Славкина любовь. Автор: Елена Полякова

СЛАВКИНА ЛЮБОВЬ

Славка влюбился. Вот жил-жил себе человек и ничего. А тут, вдруг, бац — и влюбился. И в кого! Девчонку эту он знал с рождения, они и родились–то в один день, только она на пару часов раньше умудрилась…
В песочнице вместе играли, дрались порой. А уж прятки, лапта, вышибалы, да «казаки-разбойники» — это уж ни без Славки, ни без неё не обходились. Обычная была девчонка, простая…
Чёрте что с девчонкой произошло. Славка на лавочке сидел, ну, просто, скучно же летом.
А она мимо идёт – юбка короткая, «солнце» называется, талия тоненькая-тоненькая широким поясом схвачена. Ножки длинные в новеньких босоножках на маленьком каблучке. Идёт, каблучками цокает.
— Привет, — говорит, — Славка! Добрый день всем!
И дальше поцокала, её парадное дальше. Славка аж шею выкрутил, на неё глядя.
Бабки на скамейке, что рядом со Славкиной скамейкой стояла, сразу же приумолкли, а потом…
— Смотри ты, выдурилась девка, прямо красавицей стала.
— Да, ну… Вот Аська из пятого дома, вот та красавица. Что стать, что походка… А у этой ни кожи, ни рожи.
— Нет, ты не говори, Семёновна… В прошлом-то годе ещё замухрышкой бегала, а тут … Гляди-кось!
— Да на что там глядеть-то, лядащая… Нос крупноват, губы тонкие…
— Зато ты на ресницы погляди, как маханёт ими, все парни её будут.
— И волосёнки так себе, не больно густоваты…
Не выдержал Славка, встал, ушёл.
А в сердце что-то такое поселилось, неведомое ранее… Щемяще-сладкое, чему и названия-то нет.

Вечером пошёл Славка во двор детского сада, там, в беседке, окрестная молодежь собиралась. Нет, ничего такого они себе не позволяли, поэтому их оттуда и не прогоняли.. Просто уходили они от домов подальше, чтоб не мешать никому –кому спать, кому разговоры разговаривать. Потому что они там пели. Был у них гитарист – Юрка, взрослый уже, скоро в армию. Вот он-то и пел разные песни – Окуджаву там, Высоцкого, что-то на стихи Есенина. Особенно Славке нравилось, как он «За окошком месяц» поёт. Ну, иногда и свои песни пел, тоже хорошие, всем нравились. Кто-то подпевал, кто мог, конечно. У кого слух хоть какой-то да был. У Славки не было никакого. Его даже в музыкальную школу не приняли из-за полного отсутствия этого самого слуха.
Она тоже туда приходила. Вот и сейчас – смотрит Славка, а она уже возле гитариста этого сидит… Мурлычет с ним что-то. Вот-вот… Уже на ушко ему что-то пошептала. Юрка кивнул и запел новую песню, только вот по радио была, а он уже и слова знает. «Последняя электричка» называется… Хорошая песня. Славка бы тоже все электрички пропустил, чтобы её сегодня проводить домой, да что там… Дом-то в нескольких шагах, дорогу только перейти.

Злился на себя Славка ужасно. Просто как в песне, что Кобзон поёт: «Я гляжу ей вслед – ничего в ней нет…» Нет-нет, а вот, есть! Иначе не замирало бы Славкино сердце, как только она во двор выходила. В игры она уже не играла, как же, взрослая! Но и Славка не мальчик ей там. Тоже, как и она, в десятый пойдёт. Только вот в школах они разных учились, это вот упущение… Раньше-то было всё равно, а теперь… Эх! Перевестись бы в её школу, все равно они почти рядом, метрах в двухстах соседствуют. Да что уж теперь, класс-то последний.

