Не с чистого листа
Тишину в доме нарушает бормотание закипающего чайника. Готовлю любимый чай: зелёное яблоко, лимон, мята. Когда настоится, добавлю мёд. А пока выхожу на крыльцо поприветствовать новый день.
Ночью дождь развесил сверкающие ожерелья на лапах елей, на паутине, на ягодных кустиках. Все зачарованно притихли, любуясь собой и друг другом, боясь обронить такую красоту. На черноплодных рябинках новые платья: зелёные в красную крапинку. И чёрные блестящие бусы, будто нанизанные на невидимую леску. Потянешь сильнее, леска порвётся, бусины со стуком рассыплются, помчатся вприпрыжку в разные стороны, не догнать.
Солнце неспешно выбирается из мягких туч. Воздух чистый, прохладный.
В одном из соседних дворов миссис Тыковка ищет кота:
— Джонатан, мальчик мой, ты где? Я волнуюсь, Джонатан!
Женщину зовут Валя, но про себя я зову её миссис Тыковка. Она действительно напоминает тыкву: среднего роста, кругленькая, румяная, рыжеволосая, с конопушками на носу. Светлые платья с множеством рюшечек и оборочек и всегда в ярко-оранжевом переднике. Как будто всё время что-то готовит. Иногда, проходя мимо её домика, я замечаю открытое окно с белыми занавесками в мелкий цветочек, но как ни стараюсь уловить своим любопытным носом запах готовящейся еды или выпечки, чувствую всегда одно и то же: аромат мятных леденцов.
Джонатан — толстый, серо-полосатый кот, лежит в проёме чердачной двери, положив голову на лапу, лениво помахивая пушистым хвостом, наблюдает сверху за Тыковкой краем глаза. Ему нравится иногда вырваться из под опеки любвеобильной хозяйки и я его не выдам, хотя немного жаль волнующуюся миссис, она приветливая и добродушная женщина. В ней я уверена: покидая дом на зимние месяцы, Тыковка не забудет взять с собой любимого кота.
Чай, наверное, готов. Я возвращаюсь в дом.
На столе коробка с лоскутами, с нитками и разноцветными пуговицами.
На диване — спасённый на днях от верной смерти плюшевый мишка. Бедняга махал мне лапкой из коробки с ненужным хламом, оставленной у мусорного контейнера. Дачники потянулись в город, словно перелётные птицы на юг, не испытывая чувства вины за обрекаемые на одиночество дома, за выброшенные вещи. Мишенька постиран, высушен, одет в новые вельветовые штанишки на лямках и клетчатую рубашку, смотрит на мир блестящими, счастливыми глазками. В коробке среди старых газет и дырявых кастрюль он выглядел удручающе. Мой дом превращается в приют для спасённых вещей: герани, кувшинчики, мишка. Кто следующий?
Сегодня Агния пригласила меня к своей приятельнице. У Ольги Михайловны есть большая волшебная грядка с земляникой, дающей вторую волну урожая осенью. При виде плантации, усыпанной спелой, крупной ягодой, подумала, что попала в сказку. Ели, собирали, опять ели, вдыхали аромат, испачкали щёки, пальцы и ещё чуть-чуть поели. Там ещё осталось.
Потом опять ели и пили чай, уже в доме, за столом, иначе бы смертельно обидели хозяйку. К вечеру полегчало. Сижу на крылечке, счастливая, обняв колени. На небе пасутся облака — кудрявые овечки. Они так низко, что если встать на цыпочки, можно дотянуться и почесать их мягкие животики.
Видела в доме Ольги Михайловны шкаф из моего детства. Такой же был у бабушки. Когда я пробиралась между шуршащих, шёлковых платьев и невесомых кофточек внутрь, дверцы сварливо скрипели: без тебя тесно. Запредельный, сказочный мир. В шкафу было темно, уютно и пахло ландышем. Со временем нарядные платья превращались то в сарафанчик, то в юбочку для любимой внучки…
— Каждая женщина обязана уметь вязать, начнём с шарфика, сказала Агния и научила меня вязать. Как только беру в руки спицы, Мартин устраивается рядом, внимательно наблюдает, как шевелится пушистый клубок. Иногда осторожно трогает его лапой, проверяет, хватит ли ещё на варежки.
Перед сном открою книгу, найду сухой кленовый лист, вдохну аромат и мысленно отправлюсь в путешествие по Риму, листая страницы. Узкие улочки, увитые плющом дома, бочки с вином, связки чеснока и лука, бродячие скрипачи, звон трамваев, булыжные мостовые, мостики, церкви. Траттории, пекарни, ресторанчики, где готовят пироги с рикоттой, соус песто, лазанью, кантуччи с миндалём и изюмом, трюфели, тосканские вафли…
Кот свернулся в уютный клубок, шевелит ушами. Сладко пахнет земляничным вареньем…
Когда-то мне хотелось жить на полную катушку, но жизнь научила успокаиваться. И это прекрасно. Теперь благодарю каждый прожитый день. Радуюсь простым вещам. Верю: желание жить и продляет эту жизнь. Не закрываюсь на все пуговицы. Не возлагаю грандиозных надежд на неизвестное будущее. Не откладываю доброту и любовь на потом.
На случай разных жизненных неурядиц, кладу в карман карамельку. Это всё.
Автор: Gansefedern
Художник: Lucy Almey Bird
Автор публикации
Добавить комментарий
Для отправки комментария вам необходимо авторизоваться.