Вот эта Маша. Автор: Мавридика де Монбазон

Мавридика де Монбазон

Вот эта Маша

-Смотри, девка, принесёшь в подоле, так за порог и полетишь.
Нам ещё не хватало позора, — так напутствовала Лену бабка.

Чего -то большего от бабушки Лена и не ожидала.

С самого детства она слышала про себя что мать Лену нагуляла.

-Пять лет с Митькой жили, дитёв не было, а тут нате, съездила на курорт, вот оттудова и привезла, — говорила бабка Лене, не стесняясь и не выбирая выражения.

И никакие доводы, что мать ездила за три года до Ленкиного рождения, и ездила не одна, а с бабкиной дочкой, Надькой, тёткой Ленкиной, не помогали.

Бабка одно твердит, что Ленка нагулянная.

Отец на мать волком смотрит, а что ему ещё остаётся, если изо дня в день ему талдычат что суразёнка воспитывает, так и жили, бабка с ними жила. Дом большой, отец, когда женился никуда не пошёл от матери он младший, должен о родителях заботиться.

Невзлюбила невестку мать, в ноги сыну падает, убери её. Смотреть не могу, как ходит, как сидит, всё раздражает. Не пара она тебе.

Да сын упёрся, люблю и всё.

Вот и внучку от нелюбимой невестки невзлюбила, хоть и выросла на глазах, но чужая и всё ты тут.

То ли дело от дочки внучка, и умница, и красавица, сердцу милая, любонькая, а эта… уууу, суразка, байстрючка нелюдимая, как волчонок ядом брызгает, аж сердце заходится.

Прибежала родненькая внучка, юлой крутится, бабунечкой зовёт, а эта только исподлобья смотрит, ууу, неродная кровь.

Не знает куда посадить родненькую, чем накормить.

-Любушка, а вот огурчики

-Не хочу, ба, горькие.

-И то, — соглашается бабка, — горькие, плохо Ленка, зараза, лодырь проклятущая поливала. Марья, Марья, чтобы тебе пусто было, накорми ребёнка, голодное дитя.

Чичас, чичас, родненькая, вот сливочек, с булками.

— Булки твёрдые, — капризно говорит девчонка.

-И то, и то, твёрдые. Марья, что у тебя булки словно каменные. Не может наглядеться бабушка на свою родненькую внученьку, гоняет сноху с её девчонкой, а чего пусть растрясут бока свои ишь, засиделись.

-Дом для Любушки будет, внучечки единственной, — говорит бабка, — нечто я кровиночку без дома отставлю? Твоей девке нехай твои родители, али сама позаботься, пришла на всё готовое.

Вот так жила Ленка.

Сейчас в город ехать собралась, поступать, вот такие напутственные слова ей бабка и сказала.

Училась Лена легко, интересно и задорно.

Всё ей в городе нравилось. И девушки в платьях красивых и в брючных костюмах и парни галантные.

Так хотелось матери показать всю красоту, да как её в город вывезти? Бабка с отцом не дадут, вцепилась старая змея и соки пьёт из неё. Ленка из-за матери только приезжает.

Сдружилась с комендантом общежития, Анной Андреевной, у той сын, взрослый уже, на севере живёт, двое внучаток.

Зовут со снохой, а она всё сидит здесь.

Вот Ленка с ней и подружилась, тёть Аня и надоумила сказать, будто мать на родительское собрание вызывают. Что мол такое, год девчонка проучилась, а родителей как не было, так мол, и вытянешь мать в город.

Так и сделали, отец побурчал, бабка съехидничала, что мол, девка -то видно с парнями крутит, а не учится.

Мать тоже боялась что сейчас ругать начнут, а её благодарили за дочку, все учителя хвалили, мать даже воспряла духом.

Ленка и общежитие матери показала, и с Анной Андреевной познакомила, женщины сразу приятельствовать начали.

