Кирпичный завод в поселке Верхние дубки был старый, еще с советских времен. Но он на весь район славился тем, что выжил, выстоял и, как открылся в 1985 году, так ни на день и не закрывался. Ремонт, конечно, там уже лет тридцать никто не делал, но кирпич раскупался, потому что цену не завышали.
Егор Викторович, директор, понимал, какова реальная стоимость сего стройматериала и смог убедить хозяина, что при доступной цене у них доход будет больше, потому что кирпич будет реально востребован. Так что завод работал, а небольшой коллектив крепко держался за свои рабочие места.
Той зимой прибыль была, как обычно после Нового года, небольшой, никто не хочет строить по морозу. Поэтому, когда позвонил клиент и заказал очень большую партию, главбух Ольга Ивановна, женщина уже за шестьдесят, сначала отнеслась к этому скептически, мол, не позвонит ли через пару часов, чтобы отменить заказ?
Позвонил, но только для того, чтобы уточнить, что платит наличными. Да еще попросил привезти кирпич утром 23 февраля. Кому другому бы просто сказали, что в этот день, например, машины не будет, но этот, за такие деньги, имел право на все свои капризы.
Ближе к обеду Егор Викторович сел в осевший от тяжести грузовик, идущий в последний рейс, кивнул водителю Валере и довольно улыбнулся, приятно осознавая свою значимость. Хозяин завода оценит принесенную им прибыль и, скорее всего, даст приличную премию, которая сейчас очень даже не помешает.
Валера же крепко держал руль, с трудом вписываясь между ямами на старой трассе и пытался угадать, что там женщины приготовили им на праздничный стол?
Валера уже три года как был разведен, поэтому истосковался по домашней еде. К тому же знал, что Зоя, их уборщица, обязательно что-то вкусненькое принесла именно для него. От мыслей про симпатичную пухленькую Зою у парня на лице появилась блаженная улыбка и он начал что-то напевать себе под нос.
В это время Зоя с бухгалтершей Леночкой накрывали на стол. На небольшом заводе женщин было всего трое, это на десяток-то мужиков, они подумали и решили, что лучшим подарком будет вкусное угощение. И такое решение было с дальним прицелом.
Ольга Ивановна надеялась на признание Николая Петровича, мастера, Зоя грезила о Валере, а Леночка уже целый год верила обещаниям Егора Викторовича, что он все же разведется со своей мегерой-женой.
Так что наготовили они много: курочка, салатики, свининка под соусом, картошечка, бутерброды, хватит на всех. Стол накрыт, мужчины маются, глядя на уже вынутые из морозилки старого холодильника бутылки, а директора с Валерой все нет.
Наконец все услышали такой родной звук двигателя и начали потирать руки в предвкушении пира. Когда Егор Викторович с пакетом, в котором Ольга Ивановна угадала вырученные деньги, прошел мимо накрытого стола в свой кабинет, ему вслед раздалось дружное: — Только Вы уж побыстрее, Егор Викторович, мочи нет смотреть на эту роскошь. — Я мигом! – крикнул директор, заскочил в кабинет и уже через минуту усаживался за стол на почетное место.
Леночка сразу стала накладывать ему на тарелку свою стряпню, приговаривая, что старалась только для него. Егор Викторович голодными глазами смотрел на вкусности и даже заметил, как в его голове по извилинам проскочила мысль о том, что Леночка могла бы, и правда, быть неплохой женой, но мысль быстро куда-то убежала и директор уже держал в руке полную рюмку. Первый тост был его…
На следующее утро первой на работу пришла Ольга Ивановна. Она была расстроена, так как Николай Петрович вчера признался ей, что недавно встретил свою первую любовь. Она приехала к родственникам из Германии, где сейчас живет. Красивая, молодая, после двух пластических операций. Да еще и богатая вдова.
Ольга Ивановна не стала дослушивать его рассказ и ушла домой, где пару минут горестно поплакала в подушку и уснула, уютно завернувшись в старый мягкий плед.
Зайдя в свой кабинет, который она делила с Леночкой, Ольга Ивановна услышала, как еще кто-то зашел в контору. Подумав, что это директор, она направилась к нему. Надо было что-то решать с наличными.
Кабинет Егора Викторовича был не заперт, но его там не было. Главбух сразу почувствовала холод, подошла к окну и увидела, что оно приоткрыто. Непорядок.
Но то, что женщина увидела после, повергло ее в ужас. Дверца сейфа была открыта! Внутри его зияла пустота, а рекламки, что лежали там раньше, были разбросаны по полу. И главное: там не было денег!
Ольга Ивановна тут же стала лихорадочно соображать, что делать? Звонить в полицию? Нет, нужно сначала сообщить Егору Викторовичу. Но где он? Женщина выбежала из директорского кабинета и наткнулась на Зою. — Ты начальство видела? – резко спросила она, а Зоя даже испугалась: — Нет, никого еще нет, все опаздывают. Хорошо вчера посидели. После полуночи разошлись.
«После полуночи? – задумалась главбух, — Неужели кто-то из своих? Но кто? Не Коля ли?» Недавно он ей рассказывал, что бывшая жена ему сообщила о болезни старшего сына. И о том, что нужны деньги на его лечение, большие деньги.
Она решила отложить размышления на потом и опять попыталась дозвониться до директора. Он был недоступен. Что же делать?
Тут в дверях показался Николай Петрович. На удивление, он был свеж и выбрит. — Оля, я хотел тебе признаться… — виновато начал он прямо от двери, но она выставила вперед ладонь: — Стоп! Ничего не говори, пойдем выйдем на улицу, — и уже во дворе Ольга Ивановна взволнованно заговорила, схватив мастера за руку: — Коленька, если это ты сделал, я тебя даже осуждать не буду, понимаю, что ты не смог сына в беде бросить, пожертвовал своей свободой ради ребенка. Ты для меня герой! Я тебя очень люблю, пусть даже ты и не посмотришь на меня, после богатой красавицы с пластикой. Но я тебя буду ждать, хоть десять лет, хоть пятнадцать, но дождусь. — Ты о чем? – вытаращил глаза Николай Петрович, — Я хотел сказать, что специально тебе про первую любовь вчера рассказал, думал, ты обидишься и забудешь про меня, боюсь я, что не будешь ты со мной счастлива. Но понял сегодня ночью, что люблю тебя, да и кто меня еще так вкусно накормит? — Так ты не брал деньги из сейфа? – тихо спросила Ольга Ивановна и, увидев, как он непонимающе пожал плечами, повисла у него на шее: — Это я буду делать тебя счастливым, ты только позволь мне это!
