Умер драматург Юрий Клепиков. Наш кинематографический «молодняк» может даже не знать, кто это такой. Юрий Николаевич был абсолютно не публичным человеком.

А в последние десятилетия он и вовсе подолгу проживал где-то в глуши, в псковской деревне. Но история нашего кино была бы неполна и даже ущербна без фильмов, снятых по его сценариям.

А среди них такие замечательные и значительные фильмы, как «История Аси Клячиной», «Седьмой спутник», «Мама вышла замуж», «О любви», «Не болит голова у дятла», «Пацаны», «Восхождение», «Летняя поездка к морю», «Соблазн»…
Он избежал соблазна мелькать в телевизоре, «фигурировать», быть на виду. Он просто честно работал, писал сценарии, преподавал. Этого оказалось достаточно, чтобы внести бесценный вклад в отечественное кино. И оставить по себе светлую, благодарную память.

120 лет Маргарет Митчелл: успех «Унесенных ветром»
и оборотная сторона
Вынырнувший из-за поворота автомобиль, мчался на нее с большой скоростью. Маргарет отступила назад, но было поздно. Машина сбила ее прямо у тротуара, с которого она сошла. Полиция мгновенно арестовала шофера, который оказался свободным от дежурства таксистом. Автор «Унесенных ветром» Маргарет Марш, в девичестве Митчелл, так и не пришла в сознание, хотя прожила еще пять дней.

Все это время внимание миллионов людей из разных уголков мира было приковано к больнице Грейди, куда поместили Маргарет. Люди ждали… И так до тех пор, пока в редакции газеты «Джорнал» не раздался телефонный звонок. Лечащий врач писательницы сообщил: «Маргарет Митчелл умерла».

В 1952 году брат Маргарет Стивенс Митчелл объявил о продаже семейного дома. Охотники за сувенирами сновали по участку, отпиливали черепицу с крыши, разбирали дорожки, буквально вырывая из земли шестиугольные плиты, любовно уложенные перед домом. К моменту продажи в доме не осталось ничего, что могло бы напоминать о его сестре.

Тем не менее… В Атланте говорили о Маргарет, называли улицы в честь Маргарет, издавали законы имени Маргарет… Глядя на это, Стивенс бормотал: «Даже после смерти Марго они не могут оставить ее в покое».

Свою жизнь Маргарет Марш мысленно поделила на две половины: до и после выхода в свет романа «Унесенные ветром».

Маргарет не хотела, не принимала успеха, обрушившегося на нее и ее семью. Ей казалось, она видит сон, в котором сосредоточилось все самое нелепое, что может испытать человек за свою жизнь. Ей стало не хватать свежего воздуха, личной свободы…

Что-то душило ее… Что-то… Резким рывком Маргарет сорвала с шеи бусы. Застежка лопнула, бусины с дробным стуком покатились по полу – под стол, под шкаф… За окном мелькнула чья-то тень. Если сюда снова кто-нибудь войдет, она забудет о хороших манерах и ударит его. Ударит наотмашь. Удар несомненно будет результативным.

Недаром репортеры повсюду трезвонят о том, что «Унесенные ветром» впечатляют не только содержанием, но и своей увесистостью. У стариков, читающих книгу, устают запястья и ладони».

А «…в штате Алабама в разгар семейной ссоры муж запустил бестселлером в свою жену. Суд счел это жестокостью и дал женщине развод».

Телефон звонит каждые три минуты в течение недели. Ежедневно в шесть утра приходит почтальон и приносит письма… Письма, от которых рябит в глазах. Письма заполонили весь ее дом. Они лежат повсюду: на стульях, на письменном и обеденном столах, на кровати, под кроватью…

Из послания Маргарет Митчелл журналистке Джулии Харрис:
«Я не знала, что быть писателем означает: давать автографы в книжных магазинах, колесить по стране с выступлениями, произносить речи на званых обедах. Все это ошарашило меня. Неприятно ошарашило. До сих пор я вела весьма замкнутый образ жизни. Нам с мужем нравится так жить! Я не хочу выставлять свою персону напоказ, но когда я заявляю об этом, люди считают мое поведение позерством, а меня – высокомерной занудой».

Завтра же она напишет издателю и попросит, чтобы продажа ее книги была свернута (это будет едва ли не первое и единственное письмо в истории, в котором прозвучит подобная просьба).

