Виктор Эмиль Франк — австрийский психиатр, психолог, философ и невролог

размещено в: Учёные | 0

«Первыми сломались те, кто верил, что скоро все закончится. Потом — те, кто не верил, что это когда-то закончится. Выжили те, кто сфокусировался на своих делах, без ожиданий того, что ещё может случиться». (Виктор Франкл)

Ви́ктор Эми́ль Франкл — австрийский психиатр, психолог, философ и невролог, бывший узник нацистского концентрационного лагеря. Известен как создатель логотерапии — нового, динамично развивающегося в современном мире направления в экзистенциальной психологии и психотерапии и как основатель третьей венской школы. Википедия
Родился: 26 марта 1905 г., Вена, Австро-Венгрия
Умер: 2 сентября 1997 г. (92 года), Вена, Австрия
Австрийский психиатр, психолог, невролог Виктор Франкл известен всему миру как создатель популярного направления в психотерапии, которое называется «логотерапия» (от греческого «logos» — слово и «terapia» — забота, уход, лечение).

Невероятная история жизни Виктора Франкла
Этого человека можно назвать высококвалифицированным психотерапевтом, летчиком, в пожилом возрасте совершившим первый полет, альпинистом-покорителем горных вершин, добрым гением, писавшим книги, позволяющие посмотреть на жизненную суету другими глазами, композитором, создававшим музыку для популярных передач, узником, оставшимся в живых в жутких условиях концлагеря.
Он увидел свет в марте 1905 в семействе евреев, бывших гражданскими служащими. Произошло это в Вене.
Детские и юношеские годы Виктора проходили в сложной обстановке Первой мировой, экономических и политических кризисов, психологической неустойчивости.
Рано заинтересовался психологическими аспектами жизни. Его гимназическая дипломная работа была посвящена психологии философского мышления.
Поступив на медицинский факультет Венского университета, решил заниматься психиатрией и неврологией.
В конце 1920-х коллективом единомышленников во главе с Франклом в Вене был открыт центр консультаций для молодежи, находящейся в депрессивном состоянии, что помогло сократить количество самоубийств среди этой прослойки населения.

В 1930 Виктор стал доктором медицины, продолжая трудиться в сфере клинической психиатрии. Молодой специалист старался сделать так, чтобы люди, которые обратились за помощью, смогли осознать свои возможности изменить к лучшему себя и мир.

Вот правила, которые были выработаны Франклом, прежде всего, для себя.
— Относись к малым делам с таким же вниманием, как и к большим. Совершай вторые так же спокойно, как и первые.
— Пытайся делать все быстро, но не в последний момент.
— Делай поначалу неприятные, а после доставляющие удовольствие дела.
Казалось бы, все предельно просто. Но даже Франкл не всегда мог придерживаться данных правил.

В своей работе психиатр частенько применял самостоятельно разработанный метод парадоксальной интенции.
Его суть заключалась в следующем: не следует убегать от неприятных ощущений и обстоятельств, с ними связанных, а необходимо идти им навстречу. Для избавления от определенного симптома требуется создать парадоксальное намерение, иначе говоря, постараться сделать нечто обратное, от чего необходимо освободиться.
Причем хорошо бы облечь это в юмористическую форму.
Ведь именно смех дает возможность посмотреть на существующие проблемы со стороны, при этом контролируя самого себя.

Психотерапевт отлично освоил данный метод, призывал следовать ему своих коллег. Кстати, реальные примеры из практики описаны в его книге. Их результаты поразительны.
Согласитесь, какое же чувство юмора необходимо иметь, чтобы рекомендовать человеку, у которого дрожат руки, посоревноваться по дрожи, побуждая его трястись все сильнее и быстрее.

Или предложить женщине, которая страдает от отсутствия сна, провести в бодрствовании всю ночь. Кроме того, доктор действительно поражал своим спокойствием и даже говорил своим пациентам, что ему порой доставляет удовольствие побыть не в себе.

Однако самым главным в работе психотерапевта являются не приемы. Франкл был неутомим в своей деятельности, отвечая на телефонные звонки в любое время дня и ночи, ища разнообразные варианты объяснений, всегда стремясь видеть человека в каждом клиническом случае.
Он полагал, что картина заболевания – это всего лишь пародия, тень личности. А профессия психотерапевта существует ради поиска гуманного в пациенте и духовного в человеке.

