера. Гестаповцы и прочие нацисты сбились с ног в поисках возможных «изменников делу нацизма».
Аристократы в погонах стали самой подозреваемой категорией. И всё же фон Меренберг пришёл в монастырь.
Сначала беседа не складывалась, несмотря на взаимную вежливость и хлебосольный стол. Уж слишком дорого вся эта затея могла обойтись герру майору и графу. Переломом стала картина, висевшая на стене трапезной рядом с иконами.
На картине была запечатлена Ялта.
Фон Меренберг некоторое время тщательно изучал изображение. А затем сказал, что вспомнил детство. Он не раз бывал летом в Ялте со своей матерью, дочерью русского императора Александра II. И это было самым счастливым временем в его жизни.
Растроганный воспоминаниями граф предложил монастырю любую помощь, которую он в силах оказать. Архимандрит Филофей попросил не расстреливать 125 заложников. Фон Меренберг сказал, что крайне сожалеет, но не может отменить казнь, потому что за такое нарушение приказа он сам будет убит как изменник. Тогда игумен Филофей потребовал включить себя в список обречённых на смерть.
После недолгого молчания граф предложил компромисс. Он рискнёт своей шеей и отпустит заложников. Но греки должны пообещать больше не заниматься саботажем и не помогать диверсионным группам. На том и порешили.
История не осталась незамеченной Берлином. В другое время всё могло закончиться высадкой эсэсовских карателей и показательной резнёй — но летом 1944 года у нацистов было множество куда более актуальных проблем.
Графа отстранили от командования, отправили в отставку и лишили военной пенсии.
Граф умер в 1965 году, ничего не рассказав семье о своём участии в войне. Его потомки узнали о случившемся на Паросе только в 2010 году благодаря усилиям раскопавшей эту историю журналистки Кэтрин Кларк.
Архимандрит Филофей после смерти в 1980 году за спасение жителей острова и долгую праведную жизнь был признан греческой православной церковью блаженным.
Посмотрите-ка внимательно на фотографию графа фон Меренберга. Правда ведь, он смахивает на… фон Штирлица ?
Инет
Автор публикации
Добавить комментарий
Для отправки комментария вам необходимо авторизоваться.