Минуту мужчина и женщина целовались, забыв обо всем, а потом вдруг он резко отстранился: — Не понял! – вскричал мастер, — Кто деньги украл? Какие деньги? Ольга Ивановна все ему рассказала и попробовала опять дозвониться до директора. Теперь он был в сети, но не отвечал. — Неужели это Валера? – покачал головой Николай Петрович, — Он свою машину на днях разбил, чуть не плакал. Говорил, куча денег теперь нужна на ремонт. Даже не верится, такой парень хороший!
Легкий на помине в дверях нарисовался помятый, но цветущий Валера. В руках у него была бутылка минералки. Дорогой минералки. — Валерочка, — ласково спросила его Ольга Ивановна, — Ты теперь такую водичку пьешь? Разбогател? И чего радостный такой? -Так, ёшкин лес, пришел в магазин, а там после вчерашнего всю минералку разобрали. Сам чуть не плакал, когда на кассе деньги отсчитывал. Но пить-то охота.
А настроение хорошее, так это Димка, слесарь, вчера позвонил, сказал, что машину отремонтирует в долг, а весной я кирпичом рассчитаюсь, так сегодня с утра, сам приехал и мою ласточку увез. Вот повезло! Да, скажите Викторовичу, я сегодня на ремонте, — и Валера вышел на улицу. — Нет, это не он, — твердо заявила главбух, — Может, Зоя? — Точно, — выдохнул мастер, — Она и уходила последняя, сказала, что приберет сама. — А еще она с утра какая-то напуганная, — кивнула Ольга Ивановна, — Но разве она могла? Она копейки на полу найдет и ходит, спрашивает, кто потерял?
А не Леночка ли? Я слышала, как она у Егора Викторовича недавно новые сережки выпрашивала. Он ответил, что не может ей часто подарки делать, что даже жене столько не покупает. Тогда она ему крикнула, что сама себе купит, раз он такой жадный. Мастер с сомнением покачал головой и попытался опять дозвонится до директора. После нескольких гудков наконец раздался его хриплый голос: — Буду после обеда. — Егор Викторович, в Ваш кабинет ночью залезли и деньги украли! – крикнул ему мастер, — Надо полицию вызывать! С полминуты директор молчал, потом выдал: «Я сейчас!» и отключился.
Прибыл он через девять минут. В пиджаке Леночки и в розовых тапках. С безумными глазами пролетел мимо всех в свой кабинет и оттуда раздался дикий вопль!
Когда Зоя, Валера, Ольга Ивановна, Николай Петрович и Леночка, приехавшая, оказывается вместе с директором, толкая друг друга, попытались одновременно заглянуть в его кабинет, то увидели, как он сидит на полу перед раскрытой старой тумбочкой и, блаженно улыбаясь, бережно прижимает к груди пакет с деньгами.
Только минут через пять Егор Викторович смог рассказать, что вчера так торопился за стол, что не стал заморачиваться с заедающим замком сейфа и спрятал деньги в тумбочку под ним, накрыв пакет старыми бумагами.
Вор залез в окно и с трудом, но смог открыть сейф, ключ от которого спокойно лежал в ящике стола. Вот только денег там не было! А посмотреть в тумбочке у него ума не хватило.
Полицию все же вызвали. И вскоре, на удивление, нашли вора. А заказчиком оказался тот самый покупатель. Жалко стало ему денег, вот он и подослал своего человечка. А тот сейф открыл с горем пополам, денег там не нашел и решил, что директор их домой унес.
Через неделю всему коллективу кирпичного завода дали премию. За хорошую работу. Довольная Леночка зашла в кабинет директора и томно прижалась плечиком к Егору Викторовичу: — Егорушка, ты когда с женой разведешься? — Скоро, Леночка, скоро, — прошептал тот и запер кабинет изнутри.
Прямо перед носом своей жены, которая вдруг надумала привезти мужу горячий обед, а заодно проверить, чем он занимается на работе. Да уж, Леночку под старыми газетами спрятать не получилось…
– Везет тебе, Андрюха, невеста красотка, ты – почти совладелец сети ветклиник. А между прочим, я первый с твоей Светкой познакомился.
Андрей взъерошил волосы, наклонился к товарищу и серьезно ответил:
– Славка, ты ж без каблуков был, чуть-чуть не дотянулся, вот она меня и выбрала.
На круглом, простодушном лицо Славки растянулась улыбка:
– Андрюха, тебе стендапером надо было становится, а не ветеринаром.
– Чтобы Светланка тебе досталась?
Славка махнул рукой:
– Куда уж мне, а вообще, просто не верится, что мы Академию закончили. Дипломы получим – и на вольные хлеба. Я в свой Заволжск, а ты в вип-ветеринарию Белокаменной.
Андрей прищурил один глаз:
– Славдень, ну не прибедняйся пожалуйста, ваш Заволжск замечательный город, к тому же работать в клинике родителей – особенная радость. Я вот, когда пацаном был, мечтал с дедом-зоотехником трудиться. Ну, почти исполнил мечту.
Славка поднял брови и кивнул:
– А я рад, что к своим еду. В Заволжске всего две ветеринарки кроме нашей, да и те с доисторических времен существуют. Мы с отцом новую, двухэтажную, откроем. Оборудование уже заказали, несколько операционных сделаем. Обещай приехать на открытие.
– Заметано.
– Ну и у тебя тоже семейное дельце налаживается. И правильно. Айболитом лучше работать в хороших условиях. Будете со Светланой Венедиктовной в четыре руки котов лишать мартовской активности.
Андрей засмеялся:
– На такое дело рука откажет подниматься. Я оперировать хочу, а Венедикт меня в завхозы выдвигает.
– Не в завхозы, а в руководство. Будешь на ютубе интервью давать о тяжелой жизни обыкновенного собачьего олигарха. Хотя с твоими руками, конечно, надо оперировать. Никогда не забуду, как ты того енота спас. Сам не видел бы, не поверил, что так филигранно можно гематому достать, не повредив мозг.
