«Я вообще максималистка. Сказала как-то, что полечу на парашюте, — и полетела. Конечно, в 65 лет это поздновато. Мы отдыхали с Котэ в Кобулети, он говорил, что тоже хочет, но мы его отговорили. А я прыгнула. Весь пляж смотрел и аплодировал. Представляете, стокилограммовая Софико парила в воздухе! Я только боялась: вдруг парашют меня не потянет…».
Софико Чиаурели
Софико́ Миха́йловна Чиауре́ли — советская и грузинская актриса театра и кино; народная артистка Грузинской ССР, народная артистка Армянской ССР, лауреат Государственной премии СССР. Википедия Родилась: 21 мая 1937 г., Тбилиси, СССР Умерла: 2 марта 2008 г. (70 лет), Тбилиси, Грузия
Софико Михайловна Чиаурели (21 мая 1937, Тбилиси — 2 марта 2008, там же) — советская и грузинская актриса театра и кино; народная артистка Грузинской ССР (1976), народная артистка Армянской ССР (1979), лауреат Государственной премии СССР (1980). Сыграла более чем в ста фильмах. Единственная из советских актрис, семь раз удостоенная приза «За лучшую женскую роль» на международных кинофестивалях.
«Я вообще считаю, что важную роль играет семья. Человек же не рождается преступником. Но что-то закодированное в нем есть, конечно. И уже семья и общество воплощают этот код в жизнь».
«А вообще человек пришел в эту жизнь и счастлив, что родился, так ведь? Точно так же мы можем относиться и к смерти».
«В Грузии Софико Чиаурели всегда считалась очень красивой женщиной. До сих пор её у нас называют «наша грузинская Софи Лорен».
А стареть она абсолютно не боялась. Потому что была с Котэ счастлива, они принимали друг друга какие есть. Софа не стремилась улучшить себя, была противницей пластических операций. Говорила, что ей не нравятся «сделанные» лица. Очень любила хорошо поесть. При этом – никаких диет, несмотря на то что после шестидесяти она сильно раздалась. Говорю же, её обаяние затмевало всё!
В женщине обычно ценят изюминку. У Софико было столько изюминок – хоть компот вари! Например, она всегда необычно одевалась. Вкус у неё был специфический, чуть с перебором. Но главное, что ей это шло.
Сама придумывала фасоны, сама кроила и шила, причём очень быстро – пара часов и новая вещь готова. Сооружала себе шляпы и шапочки оригинальные, вязала что-то постоянно. Просто фонтанировала идеями!
Займись она серьёзно дизайном, клянусь, стала бы какой-нибудь «Соней Рикель». Помню, как она поставила «точку над «i» в моём свадебном наряде. Родители достали мне американское платье: белое, лаконичного фасона, c ручной вышивкой по вырезу – этнические мотивы в стиле Фриды Кало. Супермодное! Но фату я не хотела, и мы не знали, чем её заменить. Тут Софико приносит огромную шляпу, которую недавно привезла из Мексики. Снимает с тульи плетёную отделку из разноцветных ленточек и прикалывает мне на волосы. Получилось гениально!
Украшения Софико тоже иногда делала себе сама. У неё было полно и драгоценностей, и бижутерии. И она перенизывала бусы, добиваясь неожиданных сочетаний. Зато ни у кого таких ожерелий не было! Своим талисманом считала колье из слоновой кости, на пластинах которого были выгравированы десять заповедей. Ей подарили его в Израиле.
