А помнишь лето
Раннее утро, а на улице жара. Тихо гудит кондиционер под потолком. Кошка, развалившись на полу, лениво мяукает и отказывается шевелиться. Встаешь, умываешься, пьешь кофе, читаешь новости, одеваешься и в путь.
На работу, учебу, по делам. По раскаленным улицам, мимо лоснящихся от пота прохожих, спешишь дойти до спасительной прохлады. Ледяная вода, взятая из холодильника перед уходом, давно уже превратилась в теплую, не выдержав таких высоких температур.
Вокруг лето, яркое солнце и буйство зелени, а ты спешишь вперед и в голове лишь одна мысль – скорее бы под кондиционер, скорее бы выпить чего-нибудь холодного. Скорее, скорее, скорее…
В обеденный перерыв лениво похлебываешь еле теплый суп. Кто же будет есть горячее в такую погоду? Сидишь и, обдуваемый потоком холодного воздуха, смотришь в окно.
На улице все та же жара, достигшая апогея. Лоснящиеся от пота люди, дрожащий воздух и раскаленные машины.
А как было раньше? Забыт недоеденный суп, забыт кондиционер над головой, забыты люди, потому что мысли унеслись куда-то далеко. В детство.
*****
Безумный стук в дверь, но ты уже знаешь, кто это. Бежишь впереди мамы, возишься с замком и через секунду видишь раскрасневшееся лицо своего друга Лешки. Он облизывает сухие губы, довольно лыбится и пытается что-то сказать.
Но воздух со свистом вырывается у него из носа, а слова… просто какое-то невнятное бормотание.
— Бочку… бочку пригнали! – справляется с дыханием Лешка и, подмигнув, несется вниз по лестнице, противно громыхая бидоном.
Мама все понимает, лезет в кошелек. В одной руке деньги, влажные от пота и волнений, а в другой точно такой же эмалированный бидон, только с дурацким цветочком на белоснежном боку.
Ты несешься вниз по лестнице, твой бидон тоже противно лязгает, а из квартир вовсю спешат соседи. Каждый хочет успеть, пока не уехала бочка. Желтая бочка с квасом – холодным, свежим и вкусным.
У бочки уже очередь, соседи негромко переговариваются и ждут, когда подойдет их черед. Ждешь и ты, стоя рядом с Лешкой и болтая о своем, о детском.
Потом суешь в пухлую ладонь краснолицей тетеньки влажную мелочь, отдаешь ей бидон и ждешь, пока тот наполнится.
А затем, придя домой, наливаешь холодный квас в кружку и жадно выпиваешь. Да что там… кто не откажет себе в удовольствии выпить холодного кваса. Ты тоже пьешь и, кажется, что не можешь напиться, настолько он вкусный.
Но ты знаешь, что бочка приедет снова, и ты, в который раз, помчишься вниз по лестнице с бидоном, сжимая в ладошке мокрые монетки.
*****
— А, блин! Вода закончилась… — растерянно бормочет мокрый и нахохлившийся, как воробей, Лешка, держа в руках пустую пластиковую бутылку. Когда-то грозное оружие, сейчас оно превратилось в обычную испорченную тару – бутылка и пробка с четырьмя дырками.
— Погнали к крану! – кричит Борька и вся ватага разнокалиберной ребятни, с криками и смехом, несется ко второму подъезду, у которого из подвала торчит ржавая труба с краном для полива.
Но стоит только прибежать на место, как ты слышишь коллективный разочарованный вздох. В нем столько отчаяния, что самые ужасные грешники «Божественной комедии» пристыженно умолкнут, услышав его. Но ты, идя последним, улыбаешься.
Потому что у тебя есть кое-что, за что друзья тебе вечность будут благодарны. —
Вентиль, блин, сняли, — ворчит Лешка, хрустя своей «брызгалкой». Борька, предложивший гениальную идею, виновато шмыгает носом и взъерошивает мокрые волосы.
— Ну, пойдем еще поищем… — предлагает он и мгновенно умолкает, увидев в твоей руке заветный вентиль. А ты с гордым видом подходишь к трубе, насаживаешь вентиль и через мгновение на раскаленный асфальт бьет струя ледяной воды.
Друзья толкаются и весело хохочут. Борька жадно присасывается к крану ртом, фыркает и чихает, но пьет ледяную воду. Бутылки наполнены, но никто не уходит, пока каждый не напьется.
Ты стоишь в конце очереди, с улыбкой наблюдая за возней друзей, потом тоже прикладываешься к крану и морщишься, когда от холодной воды начинает ломить зубы.