Ладно, чего мы, как пенсионеры, кряхтим. Вон и Светик с Маринкой. Скажи, почему у красивых девчонок, всегда некрасивые подружки? Из-за этого риторического вопроса я сегодня безбожно нахрюкаюсь на вашей помолвке.
– Вот и славно. Я с животными на "ты".
В ресторане собрались родственники Светы и несколько близких друзей. Родители Андрея находились в геологической экспедиции на Полярном Урале и обещали вернуться к свадьбе. Только дед Роман, немного сдавший после смерти бабушки, приехал поддержать единственного внука.
Светкин отец хвалил будущего зятя и хвастался перед гостями планами по открытию сети ветеринарных лечебниц "Лапландия":
– Андрюха – наш человек, его на факультет зоотехники и американской стажировкой переманивали, и президентским грантом, а он со Светлячком нашим остался. Убедила красавица моя. Вот что значит любовь. Да и, честно сказать, заведовать клиниками – не коровьи хвосты чинить, верно, зятек?
Андрей сглотнул, потянулся за минералкой, опустил голову.
Дед тяжелым взглядом посмотрел на внука, а потом на Светкиного отца, медленно отодвинул стул, ровно встал:
– Спасибо вам за приглашение, помолвка – дело серьезное, шаг до свадьбы. Я вас поздравляю. А сейчас, простите, вынужден откланяться, скоро поезд, надо возвращаться – коровам хвосты чинить.
Гости замолчали. Невовремя возникший с подносом жареных перепелок официант попытался лавировать между столом и дедом Романом. Тот лихо обогнул его и направился к выходу.
Венедикт крикнул ему вслед:
– Да кто же на шутки обижается? Нехорошо это, с помолвки внука сбегать.
Дед обернулся:
– Я в своей жизни ни от кого не бегал.
Андрей встал со стула, вслед за дедом, но тот поднял руку:
– Не провожай, в самом деле, я на такси до вокзала. Празднуйте.
Света потянула Андрея за штанину к стулу и он, раздавленный, плюхнулся на гобеленовое сидение.
Дед бодро скрылся за колонной. Светкин отец жестом позвал официанта и сам включился в процесс наполнения бокалов, наигранно весело произнес:
– Роман Иванович – человек старой закалки, для него наши современные реалии не тема обсуждения, поэтому предлагаю выпить за его здоровье, здоровье наших молодых и всех присутствующих.
Его пожелания подхватили гости, а живая музыка пригласила их на танцпол. Через пару часов почти все забыли об инциденте, и Андрей, пользуясь общим оживлением, отправился в холл, чтобы позвонить деду.
Дизайн коридора состоял из нескольких вагончиков метро. Он решил зайти в средний, сел на скамейку и выдохнул. Из соседнего вагончика донеслись голоса Светы и ее матери Аделины:
– Устроил, конечно, этот старый маразматик нам праздник…
Андрей сжал губы и вышел на улицу, чтобы его не обнаружили. Он злился на себя за то, что не ушел вслед за дедом, злился, что ничего не ответил Венедикту, злился, что сейчас сбежал от разговора с Аделаидой.
Он достал сигарету, затянулся, бросил ее в урну, набрал деда. Тот почти сразу ответил:
– Андрюшка, я уже в поезде, ты не переживай. Все в порядке.
– Дед, ну ты чего сорвался?
– Ну как чего? В Морозовке ждет целое хозяйство. Бабушкин петух хуже хора Пятницкого загорланит. Буранка гавкатню поднимет. Да и у Кузьмича коза со дня на день потомство принесет. Там целых 4 козленка, а она только операцию перенесла. В общем, тут причина банальная. Тебя вот повидал и слава богу.
– Дед, я тебя на свадьбу очень жду.
– Ну, тут уж не отверчусь, петуха и Буранку сдам в клуб Маринке, пусть с ними номера ставит. До созвона, орел степной.
Андрей не успел ответить. Звонок прервался. Он вернулся на праздник. Светка весело танцевала вместе со Славкой и остальными гостями. Он прислонился к колонне. Отчего-то стало тяжело. Он вспомнил, что доработал последнее дежурство в государственной клинике, а с понедельника его ожидает красивый офис в "Лапландии".
Он подошел к столу, пригубил шампанское, тряхнул головой, чтобы сбросить неясные сомнения. В конце концов, он мечтал о своей ветеринарке. Что ж, пусть пока не его личная, но с большими перспективами.
После ресторана Андрей и Света поехали на маленькую съемную квартиру на окраине города, которую с первого курса Андрей снимал в полцены у старого друга родителей.
Светка на ходу сняла туфли и сказала:
– Не самое, конечно, романтичное место для помолвочного вечера.
– Светик, ну, чем богаты, тем и рады. Надо было тебе за олигарха замуж выходить.
– Ну я ведь по любви собиралась, хотя были варианты.
Света засмеялась.
Андрей кивнул в ответ:
– Я буду стараться так лечить пуделей и попугаев, чтобы стать первым миллионером-ветеринаром.
– Ты же вроде в клинике отца финансово-хозяйственными вопросами ведать будешь, а это более бодрая дорога.
– Вот, кстати, я об этом хотел поговорить с Венедиктом. Мне надо раз в неделю квоту на операционную и смотровую. Хочу бесплатно лечить дворняг и клиентов из питомника. Там в таком состоянии животные попадают, а у волонтеров, конечно, средств на лечение не хватает.
Света подняла брови:
– Андрюшка, милый, ну ты чего? "Лапландия" – это вип-сеть, там селебрети и чиновники своих четерехлапых и хвостатых лечит будут. Как ты вообще себе такое представляешь, что собака какого-нибудь Тима Делана вместе с блохастым Бобиком будет в одной очереди?
Я, конечно, уважаю твои филантропные идеи, но это невозможно. Лучше мы волонтерам будем пожертвования отправлять и рассказывать об этом в соцсетях. Да и отец, если честно, не позволит такое лечение дворняг.
Андрей посмотрел на Свету. Она улыбалась, отвечая кому-то на сообщение. Тема их с Андреем беседы перестала быть ей интересной. Он отправился в ванную, а потом без сил упал на кровать. День показался ему долгим и странным.
Среди ночи его смартфон завибрировал. Света недовольно заворочалась. Он глянул на время. Без четверти четыре. Номер деда. Андрей снял трубку:
– Алло.
