Виртуальный внук
Ирина стояла на совершенно пустой остановке автобуса и ругала себя, на чём свет стоит. «Дура… Ах, какая я дура! Сейчас сидела бы в уютной кафешке на вокзале, пила кофе, ноутбук открыла… Там можно сидеть до утра. А первой электричкой бы выехала, подремала бы в ней. Уже часов в десять была бы дома… А теперь, вот как быть теперь? Зачем я этого деда послушала?..»
Она возвращалась из короткой однодневной командировки из города в их же области. Только вот добираться туда было страшно неудобно: прямого транспорта не было. Ещё утром она доехала до областного центра, пересела в другую электричку, идущую с этого же вокзала, добралась до нужного города, сделала все дела и вечером уже была свободна. Домой нужно было снова добираться электричкой, только вот ночь пришлось бы посидеть на вокзале в областном центре.
Но в электричке она разговорилась с соседями, немолодыми дачниками, посетовала, что ждать придётся… И ей посоветовали выйти на этой станции, подняться по тропинке в невысокую горку и там как раз будет местный автобус, который ходит от одной деревни до другой. Он выезжает на трассу, там у него конечная. А там уж она садится в междугородний автобус, как раз успевает. И дома будет уже сегодня вечером!
Она обрадовалась, выскочила и увидела, что она не одна, что по тропинке вверх быстро бегут два парня и какая-то тётка с сумками. Бежать она не стала, мало ли почему люди торопятся. И вот только теперь поняла: дед ведь не сказал, что к автобусу нужно успеть быстро. Потому эти трое и бежали, а она пошла неспешно…
Стало темнеть, пошёл мелкий дождь, и она ушла под навес. «До трассы не дойду, далеко… И страшновато, там лес вроде. Всё равно на автобус не успею…».
А на попутках муж ей запретил строго настрого. Да он и прав, пожалуй…
«Конечно, никаких гостиниц здесь нет, — усмехнулась она, — разве что попроситься к кому-нибудь на ночь? Я заплачу…»
В окнах домишек, расположенных против остановки, стал загораться свет, кое-где замерцали экраны телевизоров… Из дома чуть левее остановки вышла немолодая женщина с ведром, направилась к колонке.
«Сейчас спрошу у неё…»
Ирина вышла из под навеса:
— Простите… Я на автобус опоздала… Скажите, здесь кто-нибудь может пустить меня переночевать? Я не бесплатно…
— Переночевать?.. – глянула на неё женщина. – Ну… Пойдёмте ко мне… Если хотите. Я сейчас одна.
Конечно, она хотела. Где ещё искать.
В небольшом доме было чистенько и уютно. В кухоньке, куда они попали сразу из прихожей, топилась печь.
— Холодно уже, — пояснила Валентина Васильевна (так представилась хозяйка), — старая я, мёрзну…
— А вообще готовлю на электрической, видите? Сейчас поужинаем..
— Нет, нет, спасибо, — заторопилась Ирина, — я не хочу, правда…
Хотя есть, конечно, хотелось, она ничего с собой не взяла, надеясь на вокзальное кафе.
— Я зато хочу, — улыбнулась хозяйка. – Правда у меня разносолов не бывает, просто всё – картошка, огурцы… И вот пирожков напекла, внук очень любит. С капустой.
Пирожки, вправду, были очень вкусными, чай ароматным, хозяйка приветливой и совсем не похожей на сельскую жительницу, о чём Ирина и сказала нечаянно вслух.
— А я и не сельская, — засмеялась хозяйка. – В городе родилась, выучилась. Потом сюда вот направление получила. Замуж вышла. Мужа нет уже…Всю жизнь в школе отработала. Теперь вот на пенсии. А у вас, Ирочка, дети есть?
— Дочка, — улыбнулась Ирина. – Маленькая ещё, три года. Помощников у нас с мужем нет, бабушки далеко обе и ещё молодые, работают…А вам тяжело, наверное, воду носить, дрова заготавливать?
— Да, нет, у меня как раз помощников много. Все здесь мои ученики… А скоро внук из армии придёт, ещё легче будет. Вот, жду весной… Пойдёмте, я Вам комнату покажу.
В небольшой комнате тоже было уютно. Посредине стоял круглый стол, у стены комод, на котором поместился телевизор, напротив – диван. За пологом справа угадывалась кровать. А слева пространство комнаты было огорожено широким шкафом.
