Приданое. Автор: Татьяна Викторова

Приданое
*
Часть 1
— Не ту девчонку выбрал, молод еще Пашка, ветер в голове. Что взять с её родителей, там еще двое младших.

– Григорий не скрывал своего огорчения, и делился с женой Любой всем, что было на душе.

— Ну не на родителях он жениться собрался, Аля — девчонка красивая, понять Пашу можно.

— И что с той красоты?! Вот если бы деньжат на дом подкинули, или хотя бы на мебель, все легче было бы жизнь семейную начинать. А так нам с тобой придется вкалывать, старшему помогли, теперь на младшего волохать.

— Гриша, ну что ты такое говоришь, это же сын родной, — Люба, взяв выглаженное белье,
перенесла в спальню, на ходу реагируя на слова мужа, — к тому же Паша уже напрямую сказал, что
женится на Але.

— Вот потому и говорю, что сын родной…

— Да я и сама не в радости от Пашиного выбора, — Люба вздохнула, — живут Гавриловы, хлеб жуют, а еще в передовиках Гена-то…

— Ага, в передовиках, — Григорий усмехнулся, — грамоту каждый год дают. А чего с них этих грамот? Солить их что ли, или сортир обклеить.

Работал Григорий в МТС, звезд с неба не хватал, зарплата идет и ладно. Зато дома они с Любой, как кроты. И скот держат и огород огромный садят, лук сдают, мясо сдают, — ну а что, все по закону, советская власть разрешает.

Григорий думал, женится Пашка, встанет на очередь на машину, через год-другой они с Любой деньжат отвалят молодым. А пока домик в райцентре можно купить, чтобы отдельно жили. В складчину, конечно, со сватами. Григорий снова покачал головой: — Какая теперь складчина, с кем складываться, с Гавриловых ничего не возьмешь… За окнам затарахтел мотоцикл, Люба сразу в окно: — Паша приехал, ты уж, отец, помягче с ним.

— Здорово, родители! – Высокий плечистый Пашка радостно, с огоньком в глазах, посмотрел на мать, потом на отца, заметив, как умолкли они, увидев его.

— Ну, здорово, виделись же утром, — Григорий, несмотря на свое огорчение, всегда был рад сыну и гордился им. – Чего такой веселый, премию дали?

— Нет, рано премии выдавать, осенью обычно награждают. Я о другом хотел поговорить: надо бы к Алиным родителям сходить, обговорить что ли про свадьбу.

— А вы, сынок, точно решили? – Вкрадчиво спросила мать.

— Так еще весной решили.

— Эх, Пашка, а если бы ты пораскинул хорошенько, да представил свою будущую жизнь, может и передумал бы… Как жить-то будете? Ну мы с матерью поможем, чем можем, а от Гавриловых помощи не жди, за дочкой никакого приданого не дадут.

— Батя, ты чего, какое приданое? В двадцатом веке живем, мы и сами себе заработаем.

— Ладно, посмотрю я, чего вы там заработаете, Алька еще в техникуме учится…

— Да скоро уже окончит, — Пашка старался успокоить родителей.

— Ну, что, мать, — Григорий обратился к Любе, — когда наведаемся к будущим сватам?

— Да хоть в следующую субботу, — Пашка сразу вставил свои слова.

— Ну, так скажи зазнобе своей, пусть родителей предупредит, а то может там нас и не ждут…

— Ждут, конечно, ждут! – Заверил Пашка.

До субботы еще почти неделя. Пашка с Алей все эти дни обсуждали, как все пройдет, казалось, все просчитали, договорились, что будут молчать и соглашаться, — в их же интересах.

Нина и Геннадий Гавриловы встретили гостей, немного волнуясь, старшую дочь замуж предстоит отдавать. Пашка им нравился, к тому же из хорошей семьи, трудолюбивой.

Нина почти сутки готовилась, стараясь приготовить больше угощений. Дочка Аля, надев голубое платье, которое не так давно купила в городе, помогала матери, поглядывая в окно. Наконец Жигули Красиковых подъехали к воротам.

Женщины улыбались, мужики пожали друг другу руки. Хозяин дома суетился, приглашая гостей, Григорий был сдержан, Пашка с Алей смущенно переглядывались.

Вскоре обстановку разрядили, вилки стали мелькать чаще, разговоры громче. – Ну, допустим, осенью сыграем свадьбу, — начал Григорий, — жить где-то надо молодым. У вас, я гляжу, самим тесно… Можно и у нас, конечно, но это временно, все равно захотят отделиться, значит надо отдельное жилье, покупать что-то надо.