– Андрей, ты? Это Семен Кузьмич, сосед Романа Иваныча. Тут дело такое, дед твой в больнице нашей, кажись, инфаркт шарахнул. А у меня коза окотиться должна, я к нему, а он на полу. Родители твои вне зоны доступа. Ты давай, сюда дуй. Слышь?
– Да-да, конечно. Он как, в сознании?
– Вроде. Но ты все равно ехай. Мало ли чего, возраст уже не тот у Иваныча.
– Я выезжаю, Семен Кузьмич. Вы, если что, звоните мне.
Света села на кровать:
– Куда выезжаешь?
Андрей стал спешно бросать в дорожную сумку вещи:
– У деда инфаркт.
– А родители? Тебе же в понедельник на работу выходить?
– Свет, ты сейчас про чьих родителей спрашиваешь? Мои черт те где, а твои переживут. Говорю ж, дед в больнице. Мне ехать срочно в Морозовку надо.
– Ну, может, ему нанять сиделку пока?
Андрей молча сунул в карман паспорт.
– Ты чего не отвечаешь, у нас вообще-то свадьба скоро. Ты даже не посоветовался со мной как быть. А работа, что я отцу скажу? Он это место для тебя держал. Деда, конечно, жалко, но у него такой возраст. Андрюша, я к тебе обращаюсь?
Андрей выдернул из розетки зарядку, бросил в сумку. Вызвал такси:
– Свет, я сейчас не очень хорошо тебя понимаю. Сообщи в институте, что диплом заберу потом. Я тебе позвоню.
Андрей наклонился поцеловать невесту, она равнодушно подставила щеку. Смс пропищала о приезде такси.
***
На рассвете Андрей шагал по знакомой с детства Морозовке. В гостях у деда он не был со школы. Казалось, что ничего не изменилось в деревне. Тот же побеленный вокзал, те же широкие улицы и прозрачное небо с мятными облаками. Где-то крикнула птица. Андрей вздрогнул, ускорил шаг. До больницы было не больше двадцати минут ходьбы.
Мимо проехал кряхтящий трактор, в домах заголосили петухи, на улице появились фигурки людей. Около Андрея остановился мотоцикл с коляской:
– Андрюха, Журавлев, ты что ли?
– Толька, привет.
– Ты к деду в гости? Давай, подвезу.
– Да мне до больницы.
– Прыгай.
У входа за столом дремала пожилая медсестра:
– Теть Люсь, как дед?
– Святая Богородица, ты чего, дурень, пугаешь. Спит твой дед. Зинка ночью допросилась врача из райцентра. В общем, там не то, чтобы очень плохо.
В коридоре показалась высокая, женщина со строгим лицом:
– Андрюшенька, я тебя в окно увидела, вымахал. Ты халат с бахилами накинь и тихонечко в палату шмыгни. Дед не спит уже. Ты не бледней, все в порядке с ним будет.
Андрей на цыпочках пробрался в палату, замер.
Дед кашлянул:
– От, старый хрен этот Кузьмич, вызвал парня. А ты чего, Андрюха, уши распустил?
Дед опять закашлялся.
– Ты не возмущайся, или не рад внуку?
В дверном проеме показалась врач. Дед обратился к ней:
– Зинаида Ильинична, да отправьте вы меня уже домой. Вам же доктор из райцентра сказал, что криз сняли, а вы все во круг меня хороводы с Люськой водите.
– Роман Иванович, вы чего-то слишком прытким стали. Ночью умоляли оставить вас здесь, не везти в райцентр, сейчас погода поменялась. Ну ладно уж, не ворчите. Решим, что с вами делать. Ты надолго, Андрюша? За дедушкой ухаживать дома сможешь? Неделей не обойтись.
Дед пробурчал:
– Зинаида, ты чего тут сказки рассказываешь. А ты не слушай ее, приехал, убедился, что дед жив и шуруй обратно.
– Дед, я к тебе до конца лета. Так что займусь твоим воспитанием по полной.
– А свадьба?
– Так ты ж сбежал вчера, не дослушал. На осень перенесли, что б к морю в бархатный сезон рвануть. Я тебе потом подробно расскажу все. Ты есть хочешь?
– Не то слово. Голодом меня эти эскулапши лечат. Такая вот на сегодня медицина.
Зинаида Ильинична увлекла за собой Андрея:
– Да будет вам еда, сейчас, вон, столовая открывается, Андрей принесет.
Врач вышла с Андреем на улицу:
– У деда твоего предынфарктное и состояние. Повезло, что Егорыч пришел. Спас. Но лечиться надо. Я его давно агитирую на дневной стационар ходить, а он как молодой носится по своим коровам и козам. Вся надежда на тебя. Он ведь сбежит из больницы. Прошлый раз на вторые сутки сбежал.
– Я и не знал, что у него с сердцем такое.
– Да. После смерти бабушки, как поволнуется – приступ. Тогда уж следи за ним, а я буду каждый день приходить – капельницы ставить, кардиограмму делать, анализы брать – это все сейчас можно и дома. Лечить по схеме будешь. Договорились?
Андрей не успел ответить, в ворота больницы на мопеде заехал Егорыч:
– Андрюшка, спасай! Ты ж, как дед, врачуешь животину. Коза моя родит вот-вот. Уже и постилку себе навертала, и топочет в загоне. Старуха надумала окотиться на старости и 4 козлят разом. Ну, чего стал, едем.
Андрей растерянно обернулся, глянул на врача. Зинаида Ильинична кивнула:
– Езжай, хоть дед успокоится, а то он из-за этой козы спать не мог.
Егорыч завез Андрея к деду. Там он наскоро схватил старомодный чемоданчик с инструментами. Когда они подъехали к загону, коза бессильно лежала на сене.
Егорыч запричитал:
– Дусенька, ты чего, судьба моя? Вставай.
Андрей отправил Егорыча во двор, чтобы тот не пугал козу. Подошел к ней:
– Ну здравствуй, Дуняша. Буду выручать тебя. Поднимайся, милая, давай вместе стараться.
Андрей достал стерильную вату, йод, пеленки, ножницы. Помог козе встать, осмотрел. Дуняша была вымотана. Он дал ей немного воды, и она жадно стала пить.
Это, как будто вернуло ей силы и она стала слушать Андрея. Через полчаса на свет появился первый молочный козленок. Андрей улыбнулся:
– Ну здравствуй, малыш.
