Жила-была небогатая девочка
— Уходи отсюда, у тебя мать-мусорка, от тебя тоже воняет, мы с тобой играть не будем! — кричали дети Кате. А она стояла и в недоумении смотрела на ребят.
Ярко-желтое платьишко, сандалии, облако белокурых кудряшек. Плюшевая божья коровка в руках. Все, кто были возле подъезда, сгруппировались и теперь выкрикивали обидные слова.
Катя вместе с мамой недавно переехала в этот дом. И еще ни с кем не успела подружиться.
Мама дала ей утром конфет со словами: — Иди, дочка. Познакомься. Все вместе играть станете! Здесь тоже хорошо жить.
Катя только закончила первый класс. И радовалась каникулам, тому, что мама наконец перестала плакать.
До этого она всегда ходила грустная. Катя пыталась ее развеселить. Рисовала божьих коровок. Потом аккуратно вырезала и приносила маме.
— Ты им скажи, чтоб полетели на небо и загадай желание, мам, слышишь! — целовала Катя своего самого любимого человека на земле.
В той, немного другой жизни, они жили втроем в большой квартире. И папа всегда был рядом. А теперь остались с мамой одни.
-Пришлось разъехаться, потому что папа теперь будет жить отдельно. Но он к тебе станет иногда приезжать, потому что он тебя все равно любит! — пыталась ей объяснить мама.
Но Катя не понимала. Почему иногда? И зачем приезжать, если папа всегда раньше жил с ними? Он высокий и сильный, всегда ее высоко подкидывал. И приносил ей разные игрушки, читал сказки.
А потом все изменилось. Катя помнит последнюю встречу. Отец с чемоданом и сумками подходит к двери. Что-то говорит, но она не может разобрать слов.
— Папочка! Папа, не уезжай, папа, не уходи! Не надо! Пожалуйста! — кричит она. Плачущую Катю мама уносит в комнату. Хлопает дверь.
А потом они переезжают. Раньше мама сидела дома. А теперь пошла работать. Она показала Кате большую оранжевую машину. Сказала, что на ней убирают мусор.
И работа это очень важная, потому что если его не убрать, тот как же тогда будут жить другие люди? Должен быть порядок. Они выносят мусор из ведра, которое в квартире. А Катина мама — дальше, из подъездов и домов. Таким образом, везде становится чисто.
Поэтому девочка не понимала, почему ей так говорят. От мамы всегда пахнет лимонами и булочками, которые она печет. И она каждый день купает Катю, в розовой пене с разными игрушками.
Там есть смешной розовый поросенок, зебра и толстый медвежонок с бочкой меда, а также осьминожка, из щупальцев которого течет вода. А на стене в ванной — картинка с русалочкой. И Катя часто представляет себя в этом волшебном подводном мире.
— Хотите конфет? — Катя сделала еще один шаг к ребятам и протянула мешочек. Одна из девочек его взяла. Катя робко улыбнулась. А та девочка высыпала конфеты на землю со словами: — Они тоже с мусорки! — и все ребята засмеялись.
А Катя заплакала. Она пыталась им рассказать, что у мамы хорошая и важная работа, почему они над ней смеются? На балконе в это время стоял мальчик Кирилл.
Он слышал все, что происходило на улице. Зашел в комнату. Его папа как раз решил погулять с собакой, позвал его с собой.
Вышли во двор. Отец подошел к глазастому «Мерседесу», что-то достал. Потом поставил на землю шпица Чейза, любимую собаку мамы. Та все еще не пришла со своего салона красоты — у мамы их было несколько.
Кирилл знал, что папа погуляет с собакой, а потом поедет к себе в офис. А его завезет на тренировку.
Пока отец и Чейз шли впереди, Кирилл чуть остановился. Ребята тут же устремились к нему. У мальчика были дорогие вещи, игрушки, много всего крутого. Только он почему-то никогда не играл с ними, хотя так звали.
— Кирилл! Привет! А мы тебя на балконе видели! Хочешь, с нами в лес пойдем? Там можно в прятки поиграть. Или на площадке останемся? Кирилл, смотри, Кирилл, а давай… — раздалось со всех сторон.
Тот снисходительно обвел взглядом окруживших его ребят.
— Да никуда я с вами не пойду, — ответил он и повернулся, чтобы уйти.
— А почему? — робко спросила девочка, которая только что высыпала Катины конфеты.
— Потому что мне нельзя с вами дружить, — просто ответил Кирилл.
— Как это? — опешили ребята.
— А вот так-это. Вы же не хотите с ней дружить? — и он указал на Катю.
— Ну да. Так у нее мать на мусорке работает. Она и в нашем доме мусор убирает, — ответил кареглазый мальчик в толстовке.
— Если б она мусор не убирала, вы бы в нем утонули! Ладно. Гуляйте, — Кирилл пошел за папой.
— Так а нельзя-то почему? — крикнул кто-то из детей.
— Потому что вы для меня — как она для вас, — бросил Кирилл через плечо. Дети затихли. Они долго переговаривались.
— Подумаешь! Задавака! Вот подойдет он к нам! А мы не станем с ним гулять! — сказала девочка в красном платье.
— Он не подойдет. Он никогда не подходит. Это мы все за ним бегаем. А он вон, какой, — буркнул один из ребят.
А Катя все стояла и смотрела. И слушала. Потом повернулась и пошла к подъезду. Там как раз мама подходила. В рабочей одежде.
Самая лучшая. И Катя подбежала ее обнимать. Та пыталась отстранить дочку, все-таки Катя была в нарядном платье. А Катя все ее обнимала и плакала.
Она выросла, эта девочка Катя. И больше ни к кому не бежала доверчиво, не протягивала мешочек с конфетами и не пыталась что-то доказать.
Ей было всего семь лет. И то, что произошло во дворе, она даже не до конца поняла, но прочувствовала.
Ребята не раз звали ее потом поиграть. Может, они тоже что-то поняли. Только Катя не соглашалась.
Вечерами помогала маме прибираться, готовить, лепила, раскрашивала. А когда однажды рисовала за домом бабочку, чья-то тень появилась сзади.
Катя обернулась. Там стоял Кирилл.
— Красиво, — произнес он. Катя молчала. Кирилл продолжал что-то говорить. Но Катя не отвечала. Только более тщательно прорисовывала крылышки.
— Ты что молчишь-то? Я знаю, ты умеешь разговаривать! — улыбнулся мальчик.
— Тебе же нельзя… Нельзя ни с кем из нас дружить. А у меня мама работает на большой оранжевой машине. И все равно она самая лучшая, — выпалила Катя.
— А-а-а, ты про тот случай. Я просто так это сказал. Чтобы они невесть что о себе не думали. И чужие конфеты на землю не высыпали, — произнес мальчик. С той поры и началась их дружба…
Автор: Татьяна Пахоменко
Из сети
Автор публикации
Добавить комментарий
Для отправки комментария вам необходимо авторизоваться.