— Так сразу и покупать?! – Геннадий подхватил тему.

– Мы вон с Ниной, пусть не сразу, но со временем дом построили, так и молодые поработают, и тоже свое жилье будет. А пока пусть хоть у нас во времянке живут.

— Во времянке! И что это за жизнь? – Григорий надул губы. – Я говорю: надо помочь молодым встать на ноги. Мы с Любой можем деньгами помочь, да и холодильник можем подарить, чай не бедные…

— Это что получается, мы что ли бедные?- Геннадий и не заметил, что хватил лишнего.

– Да я работаю, как вол, у меня вон грамот полный комод…

— И куда их эти грамоты? – Люба уже незаметно надавила ногой на ногу мужу, но тот даже не отреагировал и продолжал: — Вместо обоев если эти грамоты. Я к тому, что за каждой девИцей приданое должно водиться.

Теперь вспыхнула маковым цветом хозяйка дома Нина: — Так я готовлю приданое, вон подушечки, постельное, полотенчики… вы не подумайте, у меня дочка не бесприданница.

— Да хватит тебе, папа, чего завелся, какое приданое в наше время, сами справимся, — Пашка чувствовал себя неловко, незаметно держал за руку Алю.

— А что я сказал, дело житейское: обсуждаем, как жить вам начинать, — оправдывался Григорий.

— Нет, ты не так сказал, ты на бедность намекаешь, а мы не бедные, хоть и не можем денег на дом отвалить, — сказал Геннадий.

– И если дочка наша вам не ко двору, так и скажите. Мы навязываться не будем.

— Папа! – Аля подскочила, с укором посмотрела на отца.

— Сядь, дочка, тут разговор такой пошел, что приданого мы за тобой не даем, и зачем тебе такие родственники…

— Геннадий Петрович, я так не думаю, не надо мне вашего приданого, — теперь уже встал из-за стола Пашка.

— Эх, Пашка, говорю же я: одна любовь у тебя в голове, о будущем не думаешь, — Григорий тоже поднялся, следом вышла из-за стола Люба, извиняясь, сказала: — Видно день не тот, вы уж не серчайте, все наладится, — пообещала она хозяевам.

Хозяева попытались сгладить ситуацию, но уже все было испорчено, и разговор явно не клеился. Аля с Пашкой вышли первыми и спрятались за старой сосной.

— Не обращай внимания, отец у нас хозяйственный, ему бы все в дом, все бы что-то строить, — ну такой вот он.

— Да и мой хорош, — согласилась Аля, вечно у него гордость впереди его самого бежит, мог бы и промолчать. И что теперь делать, Паша? Я ведь и в самом деле пока еще учусь в техникуме, мне, кроме родителей, помочь некому.

Пашка обнял девушку, стараясь успокоить ее: — Ну, я же работаю, неужели я тебя не прокормлю. Так что выше нос, Аленький мой цветок, не пропадем. Правда, свадьбу не придется, наверное, сыграть, ни мои, ни твои на свадьбу денег не дадут.

— Да это ладно, так можно расписаться, — Аля была согласна на любой сценарий, лишь бы вместе с Пашкой. Хотя в душе мечтала о белом платье и фате, как и любая девчонка в ее возрасте.
(продолжение следует)

Автор :Татьяна Викторова
Художник Екатерина Зерновая

Часть 2 . Свёкор
— Ну, ты смотри-ка, молчит сын, про женитьбу не заикается. А всё ты, Гриша, виноват, напугал всех «приданым», вот и расстроилась свадьба.

— Да она и не настраивалась эта свадьба, так что не спеши, Люба, придет время – обрадует сын.

— Я спрашиваю его: как там у тебя с Алей. А он молчит, иногда скажет: все нормально. А что у них на уме, не знаю.

Так прошло лето, потом и осень. Наступила зима. Вместо свадьбы Аля готовилась к диплому, Пашка работал.

— Ну, что, когда скажем? – Пашка и Аля, разморенные первыми летними днями, накупавшись, сидели на берегу. – Или промолчим?

— Нет, Паша, молчать нельзя, мои обидятся.

— Так и мои тоже. Значит, скажем, что уезжаем в город, будем работать, снимать жилье.

Но планы влюбленных поменялись в тот же вечер.

— Как это распишетесь? А свадьба? Мы старшего женили по-людски, и тебя женим.

— Правильно, Гриша, пойдем к Гавриловым о свадьбе договариваться, — предложила Люба.

— Хватит, сходили уже, сколько раз можно сватать. Пусть сами к нам идут.

