Как хорошо, что ты у меня есть.

Это был первый раз, когда я попал в больницу. Сколько мне тогда было? Лет семь или восемь, точно не помню. Но помню то, что мне было очень страшно.

— Мама, я не хочу без тебя,- шептал я в приемном покое, пока оформляли документы.

Я еле сдерживал слёзы, чтобы не заплакать и крепко держал маму за руку.

— Сашенька, сынок, ты уже большой мальчик. А такие большие детки лежат в больнице без родителей,- тихо говорила мама, прижимая мою голову к своей груди.

Я всё понимал, но я ещё никогда не оставался совсем один. Мама вроде есть, но в то же время её нет. Странное чувство не одинокого одиночества.

— Я завтра утром приду. Как разрешат зайти, то я тут же приду,- говорила мама, когда медсестра, взяв меня за руку, повела в палату.

— Как закончится обход, так и пустят,- пробурчала она.- И чего они так все трясутся над ними. Чай не на войну провожают.

Я поджал губы и шёл молча. Медсестра мне не понравилась и было бы стыдно при ней расплакаться.

— Ну вот, здесь ты будешь лежать. Завтра утром доктор придёт, осмотрит тебя. А пока раздевайся и ложись спать. Утро вечера мудренее,- сказала она и, закрыв дверь в палату, вышла.

В палате был полумрак. Свет уличного фонаря отбрасывал причудливые тени на стенах. Я стоял посреди пустой палаты, тихо кашлял, и боялся пошевелится.

— Мама, мамочка, забери меня отсюда,- прошептал я, уже не сдерживая слёзы.

Вдруг раздался скрип и я заметил шевеление на кровати в дальнем углу.

— Ты кто?- спросил я, размазывая слёзы по щекам.
— Сашка,- ответил он и сел на кровати.
— И я Сашка,- ответил я, садясь на свою койку.
Сашка засмеялся и, шлепая босыми ногами по холодному полу, подошёл ко мне.
— Есть что похавать?- спросил он, присаживаясь на соседнюю пустую кровать.
Я отрицательно покачал головой и ответил:
— Завтра мама придёт.

Сашка посмотрел в окно, потом на меня, встал и пошёл на свою кровать. Он лёг укрывшись одеялом по самый подбородок.
— Чего сидишь как истукан? Ложись под одеяло, а то ещё больше застынешь никогда из больницы не выпишут,- пробурчал он.
Я очень не хотел, чтобы меня не выписывали из больницы, поэтому быстро накрылся одеялом и только тогда почувствовал, что я действительно замёрз.

— А мне нравится в больнице лежать. Здесь никто не бьёт. Медсёстры все добрые. Жалеют меня. Каждый день приносят гостинцы: то апельсин, то пачку печенья, то яблоки. Ты любишь апельсины?- спросил Сашка, повернувшись ко мне.
— Люблю, но у меня на них аллергия,- ответил я, вспомнив тот день, когда меня, обсыпанного зудящей сыпью осматривала доктор. Тогда-то она и вынесла мне приговор, что цитрусовые мне противопоказаны.
— А я страсть как апельсины люблю. Правда нам их редко дают. Два или три раза в год, если спонсоры не жадные. Я тогда апельсин стрескаю, а шкурки под матрас спрячу. Знаешь какие они вкусные, когда высохнут,- говорил Сашка мечтательно глядя в потолок.
А я лежал и думал, где это им так апельсины два раза в год выдают, если моя мама могла бы мне их хоть каждый день покупать, если можно было бы.