Егорыч крутился у дверей, но Андрей запретил ему ее дергать, чтобы внутрь не проскочил сквозняк.
Следом второй и третий козленок показались этому мир. А вот с четвертым Андрей намаялся. Сначала он решил, что малыш обречен. Коза так устала, что хотела саботировать роды и упасть на сено к детишкам. Андрей уговаривал ее не сдаваться, жалея только, что один из козлят не выжил.
Дуня, чувствуя тепло его уверенных рук, наконец-то окотилась полностью. Почти рухнула. Четвертый козленок черный, с белой звездочкой на лбу, был почти вдвое меньше остальных, слабый, но живой. Андрей внимательно осмотрел малыша:
– Сейчас выпросим у мамки для тебя молозева. Будешь еще здоровее братьев.
Андрей опустил козленка к остальным. Дуняша равнодушно поглядывала на потомство, радуясь освобождению от бремени.
Андрей приоткрыл двери и крикнул дымящему Егорычу:
– Заходите, папаша.
Он простился с растроганным Егорычем. Над Морозовкой уже висели тягучие сумерки. Андрей решил занести домой чемодан с инструментами и освежится перед больницей.
В окне дома подмигивал свет. Петух спросонья сипло кукарекнул. Пес выглянул, вильнул Андрею хвостом, сыто зевнул, нырнул снова в будку. Андрей испуганно забежал внутрь.
Заглянул на кухню, побежал на шум возбужденных голосов в комнату. Прислонившись спиной к дивану, чинно сидел дед и глядел какой-то сериал по НТВ:
– Ты чего такой бледный, Андрюшка? Разувайся, я чаю заварил. Егорыч тебя мне нахваливать только что кончил, уши мои даже через телефон опухли от его радости.
– Дед, ты как вообще дома? Я чуть сердце в коридоре не потерял.
– Да я огурцом.
– Почему не в больнице?
– А что там делать здоровому человеку? Только болезни ловить. Да не дуйся ты, я с Зинаидой договорился. Вон целый пакет лекарств накрутила, завтра с капельницей придет.
Меня участковый наш доставлял до дому как первое лицо. Тут вот какое дело, у него пес под машину попал. В райцентре так его вылечили, что нога пухнет и он хромает, скулит от боли. Ты ж у меня, в этом деле чудо, а не специалист. Сгоняй к нему завтра, погляди на Дымка.
– А ты?
– А я тебе напишу, что еще сделать надо. Тут же в округе одни пустомели, а зоотехника на 7 деревень ни одного, кроме меня. Вот помру, что делать будут, Зинку переучивать?
– Дед, я тебе помру.
– Так вот я и говорю, пока буду сидеть барыней, лекарства глотать и кровь глюкозой промывать, ты уж подмени старика. А я заявку дам, чтобы искали замену. Тут и на свиноферме завал, и у коров непонятно что за зараза. Я уже не считаю таких, как Егорыч, товарищей с козами и овцами. Драндулет выдали мне, но я же не семирукий.
– К участковому заеду. Но почему только ты один здесь?
– Да были тут, то один, то второй. Сбежали.
Андрей прочел записку от врача. Она заполнила стол не только лекарствами, но и свежим борщем с салом, домашним укропом, пупырчатыми огурцами. В стеклянной банке стояла накрытая марлей желтая, деревенская сметана, а рядом, в эмалированной чашке – ароматная малина.
Андрей прочел: "Измеряй деду утром и вечером давление, записывай в блокнот, ниже схема приема таблеток. Утром вам наша столовская повариха Раечка будет питание домашнее приносить. На связи круглосуточно."
– Дед, да тут у нас целый ресторан.
– А то.
С утра Андрей был у участкового. Собаке требовалась операция и участковый пообещал привезти все нужное в кабинет деда Романа.
По дороге домой Андрея встретил Толик. Он нес на руках рыдающую дочку:
– Завели на свое горе морскую свинку, а это существо спрыгнуло и лапу сломало. Теперь на усыпление везти в райцентр.
– Почему?
– Ну так нам по телефону сказали.
– Несите ее ко мне, посмотрим.
На старой дедовой «Ниве» Андрей лавировал между Морозовкой и соседними деревнями. Выучил диагнозы рогатых и усатых.
За пару неделю его прозвали Андреем Айболитовичем, подхватив это имя и отчество от Любаньки, дочери Толика. После того, как он спас и жизнь, и лапу свинке, Любаша почти каждый день стала навещать его кабинет и подкармливать бабушкиными пирожками с картошкой и луком.
Дед Роман договорился с председателем и Андрея временно оформили зоотехником на полторы ставки.
Света вначале звонила и злилась, что он застрял у деда. Потом звонила и угрожала отменой свадьбы. После сообщила, что решила взять паузу в отношениях и ключи бросила в почтовый ящик.
Андрея так выматывался на работе, что решению Светы он даже обрадовался. Сил и желания на выяснения не осталось.
Через месяц дед окончательно оправился. Стал сопровождать Андрея. Вместе они даже удалили быку доброкачественную опухоль. Знания и мастерство деда восхищали Андрея.
Он вспомнил, как мечтал стать зоотехником, но потом – институт, новые знакомства, жизнь, полная других возможностей и все завертелось, как в калейдоскопе. Сейчас Андрей уже не понимал, чего на самом деле желает.
Поэтому он не спешил возвращаться. Тем более, что диплом ему выслали, вошли в положение.
Дед, как будто чувствовал, тоже не спрашивал о планах.
А тут председатель попросил зайти обоих Журавлевых по важному вопросу.
Он решил каcтрировать кота:
– Сил нет. Вон, на днях соседка Андреевна заявилась, да не просто так, а с корзинкой котят. Говорит, мол, ваш насильник отец, забирайте выводок, не то заявление участковому напишу.
Дед кхекнул. Андрей подмигнул:
– Так вы из-за алиментов кота достоинства решить хотите. У меня на такое дело рука не поднимется. Глядите, усач в самом расцвете сил, рыжий, наглый, здоровый. Давайте оставим ему мужские способности, а процесс размножения остановим.
– Так можно что ли?
– Конечно, на выходных приводите вашего Казанову.
– А вы к столу проходите. Вон и дочка моя, Маринка, из клуба вернулась. Вы знакомы же?
Андрей припомнил смешную девчонку с растрепанными косичками и сбытыми коленками, которая все время бегала за их мальчишечьей компанией.
