Мария Миронова и Александр Менакер. Рассказ Оксаны Донской

Они прожили в браке более 40 лет. В сатирических диалогах на эстраде он выступал в роли слабохарактерного мужа, она играла агрессивную властную жену. А как было в жизни?

В 1938 году Александра Менакера, ведущего артиста Ленинградского Мюзик-холла, неожиданно пригласили выступить в нескольких спектаклях Московского театра миниатюр, и он, не раздумывая, согласился.

Мария Миронова, которая к тому времени уже достигла в этом театре определённых высот, увидев его номер, заинтересовалась молодым ленинградцем. Ему всего 26 лет, но у него столько достоинств! Хорош собой, великолепно поёт, виртуозно играет на рояле, образован! Правда, он женат, да и Мария несвободна…

Летом 1939-го Московский театр миниатюр запланировал гастроли в Ростове-на-Дону. Чтобы сделать сборы максимально высокими, труппу подбирали тщательнее обычного. Её составляли ведущие артисты театра; были, конечно же, в составе и Миронова, и Менакер, недавно принявший приглашение переехать в Москву и постоянно работать в театре.

К тому времени Менакер уже несколько месяцев был всерьез увлечён Марией Мироновой, она отвечала ему взаимностью, и скрывать свои отношения от посторонних глаз им удавалось с величайшим трудом.

Гастроли состояли из двух программ, и Александр, который принимал участие во второй, должен был приехать в Ростов-на-Дону несколькими днями позже актеров первого состава. Он изнывал от тоски и страсти по своей Машеньке и ежедневно слал ей телеграммы: «Страдаю!», «Ужасно скучаю!», «Сгораю от любви!», на что Мария с присущим ей чувством юмора отвечала примерно следующее: «Мужайтесь, счастье не за горами!»

Перед отъездом Менакер мотался по Москве, выполняя многочисленные поручения Мироновой: забирал у портнихи её платья, покупал какой-то особенный крем для лица, искал дефицитные конфеты, элитный чай, сыр.

Сшил себе костюм по последней моде, накупил модных рубашек и галстуков, уложил в оригинальную плетёную корзину продукты, вино и даже только-только появившиеся в Москве ананасы.

Предвкушая встречу, сел в поезд. Под ритмичный стук колес он мечтал о том, как, наконец, возьмёт объект своей страсти решительным штурмом…

20 июля Менакер прибыл в город и поселился в лучшем номере гостиницы «Интурист» на том же этаже, где снимала номер Миронова. Тут же вызвал горничную и велел ей отнести корзину с дарами в номер возлюбленной.

Актриса Рина Зеленая, которая в тот самый момент находилась в её номере, при виде корзины лишилась дара речи, но быстро опомнилась и озорно кинула своей подруге: «Ну, Машка, теперь придётся расплачиваться!»

Однако и она, и тем более Менакер еще плохо знали характер Мироновой. Весь день она избегала встречи с Александром, а когда тот, не выдержав, при всем параде всё же робко постучал в дверь гостиничного номера, не пустила его, сухо заметив, что в такую жару вино пить просто глупо, а ананасы она вообще терпеть не может.

На следующий день после удачно проведенного представления большая часть труппы собралась в номере у Мироновой. Пили то самое вино, которое привёз Менакер, ели фрукты, шутили. Наконец молодые люди остались одни. И… не выходили из номера следующие три дня.

Как-то утром Александр проснулся и, увидев, что Маша сидит за письменным столом и что-то пишет, поинтересовался: «Кому письмо?» — «Мише Слуцкому, мужу. Сообщаю ему, что мы разводимся. Вставай, садись рядом и пиши то же самое своей жене».

Михаил Слуцкий — известный в то время оператор-документалист, создавший немало фильмов вместе с Романом Карменом, даже не подозревал об измене своей жены. Письмо ему Мария послала не по почте, а попросила передать лично в руки директора театра, который как раз в то время уезжал по делам в Москву.

Тот из любопытства вскрыл конверт и прочитал послание. Вскоре всю театральную Москву облетел слух: Миронова и Менакер — любовники! Кстати, немногим позже бывший муж Мироновой был арестован как «враг народа», но она не оставила его в беде.

Вместе с Менакером носила ему в тюрьму передачи, хлопотала о пересмотре приговора, хотя прекрасно понимала, чем это может обернуться для молодой семьи…

…Гастроли закончились, и следующий месяц Миронова и Менакер решили провести вместе: сели на теплоход «Чехов» и отправились в морской круиз до Батуми. После поездки Мария призналась одной из подруг: «Он — крышечка от моей кастрюлечки. Мы подходим друг другу идеально…»

Развод каждый из них получил быстро. Влюблённые поженились 26 сентября 1939 года в Ленинграде. А уже через несколько дней приехали в Москву, в Нижний Кисельный переулок, где Маша, потерявшая годом раньше обоих родителей, занимала две маленькие комнатки в коммунальной квартире.