А Сашка продолжал:
— А здесь хорошо кормят, только мало. Мне всегда мало. Тётя Галя говорит, что у меня волчий аппетит. Тут, до тебя, лежал мальчик. Так у него постоянно тумбочка всякой едой была забита. Каждый день к нему то мама, то бабушка, то тетки какие приходили, и все с гостиницами. А он хиляк такой был, то не хочу, это не люблю. Знаешь сколько мне хавчика перепадало. А тут два дня уже кишки урчат.
Я не мог больше сдерживать своего любопытства и спросил:
— А к тебе что твоя мама не приходит?
Он засмеялся, так зло, так по-взрослому и дрожащим голосом ответил:
— Пришла бы, если бы была. Нет у меня мамки, и папки нет, и бабки нет. Никого у меня. Детдомовский я.
Сашка замолчал и, накрывшись с головой, отвернулся к стене.
Я тоже молчал. Я знал, что такое детский дом. Бабушка рассказывала, что там находятся дети, у которых нет родителей. Они там все живут, как в детском саду. Им никто на ночь не читает сказки и не печёт по воскресеньям пирожки с повидлом.

Мне было жалко этих детей. А теперь один из них находился рядом со мной. Его звали так же, как и меня. Он был одного со мной роста и, наверно, одного возраста. Но у меня были и мама, и папа, и бабушка, а у него не было никого.
Я тогда долго не мог уснуть, думая, как это жить, когда у тебя нет мамы. Когда ты знаешь, что она не придёт ни завтра, ни после завтра, ни через месяц. Мне стало жалко Сашку и я тихо заплакал.
А утром пришёл доктор. Он сначала осмотрел Сашку и сказал:
— Так, молодой человек, вы абсолютно здоровы. Пора на выписку.
Сашка улыбнулся и ответил:
— Действительно, что-то я загостился на больничных харчах.
Потом доктор осмотрел меня и, потрепав по голове, сказал:
— Ну, а вас я попрошу задержаться.

За Сашкой пришла какая-то тётя и забрала его в детский дом. Он посмотрел на меня, подмигнул, и веселой походкой вышел за дверь.
А потом ко мне пришла мама. Я смотрел на мою дорогую, любимую, родную мамочку и мне стало ещё больше жаль Сашку.
— Мамочка, как хорошо, что ты у меня есть,- прошептал я, обнимая её за шею.
А она целовала меня в щёки и говорила, что очень меня любит.

Потом я ел мои любимые сырники и думал о том, что сейчас Сашка придёт в свой детский дом, залезет под матрас, и будет грызть апельсиновую корку.
Как это всё-таки страшно быть одному на белом свете!

Автор: Кружево слов

Рейтинг

5 из 5 звезд. 1 голосов.

Две копейки

Эта история произошла с одним маленьким мальчиком. В восьмилетнем возрасте он изобрел любопытный способ заработка: карманных денег родители не давали, а булок растущему организму очень хотелось. Мальчик вставал у оживлённого магазина, старательно изображал на лице скорбь и просил у прохожих две копейки – позвонить бабушке. По легенде, бабушка страдала всем сразу, от прострела в пояснице до мигрени, нужно справиться, как она там. Люди верили и жалели заботливого мальчика. Некоторые даже давали десять копеек вместо «двушки»: телефонные аппараты, случалось, принимали то и другое. Монетки сыпались в карман, мальчик богател. До поры до времени.

Однажды он нацелился на очень бодрую бабушку, выходящую из магазина. Как обычно, скроив максимально умильную мордочку, приступил к делу:

– Извините, пожалуйста, тётенька, дайте две копейки позвонить, у меня у бабушки слабое здоровье, мама велела, чтобы проверил.

Противник оказался не по годам коварен.

– А почему мама тебе денег не оставила?

– Забыла. Много работает и мало спит.

– Ну что ж, идём.

– Куда?

– К автомату. Звонить будешь при мне. Проконтролирую, чтобы не забыл, может, это у вас семейное.

К такому повороту мальчик был решительно не готов.

У ближайшего телефона-автомата бдительная бабуля сама бросила монетку и внимательно смотрела, как он набирал номер. Надо сказать, что бабушка действительно существовала, работала тренером по плаванию, обливалась по утрам ледяной водой и, к счастью, никакими особенными хворями не маялась. Дрожа, мальчик проговорил:

– Привет, бабушка, это Саша.

– День добрый. Как неожиданно! Что-то случилось?

– Нет, просто звоню узнать, как ты себя чувствуешь.

– Нормально, утром была в медпункте.