Увы, механизм запущен. Издатель понимает – Маргарет Митчелл – писатель от Бога. Прошло всего несколько месяцев со дня выпуска романа, а уже продана его миллионная копия.

— Вчера был на станции. Угадай, что я увидел? – поддразнивал Джон жену. – На вагонах американского экспресса красуются плакаты «Миллион американцев не могут ошибаться! Читайте «Унесенные ветром!». Это слава, Маргарет! Это успех!

Джон не мог понять тревожащих ее предчувствий, как не понимал и того, что пришел конец их безмятежной жизни. Охота на Маргарет Митчелл началась! Письма, звонки, телеграммы, льстивые улыбки знакомых, просьбы дать автограф – это можно было бы вытерпеть, но визитеры…

Через 4 дня после выхода книги в квартире Маршей раздался звонок. Звонили в дверь. Экономка Маршей Бесси ушла за продуктами, именно поэтому Маргарет открыла дверь сама. На пороге стоял долговязый юноша со странным выражением лица. Путаясь и заикаясь, он пригрозил:

— Я никуда не уйду. Буду ночевать у дверей, если Вы не подтвердите одно обстоятельство. Меня прислали члены калифорнийского бридж–клуба, в котором, к слову, состоит моя супруга. Они настаивают на том, чтобы вы сказали правду: был капитан Ретт Батлер отцом ребенка Мелани или нет?

О Боже! Маргарет потеряла дар речи, но, вовремя спохватившись, дала молодому человеку письменное подтверждение того, что Мелани родила ребенка от законного мужа.
Был ли юноша сумасшедшим или кретином, был ли он пьян? Вдаваться в детали Маргарет не стала. Когда подобные визитеры стали одолевать Маргарет повсюду, писательница приняла единственно верное решение.

Из письма другу семьи Гершелу Брикеллу:
«Как вы можете заключить, глядя на марку на этом конверте, я далеко от родной Атланты. Я попросту в бегах. Когда б я знала, что такое удел писателя, я бы тысячу раз подумала, прежде чем отдавать рукопись издателю.

За прошедшую неделю я похудела на 10 фунтов, незнакомые люди одолевают меня расспросами, фотографы, как грибы в дождливый день, вырастают из-под земли в надежде застать меня врасплох. Завидев знакомое лицо на улице, я удираю, подобно кролику. Для меня, человека мало общительного, происходящее – мука».

Ни деревенская глушь, ни путешествия («Я ненавижу путешествовать») не могут отвлечь от мыслей о муже. Он вынужден отбиваться от репортеров и бесконечных визитеров. Джон отваживает их от дома толпами. Жизнь ее родителей по ее вине, по вине ее творения превратилась в кошмар. То и дело незнакомые люди врываются в контору к ее отцу, в дом к матери и требуют, чтобы они уговорили Маргарет подписать многочисленные экземпляры «Унесенных ветром».

Журналисты, друзья, знакомые, соседи приходят в их дом нагруженные книгами, которые им передали их родные, близкие, знакомые и соседи для получения заветного автографа…

Маргарет чувствовала, как яд нервозности и беспокойства разъедает ее изнутри. Рано или поздно надо было возвращаться домой. Дома ее ожидало предложение о заключении контракта на киносъемку. Утомительная поездка в Нью-Йорк, не оставляющие писательницу недомогания, 200 тысяч долларов за согласие на экранизацию нашумевшего романа «Унесенные ветром».

«Я не желаю взваливать на себя работу сценариста, не желаю быть консультантом на съемках! Я хочу совершенно противоположного: чтобы никто ни под каким предлогом не беспокоил меня и мою семью. Меня не волнует подбор актеров, съемки, продвижение картины. Дайте мне тишины. Дайте спокойно работать. Забудьте обо мне».

Это было невозможно. Ведь письма, адресованные Маргарет, уже доставляли с сокращенным адресом, а то и вовсе без адреса. Почта находила писательницу по пиктограмме. Это была наивысшая ступень общественного признания.

Но Маргарет уже не могла читать. Врачи поставили диагноз: обширное кровоизлияние в оба глаза. В результате напряженной работы над рукописью и гранками романа самая знаменитая писательница Соединенных Штатов лежала в темной комнате с повязкой на глазах. Медики утешали Джона:
— Ничего страшного нет. Постельный режим, покой, и Ваша жена будет здорова.