Вечером Менакер, который всю жизнь вёл дневник, сделал в нём запись: «2 октября 1939 г. Приезд в Москву. Остановился у Мироновой». И отошёл на кухню, чтобы поставить чайник.

Мария, «случайно» прочитав запись, взорвалась: «Здесь не гостиница, в которой останавливаются, — кричала она, — и если ты решил только «останавливаться», то ищи себе другой постоялый двор!»

Инцидент был исчерпан только тогда, когда Менакер торопливо приписал в конце последней фразы «…на всю жизнь!» Вскоре Миронова и Менакер составили дуэт не только в жизни, но и на сцене.

Они начинают выступать на сцене родного театра с юморесками и миниатюрами, которые публика принимает «на ура». Сценки были короткими — не более пяти минут, но создавалось впечатление, что перед зрителями демонстрировался целый фильм, настолько яркой и смешной была игра этих двух актёров.

Они объехали с гастролями все республики СССР, выступали за рубежом. Причём, как истинный джентльмен, Менакер и на эстраде всегда пропускал свою жену вперёд — умел на редкость выигрышно «подать» свою партнёршу, и в результате каждая сценка представляла собой фантастически смешную миниатюру.

Этот «театр» просуществовал вплоть до смерти Александра Семёновича, ушедшего из жизни 6 марта 1982 года.

Перед самой войной, 7 марта 1941 года, родился единственный ребёнок Мироновой и Менакера. «К сожалению, ко всем мучениям родился мальчик», — написала из роддома Мария в записке мужу.

«Не расстраивайся, что мальчик, зато наш» — ответил ей счастливый супруг. Решив пошутить, новоиспеченные родители записали в графе «дата рождения» другое число — 8 марта.

«Пусть будет подарок всем женщинам!» — улыбнулась довольная своей выходкой Миронова, не подозревая, насколько её слова окажутся пророческими. Ведь через двадцать лет все женщины Советского Союза будут влюблены в обаятельного Андрюшу Миронова, на спектакли с его участием станет невозможно достать билет…

В их доме тоже никогда не прекращалась игра — ироничные ссоры, шутливые споры, обмен колкостями…

Их быт состоял из остроумных пассажей, импровизаций, этюдов, где сквозь юмор угадывалась бесконечная нежность друг к другу…

«Я мало встречал людей, которые так могли проникаться проблемами другого человека, проявлять действительную заботу и внимание к нуждающемуся, — вспоминал впоследствии Андрей Миронов об отце.

— Мама, хотя была и строга, но бесконечно баловала меня. Чувство родительского дома связано у меня с самой счастливой порой моей жизни».

Сегодня в это трудно поверить, но Мария Владимировна относилась к той плеяде артистов «старой закваски», которые стремились как можно больше времени уделять не только своему второму дому — театру, но, в первую очередь, семье.

Так, она никогда не работала летом, посвящая всё это время общению с сыном. И по два-три концерта в день не давала, прекрасно понимая, в каком состоянии вернётся после работы домой. Однако на долю Марии Владимировны выпало не только огромное счастье любить и быть любимой.

После ухода из жизни Александра Менакера, а потом, спустя пять лет, — и обожаемого сына, она как будто сломалась. Полюбила одиночество. Все говорили о ней как о железной женщине, которая никогда не плачет, а она признавалась подругам: «А кто знает, плачу я или нет? Об этом знаю только я…»

Потом взяла за правило по утрам заходить в кабинет мужа, в котором создала свой маленький личный музей. Сюда она поместила все фотографии мужа и сына, сценические костюмы, дорогие сердцу вещицы и подолгу беседовала с покинувшими её мужчинами, делясь событиями, которые произошли в течение дня. Однако за пределами дома чувства свои Миронова умело скрывала.

«Счастье мое, что Менакер именно в меня влюбился, — говорила на закате жизни Миронова внучке.

— Могло ведь получиться: Менакер и Иванова. Или: Менакер и Сидорова. То есть Менакер был бы всё равно!» Через много лет она будет повторять, как молитву: «Саша был художественным руководителем всей моей жизни». Тайну этой многолетней немеркнущей любви Мария Владимировна унесла с собой.

Она тихо скончалась 13 ноября 1997 года в Москве. Пришедшие на панихиду не могли оторвать взгляд от её лица — умиротворённого, доброго и очень красивого. Казалось, она выполнила на земле свою миссию и теперь по-настоящему счастлива…

Оксана Донская

Из сети

Рейтинг

5 из 5 звезд. 1 голосов.