Он улыбнулся воспоминанию, но из комнаты вышла стройная девушка с талковыми глазами и модной стрижкой. Какая-то незнакомая и знакомая одновременно:
– Привет, Андрюшка, хорошо, что уговорили отца не лишать Рыжика счастья кошачьего. Ты окрошку любишь?
– Обожаю!
Ночью Андрея разбудил дед, блуждающий по коридору:
– Чего не спишь?
– Да вот с мыслями собираюсь. У меня для тебя одно предложение имеется, а как подобраться, как сказать не знаю.
– Дед, не пугай.
– В общем, о тебе наши бабаньки в местную газету написали, мало того, в администрацию. Из соседних деревень возмущение пошло. Поделить тебя не могут. Ты ж даже свиньям морским операции на лапах делаешь. Специалист ультра класса.
– Не тяни, Роман Иванович.
– Ну так вот, мне тут руководство высокое звонило, такой расклад предлагают. Поставить тебя главным зоотехником в райцентр, чтобы ты по графику окрестности объезжал и молодых кадров себе набрал в подмогу.
Они, в свою очередь, и жильем обеспечат и транспортом. Кабинет с операционной будет не чета моему. Лечи – не хочу, хоть коров, хоть дворняг. Зарплату дадут, как полагается.
А хочешь, у меня в доме живи, или у родителей пустует квартирка. Ну, это я так, знаю же, и про свадьбу, и про клиники Венедикта. Да ладно, бредни несу, не бери в голову. Когда возвращаешься к Свете?
Андрей подошел к деду, обнял его за крепкие плечи, выдохнул с улыбкой:
– Дед, знаешь, что? А я согласен. Когда приступать можно?
Вместо ответа со двора послышался сиплый крик петуха. Дед кхекнул:
Порок сердца — очень серьёзное заболевание. И иногда, в особо тяжёлых случаях, требуется пересадка сердца от донора. А в ожидании такого случая делают частые операции, или ставят в сердце всякие электронные устройства, которые помогают ему работать.
И всё же, многие люди, болеющие этим с самого детства, не доживают до совершеннолетия.
Ну, так вот.
Мужчина дожил с тяжелым пороком сердца до тридцати пяти лет. Хотя, никто не ожидал такого. Врачи ежегодно клали его на обследования. Делали операции. Ставили в его сердце специальные приборы, помогавшие ему работать. И спасали его, как могли.
Вот так, понемножку, он и дотянул. Именно дотянул. Потому что… Что это была за жизнь?
Постоянное ожидание либо донора, либо операции, либо смерти. Поэтому, он и не завёл семью. Во-первых, не встретилась ему женщина, которая бы согласилась на такой риск. Ежедневный страх, что он не переживёт этот день. А, во-вторых, он сам не хотел никого нагружать своими проблемами. Родители умерли, и он остался один.
И ежегодные госпитализации на месяц стали делом обычным, но в этот раз…
В этот раз доктор долго перекладывал бумаги на столе и смотрел что-то в компьютере. И ещё он хмурился. А потом собрался с духом и сказал:
— Вам надо привести свои дела в порядок. И если есть, что завещать, то завещайте. Посетите родственников… Доктор уставился глазами в стол и продолжил:
— Мы очень надеемся на донора, но. Но это дело случая, а положение ваше. Очень тяжелое. И делать операции дальше не имеет смысла. Мы можем положить вас в палату и подключить к приборам, но…Тогда вы уже никогда не сможете выйти из больницы. Пока мы не найдём вам новое сердце. А когда это случится? Только одному Богу известно. Мужчина смотрел и слушал. Он устал. Устал от бесконечного страха и слабости. Устал от ожидания конца и от бесполезности надежды. Он улыбнулся и сказал:
— Не беспокойтесь, доктор. Всё в порядке. Я уже достаточно намучился и давно решил. Я поеду в путешествие. Доктор со страхом посмотрел на него и ответил:
— Вам нельзя далеко отходить от больницы. Ведь иначе мы не сможем вам помочь. А вдруг появится донор? Всякое может случиться. Но мужчина встал и вышел. Он больше не слушал врача. Ему всё осточертело.
Осточертела жизнь и вечное внимание врачей. Он шел не спеша по направлению к одному туристическому агентству. Последняя мечта — съездить за границу. В Венецию. Таково было его желание. Увидеть прекрасный город и дома на воде. Воздушные мосты и каналы с гондольерами…
Сердце предательски стучало, и слабость опять разливалась по всему телу. Мужчина присел на скамеечку в парке. Прямо в том, который по дороге к центру города.
Он присел и, успокаивая сердце, тихонечко дышал. Сквозь зубы. Пропуская воздух в лёгкие тоненькой струйкой. Солнце светило очень ярко, и он, подняв голову, посмотрел на него через зелёную листву, а потом зажмурился и тут…
На его колени кто-то забрался. Мужчина раскрыл глаза и с изумлением увидел на своих коленях грязного, серого и худого, как спичка, котёнка. Уши забавно торчали в разные стороны на маленькой головке. Котёнок встал на задние лапки и потёрся мордочкой о его лицо.
— Простите, — услышал мужчина и оглянулся. Справа от него стояла женщина лет тридцати.
— Я хотела забрать его, а он сбежал. И вам на руки залез. Вы ведь не будете брать его? А я специально за ним приехала. Отдайте его мне, пожалуйста.
Мужчина улыбнулся и попытался передать пушистого малыша приятной женщине, но котёнок вдруг вцепился в него всеми своими малюсенькими коготками и стал так жалобно кричать, что мужчина разжал руки.
— Ну, что ты? Ну, что, в самом деле, — сказал он малышу. — Ты не можешь остаться у меня, ведь я сам не знаю, буду ли жив завтра. Иди, пока можешь, к этой прекрасной женщине. — Почему это вы не знаете, будете ли живы завтра? — спросила женщина и присела на краешке скамейки справа. И мужчина, почему-то проникшись доверием к этой незнакомой женщине, всё рассказал. Всё-всё. С самого начала и до сегодняшнего дня. И про мечту последнюю рассказал. Повидать Венецию. Он увлёкся и даже не заметил, как котёнок, вцепившись в него своими коготками, заснул и тихонечко сопел, а женщина…
Она почему-то всхлипывала и пыталась, отвернувшись, вытереть ладонью слёзы, катившиеся из её больших и красивых глаз.
