Родилась: 18 января 1962 г. (59 лет), Тбилиси, СССР
О чём сожалеет Тамара Гвердцители: Потерянное счастье и человек, ради которого стоит жить
Кажется, что она поёт о каждом, кто сидит в зрительном зале. Но порой и сама Тамара Гвердцители не может сдержать слёз, ведь ради возможности петь ей пришлось многим пожертвовать в своей жизни. Она знает, что такое боль и потери, но снова и снова выходит на сцену, чтобы радовать своих слушателей. И всё же иногда её сердце сжимается от тоски по тому человеку, которого она потеряла навсегда. Но ей есть ради кого жить и кому дарить свою бесконечную любовь и свои пронзительные песни.
У Тамары Гвердцители всегда было множество поклонников. Сама она впервые влюбилась в 17 лет, когда уже окончила петь в детском ансамбле «Мзиури», поступила в консерваторию и стала выступать одна. В составе советской концертной делегации она однажды попала в Мадрид, там познакомилась с испанцем и искренне поверила его обещанию приехать к ней в СССР. Но всё закончилось там, в Мадриде. Хотя ещё какое-то время приходили страстные письма, продолжения у этого романа не было.
Зато была другая встреча, с режиссёром Георгием Кахабришвили, который и стал первым мужем певицы. Тамара честно старалась быть примерной женой, ей постоянно приходилось контролировать свои эмоции, чтобы не стать инициатором конфликта, ведь в грузинских семьях главенство мужчины неоспоримо. А вот муж так и не смог смириться с тем, что жена даже после рождения сына не оставила сцену, стала ездить на гастроли и часто брала с собой маленького Сандро.
Со временем её семья всё же распалась. Причин тому было множество, но основная из них очевидна: Тамрико так и не захотела стать просто женой и матерью, она не представляла себе жизни без сцены и не смогла отказаться от возможности петь.
Тамара Гвердцители перебралась в Москву в 1990-е, когда в Тбилиси было совсем небезопасно, а супруг ясно дал ей понять, что он не собирается уезжать из Грузии. До этого она год прожила в Париже и пела в парижской «Олимпии». Но Георгию Кахабришвили как-то и в голову не пришло гордиться успехами жены. Он представлял себе семейную жизнь совсем другой.
Когда-то гадалка, жившая в старом квартале Тбилиси, сказала Тамрико о том, что её ждёт очень большая любовь. Она сразу узнает мужчину, предназначенного ей. И она на самом деле узнала, правда, не испытала удара молнии и не услышала голоса свыше, а просто как-то забеспокоилась в его присутствии в общей компании друзей в Нью-Йорке.
Дмитрий Бреслав родился в Баку, но сделал карьеру адвоката в Бостоне. На первом свидании их обоих не покидало чувство встречи с давно и хорошо знакомым человеком. И совершенно удивительным был для Тамары Гвердцители искренний интерес этого мужчины к её делу. Он гордился ей успехами, совершенно не завидовал известности и делал какие-то невероятные сюрпризы.
Когда он сделал певице предложение, она сразу ответила согласием, но честно рассказала о своём нежелании отказываться от карьеры и о том, что её сын Сандро будет единственным её ребёнком. Дмитрий с пониманием отнёсся и к этому. Ничто не могло ему помешать назвать Тамару своей женой. Он был готов даже на переезд в Россию, хотя в Америке у него был налаженный бизнес. Правда, исполнительница не приняла эту жертву и перебралась к мужу в Бостон, но продержалась всего пять месяцев.
Она снова улетела в Россию, и опять началась череда встреч и расставаний. Они страдали в разлуке, а однажды он позвонил, успокоил жену, у которой начиналась депрессия от тоски по любимому человеку, и пообещал прилететь в Россию. Но не успел. Внезапный сердечный приступ унёс его жизнь. Тамара Гвердцители снова осталась одна. Именно Дмитрия она назовёт главной любовью всей своей жизни.
Она всё ещё надеялась стать счастливой, выходила на сцену и пела, мечтая работой заглушить свою непреходящую тоску. Но впервые в жизни работа не приносила ей никакого облегчения. Дмитрий снился ей по ночам, а она просыпалась в слезах и понимала, что такого человека больше в её жизни никогда не будет. Он был единственным.