— Как ты себе это представляешь, год почти не общались, и вдруг они сами придут, не получится.

— Ну, сама там как-нибудь с матерью Алькиной поговори, позови к нам, обсудим это дело.

— Хорошо, договорюсь с Ниной. Только и ты, будь добр, не заикайся про приданое, не напрягай обстановку.

Григорий махнул рукой: — Да и так понял, что с них взять, кроме подушки с периной ничего девке не дадут.

Пашка слушал молча, и несколько раз порывался отказаться от свадьбы. Ему уже все равно было, лишь бы расписаться. Но согласие родителей заставляло смириться.

Благодаря Любе, Гавриловы все же пришли к ним. О неудачном сватовстве не вспоминалось, лишь при встрече Григорий сказал, что сватовство состоялось еще в прошлом году, теперь надо решить, как поженить детей. Геннадий тоже выглядел смирным. Договорились на удивление быстро, и по деньгам сошлись. К тому же Пашка за этот год почти не тратил зарплату.

— У нас хоть и трое детей, а старшую дочь как положено выдадим замуж, — огласил Геннадий. – Мы вот диван решили подарить…

— Ну а мы холодильник, ну и так, деньгами дадим, — сказала Люба. – Да и вообще, что подарим, то и ладно, а потом разберутся, со временем поможем.

Геннадий молча кивнул. Григорий промолчал. Женщины, наконец, облегченно вздохнули, заняв себя разговорами о продуктах.

— Гулять у нас будем, — предложил Григорий, — у жениха, вроде как положено.

И тут поднялась Аля: — Мебель – это хорошо, только самое главное приданое – вот оно, со мной. – Девушка достала из сумочки диплом и подала его Григорию.

Это было настолько неожиданным, что все замолчали, Люба с Ниной даже немного испугались, как бы мужики вновь не сцепились словесно. Аля невозмутимо подала диплом Григорию: — Посмотрите, это мой диплом об окончании техникума.

Все ожидали, что хозяин дома вспылит, или отмахнется от красного диплома, который ему совсем не нужен. Но Григорий молча взял документ, не торопясь открыл его, и также не спеша закрыл и вернул Але, удостоив только одним словом: — Уважаю. – Сдержанно сказал, удивив всех еще больше.

И что имелось ввиду под этим словом «уважаю», не все поняли. То ли Алю уважает, то ли ее учебу, результатом которой стал красный диплом.

Расписавшись в местной администрации, молодые переступили порог дома родителей Павла. До самого вечера было шумно. Григорий и Геннадий, уже веселые, мирно беседовали. Стихла музыка, и остались самые близкие.

А через два дня молодожены уехали. Григорий ворчал, что могли бы и в районном центре остаться, со временем дом купить или построить.

— У невестки нашей уже работа в городе есть, — подсказала Люба, Паша тоже устроится, — она вздохнула и сказала с сожалением: — Хотя лучше бы рядышком были.

* * * * *

Через пять лет в молодой семье рос Андрейка. Алю, несмотря на молодость, назначили заместителем главного бухгалтера.

— Слушай, Аля, — сказал как-то Павел, — может не стоит связываться с институтом, у тебя же есть образование, и должность хорошая, ты уже заместитель.

— Паша, я уже учусь, это же заочно…

— Ну, все равно нагрузка: работа, учеба…

— Поняла я тебя, Паша, потерпи, отучусь, вздохнем свободней.

Но в первый же год учебы размолвки в семье стали случаться все чаще.

— Гриша, я тут Нину встретила, она была у детей на днях. Так вот не все ладно у Паши с Алей, там уже чуть ли не до развода доходит.

— Да ну! – Григорий, до этого монотонно ел, и казалось, ничто его не могло смутить. – Не может быть, у них же сын, внук наш. Вот тебе и любовь…

— Поехали завтра к ним, — предложила Люба, — сметану отвезем, узнаем, как там.

Вчетвером они сидели в просторной комнате общежития, где жили Аля с Павлом. – Что-то вы без энтузиазма нас встретили, — начал Григорий, — хмурые какие-то оба.

— Да все нормально, — сказал Пашка.

— Нет, не нормально, — Григорий нахмурился, — у вас сын растет, а вы тут отношения вздумали выяснять через пять лет. Как это понимать?

— Вы сами знаете, у меня сейчас не только работа, но и учеба, это все временно, а Паша слишком нетерпелив, — призналась Аля.

— Я очень терпеливый, просто надо вовремя обед готовить, ты все-таки хозяйка, жена моя. А тебе все некогда, тебя уже на семью не хватает.