Многие люди, обращавшиеся к Франклу, откровенно говорили, что они не совершили непоправимых поступков из-за благодарности доктору, внимательно выслушивавшему и видевшему в них много хорошего.
Военные события 1940-х годов помешали изданию первой рукописи психиатра, которую он назвал «Врачевание души».
В ней он изложил основы логотерапии, методы лечения при помощи поиска смысла жизни. В тот период Виктор заведовал неврологическим отделением в Еврейском госпитале Вены.

Он не уехал из страны, потому что чувствовал ответственность перед престарелыми родителями, понимая, что, эмигрируя в Америку, оставит их без помощи. Остался, четко осознавая, что шансов выжить ему, еврею, практически нет.

В течение двух лет психотерапевт продолжал трудиться, потому что у него лечился офицер гестапо, от которого зависела его судьба. В 1942 Франкл, его супруга и родители были отправлены в концлагерь Терезиенштадт.

Даже в тяжелейших условиях нацистской неволи Виктор не унывал, а работал. В концлагере он оказывал узникам психологическую помощь, выявлял людей, потерявших смысл и цель жизни, стремился помочь им.

Доктор видел то удивительное «упрямство духа», позволявшее человеку оставаться свободным даже в невыносимых обстоятельствах и не быть в их власти. Даже в концлагере находились люди, делившиеся последним куском хлеба, поддерживающие товарищей добрым словом.

Их было немного, сохранивших подлинную человечность, но именно они своим примером вдохновляли других.
Адские условия смогли выдержать те, кто жил ради чего-то. Именно они оказались способны бросить вызов обстоятельствам.

Сам Франкл сумел выжить в 4-х концлагерях. Ведь ему было ради чего жить. Виктор как зеницу ока берег рукописный вариант книги, в котором находился первый вариант его учения о смысле. К сожалению, ее сохранить не удалось, но и тут он не упал духом.
В горячечном бреду тифозного барака, в течение 16 ночей Виктор воссоздавал свой труд, делая в темноте короткие стенографические записи на крошечных кусочках бумаги.

Франкл жил особой внутренней жизнью, мысленно общаясь с женой, представляя, как впоследствии станет рассказывать о том, что он пережил. Это помогало ему остаться самим собой. Позже он написал, что именно тогда понял истинную сущность любви, проникающей за пределы личности близкого человека. Виктор испытывал чувство, что его супруга находится рядом, и даже мог до нее дотронуться. Он видел любимое лицо, бывшее ярче, чем лучи заходящего солнца, в птице, севшей неподалеку от него на землю.
Франкл свято верил в это, считая, что сердце порой более мудро, чем разум.

Как бы там ни было, но он выжил, несмотря на переводы из одного лагеря в другой, попадания в списки мертвецов, работы с заразными больными, попытки бегства. В любых обстоятельствах он проявлял «упрямство духа», умел услышать голоса совести и судьбы.

После окончания войны Франкл возвратился в Вену. Придя к старому другу П. Пологу, он со слезами на глазах поведал ему о том, что ему пришлось испытать, о гибели отца, матери, жены.

Но при всем своем горе Виктор понимал, что подобные испытания даются не зря, а с определенным смыслом. Он должен жить дальше, ведь страдания имеют смысл тогда, когда меняют человека к лучшему. Франкл, как никто другой, понимал, что душевную боль от утраты близких нельзя заглушить никакими лекарствами.

Однако вокруг него были такие же растерянные и одинокие люди, нуждающиеся в поддержке. Психотерапевт снова отыскал смысл своей жизни: помощь другим в нахождении этого самого смысла.

Собственный опыт, эмоции, переживания Франкл положил в основу своей книги под названием «Психолог в концентрационном лагере». Он даже хотел напечатать ее анонимно, не предполагая, что кому-то его труд будет интересен.
Друзья сумели убедить Виктора поставить свое имя. Так случилось, что именно данная работа стала самой знаменитой.

В 1946 Франкла поставили руководить неврологической поликлиникой в Вене. Через год он начал преподавательскую деятельность в университете, не переставая писать книги. К примеру, одна из них «Человек в поисках смысла» была переведена на более чем 20 языков.

В 1947 произошли перемены и в его личной жизни. Виктор взял в жены католичку Элеонору Катарину Швиндт. Несмотря на различные вероисповедания, пара вместе ходила как в костел, так и в синагогу, отмечала Рождество и Хануку. В таких же совместных религиозных традициях супруги воспитывали свою дочку Габриэль.