Весь день Славка её караулил. Просто, увидеть чтобы. А для чего ещё? «Привет», сказать? Больше-то сказать пока нечего…

Вечером мать отправила его поросёнку бачок с едой отнести, у самой спину прихватило. Ну, пошёл он. Только стал сарайку-то закрывать, вот тут их и увидел… Идут, обнявшись с Юркой. И не главной дорогой идут, мимо школы, а тайной тропкой, за сараями… На ней сарафанчик лёгонький, тапочки какие-то… У Юрки полотенце через плечо. Ясно… На пляже были, вот он весь день её зря и караулил. Видать, рано ушли. Славка-то их сейчас хорошо видел, а они его из-за сараев — нет. Смотрит Славка, и горько ему, и больно: они целоваться стали. Прямо по-взрослому так, по-настоящему… Что тут делать будешь? Повернулся к двери сарая, стал замком греметь, вроде закрывает. Спугнул, короче. Она сразу отпрянула, рукой махнула и побежала. А бежать ей аккурат мимо Славки…
— Привет, Славка! – прокричала на бегу. — Ой, попадёт мне сейчас, весь день дома не была!
«Так тебе и надо» — подумал Славка, а вслух сказал:
— Хорошая вода, чистая?
То есть, дал понять, что знает он, где они были…
— А ты приходи, — засмеялась она. – Там компания такая собралась!
«Знаем мы твою компанию – ты да Юрка», — хотел сказать Славка. Да ничего он не хотел, разве такое скажешь. Подумал только.

Утром на пляж пошёл. Компаний – сколько хочешь, только ни её, ни Юрки нет. Весь день проторчал на пляже, пришёл к вечеру. Мать, конечно: « Шляешься, не жалеешь меня совсем…» Ну, что они обычно говорят.
Попозже пошёл в беседку. Там уж почти все собрались. И она, конечно. Грустная. Оказывается, Юрке повестка пришла, в армию идёт. Юрка позже всех пришёл, с гитарой. Говорит, всё, мол, народ, сегодня последний концерт. На отвальную всех приглашаю, приходите.

Славка не пошёл. Ещё чего, на Юркину отвальную идти. Чтобы смотреть, как она там с Юркой миловаться будет… Нет. Не выдержит он этого. Но к дому подошёл, спрятался за кустом.
Окна на первом этаже, открыты, всё видно. Поют, танцуют, тосты какие-то говорят. Вот парни на крыльцо курить вышли. И Юрка с ними. А она-то где?
Вытянул было Славка голову, а рядом кто-то и говорит:
— Ты что? Шпионишь?
Смотрит, а это Надюха, сестра Юркина, втихаря за кустом покуривает.
— Если кому скажешь, — говорит, — убью! Мамка мне знаешь, что за сигареты…
— Мала ещё ты курить-то…
— Да я бы и не стала… Просто я вон по тому парню сохну. А он на меня – ноль внимания.
— На меня одна тоже ноль внимания. Я ж не курю.
— Ветка что ли? – спросила Надюха, отбрасывая окурок. – Фу, гадость… Сигарета гадость, а не Ветка. Только Ветка – Юркина, ты не заглядывайся…
Она бесшумно вылезла из куста и смешалась с толпой на крылечке.

Славка тоже пошёл домой. Сел на скамейке, в дом не входил. Душа болела, саднила даже… Не знал он, что любить – это так больно. Знал бы – не влюблялся…
Провожать на вокзал Юрку его не приглашали. Да и больно надо-то. Смотреть, как там Ветка с Юркой целуется, что ли? Видел он уже… Сердце снова защемило, как-то просто по нехорошему защемило. «Дать бы этому Юрке… Только он всё равно сильнее», — подумал Славка, не догадываясь, что это ревность в нем взыграла. Такая вот штука, всегда любовь сопровождает.

Когда Ветка с вокзала вернулась, он пропустил. Вечно мать со своим поросёнком этим. Покорми, да покорми. Вот и пропустил. А в беседку она не пришла. Да и кто пришёл, почти сразу все разошлись, скучно…

Так и прошел остаток лета незаметно. Да какое там уж лето, так, несколько дней осталось.
Ветку он почти не видел осенью, так иногда, то в магазине столкнутся, то просто во дворе. «Привет», — и всё.
«А что ты хотел? – думал тогда о себе Славка. – Ростом не вышел, силой тоже не Илья Муромец, на гитаре и то не умеешь…»

Зато умел Славка рисовать. Ну, пусть не как настоящий художник, а стенгазеты-то его всегда рисовать звали.
Вечерами он рисовал Ветку. По памяти. А чтобы никто не спутал, внизу приписывал – Иветта Лисинская. И свой росчерк: это значит, художник — Славка.