— Вот там уголок внука, — сказала хозяйка,.
За шкафом, вплотную к нему, стоял небольшой стол с настольной лампой, лёгкая этажерка с немногочисленными книгами, узкая тахта.
— Вот, ничего не трогаю… Придёт из армии, а всё, как и было при нём, — показала хозяйка.
«Странный набор книг, — подумалось Ирине, успевшей скользнуть беглым взглядом по книжкам, — детские, какие-то учебники, старые журналы «Юность»… Ой, да какое мне дело!» — решила она.
— Я вам на диване постелю, удобно будет?
— Спасибо, конечно удобно, — благодарно ответила Ирина.
— Ну, спокойной ночи тогда… Утром рано подниму, к автобусу успеете…
К автобусу хозяйка её проводила. На остановке уже стояли несколько женщин, дети с рюкзачками – видимо, школьники.
— Доброе утро, — поздоровалась Валентина Васильевна разом со всеми.
— Здравствуйте…Доброе утро, — вразнобой ответили женщины.
— Таня, — обратилась она к одной из них. – Ты скажи водителю, кто там сегодня, Николай? Чтобы гостью мою к остановке отвёз. А то вы-то выйдете, а она сама не успеет…
— Конечно. Конечно скажу, — ответила та, внимательным взглядом окинув Ирину.
— Спасибо вам, — от души сказала Ирина.
— Ну, до свидания… Если что – приезжайте, рада буду, — улыбнулась хозяйка.
Автобус подошёл скоро. Ирина выбрала было свободное место, но, женщина, которую хозяйка назвала Таней,сказала:
— Садитесь со мной… Вы к Валентине Васильевне приезжали?
— Нет… — Ирина рассказала свою историю.
— И как она Вам? Валентина Васильевна?
— Очень радушная… Я так ей благодарна!
— Про внука… рассказывала?
— Да… — насторожилась Ирина. – Из армии ждёт вот.
— Нет у неё никакого внука… — сказала женщина, глядя в окно. – И не было…
— Как?.. – опешила Ирина.
— Да вот так. Дочка была, Ольга. Мы с ней в одном классе учились. Летом с парнем познакомилась, были здесь студенты, в совхоз приезжали… А осенью призналась матери, что у неё ребёнок будет. Студенты уж уехали тогда… Ну, Валентина её в охапку и в город. В больницу. Какой ребёнок? Срамота… Мы тогда только в десятый пошли… Очень она боялась, Валентина, что скажут люди. Ведь сама у-чи-тель-ница! А за дочкой не углядела. Муж у неё уже умер тогда. Ну, всё сделали… А Ольге в больнице сказали — не будет детей у неё больше, никогда не будет. Ольга потом весь год тихой мышкой была. То такая активная, и в школьном совете, и на собраниях выступала, и в клуб ходила – всё. Как отрезало. В школу и домой. Больше ничего. Мы ж тогда не знали, всё гадали, что так? А сдали мы экзамены, она даже на выпускной не пошла. Убитая ходила… Потом уехала поступать куда-то и больше её никто не видел. Не приезжала, матери написала – не ищи, я тебя ненавижу… Иногда, раз в год звонила в школу, спрашивала, как мать и говорила, что у неё самой всё хорошо. И сейчас звонит иногда, просит, чтобы передали матери. Вот так. А Валентина с тех пор как… не в себе стала. Придумала внука. Вот он родился, вот в школу пошёл… Вроде Ольга ей пишет. А не пишет же никто, мы-то знаем. Я сама на почте работаю в посёлке… Теперь вот в армии, видишь, он.
— Да, что вы… — потрясённо сказала Ирина. – Она же нормальная совсем…
— Да, во всём. Кроме внука придуманного. Жестоко Ольга поступила. Но и она-то, Валентина… Думала, что такую боль единственному ребёнку причиняет?..
Татьяна поднялась с сиденья.
— Ну, мы выходим. А вам чуть дальше. Девушку к остановке подвези, слышишь, Коль? Счастливо вам.
До города было ехать минут сорок. Ирина смотрела в окно нового междугороднего автобуса и думала, как же так? А может… Может быть, сказать мужу? Может быть, привезти Машку к Валентине погостить? Или к себе её пригласить? Хотя бы на выходные пока. Как же больно ей жить, наверное… Больно и одиноко. И где её вина, где дочери, разбираться не хотелось. Просто человеку нужно помочь. И, видимо, сейчас это может сделать только она, Ирина…
Елена Полякова

