Будучи коренным ленинградцем, Илья с раннего детства воспитывался в лучших традициях русской культуры и православной религии. Родители осознанно готовили мальчика к творческой судьбе. Но Отечественная война черным смерчем прошлась по их жизни. В 12-летнем возрасте Илья чудом остался в живых, и был вывезен из осаждённого Ленинграда через Ладогу по «Дороге жизни». Потеряв всех родных в блокадном городе, Глазунов рано столкнулся с болью и горечью утраты, что закалило духовно и научило смотреть страху в лицо. В 1944 году вернувшись в родной город, учился в средней Художественной школе. Рисование спасало Илью в тяжелые минуты отчаяния.

Первое осознание своего предназначения пришло к Илье тогда, когда он 16-летним выпускником художественной школы приехал в Киев посетить святые места — Софийский собор, Печерскую Лавру. И так велико было впечатление от увиденного и пережитого, что Илья набравшись смелости спросил у служителя церкви, что нужно для пострига в монахи. А отец Тихон в свою очередь, расспросив юношу о его жизни, и о том представляет ли тот, что такое монашеская жизнь ответил: «Мы, рабы Божьи, отгородились от мира высокими стенами Лавры и на склоне лет спасаемся здесь, но ты молод, полон сил. Да и имя носишь обязывающее: Илья — Богом избранный. Не зарывай талант в землю. Иди, учись, борись со злом, утверждай правду. Благословляю тебя, сын мой, и буду молиться».

Илья на всю жизнь запомнил эти слова. И видимо поэтому художественные замыслы большинства картин Глазунова перекликаются с библейскими образами, с православной верой. На полотнах художника очень часто присутствует образ Христа – спасителя мира, к которому направлено духовное движение православных. Они ищут и находят в нем философские ответы на вопросы жизни. А образ распятой Руси в ХХ веке, созданный Ильей, является неотъемлемой частью и философии, и мировоззрения, и духовности, и творчества самого художника.

Ни для кого не секрет, что за дипломную работу в Ленинградском Институте живописи Илья получил «тройку», но мало кто знает истинную цену этой оценки. Темой дипломной работы изначально была картина «Дороги войны», увидев которую преподаватели пришли в замешательство. Один из них, не выдержав, перешел на крик: «Глазунов, что себе позволяешь?! Вместо того чтобы прославлять великий подвиг советского народа-победителя, рисуешь отступление Красной Армии, скорбные лица беженцев. Мы драпаем от немцев, и это, по-твоему, дороги войны, да? Такое мог состряпать лишь духовный власовец! Тебя надо гнать поганой метлой из института, а мазню твою спалить…» Несколькими годами позже полотно действительно была сожжено.
А Илье на защиту диплома пришлось выставить картину, написанную еще на первом курсе «Рождение теленка», в которой члены комиссии также увидели поклеп на советское крестьянство. Вердикт был вынесен: пригоден работать учителем черчения в школе. И поехал по распределению молодой специалист в Ижевск. Но из-за нехватки свободной ставки Илье выдали справку и отпустили на все четыре стороны. Вернувшись в Москву, молодой художник с юной супругой Ниной Бенуа ютились по разным углам пока не произошла знаковая встреча с Сергеем Михалковым (1913-2009) — писателем, который опекал Илью все последующие годы. Он то и замолвил за него словечко перед высокопоставленной чиновницей.

На приеме в Кремле Михалков, пригласив Е.А.Фурцеву на вальс, обмолвился: «Хочу попросить за хорошего человека, за художника Глазунова». На что Екатерина Алексеевна ответила: «Это он наделал много шума первыми же картинами? Слышала. Но сейчас Глазунов вроде бы где-то в Сибири, преподает там черчение». Михалков мягко возразил: «Нет, Илья в Москве, скитается без жилья и работы».
И совсем скоро супружеская пара получила восемнадцать квадратных метров в «хоромах» коммуналки. Потом Илья попросил у Фурцевой пустующий чердак под свою мастерскую, и начал упорно и плодотворно трудиться.