Зимой Славка зачастил на каток. Знал, что уж там-то Ветку он всегда встретит. Она почти всегда по выходным ходила на каток. И, правда, встречал – весёлую, румяную, не подумаешь даже, что любимый чёрте где… Он её однажды даже домой проводил. Сам уже собирался, смотрит – Ветка тоже прокатные коньки сдаёт.
— Давай, провожу, — грубовато сказал Славка. Не получилось по другому как-то.
— Через дорогу, что ли? – улыбнулась Ветка. – Ну, давай, проводи, а то я через дорогу как раз боюсь…

Они шли вдоль их улицы, и Славка не знал о чём говорить. Молчал, сопел, пока Ветка сама не спросила:
— Ты после школы куда?
— Не знаю, — растерялся Славка. В институт ему с его тройками было не поступить.
— Может, на завод, к отцу, а может в ПТУ, не знаю… Все равно через год в армию….
Вот про армию он зря сказал. Ветка сразу погрустнела, задумалась.
А он, дурак, вот уж язык без костей, спросил:
— Юрка-то пишет?
— Да, — односложно ответила Ветка. Слишком быстро ответила, и сразу ясно стало, не пишет ей Юрка, а она страдает.
«Надавать бы ему… по шее», – подумал Славка. Вот он бы писал. Он бы ей каждый день писал, и всё про то, как он сильно её любит…
— А хочешь, я тебя в институт подготовлю? – вдруг спросила Ветка.
Славка прямо дар речи потерял.
— В …институт? Я?
— Ну, а что — ты? Глупее других что ли? Вот по какому предмету у тебя… ну, неважно?
— По русскому, — буркнул Славка.- Хуже всего по русскому.
— Вот и давай заниматься вместе… Я на филфак готовлюсь. Заодно и сама повторю. Приходи завтра, ну, скажем, к пяти. Вечера только, — засмеялась Ветка.
— Ладно… — буркнул Славка, не веря счастью своему.
Ветка сама его в гости приглашает!

Только вот гостей–то никаких не получилось. Никто его чаем с пирогами не угощал. Встретила его сама Ветка, в строгом домашнем платьице. Крикнула куда-то:
— Ба! Мы со Славкой заниматься будем, не мешайте, ладно?
Сразу тетрадки разложила на столе, книжки, села рядом. Славка аж вспотел, так близко сидела Ветка, и пахло от неё чем-то нежным-нежным…
— Слава, вот что. Ты на меня-то не смотри, давай больше в учебники, — строго сказала Ветка.

Занимались они всю зиму и всю весну до самых экзаменов. Славка и диктанты писал, и всякие сочинения, и правила учил… Но, вот странно, теперь уже не путал члены предложения и запятые со всякими тире и двоеточиями ставил, где надо.

Славкина мать говорила Веткиной бабке:
— Ну, Иветтка, ну молодец она у вас! Просто рождена быть учительницей, просто рождена…. Славка-то по русскому из школы уже «четвёрки» носит, а за сочинение про подвиги какие-то «пятёрку» принёс!
Ну, принёс, и что? Они с Веткой только недавно дома писали сочинение такое: «В жизни всегда есть место подвигу».
Хотя Славка тут хотел бы поспорить: не было бы разгильдяев, и подвиги совершать было бы не надо… Не было бы места ему, подвигу-то. Но Ветка сказала:
— Ой, да пиши ты… Всегда эта тема на экзаменах бывает.

И всего-то две «троечки» принёс Славка в «Аттестате» — по астрономии, да по обществоведению, вот как!
Ветка же окончила школу с одной только «четвёркой» по физике, и дали ей медаль серебряную.
В институт оба подали документы в педагогический. Мать Славкина аж ахнула.
— Учитель, тоже мне!
Но куда ещё было Славке? Только вместе с Веткой.

Конечно, факультет он выбрал себе посолидней, мужской такой – физвоспитание. Физической культуры, значит. Всё лето Славка готовился: на спортплощадке бегал, прыгал, подтягивался. Гантели себе купил, по утрам и вечерам всё их и выжимал.
На экзамене по специальности (по этой самой физкультуре), Славке «пять» поставили.
Тренер сказал:
— Ну, ты парень, хоть и худой, а жилистый… Будем тебя в лёгкую атлетику готовить.
А что? Славка и прыгнул выше всех, и пробежал быстрее всех, даже с барьерами, заборчиками такими. И в длину метнулся так, что комиссия рассмеялась:
— Ты, парень, за стадион-то не улети!
А уж «гранату» метнул – только свистнула она, а где упала, искали и удивлялись.