В 1960-е ученый, ставший к тому времени профессором психиатрии и неврологии, посещая многие страны, чувствовал особую актуальность проблемы смысла жизни. Его вершинная психология открывала в душе человека те высоты, к которым необходимо стремиться, помогала обретать мужество жить духовно

Когда у знаменитого ученого спрашивали о смысле жизни, на его лице появлялась улыбка. Он считал, что нельзя единственно правильно ответить на этот вопрос. Ведь каждый человек уникален, как неповторимо и каждое мгновение жизни. Свое существование мало наполнять смыслом, надо рассматривать его как миссию с ответственностью за конечный результат. Невероятная жизнь В.Франкла завершилась в начале осени 1997 в его родном городе Вене. 

Автор: Марина Сливина

Рейтинг
5 из 5 звезд. 1 голосов.
Поделиться с друзьями:

Екатерина Барятинская-Долгорукова. Штурм крепости ради княгини

размещено в: Женские судьбы | 0
Штурм крепости ради княгини
 
«Красота её меня поразила», — признавалась французская художница Виже-Лебрен. В эту красоту князь Григорий Потёмкин был влюблен до такой степени, что совершал всевозможные безрассудства: тратил сотни тысяч рублей на украшения, посылал курьеров для поисков бальных туфелек в Париж, а в 1790 году он ускорил штурм крепости Измаил. Только ради княгини.
 
Портрет кисти Луизы Виже Лебрен

Карьера князя Григория Потёмкина-Таврического была невероятной. Из скромных чинов – на самый верх. Он стал фаворитом Екатерины II и её же лучшим советником. Даже когда императрица увлекалась другими, к «дорогому другу» всегда относилась с большим уважением, прислушивалась к нему, и его многочисленной родне щедро рассыпала свои благодеяния.

Женат князь не был, но в 1785 году всё могло перемениться: на устроенном Потемкином балу в Аничковом дворце появилась шестнадцатилетняя княжна Екатерина Барятинская. Она была так прелестна и грациозна, что её буквально осыпали комплиментами со всех сторон. Потёмкин, старше княжны на тридцать лет, влюбился сразу.

«Длинные темно-каштановые её волосы падали на плечи, — записала Элизабет Виже-Лебрен, — талия была удивительная и во всём облике было столько же благородства, сколько и грации».

Но даже самые решительные натуры иногда дают слабину. Пока Потёмкин размышлял о своих чувствах, и о том, стоит ли их проявлять, его опередили. Не успел князь опомниться, как весь Петербург обсуждал полученные приглашения на свадьбу Василия Долгорукова и прекрасной княжны Барятинской.
Кумушки ликовали: первый выход в свет и сразу же великолепное предложение руки и сердца! Не каждая дебютантка могла похвастаться таким успехом. А Потёмкина… просто обошли.

В положенный срок молодых обвенчали, пожелали им огромного счастья, а они поселились в красивом доме на Большой Морской (теперь его номер 31 по той же улице). За три года до брака князь Василий Долгоруков купил особняк у золотых дел мастера, слегка перестроил, добавил убранству роскоши… словом, это было отличное семейное гнездо.

Прошло немного времени, и началась русско-турецкая война. Князь Долгоруков отправился в армию, а его жена выразила желание последовать за ним. Всю зиму 1790 года она провела в лагере, где второй раз в жизни встретила князя Потёмкина.

«За Днестром была сделана им землянка… — записали очевидцы тех событий. – Внутренность поддерживаема была несколькими колоннами и убрана бархатными диванами… Его светлость тогда делал большие угождения княгине Екатерине Федоровне Долгоруковой».

Чувства вспыхнули с новой силой. Для прекрасной дамы князь устраивал пиры, на которых она всегда была королевой. А желая продемонстрировать доблесть, на которую он способен, Потемкин ускорил штурм крепости Измаил. Ради княгини. Чтобы она лично могла всё увидеть сама. И, разумеется, восхититься.

Это галантное обхождение, конечно, нравилось красавице. Но вот разделяла ли она чувства Потёмкина – большой вопрос.
Граф Головкин рассказывал, что Екатерина Долгорукова совсем не спешила раздавать авансы. Ухаживать позволяла, но дальше — нет.
Был такой интересный эпизод следующей весной после Измаила: прогуливаясь, княгиня нашла цветок подснежника, и приколола его к своему шарфу. Мимо ехал князь Потёмкин и, увидев цветок, попросил его в качестве подарка. Но не удержал в руках, и подснежник упал в грязь!