— Ой, — воскликнул мужчина, — извините меня, Бога ради! Я, кажется, вас расстроил. — Ну, вот что, — вдруг сказала женщина и встала со скамейки. — В Венецию вы обязательно поедете, а сейчас… Сейчас мы с вами поедем ко мне сперва, и я возьму всё, что приготовила для этого котёнка, а потом поедем к вам, и я помогу устроить малыша, как следует. Смотрите, он всё равно от вас не отстанет.
Мужчина встал и протянул женщине запасной ключ.
— Это от моей квартиры, — сказал он. — Если со мной что-нибудь случится, я хочу, чтобы вы забрали малыша к себе. — Ничего с вами не случится! — отрезала женщина. — Теперь у вас есть ради кого жить, — и она кивнула на пушистого малыша. Мужчина встал, и они пошли по аллее парка, в обратную сторону от центра. Они разговаривали и смеялись. И мужчина первый раз в жизни не прислушивался к стуку своего сердца. И слабость, преследовавшая его всю жизнь, куда-то исчезла.
Я не стану напрягать вас, дамы и господа, многочисленными подробностями этой истории, а расскажу сразу самое главное.
Он прожил ещё двадцать лет. Двадцать счастливых лет.
И у них с красивой женщиной родилось двое сыновей, с которыми они съездили в Венецию. И катались там по каналам на гондолах. А ещё, взяли нескольких певцов, которые пели им песни прямо на этих гондолах. Они жили в Венеции целый месяц. И мужчина с женой и детьми был совершенно счастлив. А про больницу он совершенно забыл.
Хотя его и приглашали каждый год на обследование. И жена насильно тащила его туда, а он ругался:
— Я же совершенно отлично чувствую себя. Но смерть нельзя обмануть. Можно только получить отсрочку, если тебе есть, ради кого жить.
Большой старый серый кот пришел к нему ночью на руки. И мужчина всё понял. Он приподнялся в кровати и прижал к себе своего старого серого друга. Они старались не шуметь, чтобы не разбудить жену. А взрослые сыновья давно уже жили в студенческом городке. Они учились в университете.
Мужчина осторожно и тихонько встал и вышел на балкон. Луна светила так ярко…
Так ярко, будто первый и последний раз. Как будто делала это именно для него.
Мужчина сел в кресло в углу балкона и, прижав к себе кота, сказал:
— Не бойся. Я ведь с тобой. Я очень люблю тебя. Кот посмотрел ему в глаза и, тихонько вздохнув, уснул. Навсегда.
Мужчина гладил его и смотрел на Луну.
Так их и нашли утром, сидящих в кресле. Мужчина всё смотрел в небо.
Они жили вместе, и ушли вместе. И женщина, хотя, может это и неправильно, похоронила их в одном месте. Рядом.
— Его сердце билось вместе с сердцем этого кота, — сказала она. — И перестало, когда остановилось сердце его любимца и спасителя. Она не сердилась на судьбу и Бога. Нет. Она понимала, что эти двадцать лет были самыми счастливыми в её жизни. И была благодарна за это.
Может, маленькому грязному, серому котёнку, может, мужчине с больным сердцем, а может, самой себе. Потому что, смогла увидеть. И не смогла пройти мимо.
Кто знает?
Вот и вся история. Невесёлая, но что поделаешь? Не все истории в этом мире заканчиваются очень счастливо.
Хотя, кто может сказать, что счастье обошло их стороной?
Замуж за женатого. Жена называла его недотепой и размазней. Упрекала его в том, что он слишком добрый, честный и скромный. А ей с таким правильным мужем скучно и неинтересно. И однажды заявила ему, что встретила другого мужчину, такого, что и кулаком по столу может треснуть и тысячу роз подарить.
Боря не понимал, зачем ей тысяча роз, куда их столько поставить? Но Люде ничего не сказал, он и сам давно не испытывал к жене тех чувств, что переполняли его перед свадьбой. А ведь прошло всего четыре года.
Наверно, слишком разными они оказались, не смогли одной дорогой идти по жизни, как ни пытались. Может, и ребенка родить не смогли, потому что не было в их семье для него места. Да и семьи, практически, не было. Боря и Люда жили каждый по себе.
Когда она призналась мужу, что у нее есть другой мужчина, то они оба даже вздохнули с облегчением и, наконец, впервые за несколько лет, пришли к единому выводу, что теперь можно разводиться.
А буквально через несколько дней он встретил Леночку. Она шла босиком в ярком коротком платье, держа в руках свои босоножки, ее волосы развевал легкий ветерок, а в воздухе после нее оставался приятный запах нежных духов, который ловил Борис, шагая вслед за девушкой. Наконец, он не выдержал, догнал ее и пошел рядом с ней. — Вы такая… — он не нашел нужного слова и покраснел, — Ну в смысле, необыкновенная. Девушка улыбнулась, и он понял, что больше не сможет ее забыть, такой милой и красивой она ему показалась. Он еще больше покраснел, а девушка просто сказала: — Я Лена, и вообще-то я обыкновенная. В тот день они расстались только под вечер. Сначала они вместе сходили к бабе Гале, подружке Леночкиной бабушки, взяли у нее список продуктов и лекарств и все это ей купили. А потом они пошли в кино. Боря постеснялся купить билеты на последний ряд, но в темноте он набрался смелости и взял Леночку за руку. Она руку не отдернула. — Вот ведь гад какой! — возмущалась девушка после фильма, — Женатый, а туда же! Хорошо, она вовремя узнала и прогнала его. А жену его жалко, так сильно любит этого негодяя! Я тоже никогда бы в женатого не влюбилась, потому что, если он жену предал, то и тебя предаст, правильно, Боря? Вот ты же не женат? — Нет, — испуганно замотал головой Борис.
Ему было ужасно стыдно, что он обманывает Леночку, но и сказать правду он не смог, побоялся, что девушка прогонит его и он ее больше не увидит. К тому же Люда обещала сходить, подать заявление на развод, так что это был не совсем обман.
Боря и Лена начали встречаться. С каждым днем Боря все больше влюблялся в Лену. Она оказалась именно такой девушкой, о какой он мечтал: скромная, честная и готовая всем помочь.