-Да вы не стесняйтесь Марья Васильевна, Маша…

Всю ночь просидели женщины за чашкой чая, всё рассказала Маша.

-Эх, Анечка, всю жизнь в прислугах прожила, кроме Леночки деток больше и не было, отцу с матерью не больно -то с дитём нужна, да и без детей тоже.

Семь ртов окромя меня. А я ведь училась на одни пятёрки, хотела в городе жить, в библиотеку ходить, да уж видно и не судьба.

Вон хоть, спасибо дочушке, помогла город посмотреть, столько лет дальше района не бывала…

— Неужто и Лене такое счастье пророчишь?

-А куда же, Аня? Хорошо будет, коли в городе останется.А так, — махнула мама рукой, — так всю жизнь и проживёт, дай -то бог чтобы мужчина хороший попался.

-А ты кем работаешь Маша?

-Я то? Да учётчиком на току, последние несколько лет работаю.

-То есть, ты Маша, грамотная? Прости за вопрос.

— Конечно, — рассмеялась Мария, — грамотная, я в районе училась, а как хотела в город, мммм, Аня…

-А в чём дело Маша? Переезжай, — просто сказала Анна Андреевна.

-Иии, Аня, скажешь тоже, мне бы Лену выучить…

И опять о чём-то шепчутся женщины.

Приехала домой Мария, свекровь её всяко кроет, муж волком смотрит, два раза для порядка ткнул в глаз и нос. На работу побежала, по привычке замазав синяки.

А сама всё будто думает о чём, будто мыслями не здесь…

На следующий месяц опять поехала, опять на собрание к Лене.

-Не учится девчонка, видно зашалалась, вся в мать, не то что моя кровиночка Любушка, умница, красавица, да такая послушная. А эта по мужикам там затаскалась, смотри, Митька, принесёт в подоле.

И Машка тожеть, видно нашла кого, смотри ты, я её всяко выставляю, крою почём зря, а она молчить, того и смотри, к хахалю сбежит, позорище…

В этот раз избил Марью Митька сильно, да так, что старая сама испугалась, не за Марию, нет, за Митьку. Сама к участковому бегала три коральки колбасы отнесла, кровяной, да шмат сала.

Сама за снохой ходила да и Митька как уж, вьётся, вьётся вокруг жены.

Выкарабкалась Маша, посмотрела на мужа своего, на двор полный скотины, на дом, который ей не принадлежит, хоть и прогорбатилась там четверть века, а случись чего с Митькой, попрут ведь её.

Собрала нехитрые пожитки, написала заявление, поросилась без отработки, все в таком шоке были, что отпустили Марью…

Лена до неба подпрыгнула.

-Мамочка, ты ли?

-Я детка, сил нет человеческих и показала тело своё, сплошной синяк.

-Ой, мама, — заплакала девчонка.

-Ничего, ничего доченька, Аня сказала поможет.

-Мама, не вернёшься ли?

-Нет!- сжав губы говорит Мария, — нет ради тебя, чтобы ты жила лучше.

Устроилась Маша на фабрику работать, тоже учётчицей, комнату дали в общежитии, расцветать женщина начала.

Гулять по вечерам с Леной ходят.

Видимо кто-то из деревенских увидел их и Митьке сказали.

Приехал, как насупился, поехали мол, Марья, я за тобой.

— Никуда я с тобой не поеду, — говорит та, — хватит натерпелась.

Митька зубами скрипит, да шипит, словно уж, да только Марья уже не боится, Марья уже другая…

-Не дури Машка, поблудила и будет, так и быть прощу.

— Уходи, Мить по -хорошему. Милицию ведь вызову.

-На родного мужика, да милицию?

-Мить, нас развели, месяц назад.

-Как это?

-Да так…Что письмо не получал?

-Нет, — говорит растерянно.

-Ну так вот, Митя. Так что извини.

-Как это Маш, я ведь это, люблю тебя.

