Пакт о ненападении
Желание придушить подушкой свекровь возникло в субботу в полночь.
Двадцать лет назад, когда я подписала брачный контракт с её сыном, и одновременно с ней был подписан договор о ненападении. Двадцать лет нейтралитет соблюдался. Вчера она перешла границу. Граница пролегла по порогу квартиры Соньки, которая жила напротив.
Звонок раздался вечером, когда я домывала посуду.
— Ты что делаешь? — спросила Сонька. — Нет желания выпить чаю и поговорить об искусстве…….кто с кем живёт? — Она была весёлым человеком, лёгким в дружбе.
— Сейчас, свекровь спать уложу и приду. Витька в командировке, я свободна. Хочу посуду мою, хочу чай пью.
Чай был черный, душистый, к нему полагался пирог с капустой и душевные разговоры. В общем, вечер проходил спокойно. В девять часов я засобиралась домой, но Сонька начала рассказывать очередную длинную историю и пришлось внимательно слушать ещё целый час. Потом была попытка уйти в десять, но она сорвалась — я вспомнила, как случайно зашла в магазин, а там стояла сумочка, о которой я мечтала всю жизнь. В одиннадцать, уже на выходе Сонька остановила меня вопросом: «Когда ты последний раз видела Тамарку, тебе не показалось, что она располнела?». Пришлось задержаться и обсудить Тамаркину проблему.
Наконец пробило полночь, я засобиралась домой.
— Пора! — сказала я. — Иначе, карета станет тыквой, а кучер крысой.
Слова оказались пророческими: когда я вышла из квартиры, ни кареты, ни кучера не было — меня встретила свекровь. Она стояла в проёме настежь открытой двери с гневным лицом. Ещё не дойдя до середины коридора я услышала много нового о себе, но больше всех досталось Соньке, которая только и думает, как разрушить мою семью, а квартира её — притон и логово разврата.
— Ты знаешь, какая слава о ней ходит? — кричала свекровь.
— Никакой Слава к ней не ходит, — я постаралась перевести всё в шутку, пока весь подъезд не вышел обсуждать личную жизнь Соньки.
— Ты дурочкой-то не прикидывайся. — Свекровь не любила, когда ей перечили. — Свою семью разрушила, теперь за твою принялась.
— Марь Васильна, а ничё, что мне пятьдесят лет и я сама могу решить, с кем мне дружить и где водку пить?
Про водку, это я напрасно. Свекровь на последних двух словах аж поперхнулась, но это её не остановило. Она начала перечислять все мои недостатки и прегрешения видимые и невидимые. Невидимых было больше. Особенно озаботилась моей дружбой с Сонькой.
— Как только муж за порог, так сразу шмыг к ней! — больше всего её беспокоило, что Сонькина слава ляжет несмываемым пятном на мою репутацию. — Я Вите позвонила, пусть знает, где шастает его жена, пока он деньги на семью зарабатывает.
Зря она так….Витя — дело святое и трогать его нельзя. И тут возник острый позыв ответить резко Марь Васильне, но общественный коридор не располагал к дебатам.
— Соня, — сказала я, — закрой дверь, иди выпей валерьянки и ложись спать, а завтра жди нас с извинениями.
— А с вами, мама, мы продолжим дискуссию о моем моральном облике за закрытыми дверями без свидетелей и общественной поддержки. — Я чуть повысила голос.
При этих словах дверной глазок в соседней квартире бабы Оли посветлел. Завтра не только подъезд, но и весь дом будет в курсе разногласий в нашей семье.
Не успели мы войти в квартиру, как раздался звонок, это был муж Витя.
— Дорогая, я тебя люблю. А мама любит меня. И с этим ничего сделать нельзя.
После звонка мужа меня немного отпустило, я сдержалась, свекровь осталась жива. Но кто ж ей будет памперсы менять? Лет через тридцать.
Валерьянка не помогла, долго не спалось. Посетила светлая мысль написать двухтомный бестселлер: «Пакт о ненападении», и первые строки будут такие: «Девочки, любите свекровь — мать вашу, но знайте, она не вам мать, а вашему мужу. А если не повезло в жизни — достался титул свекрови, то мой совет: берегите сноху — залог вашей счастливой старости.»
Наташа Баранова
Автор публикации
Добавить комментарий
Для отправки комментария вам необходимо авторизоваться.