Оказавшись между двух внимательных бабушек, поневоле научишься проявлять смекалку.

– Бабушка, а синяков, ушибов нет? Воды не наглоталась?

– Сашенька, всё отлично! А вот ты какой-то странный…

– Я тебя люблю, – выпалил мальчик. – И хочу, чтобы моя бабушка всегда была здорова!

– Спасибо, миленький. Я тебя тоже.

Он повесил трубку и посмотрел на своего улыбающегося контролёра.

* * *

Как вы уже догадались, этим маленьким мальчиком был я. Прошло много лет. Однажды я выходил из магазина, и ко мне пристал мальчик-цыганёнок, нахальный, но симпатичный.

– Дяденька, дайте денег поесть, у меня у мамы работы нет, умираю от голода.
– За мной! – тут же скомандовал я и повернул к фруктовому киоску. Мальчик потрусил следом.

Выбрав банан как самый питательный фрукт, к тому же не требующий гигиенической обработки, я вручил его цыганёнку.

– Ешь!

Мальчик растерялся, но банан умял в одно мгновение.

– Вкусно, – похвалил он с набитым ртом. – А можно ещё?

Купили ещё один, и ещё, потом целую связку. Разговорились. На прощание мальчик признался:

– Я никогда не пробовал бананы. Спасибо.
– Это не мне спасибо. Бабушкам.

* * *

Очень часто перед входом в магазин я ищу глазами ту самую бодрую бабушку. Хочу так же попросить у неё две копейки. Она с недоверием посмотрит на меня и отведёт к тому самому телефонному аппарату, бросит туда монетки и набрёт номер. (она наверняка его знает). А потом… А потом в трубке я услышу родной и любимый голос… Я скучаю, Ба.

© Александр Бессонов

Рейтинг

5 из 5 звезд. 2 голосов.

Кукушка
Олег Букач

-Давай сразу, на берегу договоримся: если после всего, что я тебе расскажу, назовёшь меня сволочью, свиньёй, как там ещё… — кукушкой, будешь прав. И поверь, сама себе я это бесконечно говорю. А ты не казни меня больше. Пощади. Просто послушай…

Я молодая совсем была. Да какая там – молодая! Просто маленькая ещё. Мне 15 было, когда он, отец твой будущий, стал ходить за мною, словно пришитый. И всё смотрел на меня. И вздыхал. Протяжно и шумно так, как корова в хлеву ночью…
А почему ты яблоки не ешь? Они вкусные, из собственного сада. Тебе твои… ну, эти, родители… яблоки-то покупают?

О чём я. Да, об отце твоём. А я его и не любила совсем. И не думала о нём вовсе, а он всё напоминал о себе, напоминал, потому что ведь о тени мы не думаем, но всё время видим её рядом. И привыкаем к ней. И вдруг, почему-то, она исчезает.

Вот и он так вдруг исчез. Однажды. Я поначалу просто хмыкнула, а на второй день волноваться стала: куда делся? почему нет его рядом? Через неделю появился. Я даже чернеть стала, потому что о нём всё время думала. Вот был он – не думала. Исчез – думать стала. Я, как его увидела, сама, первая, к нему подошла, спрашиваю:
— Ты куда пропал? Почему так долго тебя не было?
Он опять молчит и сопит. Потом сказал, что ангина у него была, и температура – 40. А я и сама вижу: худой какой-то, взъерошенный, под глазами круги. Так мне его жалко стало! Просто хоть плачь. Я ему сама и сказала:
— Пошли к тебе. Дома есть кто?
— Нету,- говорит.- У меня мать только, но она часто у своего… этого… ну, знакомого ночует. И сегодня не придёт.

Вот, значит, там всё и случилось. В первый же раз… Ну, и потом мы к нему часто приходили…
А уже через месяц я почувствовала, что … ты во мне … живёшь. Плакала, боялась. Потом ему рассказала. Он и не удивился даже, просто сказал, что о нас с тобою будет заботиться, когда ты родишься.
Потом, через некоторое время, и мама моя заметила. А когда заметила, то уже сделать ничего нельзя: поздно избавляться…
Ой, ты прости меня. Это же я от тебя думала избавиться… Но говорю же тебе – сама я ещё ребёнком тогда была.