Кольца обожала крупные, броские. А свой очень изящный золотой перстенёк с редким квадратным бриллиантом однажды подарила мне. Ему было лет триста, он как реликвия передавался в их семье по женской линии. Софа иногда надевала его на спектакли. Как-то я сидела в зале, а она на сцене взмахнула рукой, и камень пустил лучи веером. У меня аж дух захватило! Я маленькая тогда была – пятнадцатилетняя. С ума потом сходила по этому колечку, всё смотрела на руку Софико. А через год она вдруг преподносит мне его на свадьбу. Как я его любила! Но во время гражданской войны его из моей тбилисской квартиры украли. Умирая, Софико оставила мне серебряный браслет и кольцо с большими зелёным камнями. На память…» «Автограф души»
…Пырьев был действительно человеком очень талантливым и фантастически работоспособным. Спал всего по 3–4 часа в сутки, часто засыпая на плече Марины, которая терпеливо сидела, не шелохнувшись. Но он требовал такого же отношения к работе и от актеров: его не интересовали их болезни, их проблемы, их мнение…
Актеры были для него винтиками, он не видел в них людей. Например, проведя с Ладыниной целый съемочный день, он мог сказать ей, когда они вместе садились в машину: «Ну, здравствуй, мы же сегодня еще не виделись».
На съемках «Трактористов» Марина упала в обморок от переутомления. Когда она пришла в себя, к ней подошел Пырьев: «Ну как ты, Машенька?» Она устало ответила: «Какая разница? Ты ведь все равно съемку не отменил».
Пырьев отличался несдержанностью, даже грубостью. Мог в приступе ярости гоняться за пожарным, помешавшим съемке в павильоне, выбросить плохой сценарий в окно на глазах у автора, перевернуть шахматную доску, если становился очевиден проигрыш… А накричать на актера – это было для него нормой.
Фаина Раневская, снимавшаяся у Пырьева в картине «Любимая девушка», как-то заметила: «Я и так пью много лекарств, а теперь мне нужно еще одно – «антипырьин»». Поначалу Ладыниной доставалось наравне со всеми. Пырьев перестал повышать на нее голос после одного случая во время съемок «Трактористов». У нее никак не получалась одна сцена. Пырьев все больше заводился – и Ладыниной показалось, что сейчас он запустит в нее яблоком. Она молча встала – и в гробовой тишине вышла из павильона. Через несколько минут Пырьев спокойным голосом обратился к своему ассистенту: «Пожалуйста, попросите Марину Алексеевну вернуться. Скажите, я её приглашаю».
После фильма «Кубанские казаки» пара Пырьев – Ладынина получила свою пятую Государственную премию. Всего на семью их было одиннадцать. Никита Богословский шутил: в одной постели – одиннадцать лауреатов; кто это? Этот результат оказался недосягаем для всех остальных киносемей: и Орловой с Александровым, и Герасимову с Макаровой, и Ромму с Кузьминой было до них далеко.
Пырьев нашел тип фильма, который был идеологически безупречным и к тому же очень нравился массовому зрителю: народные фильмы – о народе и для народа. Он снимал лирические музыкальные сказки о борьбе добра со злом, стремлении к счастью, с неизменным счастливым концом.
Социальные реалии были фоном для лирических сцен, комических интермедий и прекрасных песен, которые пела вся страна. И в центре всего – светловолосая, голубоглазая, энергичная и обаятельная красавица Марина Ладынина. Ладынина снялась уже в восьми фильмах Пырьева.
Практически никто из режиссеров не осмеливался предложить ей сняться у него – она была актрисой Пырьева. В 1950 году Игорь Савченко все же решился пригласить ее на небольшую роль графини Потоцкой в своей картине «Тарас Шевченко». Но эту роль из картины вырезали – графиню в исполнении Ладыниной сочли слишком доброй. Говорят также, что вырезали Ладынину по звонку Пырьева.
Пырьев и Ладынина прожили вместе больше 15 лет. Марина Алексеевна была единственным человеком, к мнению которого прислушивался Пырьев. Их отношения никогда не были безоблачными – у Ивана Александровича был очень непростой характер, и в послевоенные годы он все больше и больше стал стремиться к власти, становился завистлив, чего Марина Алексеевна не одобряла, – но у них никогда не заходила речь о разводе.
