«Так долго вместе прожили, что вновь второе января пришлось на вторник» — случайно выхваченная из какой-то передачи строчка стала началом большого переворота в моём сознании. Это было очень давно. Я не знал Бродского. Я тогда подумал, что строчка, возможно, принадлежит значительному поэту, совершенно не представляя себе его масштабов. И как Бродский по эпиграфу («…не спрашивай никогда, по ком звонит Колокол: он звонит по Тебе») к роману Хемингуэя почти на ощупь открывал себе Джона Донна, так и я, ухватившись за эту фразу, стал открывать для себя Бродского. Так было ещё с Набоковым, когда я вдруг обнаружил рассказ, начинающийся словами «Во-вторых, потому что…» Как во-вторых? Почему? А где во-первых? А «во-первых» было в самом конце рассказа. И так открылся огромный, неохватный Набоков.
Строчка Бродского вывела меня на его эссе и лишь затем на стихи. Тогда ещё не было соцсетей, и Бродский не был растащен на отдельные фразы. Он открывался мне постепенно — каждое стихотворение оказывалось новым миром. «Письма римскому другу», «Новые стансы к Августе», «Конец прекрасной эпохи», «Осенний крик ястреба», «Рождественский романс», другие рождественские стихи, эссе, интервью — как я всё это для себя открывал! Что они со мной делали! Это был восторг, но и перерождение. Для меня мир становился другим. Бродский действительно изменил меня, моё сознание, мировоззрение. Никогда не забуду, как я стоял у двери в квартиру, где находились «Полторы комнаты», не смея шелохнуться. Это было помешательство какое-то, какие это были минуты! Идеи Бродского о диктате языка и о том, что эстетика — мать этики, сколько я думал об этом, сколько! О частности человеческого существования… Хотя, пожалуй, все мои любимые писатели выбирали эту частность. Сколько строчек навсегда запали в память, в сознание и в душу, как семена, прорастая в меня, становясь частью меня самого. Их уже не выкорчевать, и слава богу!
Сегодня его день рождения. Я благодарен миру за то, что в нём был и остаётся Бродский.
Страницу и огонь, зерно и жернова,
секиры остриё и усечённый волос —
Бог сохраняет всё; особенно — слова
прощенья и любви, как собственный свой голос.
А значит — всё не зря, Иосиф Александрович. Спасибо. Спасибо. Спасибо!
Роман Надирян
Автор публикации
Добавить комментарий
Для отправки комментария вам необходимо авторизоваться.