Однако покой Маргарет Марш–Митчелл только снился.
Жадное до сенсаций общество не смогло простить автору «Унесенных ветром» того, что сама Маргарет называла тайной личной жизни. Толпа действовала по принципу «Если у Маргарет Митчелл нет биографии, мы ее придумаем». Атланта наполнилась слухами.

Не дожидаясь выздоровления, Маргарет продиктовала письмо, адресованное одному из ведущих обозревателей агентства печати Луелле Парсонз:
«Я обращаюсь к Вам за помощью. Обращаюсь как усталый и загнанный в угол автор, срочно нуждающийся в отдыхе и не имеющий возможности получить его из-за писем и телеграмм, которые сыплются на меня в связи со слухами, распространившимися по всей стране. Я – автор «Унесенных ветром» — поставила условие, что не буду иметь ничего общего с кинопроизводством.

Однако в прессе появились слухи, что именно я подбираю весь актерский состав. С этого момента я стала получать лавину просьб от неизвестных мне людей устроить их в кино. Глупая история с молодой особой, которая объявила себя моей племянницей и заявила, что я выбрала ее на роль Скарлетт, доставила мне массу хлопот. На самом деле я эту особу в глаза не видела и, естественно, никуда не выбирала.

К тому же, в Вашей колонке, как и во многих газетах, муссируются слухи, что я слепну. Тысячи друзей, огорченные этой новостью, названивают и утешают меня, приводя сотни примеров счастливой жизни слепых.

Умоляю Вас, если до Вас будут доходить подобные слухи – опровергните их. Вы будете смеяться, но несколько дам уже прислали мне фотографии своих маленьких дочерей, которые элегантно делают шпагат.

Дамы признаются, что ни разу не читали «Унесенные ветром», но просят задействовать их дочерей в главной роли киноверсии романа. Люди подсовывают своих цветных мясников и поваров, чтобы я дала им путевку в Голливуд – играть Мамушку и дядюшку Питера. Если мне когда-нибудь удастся отдохнуть, я, возможно, смогу смеяться над подобными вещами, но не сейчас».

Маргарет не преувеличивала. В ее дом мог войти кто угодно (Марши жили скромно, услугами швейцара не пользовались. Наружная дверь дома всегда была открыта). Этим-то и пользовались посетители. Одним из самых неожиданных вторжений было вторжение женщины, назвавшейся актрисой, которая зашла в квартиру Маршей, торопливо намазала лицо темным кремом и стала выкрикивать за спиной у только что проснувшейся Маргарет античные стихотворения…

«…ко мне врываются в любой момент, чтобы посмотреть на меня или получить автограф. Врываются посетители, жаждущие знать, вернет ли Скарлетт Ретта. Я понимаю, последнее покажется Вам немыслимым идиотизмом. Но приходят тучи писем с требованием сообщить: вернет ли она его. С этим же вопросом звонят и по телефону.

Если я отказываюсь подойти, слышу, как моя экономка Бесси отвечает: «Нет, мэм, не могу сказать Вам, получит мисс Скарлетт назад капитана или нет. Нет, мэм, мисс Маргарет, она тоже не в курсе. Да, мэм, я сто раз слышала, как она говорит, что понятия не имеет, что сталось с мисс Скарлетт, когда та уехала домой в Тару…»

Все, кто знал Маргарет Марш, рассказывали о ней, как о хрупкой и болезненной, меланхоличной и замкнутой, равнодушной к драгоценностям и одежде женщине.

Когда пришло приглашение из Нью-Йорка, Маргарет призналась:
— У меня нет ни одного подходящего платья, в котором я могла бы появиться при заключении контракта на киносъемку. Мне не хочется покидать насиженное гнездо. Мне хочется только одного — чтобы все оставили меня в покое.

В то же время, когда Кларка Гейбла, встречавшегося с Маргарет лишь однажды, спросили, какой ему показалась мисс Митчелл, актер ответил:

«Такой обворожительной женщины я не встречал никогда в своей жизни».
Вечер у портнихи… Сюда врываются дамы и начинают показывать пальцами на полуголую Маргарет. Не такая уж у нее и шикарная нижняя юбка для знаменитой писательницы. Фи… Да эта юбка плохо скроена и выглядывает из-под платья. И груди-то у мисс почти нет.