Пырьев очень любил ее – до последних дней их брака заканчивал любой телефонный разговор с ней словами «Я тебя люблю», плакал, когда Марина надолго уезжала из дома. Она была для Пырьева женой, ближайшим другом, советчиком, музой и любимой актрисой.
В 1953 году, когда Пырьев задумал снимать Ладынину в новой картине «Испытание верности», вышел приказ председателя Госкино о том, что режиссерам запрещается снимать своих жен. Пырьев собрал все фотопробы претенденток на главную роль и отнес в Госкино: «Что, они выглядят лучше Ладыниной?» И Ладынину утвердили.
Фильм вышел в 1954 году. И оказался последним, где снималась Марина Ладынина. По иронии судьбы, в фильме она играла женщину, от которой уходит муж, – и подобное с ней случилось в жизни.
Пырьев увлекся молодой актрисой Людмилой Марченко – ей было всего 19 лет, она только что снялась у Льва Кулиджанова в фильме «Отчий дом». Пырьев влюбился в нее со свойственной ему безоглядной страстью, без проб взял ее на роль Настеньки в фильм «Белые ночи» по Достоевскому, буквально преследовал ее, хотя Людмила отвергала все его ухаживания. Вызванный на проработку в ЦК КПСС, Пырьев открыто заявил, что хочет на ней жениться.
Ладынина не выдержала. Она попыталась было поговорить с мужем, но тот лишь заявил ей: «Ты, кажется, не прочь со мной развестись? Хорошо, я с тобой разведусь, но так, что тебе и во сне не приснится… Больше тебя никто и никогда снимать не будет!» Разводов, подобных тому, что случился в семье Пырьева и Ладыниной, было немало. Но никогда он не оказывался столь роковым для одного из участников.
Пырьев, пользуясь своим авторитетом и властью – в то время он был директором «Мосфильма», – запретил кому бы то ни было снимать свою бывшую жену. После «Испытания верности» Ладынина больше не снялась ни в одном фильме.
У Пырьева с Марченко так ничего и не получилось. Она несколько раз выходила замуж, и один из мужей в приступе ревности к Пырьеву – тот усиленно распускал слухи об их связи, пытаясь хоть так привязать Людмилу к себе, – сильно избил ее, изуродовав ей лицо. Пырьев и после этого сделал ей предложение, но снова получил отказ. А вскоре он женился на приехавшей с Украины молоденькой Лионелле Скирде – она сыграла в его фильмах «Свет далекой звезды» и «Братья Карамазовы». Умер он в 1968 году.
Ладынина больше никогда не встречалась с Пырьевым – пришла лишь на его похороны, выговорив себе и двум сыновьям режиссера право проститься с ним без свидетелей, до начала гражданской панихиды.
А после развода Ладынину спас только интерес к жизни. Ей было необходимо общаться со зрителем, ощущать радость творчества. Марина Алексеевна пыталась вернуться на сцену, с которой ушла когда-то ради любимого человека. Но поначалу она не смогла никуда устроиться – как оказалось, ее слишком известное имя никому в театре не нужно: режиссеры боялись, что она заслонит их собственных «звезд».
Наконец ее приняли в московский Театр-студию киноактера. Играла в «Варварах» Горького, «Русских людях» Константина Симонова. Параллельно начала осваивать эстрадное искусство. На эстраде Марина Алексеевна наконец смогла соединить то, что ей нравилось всю жизнь и никак не могло проявиться раньше: хорошую музыку и высокую поэзию.
В концертных программах Ладынина читала стихи Блока, Цветаевой, Ахматовой, Есенина, Нарбута, Ходасевича, Бернса, Верлена, Бодлера… Брала уроки вокала у прекрасного педагога Доры Белявской – кстати, в то же время у нее занималась начинающая Тамара Синявская.
Поначалу концертные выступления давались Марине Алексеевне очень тяжело. Когда-то в конце 40-х годов она много ездила по стране, приглашая для участия в своих концертах великолепных чтецов Антона Шварца (он был очень популярным в 40-е годы и в начале 50-х) или Эммануила Каминку, но прошло с тех пор много лет, и надо было начинать заново концертную жизнь.