Рейтинг

5 из 5 звезд. 3 голосов.

Это не свекровь, — думала Ольга…
-Свалилась на мою голову, — думала Ольга, — прям королева какая. И комнату ей пришлось отдать одну из двух. А им с дочкой и мужем переместиться в другую. Хоть она и побольше, но всё же тесно.

Другие бабушки все с внуками живут в комнате — и Васькиных, и у Николаевых. А эта приехала — и с порога: — Мне, Олюшка, отдельную комнату нужно. Стара я уже по общежитиям-то скитаться. Да и ребёнку при родителях спокойнее.

Освободили ей комнату. Дальше — лучше.

-Оленька, я готовить не буду, да и убирать тоже. Ты уж как привыкла, так делай. Если что помочь — говори, помогу, если смогу.

Достала свои коклюшки и сидит, кружева плетёт. Люська, дочка, к ней сразу прикипела. Хоть и мала совсем — три года, но за бабушкой, как хвостик бегает.

Та ее особо не привечает, не сюсюкает. Но то сказку, расскажет, то волосики расчешет. То они вышивать сядут, мастерить что-то.

А скоро баба Катя нашла себе подружку в соседнем подъезде — бабу Стешу, а у той внуку Коленьке пять лет было. Так они приловчились гулять вместе ходить. Летом — в лес, на приметную полянку. Под большой елью лежали два бревна — поменьше и побольше. Вот они то, что побольше приспособили под стол, а на том, что поменьше — сидели.

Брали с собой покрывало — на нём дети отдыхали. Да ещё нехитрый перекус — хлеб с солью и воду.

Люська с Колей строили из веток шалаши, набирали жёлуди, шишки и играли. А бабушки сидели, да неспешно беседовали, да рукодельничали — вязали.

Иногда к ним хотели прибиться другие дети, но бабушки строго говорили: — Лес без взрослых детей не любит, погубить может. Бери свою бабушку, да пойдём! Но другим бабушкам было некогда: они убирали, готовили, да стирали, стараясь успеть к приходу молодых с работы.

Постепенно Оля успокоилась. Свекровь действительно почти ничего по дому не помогала, однако Люсей занималась по полной программе. Дочка стала спокойной, весёлой. выучила много пословиц и поговорок, стала складно говорить, любила рассказывать. Бабушку просто обожала.

Приходила к бабушке в комнату в гости. У той там всегда идеальный порядок: — Вещи, Люсенька, любят жить в чистоте, да чтобы их уважали. Ты же вот какая умница: каждый день платье чистое носишь, волосы заплетаешь. А вот стол стоит. Думаешь, он любит, когда его лысина пылью покрывается? А ящики — его карманы. И в них тоже порядок быть должен. Или пол… Мы же у него на голове живём! Так надо, чтобы ему хорошо от этого было. Ты вон фантик бросила, а у него теперь там голова чешется. Рук-то нет, почесать не может.

-Ой, я же не знала! Я бабушка 2 фантика убрала — и тот, и другой, он под диваном был! А диван ему не мешает? А мы?

-Нет, Люсенька, диван не мешает и мы тоже. У него же работа такая. У каждого есть своя работа. Мама с папой работают, я всю жизнь работала, ты вырастешь, тоже работать будешь. И у каждой вещи в доме своя работа.