Хотя в свои двадцать пять лет художник уже имел свой уникальный почерк, мастерски владел своим «глазуновским фирменным стилем», но в Союз художников его не принимали очень долгие годы.
В 1964 году Глазунов добивается разрешения на проведение выставки в московском Манеже. А через пять дней после ее открытия в «Вечерней Москве» опубликовали письмо нескольких московских художников с протестом. Экспозицией этой выставки Илья решился выставить свою злополучную дипломную работу «Дорогами войны». И так как выставка «противоречила советской идеологии», Союз художников принимает экстренное решение: картину изъять и уничтожить, а саму выставку закрыть. Было еще множество других казусов и порицаний в творческой карьере художника. Когда Глазунову поручили написать портреты солистов оперы La Scala, гастролирующих в Москве, на худсовете решался вопрос: достоин ли Глазунов представлять советское изобразительное искусство, и годятся ли его картины для презента иностранным артистам от правительства СССР. Скандал разразился снова. Фурцева публично высказалась о портретах: «… Вы, Глазунов, уши, словно пельмени, рисуете… Забирайте свою мазню. Хотела помочь вам, Глазунов, но чем закончилась выставка в Манеже? Пришлось закрыть ее. Лишь вы шагаете в ногу со временем, остальные советские художники идут неправильно! Так, по-вашему?».
Но как бы там ни было, вскорости Глазунов по рекомендации А.Громыко — министра иностранных дел едет в Испанию, что бы оформить интерьеры советского посольства в Мадриде. Там-то и началась мировая слава художника. Он блестяще проявил себя в качестве придворного живописца.

Его наполненные откровенной лестью портреты возымели большой спрос среди политических деятелей и знаменитостей мировой величины. В этом списке были: Сальвадор Альенде, Урхо Кекконен, Индира Ганди, Курт Вальдхайма, испанский король Хуан Карлос I, папа Иоанн Павел II, Фидель Кастро; деятели искусства – Федерико Феллини, Давид Альфаро Сикейрос, Джина Лоллобриджида, Марио дель Монако, Доменико Модуньо. Позже в списке оказались и российские политики и деятели культуры Л.Брежнев, С.Михалков, И.Смоктуновский, В.Севастьянов, С.Смирнов, И.Кобзон, И.Резник и множество других.
Это всего лишь несколько ярких страниц из биографии метра. Его творчество многогранно и безгранично: более трех тысяч живописных полотен, огромное количество театральных декораций, большое множество проиллюстрированных литературных произведений. Феномен Глазунова, увенчанного лаврами, — неуемное трудолюбие с одной стороны, а с другой — деловая хватка предпринимателя. Он сумел создать свою малую империю, начиная с многоэтажного музея собственной живописи в центре Москвы на Волхонке, и заканчивая старинной усадьбой, в которой находилась мастерская и резиденция Ильи Сергеевича.
Скончался Илья Сергеевич 9 июля 2017 года. Похоронен на Новодевичьем кладбище.

Орест Адамович Кипренский родился 24 марта 1782 года на мызе Нежинской, принадлежащей Ораниенбаумскому уезду. Мальчик оказался внебрачным сыном помещика Алексея Дьяконова и крепостной Анны Гавриловой. Женщину с ребенком выдали замуж за крепостного Адама Швальбе, немца по национальности.
Настоящий отец будущего художника заботился о нем, и в 1788-м, получив вольную, Орест покинул родителей и был зачислен в Воспитательное училище при Академии художеств в Санкт-Петербурге. По документам ученик проходил под фамилией Кипренский. В 1797 году юноша поступил в саму академию, где его наставниками выступили живописцы Григорий Угрюмов и Дмитрий Левицкий.
За годы учебы Кипренский неоднократно демонстрировал талант, получал золотые и серебряные награды за работы. В 1803 году Орест получил аттестат 1-й степени и шпагу, но с разрешения директора заведения остался там в качестве пансионера еще на 3 года.
Личная жизнь в биографии художника сложилась драматично. Приехав в Италию в 1816 году для совершенствования техники живописи, Кипренский работал в мастерской, куда приглашал натурщиц. Одна из них водила с собой 6-летнюю дочь Анну-Марию Фалькуччи (по некоторым источникам, девочка сама позировала творцу для картины «Анакреонова гробница»).

Детский портрет маленькой итальянки Мариуччи, как назвал ее русский мастер, Орест написал в 1819 году. Мать Анны-Марии вела распутный образ жизни, и живописец, обеспокоенный судьбой ребенка, постарался выкупить девочку и стать ее опекуном. Однако обеспечить счастливое детство воспитаннице Кипренский не смог.

Вмешался случай — одну из моделей художника нашли мертвой. Дама умерла страшной смертью — ее тело накрыли холстами, облитыми скипидаром, и подожгли. Вскоре не стало в живых и слуги живописца, молодого итальянца. Сам Орест утверждал, что его прислужник и убил натурщицу. Полиция Рима не смогла подтвердить или опровергнуть эти слова, но репутация творца сильно пострадала.