Постепенно она освоилась, и период концертных выступлений стал для нее одним из самых счастливых. Она ни от кого не зависела: была сама себе и режиссером, и сценаристом. Поездки по стране с концертными программами собирали массу зрителей – Ладынину помнили и любили, как помнят и любят до сих пор.
У нее не было недостатка в поклонниках – она по-прежнему была на редкость красивой женщиной, а ее легкий, веселый, искрометный характер привлекал к ней множество людей. Ей делали предложения, но замуж Марина Алексеевна больше не вышла – ей вполне хватало любимой работы и любимых друзей.
Она дружила с Фаиной Раневской и Михаилом Светловым, Юрием Олешей и Лидией Руслановой, Исааком Дунаевским и Лидией Сухаревской, Марком Бернесом и Петром Глебовым. За несколько дней до своей смерти Глебов сказал ей: «Ты украшаешь жизнь – живи подольше. Ты светишь нам своей жизнерадостностью, своим умом, своим красивым голосом – и свети нам всем подольше…»
Еще одним увлечением Ладыниной стал туризм. Первый раз за границей она была в 1946 году на Каннском фестивале. Тогда Франция ошеломила ее. С тех пор она объездила множество стран – сначала в составе киноделегаций, затем одна. К сожалению, возраст брал свое.
С годами ездить, выступать, появляться на людях стало все тяжелее. В начале 90-х годов ее уволили из Театра киноактера – с замечательной формулировкой «За прогул без уважительной причины». Она осталась одна, почти не выходила из дому, практически не давала интервью.
Хотя именно в последние годы о ней снова вспомнили кинематографические власти: она получила несколько призов за вклад в киноискусство.
Зрители же Ладынину не забывали никогда. Ее фильмы до сих пор регулярно показывают по телевидению, и каждый раз их смотрят с огромным удовольствием. Ее героини и сейчас привлекают своей искренностью, красотой, неодолимым обаянием женственности.
Сын Ладыниной и Пырьева Андрей пошел по стопам отца – стал кинорежиссером. Его приняли во ВГИК – родители узнали о поступлении сына лишь после зачисления. Сначала он снимал классику, затем перешел к детективному жанру. Один из самых известных его фильмов – «Версия полковника Зорина». Его сына зовут Иван – в честь Пырьева.
Марина Ладынина умерла 10 марта 2003 года, не дожив совсем немного до своего девяностопятилетия. Ее похоронили на Новодевичьем кладбище – последнюю звезду Советского Союза, символом которого она была всегда.
Людмила Марковна не признавала швейной машины, ее орудиями были обыкновенная игла и нитки. Людмила Марковна шила собственноручно, а также платья от известных модельеров К. Диора, В. Юдашкина
Гурченко смело видоизменяла, не преклоняясь перед авторитетами. Своими добавлениями она, как правило, обостряла костюм, делая его более экстравагантным, приспосабливая к своему темпераменту. Часто костюм становился для актрисы своеобразной маской.
Это была мастерская-лаборатория актрисы, в которой выстраивался тот или иной образ. Большое значение для Людмилы Марковны имели украшения и всевозможные дополнения к костюму.
Пуговицы всех видов, превращенные ею в оригинальные броши, серьги, пояса, украшенные бисером, вышивкой, перьями. К пуговицам у Людмилы Марковны было особое отношение: когда костюм или платье становились ей неинтересны, она обычно раздавала их, но предварительно обязательно срезала пуговицы. Пуговицы были для нее материалом для фантазий, как краски для художника.
Начало этого дара надо искать в далеком детстве будущей актрисы, когда в оккупированном немцами Харькове у них с матерью появилась соседка по квартире Валентина Сергеевна Радченко: «У тети Вали я научилась кроить «на глаз». Без выкроек.