Ветка тоже поступила. Ну, она один экзамен только и сдавала – правила такие для отличников. Написала на «пять» сочинение, и всё, в институте.

В конце августа, в самые последние денёчки, отправили их в совхоз, помогать картошку убирать. Хорошо, что Славкин факультет вместе с Веткиным в одном совхозе оказался.
Сначала картофелекопалка по полю прошла, потом девчонки за ней картошку подбирали и в ящики складывали. А ребята эти ящики в прицеп тракторный грузили, да отвозили в хранилище, да пустые ящики обратно привозили.
Славка зорко смотрел, чтобы возле Ветки всегда ящики были – не бегать же за ними через всё поле… А жить их устроили в огромном сарае, неизвестно для чего предназначенном. Сарай был с окнами, новый, хорошо пах
свежей стружкой… И тут Славка проследил, чтобы у Ветки сена было побольше в матрасовке, да в наволочке. Сарай был перегорожен пополам – женская и мужская половина. Славка проверил – чтобы ни у окна, ни у дверей Ветка не спала, сам ей место определил.
— Какой у тебя кавалер, Ветка, — засмеялась её новая подружка Галя.
— Да не кавалер это, — отмахнулась Ветка, — просто мы с одного двора.
— А кавалер-то есть уже? Ну, парень есть? – спросила Галка.
Хорошо, что Славка недалеко ушёл, услыхал…
— Нет никакого кавалера. И парня пока нет… — вздохнула Ветка.

Чуть не подпрыгнул Славка. Чуть не заорал во весь голос. Просто музыку, самую лучшую музыку он услышал из Веткиных уст — «нет никакого кавалера и парня нет…». Пусть и случайно услышал, а случайно – оно ещё верней.

А как домой вернулись после совхоза, так и новости услышали. Оказывается, Юрка приезжал в отпуск, ходил тут в форме, да всякими значками хвастал, красовался… Гитару уже не брал, больше про армию рассказывал…
— А ещё, — говорила мать, — его-то матушка рассказывала, что у него там девчонка появилась, говорят, красивая, куда как красивее Ветки. Только ты Ветке не говори, расстроится…
Хмыкнул только Славка. Будет он о таком Ветке говорить. Ей уж, небось, девчонки дворовые всё растрепали.

И началась учёба в институте. У каждого по-своему. У Ветки всё больше лекции, да семинары, а у Славки, кроме этого, ещё и тренировки до седьмого пота… С Веткой виделся. Иногда в библиотеке или в буфете, а чаще всего они вместе в институт ездили, трамвая ждали. И под одним зонтом мокли, и в мороз пританцовывали, и первую сессию вдвоём переживали, но ничего, оба справились… Бывало, что и в кино ходили, только с ними всегда ещё Галка была.

А к весне Юрка пришёл. Отслужил, стало быть, отдал долг Родине.
Ветку на свидание вызвал. Видел Славка, как они медленно по главной дороге мимо школы шли, за руки не держались, не обнимались, серьёзные оба.
А через полчаса, ну, от силы, минут через сорок – уже обратно идут. Весёлые, улыбаются.
Сник, было, Славка. Видно, все решили между собой, вот как. Только Ветка, вдруг рукой махнула, улыбнулась Юрке и побежала к своему парадному, а Юрка к своему дому прошествовал.

Скоро все узнали, что Юрка уезжает обратно на этот свой Север. Наверное, и женится. И вовсе не на Ветке. А на той самой девчонке, что там, на Севере, встретил.
А Славка с Веткой дальше учиться стали. Им ещё о-го-го сколько всего нужно было изучить, а главное, сдать преподавателям….

Однажды, это уже курсе на третьем было что ли, вышел Славка в раздевалку после тренировки, а она сидит на скамеечке, сгорбилась так, скамеечка-то низкая.
Испугался Славка.
— Ты чего, Вет? Случилось что?
— Ничего не случилось, — улыбнулась Ветка. – Просто тебя жду. Скучно домой одной ехать…

С тех пор они и в институт вместе, и из института…
Славке иногда и не надо было к первой паре, но он всё равно ехал, Ветку сопровождал. А у Ветки порой занятия раньше Славкиных оканчивались, так она в библиотеке сидела до закрытия, а потом в его корпус шла, её уж и вахтёры знали.