Мужчина не мог больше оставаться в Риме, поэтому, заботясь о Мариучче, постарался устроить девочку в какой-нибудь монастырь. После, покинув Италию, а за ней и Францию, куда донеслись слухи о странных смертях, он вернулся в Россию. В 1828 году, не переставая думать об Анне-Марии, художник вернулся на родину девушки, чтобы сделать ей предложение.

Однако пара сочеталась браком только в июле 1836 года, на тот момент итальянке исполнилось 26 лет. Все время с момента приезда Орест стремился найти достаточно средств к существованию. Чтобы вступить в брак с возлюбленной, живописцу пришлось сменить православную веру на католическую. С женой он прожил вместе всего 3 месяца: Кипренский скончался в октябре. Через полгода Мариучча родила дочь Клотильду, а через несколько лет повторно вышла замуж.

В 1804 году живописец подготовил для выставки Академии художеств первую работу — написал портрет Адама Швальбе.

А. К. Швальбе (1742-1807) был крепостным небогатого ораниенбаумского помещика А. С. Дьяконова. Мать Кипренского — Анна Гаврилова, была выдана замуж за А. К. Швальбе через год после рождения у нее сына. Известно, что он был хорошим отцом Оресту. В семье Швальбе было ещё пятеро детей (сын и четыре дочери). После смерти А. С. Дьяконова, в 1800 г., А. К. Швальбе получил вольную.

Ранним, но одним из лучших считается портрет отчима — Адама Швальбе. По-Рембрандтовски сочно изображен умудренный жизнью, суровый, властный старик. Разметавшиеся волосы, резкая игра света и тени, широкие, густые мазки создают впечатление необычности натуры. А исполнение? Такого еще не было в русском искусстве. Не случайно неаполитанская академия в 1830 году дала заключение, что холст «не суть работа художника нынешнего века». Кипренский писал: «…отца портрет они почли шедевром Рубенса, иные думали Вандика (Ван Дейка), а некто Рембрандт пожаловал».

Автор очень дорожил этим портретом, дважды возил с собой за границу и вообще не расставался с ним.

В качестве основной техники автор использовал прием лессировки. Картина, выполненная в темно-золотистом тоне, напоминала произведения старых мастеров и вызвала много восторженных отзывов.

Через год для академического конкурса Орест создал полотно «Дмитрий Донской на Куликовском поле».

Работа на исторический сюжет, написанная в стиле французского классицизма, стала лучшей — студент получил Большую золотую медаль. Также Кипренский участвовал в росписи строившегося в городе на Неве Казанского собора — создал икону «Богоматерь с младенцем».

Но в дальнейшем иконопись не увлекала творца, как и пейзажи. Популярным жанром у светской петербургской публики в начале XIX столетия стали портреты.

К тому времени их могли позволить себе не только цари и полководцы, но и знатные купцы. У молодого художника появились заказчики, в том числе и торговец Иван Кусов, образ которого запечатлел живописец в 1808г.

На картине, созданной в направлении романтизма, зрители увидели подростка, почти ребенка, с нежной кожей и удивительными «внимательными» глазами.

Психологизм впоследствии стал неотъемлемой особенностью живописи автора. Известность автору принес портрет Александра Челищева, который позднее оказался героем Отечественной войны 1812 года.

В 1809 году Кипренский отбыл из Петербурга в Москву, чтобы продолжить работать там. За время пребывания в Белокаменной живописец написал парные портреты супругов Ростопчиных. В отличие от модных «парадных» картин этого жанра, Орест представил мужа и жену по-домашнему скромными, что придало полотнам глубину. 

Ярким произведением этого периода стал «Портрет лейб-гусарского полка полковника Евграфа Владимировича Давыдова». Больше столетия после появления этого творения считалось, что на нем изображен знаменитый гусар и партизан Денис Давыдов.

На самом деле перед публикой «предстал» Евграф Владимирович Давыдов. Причиной путаницы стала неверная расшифровка экспертами подписи к полотну самого автора. В 1812-м он получил звание академика, а в 1815-м стал советником Императорской академии художеств.

В 1816 году живописец впервые поехал за границу благодаря протекции императрицы Елизаветы Алексеевны, которая высоко ценила талант творца.

Италия вдохновила Ореста величественными зданиями, прекрасной скульптурой и живописью. Здесь художник познакомился с образцами искусства эпохи Античности и Возрождения.