Мать как узнала, кто отец, назвала меня дурой и идиоткой, сказала, что если бы хоть кто путёвый, а не этот голодранец, совершила немыслимое, подключила всех своих знакомых, и его от его ПТУ отправили в Горький на автозавод на полугодовую стажировку.
Больше мы с ним не виделись. Никогда…

А у меня всё было нормально и в срок. И родила я тебя легко и быстро, день в день, как врачи и говорили. Мне когда тебя в первый раз показали, ты мне таким некрасивым показался: длинненький, плечи узкие, пальцы на руках длинные… А потом ты взял и почесал себе бок. И я сразу поняла, что ты мой. И самый красивый. И умненький.

Бабушка твоя, мать моя, значит, по два раза в день в больницу ко мне приходила, плакала, уговаривала, грозила.

А у меня какие-то осложнения начались. Мне тебя даже кормить не приносили. От этого – ещё хуже: всё казалось мне, будто слышу, как ты в детской плачешь. Там все младенцы кричат, но твой голос я слышала и узнавала. И ночью, тайком, хотела к тебе подойти, но санитары не пустили…

А потом я какие-то бумаги на тебя подписала и ушла, с матерью. А ты – остался. Без меня и без отца. Я уходила от больницы и всё слышала, как ты кричишь. Другие так не кричали. А мать держала меня за плечи и всё приговаривала:
— Доченька, доченька… Пройдёт всё. Забудется. Другие дети у тебя ещё будут. И счастье будет.
Знаешь, я до сих пор вспоминаю это и чувствую, как утопила она меня в своих словах, совсем. На дно положила и спать заставила…
Так, во сне будто, я и из города нашего уехала с нею вместе. И замуж, «за кого надо», вышла и детей ему родила…
А? Да, у тебя два брата есть ещё, Саша и Володя. Вы, все трое, похожи…

Не нравятся яблоки? Почему? Это мальчишки для тебя рвали. Со мною просились, но я не посмела. Взять их к тебе не посмела… Сама не знаю, почему… Наверное, чтобы ты моё предательство не видел, живьём, в двух экземплярах.

Они уже оба у меня были, когда я тебя искать начала. Долго искал, никто ведь ничего не говорит, нельзя – тайна усыновления. А потом… нашла, одним словом. И когда ты из школы вышел, я тебя сразу узнала, потому что на моих мальчишек похож, ой, то есть, на братьев своих…

Ты, сынок, прости меня… Если не сейчас, то потом, но – прости. Не понимай. А прости. Ты же добрый, потому что родители у тебя добрые. Я когда с ними говорила, поняла это. И тебя они любят… но как-то не так, я любила…
Что? Пора тебе уже? Волноваться будут?.. Хорошо, беги тогда. А я уже и не знаю, что тебе сказать…
Что? Как отца твоего звали? Игорь. Ты должен был быть Сергеем Игоревичем Колесовым… Ну, всё, иди уже… Постой… А можно я ещё приеду?.. Хорошо. Как скажешь… Прощай.

… И уже вслед ему, убегавшему, крикнула:
— А меня Людмилой зовут! Людмила Степановна Маричева я!..

Рейтинг

5 из 5 звезд. 1 голосов.

Мишка

Диана судорожно втянула в себя холодный чай. Последний глоток. Горло ее пересохло от волнения и глотка оказалось мало.

Девушка осторожно отложила планшет, отодвинула своего любимца кота Мишку и встала. Она посмотрела на часы – три ночи. Не разбудить бы маму, а то опять будет ругаться. Диана прокралась мимо родительской спальни в кухню. Не зажигая света, она открыла холодильник, достала бутылку минералки и направилась обратно в свою комнату. Половица предательски скрипнула.

— Диана, ты опять не спишь? – сонно спросила ее мать.