А еще она казалась ему очень красивой, и, если бы кто-то сказал ему, что она обычная девчонка, он бы искренне удивился, мол, как можно не видеть эту красоту?
Обычно они гуляли по городу, ходили в кино, но иногда Лена приглашала Борю к себе, когда ее мама и папа уезжали на дачу. Это были самые счастливые часы для него, ради них он готов был на все, даже на обман.
Но однажды при встрече Лена стыдливо призналась Борису, что у них будет ребенок. Боря просто ошалел от счастья, он подхватил любимую на руки и закружил по улице. Прохожие смотрели на них и улыбались, потому что они оба просто светились от радости. — Боря, мы же теперь поженимся? А где мы будем жить?
Боря опять покраснел, он совсем не умел говорить неправду. И чтобы как-то выйти из этого положения, он сделал вид, что вспомнил о важном деле и убежал, нежно поцеловав Леночку. Когда он пришел домой, то увидел, что Люда уже вернулась с работы. — Когда нас разведут? — прямо с порога спросил он жену. — Тебе так не терпится стать холостяком? — ухмыльнулась Люда, — А, может, я передумала и хочу остаться с тобой? Ты же не против?
Боря вытаращил на жену глаза, закивал, потом замотал головой и наконец вскрикнул: — Я против! Те же обещала все оформить! Я понадеялся на тебя, а ты, ты вдруг решила остаться? Ты меня спросила, хочу ли я остаться с тобой? Не хочу! Я люблю другую и у нас будет ребенок. Только если Леночка узнает, что я женат, она бросит меня. — Что? — опешила Люда, — Вот так тихоня! Не успели мы развестись, а твоя любовница уже ждет ребенка?
Боря с упреком посмотрел на жену и ушел в свою комнату, твердо решив на следующий же день пойти в ЗАГС и подать на развод. Квартира эта была куплена еще его родителями, детей у них не было, так что разведут их без суда. Нужно только как-то протянуть время, чтобы Лена ничего не узнала. Боря поискал глазами свой телефон, чтобы позвонить любимой, и вспомнил, что оставил его на кухне. Он вышел из своей комнаты и услышал, как Люда с кем-то разговаривает. — Да, Лена, очень даже женат. А я его больше жизни люблю, жить без него не могу, потому и прощаю эти измены. Ты только не плачь, тебе вредно. Найдешь себе другого, холостого.
Боря понял, что жена говорит по его телефону с Леночкой, подбежал, выхватил из ее рук сотовый и крикнул: — Леночка, не слушай ее, она все врет, — но девушка уже отключилась и больше на его звонки не отвечала. А потом ее номер совсем отключился. Люда же только пожала плечами и виляющей походкой ушла в свою комнату.
На следующий день Борис в обеденный перерыв сбегал в ЗАГС, а сразу после работы побежал к Лене домой. Дверь открыла ее мама: — Лена уехала, — холодно сказала она, — И не надо ее искать. Кстати, ребенка не будет, так Леночка решила. — Нет, послушайте, все не так, — хотел объяснить Боря, но женщина захлопнула перед ним дверь.
Он повернулся было, чтобы уйти, но потом резко повернулся, опять постучал в дверь и крикнул: — Я никуда не уйду! Я люблю вашу дочь и почти не обманул ее. Да, я женат, пока, но сегодня я подал на развод. Я думал, жена уже давно это сделала, потому что хотела уйти к любовнику, но она, видите ли, передумала. А я нет, не передумал, потому что люблю Леночку и ребенка люблю. И не уйду я отсюда, пока не скажете, где она!
Боря стучал в двери, умолял позвонить Леночке и уговорить ее не убивать ребенка, но ему никто не ответил. Домой Борис вернулся в таком состоянии, что даже Люда испугалась: — Что с тобой? – спросила она, — Ты заболел? — Я умер, — горько усмехнулся мужчина, — Ты убила не только меня, но и моего маленького, еще нерожденного ребенка. Леночка уехала и собирается сделать аборт, — он посмотрел на жену и прищурился: — Может, Бог и не дал тебе родить, потому что ты просто этого недостойна.
Боря опустил голову и медленно пошел в свою комнату, а Люда стояла и смотрела на его сгорбленную, как у древнего старика спину. Она хотела огрызнуться, сказать ему в ответ что-то обидное, но слова застряли у нее в горле вместе со слезами.
Три дня Борис не ходил на работу. У него совершенно не было сил. Он не ел, не отвечал на телефонные звонки, просто лежал и смотрел в окно.
А на четвертый день кто-то тихо постучал в дверь его комнаты. Он никак не отреагировал. Тогда дверь распахнулась и вошла… Леночка, а из-за ее спины выглядывала Люда. Боря не поверил своим глазам, он стал их тереть кулаками, но это был не мираж. Леночка подошла, присела на диван рядом с Борей и дотронулась до его щеки: — Люда мне все рассказала. И извинилась. Ты тоже прости меня за то, что я тебе не поверила, я очень тебя люблю. Просто один раз меня уже обманул парень, обещал жениться. А потом ко мне пришла его беременная жена с маленькой дочкой и такое мне наговорила, что я чуть не умерла от стыда и обиды.
Мне было так плохо, что я поклялась себе, что никогда не буду встречаться с женатым. А тут встретила тебя, влюбилась, и вдруг этот звонок, — Лена обернулась к Люде и слегка пожала плечами, — Ты, конечно, извинилась, но тогда для меня это было, как ледяная вода на голову.
Вот я и уехала. Хотела сделать аборт, но не смогла. А потом мама позвонила и велела срочно приехать. Оказалось, Люда пришла к ней и все честно рассказала. Боря взял любимую за руку, сел на диване и удивленно спросил жену: — А как ты узнала, где живет Леночка? — По номеру телефона. Попросила своего Дениса, он же в полиции работает. посмотрел по базе и сказал мне. Кстати, мы помирились, и я переезжаю жить к нему. Я ему тоже все честно рассказала, а он ответил, что не такая уж я и пропащая, и пообещал заняться моим воспитанием.
Прошло полтора года. Боря с Леной и маленьким Павликом в коляске стояли около роддома и улыбались, глядя, с какой осторожностью Денис держал в руках сверток с большим розовым бантом, который ему вручила медсестра.
А Люда, с цветами в руках, скромно стояла рядом, и не было уже в ее глазах былого высокомерия, теперь они светились только любовью и счастьем.
