Птичка певчая
У Серафимы Лодкиной был талант, правда никем так и не раскрытый. Она имела замечательный переливчатый голос, звонкий и нежный одновременно, как звук серебряного колокольчика. Но в селе, где она жила, он никого не интересовал, хотя учительница в школе когда-то пророчила ей большое будущее.
Серафима иногда пела на сцене в клубе под общие аплодисменты сельчан. Но несколько лет назад клуб закрыли. Там теперь спортзал для ребятни, а на концерты все ездили в город. Поэтому девушка пела только дома или в поле.
Маманя с папаней привыкли к ее пению, и уже не видели в нем ничего особенного. Ну поет и поет, кому от этого плохо? А плохо было самой Симе. Ей скоро двадцать, и у нее никакой личной жизни. Да и внешность была так себе: росточка небольшого, покушать любила, работа сидячая: младший бухгалтер в сельсовете.
Бывший жених Петька как ушел в армию, так и не вернулся назад. Поговаривают, что женился на городской, а родители его умерли. И эта ниточка порвалась.
Младший брат Колька поддерживал сестру:
— Ты не робей, Симка, вот я выучусь, тоже в город уеду и найду там тебе место в каком-нибудь ансамбле. Будешь ты петь, вот увидишь! Знаменитой станешь!
Сима улыбалась, гладила Кольку по белобрысой головушке и не верила ни одному слову. Ей было до слез обидно, когда она видела по телевизору концерты художественной самодеятельности, где такие же девки из деревень и сел в нарядных костюмах выступали на сцене, пели, танцевали. Она бы тоже так могла.
Но как в эту самую художественную самодеятельность пробиться? Дом культуры в райцентре отдали торгашам, районная библиотека и та на ладан дышит. Что уж говорить про их село, где культурной жизнью и вовсе не пахнет.
Да и не нужна она сельчанам. Они свои песнопения заводят на редких свадьбах да по праздникам под гармошку.
Вот говорят, лучше жить стали. Ну как же лучше-то, если культуры никакой?! Сима с трудом понимала, куда теперь катится жизнь. Неужели они там, наверху, ничего не видят? Но к кому обратиться с этим вопросом о культурной жизни на селе, она не знала.
Был у Симы двоюродный брат, и с его женой они были дружны. Катя всегда подпевала ей на семейных застольях. Но сейчас они стали редким событием. А Катя была, что называется, на сносях. Ходила тяжело, чувствовала себя плохо. Не до песен ей.
Когда пришла пора рожать, увезли ее в райцентр, но все пошло наперекосяк. Сынишка был крупный очень, а Катя маленькая, тщедушная. Еле разродилась. Мальчик выжил, а Катя впала в кому. Врачи ничего не обещали, на все воля господня. Родители всполошились и привезли ей попа.
Тот помолился за рабу божью, потом посмотрел на плачущую Симу и сказал:
— Не реви дочь моя, живучая Катерина. Выкарабкается. А ты говори с ней, а лучше пой.
И Сима стала петь, сначала потихонечку, а потом все сильнее, с чувством, от души.
Вся районная больница песням поначалу дивилась, потом смирились. Кому они мешают, ее песни. Больных у них раз два, да обчелся. А батюшка сам наказал. Может, это последняя воля несчастной роженицы?
Сима не отходила от Кати, все дни проводя рядом. На сыночка ее любовалась. Хорошенький, беленький, как ангелочек. Двоюродный брат приезжал часто, но он механизатор в поле, работу бросить не мог. А Симу отпустили в отпуск за свой счет, вошли в положение.
Смотрела она на как бы спящую Катерину и молилась за нее втихаря между пением своим. Не хотелось верить, что потеряет ее, родную душу, а по-другому она про Катю и не думала.
Но в какой-то момент уснула Сима, притомилась. Склонила свою голову Кате к самому плечу, да так и задремала. Вдруг чувствует, кто-то ее потянул за рукав, встрепенулась и увидела ясные, добрые глаза Катерины.
— Сима, спой, а? – сказала та, и девушка заплакала от счастья!
Катя пошла на поправку. Рассказывала Симе о своих чудесных снах и видениях, как наяву. Была она на небесах, а там свет особенный, не такой, как на земле. Все озарено, а сквозь этот свет льются песни, нежные, добрые. И за сердце берут так, что душа поет в унисон.
Обе плакали и от этих рассказов, и еще тогда, когда Кате приносили Ефимку подержать и покормить.
Наконец их выписали домой, муж приехал, чтобы всех в село отвезти. Но тут главврач вызвал Симу к себе: поговорить надо.
В его кабинете сидел рослый мужчина лет тридцати с небольшим. Он оглядел уставшую, заморенную, но со счастливой улыбкой на лице Симу и представился:
— Кручинин Андрей Андреевич, работник городского радио.
Он приехал в их район по делам, да мотоцикл его подбросило на ухабе так, что он свалился вместе с ним. Попал в больницу. Слава богу, ничего серьезного. Но пока лежал, слышал ее пение и голос поразил его.
— Мы всегда на радио ищем самобытные таланты. Хотите приглашу вас на очередную передачу «Голоса России»?
— На городское радио?! Да что вы! Мне бы куда-нибудь в самодеятельность…
Кручинин улыбнулся по-доброму и сказал, что после выступления по радио будет ей и самодеятельность, и учиться сможет певческому мастерству. Сима не верила своему счастью. Неужели такое возможно?!
Но оказалось, что возможно. В город они отправились вместе. Начальник ее ругался, на чем свет стоит. Но отпустил. Талантам надо помогать. Батя нахмурился, маманя всплакнула. А брат Колька прыгал до потолка от радости.
— Я же говорил, что Симка у нас знаменитой станет! Езжай, сестрица, потом и я подтянусь, — напутствовал он, получив от отца подзатыльник.
Так и решилась судьба Серафимы Лодкиной. И на учебу она поступила, и с народным ансамблем выступала на большой городской сцене, и всегда под аплодисменты. О ней даже в газете написали.
Только уже не про Лодкину Симу, а про Кручинину Серафиму Валерьевну, восходящую звезду русского фольклора.
Андрей Андреевич полюбил свою находку, девушку с жемчужной кожей и серебряным голоском. Она напоминала ему певчую птичку, невысокого росточка, живую, порхающую по сцене, а не стоящую на месте, как изваяние.
Этому ее никто не учил, это было от природы. И ее манера исполнения всегда вызывала у знающей публики и удивление, и восторг.
Через пару лет Сима родила ему двойняшек, Катю и Настю. Но со сцены не ушла, вернувшись на нее при первой же возможности. Пение – это ее жизнь, оно принесло ей и счастье, и материнство, и любящего мужа, о котором в своем далеком селе она и мечтать не могла.
Двоюродный брат с Катей, Ефимкой и Колей были у них частыми гостями. После школы Николай приехал на учебу в город, как и мечтал. Поступил в мореходное училище и уже учится танцевать «Яблочко» на студенческих подмостках. И как знать, может быть и его судьба сложится удачно?
И мама с папой здравствуют, принимают дочь с зятем и внучками у себя, то на Новый год, то летом. Только вот село хиреет, и Сима пока не знает, как ему помочь. Но вместе с Андреем они обязательно что-нибудь придумают.
Инет
Автор публикации
Добавить комментарий
Для отправки комментария вам необходимо авторизоваться.