Иной раз кажется, что вода такая же вкусная, как квас, но напившись, тут же с этим не соглашаешься. И, сняв вентиль, кладешь его в карман и бежишь за друзьями, которые начали традиционную войнушку «брызгалками».
Где-то сверху, с балкона третьего этажа кричит бабка. Ругает за лужи у подъезда, грозит, что расскажет родителям, но разве её кто-то слушает?
Лешка и Борька, зажав Марика, щедро выливают свою воду ему за шиворот и смеются, когда Марик начинает крыть всех матом.
Зачем экономить воду, если у тебя есть волшебный вентиль, а во дворе найдется с пяток кранов, чтобы зарядить свои «брызгалки» ледяной водой.
*****
Но порой жара бывает лютой. Исчезают до вечера бабушки на лавочках, собаки и кошки прячутся в спасительной прохладе подвалов, а детвора, лениво обмахиваясь бумажными веерами, заселяет деревья.
Лень царит над двором и ничто неспособно поколебать её власть. Лень бегать и играть в «фаршму». Лень заряжать водой «брызгалки» и поливать друг друга. Лень даже шевелиться.
Но тут из дома несется Борька, радостно кричит и размахивает кулаком, в котором что-то зажато. Ребятня оживает, голоса крепнут, а лень изгоняется с дерева и детских голов.
Потому что Борька разжился мелочью, а значит можно нестись к киоску, где продают мороженое. Все принимаются хлопать себя по карманам, потому что холодной сладости хочется каждому.
Деньги ссыпаются в общую кучу, старательно подсчитываются и бережно несутся к киоску, где перекочевывают в руки усталой и мокрой от жары большой дамы – продавца мороженого.
Но денег хватает только на три самых дешевых стаканчика, однако каждый получает свою порцию, а вафельные стаканчики, слегка раскисшие от растаявшего мороженого, торжественно съедаются.
Жара и лень на миг отступают, пальцы липнут к одежде, а самый неугомонный несется с вентилем к крану, чтобы унять жажду. Чуть погодя за ним тянутся и все остальные.
Холодная вода освежает, бодрит и придает сил, но от нее чертовски сильно ломит зубы, хотя кого это волнует? Лето, речка, еще два с половиной месяца каникул и веселья.
*****
Вечером, когда жара отступает, двор оживает. На лавочках, укрытых в тени больших деревьев, собирается молодежь, а на тех, что у подъезда, перемывают кости соседям вечные бабушки.
Кто-то затягивает песню на гитаре, а ты с друзьями травишь страшилки и отгоняешь ладошкой одуревших от жары комаров, выползших на вечерний ужин. Воздух еще гудит от зноя, но легкая прохлада ласкает разгоряченные тела.
Рядом с твоей ногой стоит бутылка с водой, к которой частенько кто-нибудь прикладывается. Борька выносит из дома пакет с черешней, и все лакомятся сладкими ягодами, пока не одуреют.
На небе загораются звезды, а в домах, мягким и желтым светом, зажигаются окна квартир. Ты молчишь и улыбаешься.
Молчат и друзья. Каждый погружен в свои мысли. Летние мысли, которые могут быть такими беспечными. По одному друзья уходят домой, когда их зовут родители.
Ты идешь с Лешкой вместе и прощаешься у подъезда, договорившись забежать утром, когда приедет «ЗИЛ» с молоком.
Поднимаешься по темной лестнице и заходишь домой. Ужин, жареная картошка, остатки кваса или холодное молоко, и спать.
Окно нараспашку, прохладный ночной ветерок приносит сладкие запахи с улицы, а до ушей доносится то ленивое перебрехивание собак, то ворчание заблудившегося пьяницы.
Но ты уже спишь. Спишь и улыбаешься во сне, предвкушая, какие забавы принесет новый летний день.
*****
Приходишь в себя. Смотришь на часы. Обеденный перерыв закончился и пора за работу. Вздыхаешь, быстро доедаешь холодный суп и, сложив контейнер в пакет, убираешь его в рюкзак.
А затем, повинуясь внезапному порыву, набираешь номер старого друга и, обменявшись парой привычных фраз, говоришь: — А помнишь лето? «Брызгалки», квас и ту старую яблоню?
Молчишь. Молчит и друг, а когда он начинает говорить, ты чувствуешь, что он улыбается. Чувствуешь и видишь эту улыбку.
Улыбку веселого ребенка, которого не пугает жара, потому что еще два с половиной месяца каникул и каждый день тебя ждет новое приключение. Речка, «брызгалки», мороженое и старая яблоня.
Автор: Гектор Шульц
Я застал ещё времена, когда ты приходишь в гости и первое, что делали — это тебя кормили.