И всё же она попыталась устроить свою личную жизнь и вышла замуж за кардиохирурга Сергея Амбатьело. Этот брак продлился всего три года, а после развода Тамара Гвердцители отказывалась вспоминать даже имя этого человека. Говорили, будто их брак распался из-за ревности третьего мужа, однако певица называет более глубокие мотивы. Она считает, что попросту не должна была впускать в свою жизнь этого человека, так как он не мог, да и не хотел понимать ни её саму, ни её переживания.
Тамара Михайловна очень сожалеет о том, что в своём стремлении убежать от одиночества и пустоты, поселившихся в её сердце после смерти любимого человека, она поспешила и вышла замуж, даже не узнав того, кому ответила согласием на предложение руки и сердца. После громкого развода она, кажется, совсем разочаровалась в отношениях с мужчинами.
Тамара Гвердцители считает, что ей есть ради кого жить. Рядом с ней всегда её мама Инна Вольфовна. Певица теперь молится лишь о том, чтобы её жизнь была долгой, а здоровье не подводило. И единственный мужчина, ради которого певица живёт – это её сын Сандро. Он живёт в Великобритании, занимается историей, специализируется на XX веке и пишет диссертацию в Лондонском университете. Тамара Михайловна ничего не понимает в его работе, но гордится успехами своего единственного сына.
Она давно не мечтает о любви, зато старается сделать счастливыми самых дорогих людей, своих родных. И своих зрителей, ради которых она снова и снова выходит на сцену и поёт. О счастье, о любви, о жизни…
Тамара Гвердцители в своё время вполне могла остаться жить в Париже или Нью-Йорке, однако она не смогла жить вдали от родины. Она сумела разрушить все стереотипы о женщинах Кавказа, добилась мирового признания и выбрала свой собственный путь в жизни и искусстве.
Из сети
История жизни Тамары Гвердцители
Тамара Гвердцители — настоящая грузинская женщина.
Из тех, которыми восхищаешься, гуляя по Тбилиси.
Иногда в Верийском квартале пройдет мимо тебя грузинка
— в длинном черном платье (непременно), с воздушным платком на плечах, окутает облаком терпких духов и необъяснимого очарования.
И такая красивая, что стоишь, обернувшись вслед,
и ничего с собой поделать не можешь. Нет, не из этой жизни…
Не из этой…
Вот Тамара Гвердцители такая. Только платья она носит,
уже по европейской привычке, все больше не черные, а яркие.
Но это, впрочем, не имеет никакого значения.
Тамара говорит, что чем дальше она уезжает от своей родины, тем сильнее ощущает корни и свою грузинскую кровь.
А уезжает она действительно все дальше и дальше.
Маршрут жизни: Тбилиси — Москва — Париж — Нью-Йорк — Бостон — Москва… При этом Тамаре еще нет и шестидесяти, так что — очевидно — все еще впереди.
Случилось так, что ее имя — пускай даже очень издалека, понаслышке — знакомо каждому (может быть, кому-то и незнакомо, но мне такие люди не встречались). Это именно случилось, потому что сама Тамара ничего для этого специального не делала, и, наверное, никогда к этому не стремилась. Просто всегда пела.
Она родилась и росла в солнечной советской Грузии. Такую Грузию можно увидеть сегодня только в киножурналах: виноделы, под нестерпимым солнцем с любовью подвязывающие лозу
, отары овец на склонах гор, первомайские демонстрации,
всесоюзная здравница на Черном море — мы теперь и не узнаем,
так ли счастливо все было на самом деле.
Тамара Гвердцители тоже — из этих киножурналов. Ей было десять лет, когда мама привела ее в детский ансамбль «Мзиури». Голос у нее уже тогда был особенный — сильный, красивый, узнаваемый.
«Капитан, капитан, подтянитесь!» — поет маленькая, коротко стриженая Тамуня, запечатленная на черно-белой пленке советского киножурнала.
«Мзиури» колесил не только по всей нашей большой стране, он объездил всю Европу. В Грузии имя Тамрико Гвердцители было известно всякому, ее узнавали на улицах, и вот с того времени начался ее звездный статус, в котором она живет всю жизнь. Что, наверное, не так легко, когда твою фамилию — пускай даже понаслышке — знает каждый. Потом Тамара поступила в консерваторию.
Класс фортепиано и композиции.
Из тех девочек, что пели вместе с ней в Мзиури, почти никто не стал музыкантом. Впрочем, удача тоже была на ее стороне.
В 19 лет Тамара получила первый приз на конкурсе «Красная гвоздика» в Сочи.
Потом были еще конкурсы, еще победы — фестивали в Дрездене, в Сан-Ремо, «Золотой Орфей» в Болгарии — были гастроли, были записи молодой, совсем юной еще певицы с симфоническим оркестром. Пластинки: красивые песни о любви на грузинском языке и совсем немного песен советских, патриотических, звучащих сегодня не пошло или смешно, а так, что невольно начинаешь ощущать ностальгию по той советской Грузии,
Были выступления перед солдатами в Афганистане, когда во время концерта началась бомбежка, и Тамара пела при свечах, зажженных в зале.
Еще была свадьба. Тамара выходила замуж за главного режиссера студии дрампрограмм грузинского телевидения. На их свадьбе была Маргарет Тэтчер — правда, не потому, что Тамару уже так хорошо знали в Англии, а потому что именно во время их регистрации Тэтчер привезли показать лучший в Тбилиси ЗАГС.
А потом родился Сандро, главный мужчина в жизни Тамары, как она сама говорит.
Конечно, Тамара — настоящая грузинская женщина. Но, наверное, не типичная. Потому что просто грузинская женщина — всегда рядом с мужчиной, она не творит свою судьбу сама, и почти наверняка всю жизнь живет в Грузии.
Однажды в одной телепрограмме Нани Брегвадзе, самую признанную метрессу грузинской эстрады, спросили про Тамару.
«Она все бросила и уехала отсюда, я бы так не смогла… — и, подумав, добавила, — Но я ее понимаю, она одержима музыкой»
Это может показаться нам странным, но в Грузии ее понимали не все. Некоторые тоже считали, что Тамара бросила Родину — когда ее судьба, карьера, удача звала ее в другие страны и столицы, в самые знаменитые залы мира.
И когда по Тбилиси, по проспекту Руставели, пошли танки, и она забрала маму и сына и отправила их подальше, подальше от войны — в Нью-Йорк.
1991 год. Тамара — вполне признанная, удачливая молодая певица, живущая, правда, несколько обособленно от всего мира шоу-бизнеса. Она — не этническая певица, не «исполнительница из союзной республики», хоть и поет песни на грузинском, непонятном большинству населения Советского Союза, она просто другой породы, слишком аристократична для того, чтобы быть в общем потоке. Слишком тонкий вкус, чтобы петь популярную музыку.
Хитом становится только песня «Виват, король!», которая и по сей день сразу же возникает в народной памяти как реакция на фамилию Гвердцители.
Так вот, 1991 год. Агент Тамары посылает ее кассету в Париж знаменитому композитору Мишелю Леграну. Как принято говорить, в офис композитора каждый день приходят десятки подобных кассет, и несмотря на это, через три дня Тамаре позвонили и сказали, что мсье Легран будет счастлив видеть ее в Париже.
До сих пор, когда Тамара рассказывает об этом, в ее словах слышится неподдельное ощущение чуда.
Странно, в то время как нам ничуть не кажется странным то, что талантливую певицу пригласили поработать в Париж (если не ее, то кого же?!), Тамара как будто не до конца верит в реальность этого времени, проведенного во Франции. Парижские улочки, каштаны, парижские аккордеоны, город любимой с детства Эдит Пиаф, ее репертуар, который, исполненный Тамарой, приводит в экстаз парижскую публику…
Каждое утро встречи в студии с Леграном, автором «Шербурских зонтиков»…
Кульминация парижской жизни: концерт в Олимпии, главном зале страны. Они с Леграном играли на двух роялях, в четыре руки, импровизировали: «Шербурские зонтики»-джаз, блюз, рэп (первый и последний раз, когда Тамара работала в этом стиле), «Шербурские зонтики» — цыганщина…
Потом она пела, и публика заходилась в овациях. Тамара смеется, когда вспоминает, как взмокший от накала страстей конферансье кричал в зал: «Тамара … Тамара… — тут он несколько раз пытался выговорить ее фамилию, но безуспешно, тогда махнул рукой, — Запомните это имя — Тамара!»
Парижский контракт закончился, она вернулась в Москву, и вскоре вместе с семьей уехала в Америку.
И опять она вовсе не собиралась покорять Новый Свет, просто жить там, по некоторым причинам, ей было проще и удобнее, чем где-нибудь еще.
Она ездила по Америке и Канаде с гастролями, выступала, в основном, перед русскоязычной публикой, хотя, когда ее концерты в престижных залах предварялись хорошей рекламой, приходила и англоязычная (в Канаде — франкоязычная публика).
Приходила и уходила в полном восторге, потому что по своему репертуару Тамара — абсолютный человек мира.
У нее гигантский репертуар, где причудливо смешиваются семь языков (в скобках заметим, что сама Тамара говорит на английском, французском, итальянском и немного на иврите — это не считая родных грузинского и русского).
Она поет древние народные песни (под Хава Нагилу, зал встает), многие композиторы специально под ее голос пишут музыку, она исполняет оперные арии, французский шансон и песни собственного сочинения (любимые — на стихи Цветаевой). Ее приглашают петь в мюзиклах. А петь джаз и блюз она — сама честно сознается — стесняется.
Так Тамара жила в Америке, и однажды один человек влюбился в нее без ума. Он увидел ее где-то в гостях, и даже не знал, что она певица. Он был адвокат из Бостона. Он предложил ей, все, что мог предложить и что обычно предлагают в таких случаях.
И Тамара с семьей оказалась в Бостоне. Впрочем, это не особенно изменило ее жизнь: во всех городах, где она живет, жизнь ее проходит в одном и том же ритме, и если кто-нибудь спрашивает Тамару «Чем занимаетесь?», она отвечает
«Все тем же, естественно. Музыкой, чем еще?».
Прошло еще немного времени, и летом этого года московские газеты и журналы в своих отделах светской хроники написали «Семья Тамары Гвердцители возвращается в Москву». И фотография — улыбающаяся, заграничная Тамара в черных очках, ее мама Инна Владимировна и выросший уже почти до двух метров Сандро.
Сама Тамара приехала сюда еще раньше, и в ожидании семьи купила новую квартиру — в самом центре, на «Маяковской», возле гостиницы «Пекин», в номере которой она жила два года в своей прошлой жизни в Москве.
И опять — вопросы «как», «почему», «зачем»? Наверное, почему это произошло на самом деле, знают одни только близкие люди, на все же вопросы журналистов Тамара, как обычно, отшучивается.
Говорит: «Судьба!». В этом она — конечно же, неизменная грузинка, которая ни за что не будет откровенничать на публику (даже Оксане Пушкиной не удалось).
Хотя, о чем это мы? Разве мы забыли, что Тамара — давным-давно уже человек мира, и ей все равно, на каком языке разговаривают соседи. Ей просто некогда обращать на это внимание.
«Последние 20 лет я только и делаю, что езжу на гастроли: из самолета в самолет, из поезда в поезд» — довольно-таки равнодушно говорит Тамара, и я с некоторым содроганием вспоминаю расписание ее концертов одного месяца: Сургут — Баку — Прибалтика — Тбилиси — Москва — Чикаго. Такая жизнь в течение 20 лет — это не только гром аплодисментов (цветы, шубы, бриллианты, автомобили), но и подорванное здоровье.
Однажды в Одессе перед концертом она потеряла сознание, и если бы врачи не оказались на месте почти в ту же секунду (изумленные тем, что человек мог жить, не ощущая и тени беспокойства от страшной опасности внутри себя), Бог знает, что могло бы случиться.
Потом она серьезно болела, но даже если бы доктора предписали ей другой образ жизни (кто знает, может и предписали), она все равно не смогла бы жить иначе. А как может быть иначе?
Повод к переезду. Где бы ни была Тамара, она каждый день звонит домой, маме и сыну: «Мама меня всегда воспитывает, даже до сих пор. Я звоню ей с края земли, и она продолжает воспитание по телефону». С Сандро они друзья, самые лучшие, и поэтому тоже очень страдают от долгих разлук. Сегодня Тамара больше времени проводит здесь, и нет ничего удивительного в том, что семья будет рядом.
Чем займется Тамара в Москве, нам пока неизвестно. Записи альбомов, съемки клипов — хорошо бы и этим тоже. Просто удивительно иногда: вроде Тамара, как говорится, с детства в шоу-бизнесе, но при этом абсолютно — не человек шоу-бизнеса. (Дискография за 20 лет — два альбома!). Может быть, это оттого, что у нее неправильный менеджмент, а может быть, она просто считает, что у нее есть дела и поважнее — посидеть за роялем, например, и сыграть еще ненаписанную музыку.
И вообще, ко всем этим делам она относится просто и спокойно. Она говорит: «Особенной борьбы за место в шоу-бизнесе я никогда не вела. Это место есть — вне зависимости от того, часто я буду появляться или редко. Просто тот, кто любит, будет скучать, а тот, кто не любит, будет продолжать не любить».
Все верно. И любят, и скучают.
Автор публикации
Добавить комментарий
Для отправки комментария вам необходимо авторизоваться.