В Риме и Неаполе Кипренский писал заказные портреты, а также рисовал местных жителей. Талант автора не остался незамеченным — от Флорентийской академии живописцу поступило предложение создать автопортрет для галереи Уффици. Орест стал первым из русских мастеров, кто удостоился такой чести.

Вернувшись в Россию в 1823 году, Орест Адамович столкнулся с трудностями в работе: из-за «итальянских» слухов заказов было мало. В этот период ему помог граф Дмитрий Шереметьев, предложивший художнику работать в мастерской при дворце. Постепенно о скандальном происшествии забыли. Именно там в 1827-м Кипренский создал портрет Александра Пушкина.

В том же году на свет появилось полотно «Бедная Лиза», изобразившее главную героиню повести Николая Михайловича Карамзина. Живописцу удалось запечатлеть на картине богатую эмоциональную палитру. В лице девушки читались легкая грусть и тихое счастье, скромность и возвышенность.

Через год художник покинул Россию и переехал в Италию. Здесь, едва находя средства к существованию, автор в последние годы жизни продолжал писать жанровые картины «Неаполитанские мальчики», «Читатели газет в Неаполе» и портреты. В середине октября 1836 года живописец заболел воспалением легких, что стало причиной смерти. Кипренского похоронили в церкви Сант-Андреа-делле-Фратте в Риме.

Иронические карикатуры бывшего офицера из Питера, которые позволяют посмотреть на жизнь под другим углом.

Уже давно вошло в привычку то, что карикатуры несут в себе негативную сторону чего-либо. Однако работы питерского художника самоучки Андрея Попова, одного из самых оригинальных и интересных карикатуристов современной России, совершенно не такие.

Они хотя и являются иногда горькими пародиями на нашу жизнь, но превращают даже трагические ее стороны в смешные. Их можно назвать скорее жизненными зарисовками, пропитанными любовью к людям и жизни во всех ее проявлениях, правда, иногда с примесью легкой иронии. Ну, а как без нее…

Жизненный и творческий путь Андрея Попова — это удивительная история о том, как человек не просто круто изменил прежде выбранный путь, но и преуспел на новом.

Это история о том, как потомственный военный, отдавший немало лет учёбе в Военно-инженерном Космическом Институте, мечтавший о космонавтике, резко остановился, вспомнив то, чему когда-то научился в детской студии художественного творчества и стал художником-карикатуристом.

Со своим видением мира, порой с весьма необычного ракурса, Андрей в творческом подходе мастерски варьирует от бытовых тем до сюрреалистических сюжетов, осторожно скользя по грани между юмористическим и романтичным.

Сам о себе говорит как о непрофессиональном художнике занявшемся карикатурой под влиянием своего одногруппника в детской изостудии.

О художнике

Андрей Попов родился 13 февраля 1970 года в Ташкенте, в семье военнослужащего. Рисовать начал с раннего детства. Родители, видя в мальчике неплохие задатки, отвели его в художественную студию.

Андрей до сих пор помнит слова своего первого наставника Якова Львович Фрумгарца «Главное в картине – выразительность». И она, по мнению преподавателя, заключалась в умении ребенка передать эмоцию, настроение, а также приоткрыть дверь в созданный только им мир. 

Поэтому в студии поощрялась полная свобода выбора, фантазия, а академические элементы обучения композиции и перспективы вводились ненавязчиво, как бы между прочим.

В одной группе с Поповым учился мальчик Женя Воробьев, который очень выделялся на фоне других ребят художественным талантом, в особенности в жанре карикатуры. И Андрей, глядя на его юморные забавные рисунки, всерьез загорелся карикатурой.

Уволившись из вооруженных сил в звании старшего лейтенанта, Андрей остался в Петербурге и решил испробовать себя в профессии иллюстратора-карикатуриста.

Впрочем, тенденции восприятия карикатур зрителем поменялись и в современном социуме в целом.

К примеру, в российском интернет-пространстве карикатура пока «дышит» свободно, потому как кардинально изменила свои ориентиры. Многие еще наверняка помнят как карикатура была злой сатирой, олицетворяющей борьбу с пороками власти и системы.

А теперь это никому не нужно. Сейчас на «ура» воспринимается карикатура с «гэгом», который должен насмешить. И когда зритель заходит на карикатурный сайт, то ждет, что посмеется от души. (Для справки: гэг (от английского gag) — шутка или комический эпизод, в основе которого лежит очевидная нелепость).