Девушка, не ответив, метнулась дальше, заскочила в спальню и поспешно улеглась, обнявшись с бутылкой минералки. Она быстро похлопала по пледу. Мишка укоризненно взглянул на нее, но запрыгнул сверху и свернулся клубком.

Диана ровно задышала, изображая спящую.

Через минуту дверь чуть приоткрылась. В нее заглянула женщина. Она минут пять смотрела на лежащую девушку. Та не шевелилась. Мишка тоже притворился спящим.

— Спит, — закрывая дверь, сказала женщина.

Диана еще чуть помедлила и открыла глаза. Она прекратила обниматься с бутылкой минералки, чуть слышно хихикнула и отпила. Потом погладила кота.

— Спасибо, Мишка.

Кот сонно прищурился.

«Вот не спится ей. Читает все. С планшета. Глаза портит. А потом я виноват буду», — думал он.

Диана еще помедлила и снова включила гаджет.

Мишка тронул ее лапой – заканчивай!

— Я только до главы дочитаю! – шепотом оправдывалась девушка, — интересно же – встретятся они или нет!

«Ага, а потом тебе будет интересно – поцелуются или нет, а потом еще что-нибудь. А скоро уже светать начнет!» – кот решительно потянул планшет на себя.

Девушка со вздохом выпустила его. Гаджет упал на ковер. Диана обняла Мишку и прошептала:

— Вредный ты. Интересно же!

Кот лизнул ее в ухо, замурчал. Диана обняла его и заснула.

Дверь снова открылась. Мать зашла, подняла планшет и положила его на стол. Посмотрела на спящую дочь, на кота. Улыбнулась. Потом вернулась к мужу.

— Спит. Вот не знаешь, что лучше. То не заставишь, то не остановишь. Только Мишку и слушается. Хоть бы что серьезное прочитала! А то все фантастику свою.

Отец усмехнулся.

— Главное – начала читать, пусть и фантастику. А насчет серьезного – с Мишкой договоримся.

Родители улеглись. Они вспоминали, как их дочка — современный подросток без комплексов — изменилась, после того, как однажды притащила с улицы замызганного котенка.

Перед этим она серьезно поругалась с матерью, и первым желанием женщины было заорать – неси, откуда принесла!!! Но тут она наткнулась на взгляд измученного звереныша. Покорный и какой-то удивительно чистый. Котенок не сомневался, что его сейчас выкинут назад на улицу, но был готов к этому. Принял свою судьбу. И женщина дрогнула.

В ответ на дерзкий взгляд дочери она осторожно взяла котенка из ее рук. Потом протянула дочери деньги.

— Знаешь, где ветаптека?

Диана кивнула.

— Давай туда, пока не закрылась. Так, шампунь от блох, от глистов средство. Лучше суспензию. Спроси – там подскажут, — она посмотрела – котенок маленький, — еще заменитель молока. Лоток еще.

Удивленная Диана спорить не стала и помчалась на соседнюю улицу. На обратном пути ей встретились девчонки из ее тусовки, но она только отрицательно мотнула головой на их приглашение и побежала домой.

Они осторожно искупали котенка. Потом взвесили и набрали капельку глистогонного. Диана сосредоточенно размешивала сухое молоко. Потом набрала в бутылочку. Голодный котенок зачмокал.

В дверь позвонили.

— Диана, тебя, — сказала мать, открыв дверь.

Дочь вышла в коридор. Пару минут с кем-то поговорила.

— Котенка-то оставь, — уже приготовилась сказать женщина, но дочь вернулась.

— Как ты его звать-то будешь? – спросила мать.

Диана посмотрела на нее.

— Мишкой, — ответила она, — как у бабушки в деревне.

Диана пошла в свою комнату с Мишкой на руках, легла на диван. Сытый звереныш свернулся и замурчал. Девочка незаметно заснула.

Ночью Мишка проснулся, сделал лужу под боком у Дианы. Это разбудило девочку. Она ругнулась. Котенок запищал – он проголодался. Диана вздохнула и пошла на кухню. Достала разведенное молоко. Потом сменила простыню.

Из комнаты вышла мать.