— Ой, правда, Аля, все же хорошо было, пока в институт не поступила. – Люба сразу заняла сторону сына.

– У тебя же ребенок, муж есть, семья, в конце концов. Ну, какой смысл был поступать в институт, когда у тебя и так уже должность есть. Другие только мечтают, а тебя уже назначили, ты и без института толковая девчонка. Лучше вовремя супчик сварить, Паша работает, придет домой, а тут пусто, — ну что это такое.

Григорий кашлянул, как будто предупреждая, что вступает в разговор. Аля только и успела подумать, что в дело вступает «тяжелая артиллерия», уж свёкор выскажет все и про приданое вспомнит.

— А ты когда домой приходишь? – Обратился он к сыну.

– Кто первый дома? Ты или Аля?

— Сейчас я чаще первым прихожу.

Григорий посмотрел на плитку, которая стояла на кухонном столе, потом на кастрюли, стоявшие в открытом шкафу. Кивнул в их сторону и сказал сыну: — Ну, так если приехал первым, берешь кастрюльку, наливаешь воды, ставишь на плиту и… варишь суп. Ну, или картошку поджарь, тушенку домашнюю мы вам привезли, сметана есть, овощи тоже. Аля придет, вместе поужинаете.

Пашка, Аля и Люба не могли произнести ни единого слова, осмысливая сказанное. Но Григорий был серьезен.

– Из-за чего сыр-бор? – Снова обратился к сыну и невестке. — Вы пожениться хотели? Хотели. Ну, так и договаривайтесь теперь, а нас не дергайте своими разборками из-за кастрюлек. И ты, мать, не переживай, — он обратился к Любе, не останется сын голодным, давно не ребенок. – Григорий поднялся: — Ну, поехали мы.

После этого разговора, кто первый пришел, тот и готовит. Оба перестали перекладывать друг на друга обязанности по кухне, и со временем вопрос этот совсем отпал. Самым беспокойным временем были сессии, но и этот период оба выдержали.

Через несколько лет Красиковы надумали отметить 50-летие Григория, — дата солидная, можно сказать золотая. К этому времени учеба Али была позади, она уже успела поработать главным бухгалтером и перешла на другое более крупное предприятие. Поговаривали, что станет финансовым директором. Паша, глядя на жену, заочно окончил механико-технологический техникум. Жили они теперь в своей квартире.

— Что отцу дарить будем? – Спросил Павел.

Аля задумалась. – Можно, конечно, деньгами. Ну и подарок все равно нужен.

За все эти годы Аля никогда не называла свёкра папой. Сначала считала, что есть у нее свой отец, а это отец Павла. Но когда Григорий сказал собственному сыну, что он и сам может сварить, Аля часто вспоминала этот разговор, поменяв мнение о свёкре.

Столы в зале стояли буквой «П», гостей собралось много. Юбиляр раскраснелся от внимания, принимая поздравления.

— Давай ты начнешь, – шепнул Павел.

Аля и сама хотела первой сказать. Она поднялась, держа в руках открытку, хотя помнила все слова наизусть. Удивительно сочеталось в Григории и его суровость, и его справедливость, — теперь Аля это точно знала.

– Дорогой наш, папа! – Голос у нее слегка дрогнул, а Григорий замер, глядя на невестку.

– Мы вас очень, очень любим! Спасибо вам за всё! – Она еще долго говорила. Женщины прослезились, мужчины тоже расчувствовались.

— Спасибо, дочка! – Григорий поднял бокал. – Спасибо, сын! Спасибо, дети! – Григорий повторил это несколько раз. Потом он долго разговаривал с Геннадием, со своим сватом.

– Гена, какая хорошая у тебя дочка! – Признался он.

— А у тебя сын хороший!

— Гена, ты молодец, не только грамоты собирал, каких детей вырастил!

Грамоты в этом разговоре были уже ни к чему, Григорий и сам не понял, зачем вспомнил про них, и так понятно: Геннадий всегда в передовиках ходил. Алин отец встрепенулся, потом понял, что Григорий сказал это вовсе не со зла. В его глазах, и в самом деле, можно было прочитать благодарность и гордость за невестку.

И после юбилея Григорий, рассказывая родственникам и знакомым про сына, всегда отмечал невестку добрым словом, гордился ее образованием.

– Сама! Понимаешь, сама добилась! Аля у нас умница. И Пашка у нас молодец! – Он многозначительно поднимал указательный палец вверх: — Молодцы!

Автор: Татьяна Викторова

Рейтинг

5 из 5 звезд. 1 голосов.