Учились уже последний год, готовились к государственным экзаменам, Славка ещё и тренировался усиленно, когда объявили, что списки распределения вывесили.
Они и толпились у этих списков, когда он увидел, что по дорожке в их спорткорпус изо всех сил бежит Ветка. Полы лёгкого плащика развевались, волосы лезли в лицо, но она даже не отводила их рукой.
Славка выскочил ей навстречу.
— Случилось чего? – спросил тревожно.
— П…по…пос-мотри… Есть у вас посёлок Нижнереченский в списке? Посмотри, есть?- запыхавшись, едва произнесла Ветка.
— Вроде есть, – неуверенно ответил он.
— Посмотри внимательно!
Оттолкнув его, Ветка ворвалась в холл и растолкала всех у списков.
— Есть! Есть Нижнереченский! – закричала она.
— Да что он тебе дался-то? – спросил, протиснувшись к ней Славка.
— А то! Записывайся! Ну, быстро! Всё ребята, Нижнереченский занят! – победно крикнула она.
— Я еду в Нижнеречеснский. И ты. Дошло? – сказала она, отдышавшись. — Мы едем с тобой в Нижнеречеснскую среднюю школу, там и спортивная есть, я узнавала уже!
— Кто же это решил? – скептически спросил Славка. Надо же было своё мужское начало показать, а то вон — все смотрят.
— Я… Я так решила …- тихо сказала Ветка, не глядя на него. – Потому… Потому что я просто не могу без тебя, Славка… Понимаешь?

Она шагнула к нему, и они стояли вот так, обнявшись, на виду всего факультета физвоспитания и не было среди них человека счастливее Славки, а может быть, его не было и во всём мире…

Прошли годы. Кто их считал, сколько…
Вячеслав Васильевич стоял на перроне местного вокзала и ожидал поезда. Скоро-скоро приедут его «девочки». Отдохнувшие, загорелые, счастливые. В этот раз у него не получилось поехать на юг с ними, хотя он очень хотел. Что делать, спортивные соревнования, он –главный тренер. Вокзальное радио сообщило, что поезд прибывает. Из вагонов стали выходить люди. А вот и они! В лёгких открытых сарафанах, длинноногие, стройные – талии тоненькие широкими поясами охвачены…

Он бросился к ним, подхватил чемодан, обнял сразу обеих.
— Девчонки мои дорогие, как я соскучился… Цветы и праздничный обед дома!
— О, папа, ты научился готовить обед? — лукаво спросила Лилька, дочка любимая… — Или бабулю на помощь звал? Знаешь,пап, как мы хорошо отдохнули!
— Ну, чуть-чуть звал, — сознался Вячеслав Васильевич.- А про то, как отдохнули, дома, ладно? У меня тоже есть для вас сюрприз!
— Твои заняли первое место? — ахнула Иветта Юрьевна. – Нет, правда, Славка?
Вячеслав Васильевич довольно кивнул головой, улыбнулся и мягко повернул своих «девочек».
— Нет-нет, какой трамвай! Конечно же, на такси!
Они шли вдоль платформы, занятые только друг другом и ни на кого и ни на что не обращали внимания….

…Этим же поездом, навестив престарелую мать, возвращался в свой северный город инженер одного из металлургических заводов Юрий Михайлович. Забросив лёгкий чемоданчик в купе, он вышел в общий коридор. Мимо окон уже проплывали знакомые с детства места, какие-то люди, приехавшие с юга… На секунду ему показалось… Да, нет, не показалось! Он даже перебежал к другому окну, чтобы ещё раз посмотреть на этих троих.

Первый брак его не удался, осталась дочь. Второй тоже…вот-вот даст трещину. Юрий Михайлович задумчиво достал сигарету и, спохватившись, вышел в тамбур для курящих. Поезд уже давно набрал ход, и сигарета истлела до самого фильтра, а он всё стоял и стоял в тамбуре. Как она тогда
ему сказала, Ветка, когда он вернулся? «Извини, Юра… Я не буду счастлива с тобой… Я, наверное, за Славку замуж выйду… если возьмёт. Тем более, у тебя ведь уже и девушка там есть…».

Только вот про девушку-то он тогда соврал. Не было там ещё у него никакой девушки.Так, цену хотел себе набить…
Юрий Михайлович выбросил окурок, который уже жёг пальцы, и, вздохнув, отправился в своё купе. Похоже, он всё-таки проиграл. Проиграл этому… Славке.

Елена Полякова

 

Рейтинг

5 из 5 звезд. 2 голосов.