7 февраля 1846 года в Москве родился Владимир Егорович Маковский -русский художник-передвижник, живописец и график, педагог, мастер жанровой сцены; академик , действительный член Петербургской Академии Художеств.
 Его мать, певица Любовь Молленгауэр, преподавала в Московской консерватории. Отец, Егор Маковский, был членом Московского художественного общества и одним из основателей Московского училища живописи, ваяния и зодчества.

В семье росло пять детей. С ранних лет отец учил их рисовать. В гости к Маковским часто приходили известные живописцы того времени: Василий Тропинин, Сергей Зарянко и Карл Брюллов. Они занимались с детьми, разрешали посещать свои мастерские. Позднее Константин, Николай и Александра Маковские также стали художниками.

Свою первую картину Владимир Маковский написал в семь лет — изобразил одного из родительских гостей. Под руководством отца начинающий художник копировал гравюры. С матерью Маковский занимался музыкой. Он умел играть на гитаре и скрипке, хорошо пел. Позднее вспоминал: «Я не знаю какое искусство люблю больше, живопись или музыку… Каждый день я, бросая кисть, берусь за смычок и играю, один, для себя…»

В 1861 году Владимир Маковский поступил в Московское училище живописи, ваяния и зодчества. Он занимался в классе художников Сергея Зарянко и Евграфа Сорокина, учеников Алексея Венецианова. В следующем году на студенческой выставке показали картину Маковского «Квасник». На ней художник изобразил мальчика, который продавал квас. Это полотно он создал под руководством отца и Василия Тропинина. Они требовали от Маковского правильно строить композицию и точно передавать натуру, быть внимательным к деталям.

В 1866 году Владимир Маковский окончил училище. За работу «Литературное чтение» он получил Большую серебряную медаль. Героев картины он писал с отца и своей невесты Анны Герасимовой.

Несколько лет Владимир Маковский работал над картиной «Крестьянские мальчики в ночном стерегут лошадей». Полотно он создал под впечатлением от рассказа Ивана Тургенева «Бежин луг».

За полотно «Крестьянские мальчики в ночном стерегут лошадей» Маковский получил золотую медаль имени французской портретистки Виже-Лебрен от Академии художеств. На награду ежегодно выдвигали наиболее выразительные картины, где живописцы тонко передали эмоции героев. За эту же работу Маковскому дали звание классного художника I степени. Оно позволяло получить личное дворянство и денежное пособие, а также съездить на учебу в Европу за счет Академии художеств.

В 1869 году Владимир Маковский женился на Анне Герасимовой. В том же году у него родился сын Александр. После этого Маковский вновь стал рисовать детей. Эта тема стала главной в творчестве художника в 1870-х. Картина «Игра в бабки» с изображением крестьянских ребятишек стала первой, которую купил для своей галереи Павел Третьяков. В дальнейшем меценат еще несколько раз приобретал у художника полотна.

Также Владимир Маковский писал юмористические жанровые сценки. На таких картинах художник сатирически изображал купцов, мещан и чиновников. В 1870 году он написал сценку «В приемной у доктора».

Об этой работе критик Владимир Стасов писал: «Владимир Маковский — один из тех художников, которые на моих глазах в короткое время сделали самые большие успехи. <…> Нынешняя его «Приемная у доктора»… одна из примечательнейших… картинок современной русской школы».

За картину «Любители соловьиного пения», которую Маковский написал в 1873 году, он получил звание академика живописи. Общество поощрения художеств наградило живописца денежной премией.

В том же году картины Маковского впервые показали за границей. Полотна «Любители соловьиного пения» и «В приемной у доктора» отвезли в Вену на Всемирную универсальную выставку. В иностранной прессе писали о «чисто русских сюжетах Маковского», самобытности его картин.

Кроме жанровых сцен Маковский писал портреты своих родственников, петербургских чиновников. В 1912 году он создал портрет вдовствующей императрицы Марии Федоровны, матери Николая II.

Когда художник работал над картиной, ей уже исполнилось 60 лет. Однако члены императорской семьи хотели, чтобы на портрете императрица была изображена в молодости. Поэтому Марию Федоровну Маковский писал с фотографии 1883 года, а не с натуры.

После Февральской революции 1917 года Владимиру Маковскому предложили возглавить Академию художеств и провести в ней реформу.

Помешала этому Октябрьская революция. Большевики уволили живописца из Академии художеств, но назначили ему пенсию. Владимир Маковский умер 21 февраля 1920 года в Петрограде. Похоронили художника на Смоленском православном кладбище.

Инет