А Ольга удивлялась: интересно получается — человек ничего вроде не делает, а дома чистота и порядок поддерживаются, как по волшебству. И ей, Ольге, работы меньше.

А ещё она заметила, что к ней, к Ольге, все соседи стали с уважением относиться. Даже на работе начальник премию вдруг выписал.

Однажды шла Ольга домой пораньше. На лавочке бабки со всей улицы сидят, невесток своих обсуждают. И услышала краем уха, как кто-то у свекрови спросил: — А твоя-то как?

-Моя? Хорошая. Ни разу голос на меня не повысила, по дому всё сама: и готовит, и стирает, и убирает. Ещё же на работу ходит! Повезло моему Андрюшке такую женщину встретить!

Ольга аж покраснела. Обычно бабки своих невесток костыляют последними словами… а тут такое.

Задумалась Оля: — Странно как получается. До приезда Екатерины Игнатьевны мы с Андрюшкой как кошка с собакой жили. Вроде и любим друг друга, но ругаемся. Когда комнату свекрови готовили, я его чуть живьём не съела.

А что же получается? Мы же с той поры не разу и не поругались! Баба Катя за всё меня хвалит: и готовлю вкусно, и убираю быстро и чисто, и за одеждой слежу лучше химчистки.

Да и про Андрюшку всегда хорошо: работящий, за всем в доме следит, меня балует. А он и правда стал подарочки таскать. Принесет конфетку Люське, цветочек или платочек матери, а самый большой подарок — мне. Даже как-то неловко.

И про Люську всегда говорит, что спокойная, рассудительная. Что отличницей в школе будет. А та старается — уже и читать выучилась, и считать, вышивает неплохо, на коклюшки поглядывает.

-У меня лучшая свекровь на свете, — думала Ольга, — да и какая она свекровь, она точно волшебница! Страшно подумать, что бы было, если бы она к нам не приехала…
Из инета

Рейтинг

5 из 5 звезд. 4 голосов.

ДОМ, В КОТОРЫЙ МОЖНО ВЕРНУТЬСЯ

Все говорили, вот несчастье, сначала муж погиб, а потом из квартиры выгнали. Хоть и по закону, но, всё же, не по-человечески. Бедная-бедная, говорили все, куда она теперь? А она закинула в машину чемодан и уехала в деревню. У неё есть место, куда всегда можно вернуться — старый родительский домик.

Как ты там, доченька, одна-одинешенька, всхлипывали в жаркой Испании родители. А она собаку по дороге нашла. Слепую. Кто-то бросил её умирать и та всё поняла, горемыка. Она везла её домой и всю дорогу приговаривала, как хорошо, что я тебя нашла, какое счастье, и вытирала слёзы. Собаке тоже.

Да что она там будет делать, в этой деревне, недоумевали все, начнёт сейчас оплакивать свою несчастную жизнь? А она смотрела на двор, заросший бурьяном и размышляла, как скоро сможет маленькая слабая женщина превратить его в цветущий сад.

Все решили, что она непременно в город вернётся. А она полы намыла, на стену коврик повесила и чай заварила. На окнах вышитые занавески, из трубы дым идёт, в печке каша готовится, пирог румянится, на крылечке собака лежит, на солнышке греется.

Все были уверены, что в деревне она от тоски помрёт. А она Wi-Fi подключила, нашла работу, стала денежки получать. Потихоньку во дворе порядок навела, яблоньку посадила, розы, морковку, в лес за земляникой бегает. По утрам в озере купается, вечером с чашечкой чая на крылечке сидит, закатами любуется.