Утро на званом обеде… «У меня выбили закуску из рук, облили чаем, порвали платье. Тыкая в меня наманикюренными пальцами, дамы еще и еще спрашивали: вернет ли Скарлетт Ретта… Когда? Какого числа? В котором часу?»

Где бы ни появлялась Маргарет Митчелл, ее настигало навязчивое внимание, человеческая бестактность, хамство и жестокость. Беспокойство доставляли не только обычные люди, требующие рассказать, как именно надо писать романы, чтобы прославиться и разбогатеть. Беспокойство доставляли репортеры и фоторепортеры, отравляющие ее существование «печатным хлороформом».
Из письма Маргарет Митчелл своей поверенной Лоис Коул:

«Меня снимали много раз для разных изданий. Все фотографии (кроме той, что я прилагаю) были еще страшней, чем можно вообразить, везде одно и то же выражение. Как у спартанского мальчика, когда лиса прогрызла ему мочевой пузырь».

Очередные сплетни о Маргарет Митчелл со скоростью ветра подхватывались и тиражировались во всех мировых печатных изданиях.
«Маргарет переписала роман с дневника своей бабушки».
«Роман написала не Маргарет Митчелл. Она заплатила Синклеру, чтобы прославиться».
«У Маргарет деревянная нога. Она писала «Унесенных ветром» в постели в гипсовом корсете».
«Маргарет умирает от рака крови».
«Митчелл спас от слепоты хирург, оперировавший сиамского короля».
«Она написала роман, чтобы содержать мужа–инвалида».
Это была лишь сотая часть того, что писали об авторе «Унесенных ветром».

Вконец отчаявшаяся Маргарет Марш писала в своем дневнике:
«Я бы предпочла никогда не писать книги, никогда не продавать ее, никогда не заработать ни цента, не иметь даже сотой доли того, что в этих краях называется славой, чем видеть подобную ложь в печати».

Всемирная популярность романа «Унесенные ветром» стала непостижимой загадкой для самой его создательницы. Врачи хвалили описанные Митчелл операции, хотя описания эти были явно далеки от профессиональных. Психиатры одобряли «психологическую мотивировку Скарлетт.

Диалог Скарлетт («Я вела себя так гнусно, а теперь он умер») и Ретта («А если б он не умер, вы продолжали бы вести себя так же гнусно?») президент Центральной психиатрической ассоциации Миннеаполиса, доктор Джон Фейвилл использовал в приветствии съезда своих коллег.

В письме к Герви Клекли, психиатру из Огасты, Маргарет писала:
«…мне очень лестно слышать характеристики моих героев из уст такого врача, как Вы. Возможно, большинству авторов не понравилось бы, если бы психиатр охарактеризовал одного из их персонажей как «отчасти психопата», но мне это явно доставляет удовольствие».

Судя по многочисленным письмам, судьям и адвокатам роман «Унесенные ветром» понравился не менее, чем психиатрам. А еще секретарям, операторам лифтов, слесарям, католическим монахиням. И каждый находил в книге свой «профессиональный подтекст».

«Психиатры говорят о «тщательно отделанных эмоциональных моделях». Боже праведный! Это где? Монахини – «о высоком нравственном уроке».

А я… я писала простую историю о простых людях».
Несмотря на отказы от автографов, игнорирование телефонных звонков и уклонение от многочисленных встреч, Маргарет не смогла более написать ни строчки. Ее время и силы теперь уходили на бесконечные судебные разбирательства. Самым громким стало дело о плагиате, возбужденное против Маргарет Митчелл автором книги «подлинная история куклукс–клана» Сьюзен Лоуренс Девис.

В суде мисс Девис обвиняла Маргарет в том, что обе книги были в серых переплетах, в обеих книгах было использовано выражение «Огненный крест». Мисс Девис говорила о «привидениях с ближних полей сражений», а мисс Митчелл назвала героя похожим на призрак… Мисс Девис написала «Чарльстон», мисс Митчелл – «чарльстонцы». В книге мисс Девис встречалось выражение «зеркала над камином», а на странице 868 романа мисс Митчелл появились «зеркала в позолоченных рамах и трюмо». «Возникает вопрос, как люди, подобные мисс Девис, умудряются находить юристов для выдвижения столь сумасбродных обвинений».