Тетя Валя положит перед собой «материю», чик-чик – и уже через пятнадцать минут идет примерка. А, я тут наготове. Держу ножницы, мел, сантиметр. Готова предвосхитить и выполнить малейшее ее желание. И мы обе в упоении мурлыкали «Большой вальс».
Послевоенная жизнь бедна и аскетична. Мода в СССР очень отстает от западной, но и в ней начинают появляться новые веяния. На смену цветастым ситцевым платьям, поверх которых надевались мужеподобные пиджаки с прямыми плечами, начинает внедряться новый женственный силуэт.
Такой мы видим Леночку Крылову из «Карнавальной ночи» в исполнении Гурченко (фильм вышел на экраны в 1956 году)
«После «Карнавальной ночи» за мной ходили толпы поклонников. У меня было одно серенькое платье – от него буквально отрывали кусочки на память. Посыпались приглашения на концерты. А у меня чулок не было. Я брала у пианистки чулки, и она разворачивала пианино так, чтобы не видели ног».
Молодой актрисе надо выглядеть красивой и привлекательной — здесь и пригодился ее азартный экспериментальный дар: «Купишь в комиссионном идиотское платье большого размера. Сидишь, крутишь, вертишь, выходишь – все ахают! Где купила? Да так, говорю, случайно досталось, заморское…
И все верили. А потом, через время, — хвать от него рукава, а вместо складок – юбку «дудочкой». И идешь как японская гейша, тюк-тюк-тюк каблучками. Фурор! А одно платье перешивала рекордное количество раз. Уж больно материал был занятный».
Страсть к коллекционированию обозначилась в характере Л.М. тоже очень рано: «В дорогом антикварном магазине стоит часами двадцатилетняя девушка. В кармане ни гроша, а она млеет, умирает от красивых вещей.
Так вот, на вторую зарплату я купила петровскую жирандоль с многочисленными бусинками, висюльками и лампочками». Она продолжит собирать предметы декоративно-прикладного искусства, в ее коллекции старинные вышивки, фарфор, картины, предметы из уранового стекла — ее гордость.
Журнал «Экран» от 1995 года: «Людмила Гурченко в отличии от западных, звезда по-российски. Самодельная. Selfmade . Невероятным своим артистическим и выдающимся женским чутьем открыла она и эту небесную механику».
Сегодня народная артистка РФ, заслуженная артистка РСФСР Лариса Удовиченко отмечает свой День Рождения.
* * * * *
Лариса Удовиченко: Манька Облигация – роль моей жизни!
Лари́са Ива́новна Удовиче́нко — советская и российская актриса; народная артистка РФ, заслуженная артистка РСФСР. Википедия Родилась: 29 апреля 1955 г. (67 лет), Вена, Австрия
Ларису Удовиченко называют одной из самых красивых актрис советского кино. Нежная, тонкая, благородная красота актрисы покорила зрителей всего огромного Советского Союза. «Дочки-матери», «Золотая мина», «Женатый холостяк», «Мэри Поппинс, до свидания!», «И это всё о нём», «Самая обаятельная и привлекательная»…
За 45 лет в кино Лариса Ивановна сыграла более 120 ролей! В своем интервью Лариса Удовиченко рассказала, какую роль считает любимой, зачем снялась в ремейке «Кавказской пленницы» и как поддерживает себя в прекрасной форме.
Школьница Лариса Удовиченко, 1970 г.
— Одна из Ваших работ — фильм «Кавказская пленница». Как Вы относитесь к подобным ремейкам?
– Очень плохо. Я согласилась в нём сняться только потому, что моим партнёром был Гена Хазанов. Мне хотелось с ним похулиганить. Фильм я не смотрела и смотреть не буду, как будто его и не было (смеётся).
Мою роль играла Нина Гребешкова, с которой я знакома. Она очаровательная женщина, мы много общались. Независимо ни от чего, мне хотелось сыграть с Хазановым и побывать в шкуре Гребешковой.
— Вы снялись в четырёх сезонах детектива о Даше Васильевой. А романы Донцовой читали?