Ну, надо же, удивляются все, прижилась в деревне-то, справляется. А она погладит собаку по головушке, почешет за ушком и всплакнет украдкой от жалости к слепой охраннице. Когда денежку скопила, повезла собачку к ветеринарам. А доктор такой прекрасный оказался. Сказал, что хоть операция в этом случае и не поможет, всё же не стоит так переживать и сердце надрывать от жалости, потому как сама собака от своей слепоты не очень страдает, воспринимает всё, как должное и относится к этому спокойно. Для неё это не конец света и не катастрофа. А если она и страдает, то только от предательства хозяев. Просто любите её, ей этого достаточно для того, чтобы чувствовать себя нужной и счастливой и адаптироваться к новой жизни. Кое-какие процедуры он, конечно, прописал, но чисто для укрепления общего здоровья. Душевный всё же, оказался доктор, сказал, что будет рад их снова увидеть и телефончик дал, если что — звоните…

Она и позвонила. Просто так. Рассказала про красивый закат, про озеро, про чай со смородиновым листом, про то, что слепая собака не оставила ей времени на депрессию и жалость к себе, а вернула желание жить и радоваться каждому дню. Оказалось, что доктор тоже хочет радоваться жизни, но только вместе с ними.

Где-то в феврале все только и говорили о её замужестве. А они купили новые обои, светлые шторы и делают ремонт в одной маленькой комнатке, близится необходимость в уютной детской. По вечерам неспешно пьют чай с земляничным вареньем, гуляют с собакой по хрустящим заснеженным дорожкам и любуются зимним лесом.

Друзья, если вам трудно в этом огромном, чужом, равнодушном мире, сделайте свой маленький, повесьте коврик, заварите чай и будьте счастливы.

Всем тепла.

© Gansefedern

Рейтинг

5 из 5 звезд. 2 голосов.

363 дня

Бабушка стояла и смотрела вдаль. Морщинистые ручки сжимали палочку. В свете фонаря были видны ее глаза, в надежде смотрящие на дорогу. Она вздрагивала, когда мимо проезжали машины и пыталась заглянуть в салон.

— Вы кого-то ждете? Вам помочь? Может, улицу перейти? — спросила я.
— Сыночка, Димочку. Он приехать должен. Я вот тут ему пирожков напекла горяченьких! С луком и яйцом, как он любит! — старушка улыбнулась, доверчиво, как ребенок.
— Ой, да не слушайте вы ее! Никто к ней не приедет! Сын-то думать про нее забыл, больше года уже не было! А она все ходит сюда, ждет! Не нужна ты ему, разве не видно! — с раздражением сказала проходившая мимо женщина лет 65-ти в очах и в пуховике.

Бабушка как-то сразу съежилась и заплакала, неловко утирая слезы рукой.

— Ну вы вообще! Вам не стыдно совсем? Вы зачем такое говорите? — возмутилась я.

— А я правду говорю! Если я детей нормальных вырастила, так они ко мне ходят. И относятся хорошо. Иди домой, Ивановна. Не стой тут. Не приедет Димка твой, не позорься! — пробурчала незнакомка и потопала дальше.

— Не год! Слышишь, Валя, его 363 дня нет! Не прошел год еще! — закричала бабушка ей вслед.

Я не знала, что делать и сказать. Семейные дела, это штука такая, не зная ситуация, можно и встрять куда. Опять-таки пожилой человек, вечер, оживленное движение.

— Давайте, я вас до дома провожу. Может, ваш Дима завтра приедет. Сейчас поздно уже. Он, наверное, с работы вернулся, устал и… Вдруг дела у него еще? — пробовала отвлечь я бабушку разговором.

— Да… Да, внученька, ничего, что я тебя так называю? Дела, наверное. Он же у меня бизнесом занимается. Вот и некогда, поди. Завтра же приедет, как ты думаешь? — старушка заглянула мне в лицо прозрачно-голубыми глазами.

И такая в них надежда была, что я только и смогла ответить, что да, завтра приедет этот самый Дима. Пошли. Бабушка все рассказывала, как она сильно скучает.

И что сын у нее заботливый, постоянно ей присылает с курьером то продукты, то деньги. И звонит так-то. Только уже недели три, как тишина. И не было его давно. Она даже специально повесила календарь, где зачеркивает дни и все ждет, когда приедет. И каждый вечер печет пирожки.