— Надо запах убрать с дивана, а то так и будет там писать. А может, отдадим его? Возиться придется. Кормить часто.

Диана посмотрела на котенка. Мишка пил молоко и щурился. Маленький. Поверил ей.

Девочка мотнула головой.

— Ничё, справлюсь, он — наш.

Через несколько дней из рейса вернулся отец. Дома никого кроме Мишки не было. Котенок успел освоиться. Он обследовал квартиру, запомнил людей, которые в ней живут. И вдруг – кто-то незнакомый открывает дверь! Мишка приготовился оборонять свой дом.

Он спрятался под вешалкой. Незнакомец зашел, как к себе домой! Разделся, поставил вещи. Мишка решил прекратить это безобразие! Он выскочил из-под вешалки. Взъерошил шерсть и зашипел!

Мужчина удивленно посмотрел на грозного котенка.

В этот момент открылась дверь.

— Привет, пап, — сказала вернувшаяся из школы Диана.

— Здравствуй, это кто?

— Это Мишка. Мы с мамой его приютили. Пусть он с нами живет?

Отец помедлил – мы с мамой…

— Ладно, пусть живет. А лужи кто вытирать будет?

— А он в лоток ходит! Он умный.

Диана взяла котенка на руки и поднесла к отцу.

— Мишка, не шипи. Это папа мой.

«Ишь ты, — папа!», — подумал мужчина. Обычно дочь в разговорах с подружками использовала другие слова. А лаской молодежный сленг не отличался.

Мишка посмотрел на мужчину. Значит – это свой. И он зря шипел. Ладно – свой так свой – пусть живет. Когда мужчина протянул к нему руку, котенок обнюхал ее и лизнул.

— А почему – Мишка?

— Как у бабушки. Помнишь, в деревне был кот?

Отец помнил. Давно, Диане было всего шесть лет. Они ездили в деревню к его матери. Там дочка дружила с серым котом. Надо же, сколько лет прошло… а она помнит. После возвращения из деревни, дочка просила кота, но они заводить животное не стали. И в деревню все никак не могли выбраться. А потом и матери не стало…

Отец подумал – не тогда ли начали портиться их отношения с дочерью? И теперь этот котенок. Мишка.

— Здравствуй, Мишка! – сказал отец.

Нельзя сказать, что Диана сразу стала шелковой. Но котенок требовал заботы. Со школы дочь шла домой, кормила звереныша, если задерживалась, то звонила отцу, пока тот был не в рейсе. По вечерам она тоже стала уходить реже.

Мишка ждал свою хозяйку. Скучал. И так бурно радовался, когда она возвращалась, что девочке становилось неловко за долгие прогулки. Диана стала возвращаться раньше.

Мишка рос. Диана стала мастерить ему игрушки. Вспомнила, как бабушка учила ее вязать. Тогда девочка не увлеклась, но что-то запомнила и теперь ей пригодилось. Высунув от усердия язык, она связала Мишке мышь. Получилось не очень, но котенок гонял игрушку по дому, не сильно заботясь ее внешним видом.

А еще они вместе смотрели мультики. Отец ворчал, что сейчас футбол, а тут аниме всякое! Тогда родители подарили дочери планшет на день рождения.

— Смотрите здесь. Нечего в телефоне глаза портить.

С планшетом Диане легче стало готовиться к урокам. Она не любила читать. Стала выискивать в интернете сокращенные версии классики. Хоть содержание знать и то что-то сказать можно на уроке.

А потом она наткнулась на бесплатные библиотеки. И неожиданно увлеклась любовным фентази! И вот теперь коту Мишке приходилось следить по ночам, чтобы хозяйка не портила глаза слишком долго.

— Читай днем, — говорили ей родители, — кто тебе не дает!

Но Диане казалось ночью читать про любовь гораздо романтичнее.

«Ничего, пока лето – ладно», – засыпая, думал Мишка, — «пойдет в школу, тогда по ночам спать будет».

Автор: Валерия Шамсутдинова

Рейтинг

5 из 5 звезд. 3 голосов.