Кот — урод. Рассказ Елены Кучеренко

КОТ — УРОД…

Странный это был Кот. Правда — урод. Сложно сказать, какого он был цвета. Полиняло-облезлого. Старый, наверное. Вместо хвоста обрубок.

То ли откусил кто-то в драке, то ли живодеры отрезали. Оторвано было у него и одно ухо. А второе — кривое. И сам Кот был каким-то кривым, хромым и с глупыми, удивленными, перепуганными глазами. Как будто в мясорубке побывал.

Откуда Кот взялся в том дворе, никто не знает. Баба Аня первый раз увидела его, когда двое соседских мальчишек кричали: «Вот урод!» и кидали в него камнями. Один даже попал. Кот жалобно пискнул, остановился и посмотрел на обидчика своими странными глазами. Не зло, а как-то обречено, как будто спрашивал: — За что?

— А ну брысь отсюда, хулиганье! — застучала по земле баба Аня своей палкой.

— Оно ж живое! Мальчишки со смехом убежали, а Кот покосился на старушку и задумался. Коты ведь тоже умеют задумываться. Подумал-подумал и поковылял по своим кошачьим делам. Но время от времени оборачивался.

— Замерз, сердечный? Есть, наверное, хочешь? Кот подошел и потерся об ее ноги.

— Ну ладно, заходи, — открыла старушка дверь.

— Только веди себя хорошо. Надо же, умный! Кот вел себя хорошо. Зайдя в ее маленькую квартирку, он сел у порога и внимательно посмотрел на бабу Аню:

— А теперь куда? — спросили его глаза.

— Ну пошли, Кот, на кухню. Она налила ему остатки молока, Кот поел, вытер капли с усов и опять вытаращился:

— Что дальше?

— Куда б тебя? Пойдем, комнату покажу. Вот кресло. Будет твое место. Кот подошел, обнюхал, залез и свернулся калачиком.

— Надо же, умный! Так и коротали они вдвоем свою старость. Бабка и Кот. Да…

Быстро пролетела жизнь старой Анны. Вчера, кажется, еще кричала ей мамка: — Я ж тебе задам, егоза!

— Вот вырасту, и никто мне больше не задаст! — думала Анютка. И спешила расти. Куда спешила, зачем?..

Вот жених ее, Егор… Молодой, статный красавец. Как раз по ней. Букетик, который нарвал он в лесу на первое свидание. Высушила его тогда Анна и тайком хранила…

Первый поцелуй в подсолнухах. Робкий, неумелый. Как током ее тогда обожгло. Всю ночь не спала, голова кружилась.

— Да хватит уже ворочаться, егоза, — ворчала мамка. Свадьба их тихая, скромная… Тяжелое было время. Кольца обручальные Егор сам сделал из какой-то железяки. По сей день баба Аня носит, не снимает. Вросло уже.

Вырастила дочь… Вот только недавно свадьба ее была. И уехала с молодым мужем ее Маруся поближе к столице. Своих детей родила. Мать навещала нечасто, потом вообще не до того стало. Лет пять назад сама к ней баба Аня приехала — проведать, помочь. От пенсии откладывала на дорогу да гостинцы внукам.

— Мам, ну что ты под ногами вертишься? — буркнула Маруся.

— Мешаешь же. Старушка и сама видела, что мешает. Хотела помочь, а мешает. Собрала тихо свои пожитки и уехала обратно.

— Дочка любит меня, правда, любит. Но у нее своя жизнь, — объясняла Коту баба Аня.

— А тут я… А потом она заболела. Годы… Пыталась лечиться дома — травками, настойками, какими-то корнями.

— Я, Кот, и не лечилась бы. К Богу хочу, — вздыхала баба Аня.

— Но ты-то как один? Живой же… Скоро вообще слегла. Только пить еле-еле вставала. Да Коту молока налить. А ему не до того, ходил вокруг хозяйки, мяукал.

— Ничего, Кот, ничего, не переживай. Бог даст, еще поживем. Но Кот переживал. От волнения сам слечь хотел. Есть перестал. Лежал рядом с бабой Аней и смотрел на нее тоскливо. Но баба Аня и не вставала. Ослабела совсем.

Погрузили в машину, в больницу повезли. Врачам передали, выходят, а Кот уже здесь. В форточку ту, наверное, выпрыгнул.

Дома ждал ее. Как ни придет отец Евгений, Кот у двери сидит. Переживал сильно. Не ел почти ничего, на глазах таял.

— Нельзя же так, — уговаривал его батюшка.

— Совсем ведь зачахнешь. Кот и сам понимал, что нельзя. Подойдет к миске, понюхает и обратно к двери. Когда бабу Аню выписали, он уже и не вставал. Хотя отец Евгений его из шприца кормить пытался. Увидел ее, голову поднял, замурлыкал, подошел, шатаясь, прижался к ногам: — Вернулась… И упал. Так больше и не встал.

Взяла его баба Аня на руки, села с ним на диван, гладит:

— Ну ты что? Я же здесь! Он урчит тихонько, тереться пытается из последних своих кошачьих сил. Дождался! И как будто улыбается уставшими глазами. А в глазах тех все — любовь, верность, благодарность…

То, что у людей нечасто встретишь. Вздохнул тихонько и умер у нее на руках. Умер счастливым, что кому-то был нужен.

А не только кричали ему вслед: «Урод!» Ведь даже котам нужна любовь. Страшным, облезлым. Она всем нужна…

Вернулась она в свою квартиру, села на диван и заплакала. Плакала о жизни своей, которая так быстро прошла, о Егоре, о детях умерших, о всех живых, о Коте, который был рядом, жалел, ждал, мышей ей таскал. О дочери, которая ее любит…

Любит!!!! Но занята сильно. Об одиночестве своем старушечьем. Потом встала тихонько и пошла в храм. Потому что остался у нее в этой жизни только Бог, Которому все нужны… Да еще отец Евгений. И память.

Автор: Елена Кучеренко

Из сети

Рейтинг

5 из 5 звезд. 1 голосов.