— Он когда звонит, все обещает, мол, мам, завтра точно вырвусь. Вот я и пеку помаленьку. Чтобы он сразу поел. Димочка мой всегда говорит, что самые лучшие в мире мои пирожки! И чаек любит с мятой. Он один у меня, сыночек. И внучат двое, только они учатся, звонят, бывает, но редко. Дело-то молодое, не до бабки старой. Я ж все понимаю. Димочку бы увидеть. Я ж его одна воспитывала, муж-то мой погиб рано. Подняла на ноги, выучила. Высшее образование дала. А Валька это, не слушай ее. У нее дети-то, не больно такие, как расписывает. За пенсией только и приходят. Это ж тоже не дело, — бабушка шла, опираясь на палочку и постоянно оглядывалась.

Наверное, думала, что там может догонять ее Дима. Проводила до квартиры. Она пригласила войти, отнекивалась, но уговорила.

Дома хорошо, большая плазма, уютная современная мягкая мебель чередовалась с вязанными половичками и салфеточками. Новый чайник на кухне, микроволновка, блендер. А старушка вдруг села на стул и заплакала:

— Вот, Димочка все присылает. А мне не надо ничего этого! Лишь бы сам приехал, не надо мне подарков, сыночка бы увидеть, как он там?

— Давайте телефон, позвоним вашему сыну! — решилась я.

Раздалось: «Абонент недоступен». Ну вот. А бабушка все смотрела с надеждой. И я решилась.

— Ваш сын где живет? — спросила.

Оказалось, на машине час от нас.

— А знаете, мне по делам надо. Ну, тоже туда. Хотите, я к нему заеду? — спросила я.

— Ой, правда? Так, я сейчас. Вот, пирожки эти, носочки я ему связала теплые, он на рыбалку любит ездить. И шарфик! Ой, а меня Марья Ивановна зовут, уж прости, старуху, даже представиться забыла! — заметалась по квартире старушка, собирая вещи.

— И скажи, что мама его ждет! Даже если некогда совсем, я и еще 363 дня подожду, только пусть обязательно приезжает! — махала мне рукой Марья Ивановна с балкона.

Подруга Люся оказалась не столь оптимистична.

— Вот тебе это надо? Может, у бабули маразм? И сын этот постоянно ездит? Вот зачем мы попремся в чужой город? А если там, ну проблемы в семье? Мы же крайние останемся! Нет, ну оно тебе надо? — пыталась отговорить меня от поездки Люська.

— Вот именно. Если. А вдруг что случилось? Нет, ну представь, твоя бы бабушка ждала вот так. Ну она и завтра пойдет на эту дорогу! Поехали, ты ж давно говорила, что хочешь по магазинам пройтись! — уговаривала я.

— Ага. Всю жизнь мечтала тащиться в другой город по магазинам. У нас будто своих нет. Ладно, поехали! -поворчав, Люська согласилась.

Однако назавтра по указанному адресу в чужом городе никто не открывал. Люська смотрела с немым укором. Мол, я же предупреждала. И тут распахнулась соседняя дверь.

— Чего долбитесь? На работе он! Где-то в шесть уехал, я как раз с собакой пошла, — проговорила женщина в полотенце на голове и длинном махровом халате.

— Нам очень срочно надо. Мы от мамы его, — объяснила я.

В общем, удалось разжиться адресом магазинов. Тот самый Дмитрий, как выяснилось, их парочку держал. Нашли. Продукты.

— Слышь, а у него тут свое производство по ходу. Колбаски там, хлеб, мясное, рыба фаршированная. Ну круто! Пошли, купим домой! — Люська уже приготовилась взять корзинку.

— Какие колбаски? Пошли поговорим вначале! — я потянула ее за рукав.

Спросили хозяина, нам показали дорогу к кабинету. Если честно, воображение рисовала отморозка полного. Чья мама мучается, а он тут живет припеваючи. Постучались. Уставший мужчина. С такими же красивыми, прозрачно-голубыми глазами, как у матери. Часто моргает. Я подошла и молча выложила пирожки, носки и шарф.

