«Мало кому удается избежать оспы и любви» — эта поговорка три столетия назад была широко распространена у немцев. Очевидно, она была знакома и российской императрице Екатерине II
В XVIII в. эта инфекционная болезнь продолжала причинять большой вред относительно благополучным в эпидемиологическом отношении европейским странам. Страдали от неё преимущественно дети, смертность среди которых от натуральной оспы составляла 6-10 %.
Выжившие на всю жизнь сохраняли память о перенесённой болезни в виде глубоких шрамов на лицах. Большое количество пудры, которую европейцы наносили в эпоху Просвещения, чаще всего было связано со стремлением скрыть следы оспы.
Инфекция не щадила ни бедняков, ни аристократов. Она серьёзно повлияла на историю русского императорского дома. От оспы скончался Пётр II, лицо же Петра III серьёзно пострадало от следов перенесённой инфекции.
В начале правления Елизаветы Петровны сильная эпидемия оспы охватила столицу империи. Это породило царский указ «О воспрещении проезда ко дворцу лицам, у которых в домах окажется оспа». Императрице было предложено сделать оспопрививание, но она отказалась — слишком небезопасной была тогда эта медицинская процедура.
Локальные технологии оспопрививания существовали тогда в различных регионах Российской империи (в Малороссии, Казанской губернии, у черкесов), и получили они их, скорее всего, от медицины Востока. Региональные методики имели свои особенности, но общим моментом было введение в организм прививаемого оспенного яда, взятого у больного человека.
В начале XVIII века прививки от оспы стали применяться английскими врачами. Причём заимствовали они эту практику у медиков османского султана. Постепенно она получила признание в различных европейских государствах. Её активными сторонниками были Вольтер, американский политик и учёный Бенджамин Франклин.
Первая публичная дискуссия в России о внедрении оспопрививания на государственном уровне возникла в рамках работы Уложенной комиссии Екатерины II.
В декабре 1767 года депутат от Медицинской коллегии, доктор Григорий Аш высказал мнение, что
«вернейшим средством для предохранения русского населения от оспенных эпидемий следует признать искусственное заражение этою болезнью».
Благодаря стараниям вельможи Ивана Бецкого и доктора Иоганна Ениша в России начинает издаваться литература о пользе оспопрививания. Однако в общественном сознании продолжали преобладать предрассудки, что взятие материала для прививки опасно для здоровья донора; оспопрививание якобы сокращает продолжительность жизни.
Среди простолюдинов циркулировали и вовсе невероятные слухи: что якобы
«у многих англичан, коим учинено оспенное привитие, выросли коровьи рога».
Для Европы XVIII века эти заблуждения не были чем-то из ряда вон выходящим, поскольку до 1762 года даже в относительно просвещённой Франции прививки от оспы были запрещены специальным парламентским актом.
Императрица Екатерина II проводила максимально прагматичную политику по борьбе с эпидемиями, сокращавшими численность населения.
Уже в год её воцарения (1762) был издан указ «Об учреждении особых домов при городах для одержимых опасными и прилипчивыми болезнями и об определении для сего докторов». В следующем году началось создание «оспяных домов» в крупнейших городах империи, среди которых был и Киев. По сути, такие дома были детскими инфекционными больницами.
На борьбу с эпидемиями оспы были направлены запреты больным или имеющим больных в доме посещать церкви и другие публичные учреждения.
Однако эти карантинные меры желаемых результатов не давали. Проблему могли решить только массовые прививки. Но для их внедрения требовался какой-то неординарный шаг.
Царица решила показать пример подданным и сделать прививку от оспы себе, а также наследнику престола и высокопоставленным придворным. Сдерживающим фактором было то, что инокуляция (искусственное заражение) взрослых людей нередко давала осложнения, иногда заканчивавшихся летальными случаями.
Для оспопрививания императрицы и её ближнего круга из Англии был приглашён известный хирург Томас Димсдэль. По прибытии в Петербург он предложил Екатерине II сначала поставить опыт по привитию оспы «над несколькими лицами ее пола, ее лет и ее телосложения». Однако та отвергла данное предложение и пожелала ускорить процесс подготовки к операции.
К удивлению англичанина, в Петербурге уже существовала необходимая инфраструктура: был подготовлен дом для массового прививания, которым заведовал доктор Шулениус, имевший практику подобных операций, проведённых в Лифляндской губернии.
В начале октября 1768 года англичанин начал подготовку к предстоящему оспопрививанию. Главнейшей задачей его было найти подходящий материал для прививки императрицы. Для этого были отобраны петербургские кадеты, инфицированные оспой.
Однако вечером 12 октября доктору Димсдэлю было велено срочно явиться вместе с больным, от которого можно было бы взять материю для привития императрицы. Как раз в это же время в Петербурге стало известно об объявлении османским султаном войны Российскому государству.
Хирург сделал надрез на руке императрицы и через открывшуюся ранку протянул нитку, смоченную гноем больного оспой. Клиническое течение прививки Екатерина перенесла до 29 ноября, после чего был привит наследник престола и вельможи (в том числе братья Орловы, Кирилл Разумовский, Григорий Потёмкин).
1 ноября в столице прошли официальные торжественные мероприятия по случаю выздоровления царицы: отслужены торжественные молебны в петербургских церквях, архиепископ Гавриил произнес поздравительное слово государыне. В память привития оспы Екатерине II позже было отчеканено 12 медалей с надписью «Собою подала пример».
Императрицу с этим событием поздравили Сенат и Синод, на что она ответила:
«Мой предмет был своим примером спасти от смерти многочисленных моих верноподданных, кои, не знав пользы сего способа, оного страшась, оставались в опасности».
В благодарность Димсдэль получил титул русского барона, звание лейб-медика, чин действительного статского советника, пожизненную пенсию в 500 фунтов стерлингов, а также множество подарков в виде произведений искусства.
Не был забыт и донор прививочного материала — крестьянский сын Александр Марков. Ему была присвоена фамилия Оспенный, дарованы дворянство, капитал в 3 тыс. рублей и родовой герб, на котором была изображена обнаженная рука со зрелой оспиной.
После этих событий российская аристократия также воспылала желанием пройти оспопрививание. Данный процесс был поставлен на поток в петербургском Оспенном доме. Все желающие могли здесь бесплатно получить прививку, а в награду — серебряный рубль с портретом Екатерины II.
Возглавил этот процесс ещё один англичанин — Томас Голидей (Холидей). За труды он получил участок земли на одном из островов невской дельты. Согласно преданию, он был назван в честь этого врача, но со временем его наименование трансформировалось в «Голодай» (ныне это остров Декабристов).
Тем временем прививание от оспы стало распространяться по всей империи.
Ему непременно подлежали все воспитанники училища Академии художеств, Кадетского корпуса, Смольного института, воспитательных домов Петербурга и Москвы. В случае появления в доме больного оспой прививанию подлежали все домочадцы.
К 1780 году число привитых от оспы в России превысило 20 тыс. человек. Для стимулирования медиков были отчеканены различные по величине и металлу медали с надписью «За прививание оспы».
Когда в 1774 году от оспы скончался французский король Людовик XV, русская императрица заявила:
«Стыдно французскому королю в XVIII столетии умереть от оспы».
А в 1781 году повторно пригласила Димсдэля в Россию на этот раз для привития великих князей Александра и Константина.
С тех пор эпидемиология в России стала делом государственным. Отечественная наука постепенно заняла лидирующие позиции в области эпидемиологии инфекционных болезней, которые удерживает и в настоящее время.
В этом плане весьма символично, что именно на базе Новороссийского университета в Одессе была открыта первая в мире кафедра эпидемиологии, а её основатель Даниил Заболотный написал первый учебник по эпидемиологии.
А вы знали, что Екатерина II
📖 очень любила читать. Её библиотека была огромной! Императрица переписывалась с французскими просветителями — Дидро и Вольтером. Хотя писала по-русски Екатерина плохо, допуская огромное количество ошибок.
Но ей это можно простить, всё-таки немка. Тем более, что русский язык императрица, по её собственному признанию, осваивала самостоятельно, с помощью книг и без опытных преподавателей.
💰 тратила много, но при этом старалась избежать бессмысленных трат. Так, например, императорский стол на один день стоил примерно в 12,5 раз больше, чем рядовой солдат получал за год.
При этом Екатерина не особо тратилась на наряды: пышные платья со множеством драгоценностей она надевала только на выход. В повседневности же предпочитала носить простую одежду.
👑 умела рукодельничать. Императрица любила вязать на спицах и вышивать, считая, что эти занятия способствуют умиротворению. В число прочих её хобби входили гравировка и даже резьба по кости и дереву. Между прочим, Екатерина II прекрасно играла в бильярд.
Из сети
😊 никогда не повышала голоса и не бранилась. Впрочем, всё равно придворные, да и слуги тоже, боялись её случайно прогневать — за маской равнодушной вежливости скрывался непростой характер.
📈 за годы правления Екатерины II было построено 144 новых города, а население Российской империи увеличилось почти в полтора раза!