«Вы позволите мне вернуть вам такой же цветок?», — спросил князь. А когда получил согласие, отправил посланников в Петербург.

Спустя несколько дней в лагерь привезли настоящее ювелирное чудо: цветок подснежника из настоящих бриллиантов. И вот как раз его Потёмкин решил подарить княгине Долгоруковой. Да только молодая женщина вежливо отказалась. Разгневанный князь немедленно бросил цветок и растоптал его сапогами.

В 1791 году княгиня вернулась в Петербург, где снова привлекла всеобщее внимание: многие были наслышаны о том, как обходителен с ней князь Потёмкин. Чего только не говорили в Петербурге! Что ради Екатерины Долгоруковой отправлялись курьеры в Париж, для поиска лучших бальных туфель, что итальянский повар князя каждый день готовил для неё самое лучшее мороженое, что бриллиантовый цветок стоил целое состояние…

Вскоре в столицу приехал и сам князь. Граф Завадовский иронично отмечал в письме к другу: «Мечется, как угорелый…

Женщина пренебрегла его сердцем! Уязвленное самолюбие делает его смешным». Штурм Измаила ради княгини и прочие галантные шаги успеха Потёмкину не принесли – Екатерина Долгорукова так и не ответила ему взаимностью.

Эта крепость оказалась неприступной. Осенью 1791 года князь скончался. Екатерина осталась с мужем, некоторое время прожила за границей (Павел I в своё царствование не жаловал их семейство), а потом снова оказалась в Петербурге. Она дожила до восьмидесяти лет. С князем у них было пятеро детей – две дочери и три сына.

Инет

Рейтинг
5 из 5 звезд. 2 голосов.
Поделиться с друзьями:

Доктор Янсен. Автор: Борис Васильев, автобиография «Летят мои кони…»

размещено в: Педагоги и доктора | 0

Я не должен был появиться на свет. Я был приговорен, еще не начав жить, родными, близкими, знакомыми и всеми медицинскими светилами города Смоленска. Чахотка, сжигавшая маму, вступила в последнюю стадию, мамины дни были сочтены, и все тихо и твердо настаивали на немедленном прекращении беременности.

А меня так ждали! Войны вырывали мужчин из женских объятий, а в краткие мгновения, когда мужчины возвращались, ожесточение, опасности и стрельба за окном мешали любви и нежности: между мужчиной и женщиной лежал меч, как между Тристаном и Изольдой. Дети рождались неохотно, потому что мужчины не оставались до утра, и женщины робко плакали, провожая их в стылую темень. А смерть меняла одежды куда чаще, чем самая модная модница, прикидываясь сегодня тифом, завтра – случайной пулей, послезавтра – оспой или расстрелом по ошибке. И на все нужны были силы, и на все их хватало. На все – кроме детей. И я забрезжил как долгожданный рассвет после девятилетней ночи.

А маму сжигала чахотка.
И меня и маму спас один совет. Он был дан тихим голосом и больше походил на просьбу:
– Рожайте, Эля. Роды – великое чудо. Может быть, самое великое из всех чудес.

Через семь лет после этих негромких слов доктор Янсен погиб. Была глухая дождливая осень, серое небо прижалось к земле, и горизонт съежился до размеров переполненного людьми кладбища. Мы с мамой стояли на коленях в холодной грязи, и моя неверующая матушка, дочь принципиального атеиста и легкомысленной язычницы, жена красного командира и большевика, истово молилась, при каждом поклоне падая лбом в мокрую могилыгую землю. И вокруг, всюду, по всему кладбищу, стояли на коленях простоволосые женщины, дети и мужчины, молясь разным богам на разных языках. А у открытого гроба стоял инвалид – краснознаменец Родион Петров и размахивал единственной рукой с зажатой в кулаке кепкой.