– Да Боже сохрани! (Смеётся). Я вообще никакие детективы не читала, кроме Агаты Кристи и Себастьяна Жапризо.
И когда мне продюсер Игорь Толстунов предложил сыграть Дашу Васильеву, я сказала, что ничего Донцовой не читала. Он пообещал, что мне понравится и привёз две книги. И я как раз с ними уехала отдыхать.
Несколько раз начинала читать, но откладывала в сторону — не шло! Смотрю по сторонам, а на пляже все читают детективы Донцовой (смеётся). Думаю — наверное, я чего-то не понимаю. Начала читать глубже. А потом так втянулась! И сейчас, когда нечего делать, иногда читаю романы Дарьи. Я отдыхаю за ними. Сама Донцова интеллигентная женщина, у неё мягкий юмор и нестрашный сюжет, всё с позитивом и надеждой на хороший конец. Это прекрасно.
— Это правда, что Ваша мечта — сняться у Никиты Михалкова?
– Об этом все мечтают! Но я снималась в его русско-итальянской картине «Автостоп». Потом поехала на съёмки фильма «Урга — территория любви» и прожила там два с половиной месяца. Я должна была играть Татьяну, которая живёт там с ребёнком-китайчонком.
Мы снимали в монгольских и китайских степях. Никиту Сергеевича так это увлекло, что русская часть из фильма ушла, и снимались монголы. Но мы все жили дружной семьёй, я варила на электрических плитах еду — на китайской прожить было нельзя. Как на войне было (смеётся).
— Какие съёмки вспоминаете с особой теплотой? – Где хорошие режиссёры и актёры, конечно. — Я думала, Вы ответите, что это «Место встречи…» – Вы знаете, «Место встречи…» — это судьба, это даже не обсуждается! Это роль моей жизни, как выяснилось. Очень люблю эту картину. А Станислав Говорухин — мой любимый режиссёр и друг. Причём мне ведь сначала предложили сыграть роль Вари Синичкиной, возлюбленной Шарапова. Но я не захотела. Слишком уж она лирическая, правильная.
И когда Говорухин меня вызвал, сразу же сказала ему о том, что хочу сыграть Маньку Облигацию. Он сначала отказался: «Нет, ты внешне не подходишь. Посмотри на себя — маленькая, лирическая, инфантильная. Какая из тебя проститутка со стажем?!» А потом согласился: «Я подумал: раз ты так хочешь, значит, что-то себе придумала, вот и решил попробовать». Я очень волновалась! Владимир Высоцкий и Владимир Конкин всеми силами помогали мне. И все равно я мандражировала, зажималась, но… Знаете, у актёров есть такой термин «нахальство от зажима». Вот оно из меня просто попёрло, благодаря чему в результате получилось так, как получилось.
«Место встречи изменить нельзя», 1979 г.
— У Вас есть секрет, как оставаться женственной, стройной и красивой?
– Стараюсь не распускать себя, держусь в рамках, слежу за весом, не позволяя ему подняться выше 57 кг. Неделю могу сидеть на сельдереевом супе. Это легко, так как каждый день можно что-то добавлять: овощи, фрукты, отварную баранину, дикий рис. За неделю, не голодая, можно избавиться от двух кило. Но потом, если не держать себя в руках, они быстренько вернутся.
Сейчас ехали из Алма-Аты такие уставшие, я ночь не спала, выпила таблетку, чтобы заснуть. Приехала домой, а через несколько часов уже выезжать в Тулу. Уснула, не поела. И по дороге к вам прошу: «Остановите, дайте хоть какую-нибудь сосиску съесть!» (смеётся). Остановились в кафе, там такие вкусные сосиски с белым хлебом и огурчиками, да ещё штрудель. Столько радости было!
Обаятельности и привлекательности Ларисы Ивановны можно только позавидовать. Пожелаем ей крепкого здоровья, новых интересных ролей и творческих успехов…