-Ты Митя как тот волк, что овцу полюбил, видно от большой любви ты меня так…

-Сама виновата, — буркнул.

-Уходи…

-Не вернёшься?

-Нет

-Пожалеешь

-Уходи.

— Я уйду, но ты потом не думай вернуться, не приму, Маруська, так и знай.

А потом заплакал.

-Вернись, Мань, а? Мать старая уже не справляется, подурили и хватит…

-Нет, — качает головой, — уж не обессудь Митя. Не вернусь я к вам.

-Да как так-то?

-Как? Да ты с матерью своей всю кровь мне выпили, девчонка при живом отце сиротой выросла, знаешь же что твоя, почему матери позволял издеваться так?

-Ну прости, Маня, всё по другому теперь будет, вернись…

-Нет, Митя, уезжай. Хоть на старости лет поживу как человек.

Приехал домой Митя словно туча грозовая. На мать наорал, пошёл водки, купил и пил.

-Мать, мааать…

-Чего, Митюшка?

-Письмо приходило с печатями на моё имя?

Забегали глаза, зажевала губами, руки не знает куда девать…

-Мааать…

-Я не знаю, Митя, было какое-то, я… там это.

Неделю Митя пил, а потом привёл домой Катерину Ялымкину, гулял он с ней, мать знала, да покрывала…

Вот и привёл.

Новая сноха быстро всех по местам расставила, это вам не Маша кроткая.

Бабка носа боялась из комнаты показать.

А потом ещё и Любонька, внученька- красавица, вот не повезло девушке, ведь такая умница.

Подвернулся нечестивец, обманул честную девушку. Попался бы, так и придушила бы, приволокла бы за волосья, чтобы грех внучкин прикрыл.

Машка гадина, все беды от неё, как не хотела чтобы приводил её Митька, а теперь эта Катька падлюка распоряжается всем…

Говорят люди, что Машка в городе живёт, ишь ты барыня, и суразку свою науськала, нос не кажут обе.

Вроде замуж девка Машкина вышла.

Кто-то взял ведь, а Любоньке вот не везёт. Оставила мальчика Наде, поехала в город. А что, пущай, может счастье своё найдёт, охо-хо.

А Машка гадина, вот змея подколодная, всё из-за неё.

Катька эта, ходит, всем руководит и Митька под неё прогнулся…

Это Машка всё виновата, живёт там…

Хоть бы приехала, пропарила бы в бане старуху-то, уважила бы, а то эта Катька только шкуру дерёт, как скаженная, до синяков…

Ленка тоже, внучка называется, носа не кажет. Даже на свадьбу не пригласила бабушку, конечно, они теперь городские, куда нам до их-то…

А этот тоже хорош, мать родную променял на вертихвостку, нет, какая бы Машка не была, но она уважительная, а эта…

Надька тоже хороша, прошу возьми к себе, нет же, некогда ей, вот кукиш им, а не дом.

Охо — хо- хо, может кто поедет в тот город, да увидит Марью, может передадут ей весточку, Машка она такая, добрая, поди пожалеет старуху.

Да мы и жили с ней душа в душу.

Это Катька эта, вертихвостка, откуда -то взялась, всё под себя подгребла, уууу, гадина.

Маша така женщина была, така бабонька…Справная, всё в руках горело, а булки какие, а пироги пекла!

А эта же, откуда её только черти принесли, как настряпает, так зубы обломать можно, щи варит только свиньям в радость, где же Маша, да внучечка, Леночка.

Митька говорит правнук родился, хоть бы посмотреть одним глазком.

Любкин-то байстрюк, весь в любку, нахрапистый…

Ох , Машенька, да внучечка Леночка…Навестили хоть бы бабушку, утирает старуха слёзы что катятся по пергаментной коже и не понимает за что ей такое?

Всю жизнь к людям по-доброму относилась…

Рейтинг

5 из 5 звезд. 1 голосов.