– Вот, прощаемся. Прощаемся. Не будет у нас больше доктора Янсена, смоляне, земляки, родные вы мои. Может, ученей будут, может, умней, а только Янсена не будет. Не будет Янсена…

…О, как я жалею, что я – не живописец! Я бы непременно написал серое небо, и мокрое кладбище, и свежевырытую могилу, и калеку-краснознаменца. И – женщин: в черном, на коленях. Православных и католичек, иудеек и мусульманок, лютеранок и староверок, истово религиозных и неистово неверующих – всех, молящихся за упокой души и вечное блаженство не отмеченного ни званиями, ни степенями, ни наградами провинциального доктора Янсена…

Я уже смутно помню этого сутулого худощавого человека, всю жизнь представлявшегося мне стариком. Опираясь о большой зонт, он неутомимо от зари до зари шагал по обширнейшему участку. Это был район бедноты, сюда не ездили извозчики, да у доктора Янсена на них и денег-то не было. А были неутомимые ноги, великое терпение и долг. Неоплатный долг интеллигента перед своим народом. И доктор бродил по доброй четверти губернского города Смоленска без выходных и без праздников, потому что болезни тоже не знали ни праздников, ни выходных, а доктор Янсен сражался за людские жизни. Зимой и летом, в слякоть и вьюгу, днём и ночью.

Врачебный и человеческий авторитет доктора Янсена был выше, чем можно себе вообразить в наше время. Он обладал редчайшим даром жить не для себя, думать не о себе, заботиться не о себе, никогда никого не обманывать и всегда говорить правду, как бы горька она ни была. Такие люди перестают быть только специалистами: людская благодарная молва приписывает им мудрость, граничащую со святостью. И доктор Янсен не избежал этого. Человек, при жизни возведенный в ранг святого, уже не волен в своей смерти, если, конечно, этот ореол святости не создан искусственным освещением. Доктор Янсен был святым города Смоленска, а потому и обреченным на особую, мученическую смерть. Нет, не он искал героическую гибель, а героическая гибель искала его.

Доктор Янсен задохнулся в канализационном колодце, спасая детей.
В те времена центр города уже имел канализацию, которая постоянно рвалась, и тогда рылись глубокие колодцы. Над колодцами устанавливался ворот с бадьей, которой откачивали просочившиеся сточные воды. Процедура была длительной, рабочие в одну смену не управлялись, все замирало до утра, и тогда бадьей и воротом завладевали мы. Нет, не в одном катании — стремительном падении, стоя на бадье, и медленном подъеме из тьмы — таилась притягательная сила этого развлечения.
Провал в преисподнюю, где нельзя дышать, где воздух перенасыщен метаном, впрямую был связан с недавним прошлым наших отцов, с их риском, их разговорами, их воспоминаниями. Наши отцы прошли не только гражданскую, но и мировую, «германскую» войну, где применялись реальные отравляющие вещества.

И мы, сдерживая дыхание, с замирающим сердцем летели в смрадные дыры, как в газовую атаку.
Обычно на бадью становился один, а двое вертели ворот. Но однажды решили прокатиться вдвоем, и веревка оборвалась. Доктор Янсен появился, когда возле колодца метались двое пацанов. Отправив их за помощью, доктор тут же спустился в колодец, нашел уже потерявших сознание мальчишек, сумел вытащить одного и, не отдохнув, полез за вторым. Спустился, понял, что еще раз ему уже не подняться, привязал мальчика к обрывку веревки и потерял сознание. Мальчики пришли в себя быстро, но доктора Янсена спасти не удалось.

Так погиб последний святой города Смоленска, ценою своей жизни оплатив жизнь двух мальчиков, и меня потрясла не только его смерть, но и его похороны. Весь Смоленск от мала до велика хоронил своего Доктора.

— А дома у него – деревянный топчан и книги, – тихо сказала мама, когда мы вернулись с кладбища. – И больше ничего. Ничего!

В голосе ее звучало благоговение: она говорила о святом, а святость не знает бедности.

(Борис Васильев, автобиография «Летят мои кони…»)

Рейтинг
5 из 5 звезд. 1 голосов.
Поделиться с друзьями:

 Полина Сергеевна Гагарина 

размещено в: Певцы и певицы | 0

Сегодня отмечает свой день рождения Полина Гагарина, российская певица, актриса кино, телевидения, озвучивания и дубляжа, композитор и фотомодель.

Участница и победительница проекта Первого канала «Фабрика звёзд-2» (2003). Представительница России на музыкальном конкурсе «Евровидение-2015», занявшая второе место.

Родилась: 27 марта 1987 г. (35 лет), Москва, СССР

—Глобальные цели? Не сбиться со своего пути, не останавливаться в творческом развитии, написать, какую-нибудь песню, которую будет петь весь мир. Надо ставить перед собой определенные задачи, стараться их выполнить, а не верить в какое-то чудо, когда всё исполнится по мгновенью волшебной палочки.

© Полина Гагарина 

Рейтинг
5 из 5 звезд. 1 голосов.
Поделиться с друзьями: