Бабушка — усыновительница
В музыкальной школе была замечательная преподавательница по сольфеджио. Ксения была утонченным и красивым человеком. К музыке и искусству, и вообще к красоте, относилась трепетно.
Одевалась она так, как будто сошла со страницы журнала мод. Мы шутили, что сольфеджио у нас из рубрики «Модницам на заметку». В 80-е годы магазины предлагали очень скромный, а если совсем честно, то невзрачный товар для покупательниц.
А наша «До-ми-солька», так мы звали Ксению – любя, конечно, – одевалась необычно, свежо и со вкусом. Нет, ей не привозили заморские вещи родственники, потому что таких родственников у нее не было.
Украшения тоже были оригинальными, как будто на заказ, хотя мужа-ювелира у Домисольки не было. Никакого мужа не было, она одна воспитывала дочку Свету. Зато было мастерство, любовь к прекрасному.
Она превращала скучное и мрачное платье из соседнего магазина в яркий наряд, бесформенную юбку и блеклую блузку из ближайшего универмага – в приталенный сарафан.
А украшения? Ксения покупала штампованный янтарь, пыльные (потому что никто не покупал) деревянные бусы, а дома все разбирала и собирала «свои» подвески, браслеты, броши, сережки. И все вокруг спрашивали: «А где вы так красиво одеваетесь? Прямо как актриса».
Ксения делилась своей любовью к музыке, искренне не понимала, как можно слушать однотипные и безвкусные попсовые песенки.
Дочке она тоже прививала любовь к высокой музыке.Но, к сожалению, Света зевала при упоминании филармонии, консерватории, театра. А насчет Гайдна и Грига девочка шутила: «Не зря у них фамилии с «г» начинаются, и музыка у них такая же». Композиторы-классики с другими фамилиями тоже вызывали раздражение.
Светка увлекалась heavy metal и одевалась как заядлый металлист – в косуху, джинсы и, конечно, без заклепок и начеса образ был незаконченным.
Ксения в какой-то момент с горечью говорила нам, своим ученицам: «Не становитесь такими же, как моя Светка. Непутевая она!
Голова светлая, но учится плохо, потому что весь день во дворе проводит, слушают ужасную музыку, которая несет не радость, а деградацию. Чувствую, что плохо сложится ее жизнь.
И постарайтесь не повторить мою судьбу: раннее замужество, совсем молодые и неопытные были с мужем, по 18 лет, думали, что семья – это сплошной праздник, цветы и шоколад. А как дочка родилась… Трудно было, не выдержал молодой отец испытаний бессонными ночами, мокрыми пеленками и однажды исчез из нашей жизни».
Ксения не была жалобщицей и ни в коем случае не пыталась очернить свою единственную дочку. Она ее любила и хотела видеть счастливой. С каждым годом Домисолька становилась грустнее и озадаченнее.
Одно дело плохо учиться, слушать непонятную музыку, а другое – водить дружбу с подозрительными ребятами.
Света связалась с фарцовщиками (это тоже термин из далеких советских времен, эти люди «обеспечивали» своих сограждан современной западной одеждой, видео– и аудиотехникой, а на самом деле были спекулянтами).
Свету прельстили новые друзья «красивой» и легкой жизнью: они нигде не работали, но пили чешское и немецкое пиво, элегантно курили американские сигареты, а не советскую «Яву», смотрели западные видеофильмы, которых не показывали по центральному телевидению. А еще они были очень опытными: у кого-то была судимость, кто-то проходил свидетелем, одним словом, сплошной латиноамериканский сериал.
А однажды Домисолька пришла в слезах и говорила коллегам: «Ох, до чего же непутевая! 3 месяца беременности, а будущий папаша уже скрылся. Даже аборт сделать не может, все сроки прошли! Предложили дорогостоящую процедуру: искусственные роды – аборт, только на больших сроках».
Другие учителя в музыкальной школе сочувственно кивали и предлагали любую помощь: от денег взаймы до телефона хорошего проверенного гинеколога. А через неделю Ксения пришла и сказала, что никаких искусственных родов не будет.
Да, ее Светка обошла всех врачей, сделала ЭКГ и флюорографию, получила добро на операцию от главврача.
«Но что мы, какие-то нехристи, палачи, что ли? Как же можно делать искусственные роды, когда появляется порой живой ребенок, у него есть руки-ноги, определяется пол. А бывает, что некоторые даже плачут… И в помойку? Я уговорила Светку отказаться от этого мрака»
Дочка согласилась с Ксенией и не явилась на операцию.
Но все равно девушка особого энтузиазма от будущего материнства не испытывала, делала всё, что будущей маме нельзя делать: отплясывала на дискотеках, пила и курила, день превращала в ночь. «Всё равно ребенка брошу – какая мне разница, каким он будет!», – заявляла она Ксении.
Наша учительница только вздыхала, что она могла сделать, если даже в школьные годы не могла приучить ответственно подходить к урокам, домашнему заданию, к умению выбирать друзей.
«Непросто воспитывать одной – с утра до вечера на работе, дома дела, подготовка у учебному процессу, уборка, стирка, покупки, когда б я Светке время уделяла?
Разве на выходных, но это, как вижу, было катастрофически мало», – плакалась Домисолька коллегам перед нашим уроком по сольфеджио.
Она надеялась, что Света родит, увидит маленькое создание и пожалеет, не оставит в роддоме. Все 9 месяцев Ксения тайно шила пеленки и распашонки будущему внуку, вязала костюмчики.
В то время пол ребенка можно было узнать только после рождения, поэтому Ксения выбирала нейтральные цвета: зеленый, желтый, бежевый.
Света родила и, как обещала, написала отказ от сына. Ксения пыталась ее отговорить, рассказывала, что у рожениц так бывает, когда кажется, что нужно бросить всё и от всех отвернуться, но это чувство временное. Света была неумолима.
Медсестра тоже пыталась предостеречь от ошибки. Она подчеркивала, что мальчик родился здоровым, с хорошим весом, за таким будет огромная очередь усыновителей.
«Бросишь сына, пожалеешь, только поздно будет – потеряешь навсегда. Новые родители близко не подпустят, а то и в другой город переедут», – медик искренне принимала участие в судьбе новорожденного и Светки.
Но Света под уговоры медиков и мамы спокойно наносила макияж, причесывалась, душилась, а потом мило помахала всем рукой. Сын остался в роддоме с чужими тетями. Света даже имя ему не дала.
Ксения несколько дней плакала, на уроках сольфеджио начинала исполнять музыкальный диктант и на половине останавливалась, просила учениц пропеть что-то и тут же повторяла просьбу.
Мы не обижались и не удивлялись – все понимали, что нашей милой Домисольке совсем не просто.
Так она была в тумане несколько дней, потом пропала почти на полмесяца. И однажды, радостная, пришла в музыкальную школу и несколько часов подряд делилась изменениями в своей жизни.
«Еще недавно я была бабушкой, а теперь я мама!» Недоуменные взгляды ее не смущали: «Да вы не поняли, я забрала ребенка, от которого Светка отказалась, пока оформила опекунство, а там обещали помочь и с официальным усыновлением!
Сейчас собираю документы, чтобы мне дали хотя бы на год декрет. Кстати, назвала Егоркой, и Света тоже не против имени».
Все знали, что Ксения добрый, тонкий и душевный человек. Но чтобы решиться стать снова матерью! Все за нее искренне радовались.
Музыкальная школа несколько дней была похожа больше на муравейник: все бегали, договаривались, что-то покупали, что-то приносили из дома.
К процессу подключились не только педагоги, но и родители, старшие сестры и братья учеников школы. У кого-то нашлись знакомые в поликлинике, у кого-то в ЗАГСе, у кого-то – в органах опеки.
Помогали все, чтобы Домисолька с Егором не стояли в очередях, не бегали по одним и тем же инстанциям по несколько раз.
А один папа ученика даже сделал с друзьями бесплатный ремонт в квартире Ксении. Это было событие! Не каждый день бабушка становится мамой своему внуку.
Ксения навещала нас в школе, приходила со своим внуком-сыном Егоркой. Светка сначала долго фыркала и смеялась над матерью: «Мало тебе: меня одна воспитывала, каждую копейку считали, а теперь и внука на своих плечах понесешь. Люди же смеяться будут: то ли бабушка, то ли мама».
Но Ксения не отчаивалась. В декрете она брала учеников, занималась с ними дома в удобное для себя время.
Егорка рос совершенно спокойным мальчиком, спал ночью, не капризничал, почти не болел. Одна из учениц пригласила Ксению на крестины своего младшего брата.
На Домисольку таинство Крещения произвело сильное впечатление, она познакомилась с батюшкой, рассказала свою длинную и непростую историю. Конечно, священник рассказал о необходимости креститься самой и крестить Егора.
Батюшка поддержал Ксению: «То, что вы уговорили дочку отказаться от аборта, – уже большой шаг, а то, что не оставили малютку сиротой – тоже сильный и правильный шаг. Надо молиться Господу, верить в его милость. Это только кажется, что Бог не видит или не слышит нас, грешных. Разве не чудо, не милость Божья, что мальчик после такой беременности родился абсолютно здоровым и не нервным?»
Егорке сейчас за 30 лет. Он окончил консерваторию, много путешествует по миру со своими концертами.
Ксении, к сожалению, уже нет. А Света изменилась сильно, она работает, слушает только классическую музыку, а в выходные поет в церковном хоре.
С Егором у нее непростые отношения, он считает своей матерью Ксению, к биологической матери относится с недоверием.
Света не обижается и друзьям-прихожанам говорит: «Я много наделала ошибок, чего-то хотела доказать, ни в коем случае не обвиняю Егора…
Я счастлива, что он у меня есть. И благодарна матери за то, что уберегла меня от рокового шага, не дала сделать аборт, за то, что не побоялась трудностей, чьих-то косых взглядов и усыновила Егора.
Воспитала такого интересного и яркого человека. Я верю, что мама простила меня. Верю, что она радуется, глядя на нас оттуда».
АЛЕКСАНДРА ГРИПАС
Из сети
Автор публикации
Наталья
Давно тут не была, интересней стало. Хорошие публикации новые.