Незадолго до смерти, в одном из своих писем Маргарет высказала опасение: «Не знаю, дотяну ли я до того времени, когда перестанут продавать мою книгу».
После смерти писательницы права на «Унесенные ветром» были переданы брату Марго Стивенсу Митчеллу.

К 1956 году было продано 8 миллионов экземпляров «Унесенных ветром». К концу 1962 – более 10 миллионов экземпляров. К концу 1965 года роман Маргарет Митчелл был переведен на 25 языков в 29 странах и издавался в двенадцати странах, помимо Англии и Соединенных Штатов. Колоссальный размах пиратских копий книги невозможно подсчитать и по сей день!

Автор: Юлия Бекичева

21 октября 1896 года родился Евгений ШВАРЦ, писатель и драматург.

Евгений Шварц подарил нам «Обыкновенное чудо» и «Сказку о потерянном времени», вдохнул вторую жизнь в истории Золушки и Снежной Королевы и запустил в небо собственного «Дракона». Всем своим творчеством Шварц показал, что чудесам, как и добру, любви, справедливости, всегда есть место в жизни любого взрослого человека.

Автор творил в пространстве сказки, однако сюжеты и герои его произведений реальны и узнаваемы. Именно поэтому многие из творений драматурга оказались под запретом (как в сталинскую эпоху, так и долгое время после неё). Слишком уж они походили на политическую сатиру.

С 1944 года Шварц работал над одним из самых ярких своих произведений. Долгое время он тщетно искал название: «Медведь», «Весёлый волшебник», «Безумный бородач», «Послушный волшебник»… пока не пришёл к простому и гениальному словосочетанию — «Обыкновенное чудо».

«Какое странное название! Если чудо — значит, необыкновенное! А если обыкновенное — следовательно, не чудо. Разгадка в том, что у нас речь пойдёт о любви. Юноша и девушка влюбляются друг в друга — что обыкновенно. Ссорятся — что тоже не редкость. Едва не умирают от любви. И наконец, сила их чувства доходит до такой высоты, что начинает творить настоящие чудеса, — что и удивительно, и обыкновенно», — писал он в прологе к пьесе.

Актёр и режиссёр Михаил Козаков вспоминал, как в 1948 году в Комарово присутствовал на первой читке «Обыкновенного чуда». Тогда она ещё называлась «Медведь», и автор прикрепил к первому листу произведения обёртку от конфет «Мишка на севере». После того, как все ознакомились с текстом, поэт и драматург Анатолий Мариенгоф обратился к коллеге: «Пьеска – что надо. Но теперь спрячь ее и никому не показывай, — и добавил, обращаясь к 13-летнему Козакову. – А ты, Мишка, никому не протрепись, что слушал».

Евгений Львович Шварц умер, оставив богатейшее драматургическое наследство для последующих поколений, но так и не застав многих замечательных театральных и кинопостановок своих произведений.

87 лет назад, 18 октября 1934 года, родился Кир Булычев. (18 октября 1934, Москва — 5 сентября 2003)

Настоящее имя — Игорь Всеволодович Можейко. Советский писатель-фантаст, учёный-востоковед, фалерист, сценарист. Лауреат Государственной премии СССР. Псевдоним образован из имени жены Киры Алексеевны Сошинской и девичьей фамилии матери писателя, Марии Михайловны Булычёвой.

Изначально псевдонимом Игоря Всеволодовича был «Кирилл Булычёв». Впоследствии имя «Кирилл» на обложках книг стали писать сокращённо — «Кир.», а потом сократили и точку, так и получился «Кир Булычёв».

Встречалось и сочетание Кирилл Всеволодович Булычёв. Своё настоящее имя писатель сохранял в тайне до 1982 года, поскольку полагал, что руководство Института Востоковедения не посчитает фантастику серьёзным занятием, и боялся, что после раскрытия псевдонима будет уволен.

Помимо основного псевдонима, Игорь Всеволодович пользовался еще несколькими: Николай Ложкин, Лев Минц, Сара Фан, Иван Шлагбаум, Иван Всеволодов, Игорь Лесорубник… А самое первое фантастическое произведение — рассказ «Долг гостеприимства», был опубликован как «перевод рассказа бирманского писателя Маун Сейн Джи». Этим именем Булычёв впоследствии пользовался ещё несколько раз.