Тамара Петкевич: красивая женщина из лагерей

» Тамара: красивая женщина из лагерей «

Женщину с фотографии зовут Тамара Петкевич. Она родилась в 1920 году. Отец — поляк, Владислав Петкевич, воевал в Первую мировую, с 1918 — член партии большевиков, потом — партийный работник. Работал он в Петрограде, участвовал в раскулачивании в Сибири, вернувшись уже в Ленинград, был на хозяйственно-административных должностях. Мать — русская, Ефросинья Федоровна, домохозяйка, воспитывала трех дочерей…И все бы было у них неплохо, но в 1937 году во времена «большого террора» отец получил «десять лет без права переписки». И для Тамары началась жизнь «дочери врага народа».

Стоит ли говорить, какими трудностями, сопровождалось это клеймо? Исключение из комсомола, потеря друзей и знакомых, опасавшихся общаться дальше… Высылка. Семью Петкевичей, однако же, не выслали. Почему? Кто знает. Сама Тамара на этот вопрос ответить не могла.

В ссылку из Петрограда она уехала добровольно. В 1940 году отправилась к будущему мужу — Игорю, такому же «члену семьи врага народа», которому, правда, повезло куда меньше — его, с матерью и братом, в свое время выслали во Фрунзе (сейчас это Бишкек). А может быть все-таки повезло? Когда в 1941 году началась война, быть во Фрунзе оказалось куда спокойнее, чем оставаться в Ленинграде, где во время блокады от голода погибли и мать, и младшая сестра Тамары, не успевшие выехать к ней в Киргизию.

Но это — забегая вперед…А пока, в 1940, у девушки были другие проблемы: ее невзлюбила свекровь, работу найти не получалось. Да и муж вдруг оказался не таким, каким представлялся в мечтах. Тамара была не первой «декабристкой» в его жизни:

«Да, Ляля приезжала во Фрунзе. Побыла, посмотрела на их жизнь и сказала:
— Быть женой декабриста не мой удел!
Эта фраза хранилась в «архиве» семьи.
Ляля уехала. А что же было с Игорем? Значит, он и ее просил приехать? Кого же он звал сперва? Ее? Меня? Одновременно? И письма писал обоим? Одинаковые?
Это был обвал, крушение. Я не могла выбраться из-под обломков.»*
К 1941 жизнь ее, казалось, начала налаживаться: муж работал врачом, сама она устроилась театральным художником, семейная жизнь вошла в колею…Но началась война. А с ней пришли и настоящие беды:

«Тамара. Надо тебе знать правду. Твоя мама умерла от голода. Хоронить ее было некому. Смогли только вынести ее на лестничную площадку. Евдокия Васильевна»*.
В январе 1943 Тамару с мужем арестовали. Обвинение — по статье 58-10, «пропаганда или агитация, содержащие призыв к свержению, подрыву или ослаблению Советской власти». В свои 23 года Тамара получила 7 лет лишения свободы. Ее ждали лагеря Киргизии и Коми. Не стоит думать, что ее вина была велика. С 1921 по 1953 год за контрреволюционные преступления было осуждено свыше 3.5 миллионов человек, 642 тысячи приговорены к высшей мере

Она работала в полях на сельскохозяйственных работах, потом — на строительстве. Потом — этап на север. В далекий Северный железнодорожный трудовой лагерь НКВД.

««В пять утра — на работу!» Указали барак. Четырехместные нары-вагонки: два места наверху, два — внизу. Пронзительный запах сырых, недавно тесанных бревен. — А клопов-то, клопов! — ужаснулся кто-то.
Их было столько, что и представить себе невозможно»*.
Работа на лесоповале, на распилке стволов.

«Никого из окружающих, ни одного лица, даже из тех, кто спал рядом на нарах, я не видела, не воспринимала, не запомнила. Лес, пила, бревна, мысль о хлебе и опять тот же круг»*.
Там, заболев цингой, Тамара попала в лазарет, где и обратил на нее внимание врач с непривычным именем Флориан.

«— Влюбился ведь в тебя наш доктор. Ты берегись. Не очень ему верь, но дело твое сурьезное.»*
Он оставил ее медсестрой при лазарете…а она родила ему сына Олега. Мальчик воспитывался в семье отца, пока мать продолжала отбывать наказание. Когда Тамара вышла на свободу, Флориан увез сына. Ребенку было 11, когда она нашла его. К тому времени было поздно — он знал и любил отца, матери пришлось отступиться.

Там же, при лазарете, на нее обратили внимание и в агитбригаде: Тамара попала в театрально-эстрадный коллектив. Как только удовлетворяются простые потребности — в еде и крыше над головой, да так, чтобы еды хватало, а под крышей было тепло, появляются и другие человеческие желания: дружить, мечтать, любить. Тамара влюбилась. В такого же заключенного со статьей «измена Родине» и сроком в 10 лет.

«Буду вечно благодарить небо за тебя — мою путеводную звездочку. Ты — мое счастье. Жизнь моя! Дыхание мое!»* — писал он ей.
Ее выпустили. А он остался. Когда он заболел, она передавала ему письма, доставала продукты, добивалась свиданий. До освобождения он не дожил. Но над Тамарой по-своему сжалились: отдали тело, чтобы она сама могла похоронить его. Не в общей могиле без имени.

Она потеряла всех, кого любила: сына, мужчину…Долгое время не могла найти себе места: работала в театрах Шадринска, Чебоксар, Кишинева. В 1957 году ее реабилитировали, тогда она вернулась в Ленинград.

В свои 42 она поступила на театроведческий факультет Ленинградского института театра, музыки и кинематографии. Окончила его, работала по специальности, опубликовала несколько книг.

Как находят люди в себе силы жить, если это так трудно?

Инет