— Это от Марьи Ивановны. Вашей мамы, — только и смогла сказать.

А вот Люську понесло…

— Совести совсем нет, а? Она же каждый день вас ждет! Вы вот тут… Процветаете, а она… А она же может под машину угодить. И в любую погоду идет. Пироги эти печет. Да такому сыну вообще ничего печь не надо. Сердца у вас нет! — проорала подруга на одной ноте.

Он встал, отошел к окну. Взъерошил волосы, провел по лицу. Повернулся. Слезы в глазах. Ну, не все потеряно, значит. Мужчины обычно не плачут.

— Эх, мама, мама. Как же так… Да, я виноват. Сам виноват. Каждый день ей обещал, что вырвусь и все никак. Проблем много. Малому бизнесу тяжело выживать. А у меня же люди, я за них тоже в ответе. Это ж рабочие места, у всех семьи. Все посылал ей… Но… Эх, неужели год почти пролетел, — прошептал Дмитрий.

— Мужчина! Тут езды час! Какой бизнес? Какие поставщики? Вы в уме вообще? У меня мама умерла, я бы к ней сейчас пешком пошла, в тундру, в космос, хоть куда! Но ее нету! Я себе каждый день простить не могу, что бегала то к друзьям, то на дискотеки, а она меня все ждала, волновалась, у окошка допоздна сидела. Чай ставила. Теперь хоть куда могу пойти, да не хочу! Потому что мамы нет! Жизни нет! У меня будто ноги, руки оторвали и сердце вырвали! Рай у ног матери, не слышали такого? А вы… Дурак вы! — прокричала Люська и упав на стул, зарыдала.

В общем, Дмитрий пообещал приехать. По магазинам мы не пошли, не то настроение. Вернулись в город. Пробурчав: «Обманет, гад. Ну ничего, я тогда к нему еще съезжу!», — подруга отбыла домой, где ее ждали старенькая бабушка и отец.

А я пошла с собакой. И снова увидела Марью Ивановну. Сбоку к ней подходила та самая Валентина с какой-то подругой.

Я поняла, что тетеньки готовятся опять сказать старушке пакость и хотела пойти к ним.

И тут… Огромный черный джип резко затормозил. Замерли Валентина с подругой. Оттуда выбежал Дмитрий, неловко вытаскивая букет роз. Подбежал к матери и… упал на колени. В грязь и слякоть, прямо в своем деловом костюме.

— Мама… Мамочка, прости меня. Мама, я так… Я так тебя люблю, прости мама. Никогда, никогда больше это не повторится, я буду приезжать часто, я тебя с собой заберу, прости, мама! — он обнимал колени Марьи Ивановны, не обращая внимания на недоуменные взгляды прохожих.

— Сыночек, миленький, встань, ну чего ты! Я же знала, что ты приедешь, ждала, встань, родной, я на тебя погляжу. Похудел как! Вот, я тебе пирожков настряпала! — приговаривала Марья Ивановна, когда они обнявшись, шли к машине.

Дмитрий действительно забрал маму к себе. Правда, она привыкла жить в небольшом городке и часто приезжает сюда. Мы иногда видимся в парке, она гуляет с маленькой собачкой, подарок сына. Все у них хорошо.

Если у вас есть родители, никогда не забывайте их навещать. Звоните, пишите, а еще лучше — всегда приезжайте.

Могут быть новые мужья и жены. Могут встретиться новые друзья. Но никогда и никто не заменит мать и отца.

Это самые дорогие сердца, что есть в этом мире. Это те самые дорогие старики, которые каждый день ждут своих взрослых и вечно занятых детей.

Не бросайте их. Жизнь крутится и никуда не уйдут дела и проблемы. Но главное, чтобы никогда не перестали биться сердца мамы и папы. Потому что без них мы никто.

Пока живы родители, мы — дети! А не сироты с грузом боли и проблем. Только их руки и сердца — наш рай на земле…
Татьяна Пахоменко

Рейтинг

5 из 5 звезд. 2 голосов.