Праправнучка Александра Сергеевича Пушкина.
В один из приездов к Наталии Сергеевне Шепелевой ( правнучке А.С.Пушкина ) , увидела у неё в доме скромную и очень приятную женщину , хлопотавшую по хозяйству . Так как Наталию Сергеевну все очень любили , решила , что это просто кто то из её поклонников решил немного помочь.

Женщина закончила работу и, войдя в комнату , сказала что то тихо Наталии Сергеевне . Был слышен сильный акцент . Наталия Сергеевна лукаво улыбнулась и сказала : » А теперь знакомьтесь — Клотильда фон Ринтелен , урожденная графиня фон Меренберг ! » Хотела бы я видеть своё лицо в тот момент ….не каждый день встречаешь настоящих графинь в простой московской квартире !

Немного информации. Клотильда фон Ринтелен-праправнучка Александра Пушкина и правнучка Александра II. Её прабабушка – младшая дочь Пушкина Наталия оставила мужа, генерала Дубельта, и вышла замуж за принца Николауса фон Нассау. Их сын – граф Георг фон Меренберг (Георгий Николаевич) женился на Ольге Александровне Юрьевской – дочери от второго брака Александра II и Екатериной Долгоруковой.
Естественно я много слышала об этой удивительной женщине, о том , что живёт в Германии, по профессии врач, но никогда не думала насколько это простой и приятный в общении человек. Видно это уже просто заложено с генами ….
Праправнучка Александра Сергеевича Пушкина никогда не приезжает в Россию с пустыми руками. Стараниями баронессы Клотильды фон Ринтелен, урождённой графини фон Меренберг, раритеты семейства Пушкиных и их потомков возвращаются на родину поэта, пополняя собрание музея на Пречистенке. В один из визитов она привезла документы, связанные с её прабабушкой – Натальей Александровной Пушкиной-Меренберг, младшей дочерью поэта и морганатической супругой принца Николауса фон Нассау.
Клотильда, хоть и выросшая за рубежом, старается общаться по — русски …..и всегда говорит, как она дорожит своими русскими корнями …

Из сети

Из 30 первых лицеистов 18 были православными, остальные — лютеранами или католиками. Император Александр Павлович подарил Лицею свою юношескую библиотеку, в основном состоявшую из иностранных книг.
Обучение длилось шесть лет. За это время изучали следующие дисциплины:
— нравственные (Закон Божий, этика, логика, правоведение, политическая экономия);
— словесные (российская, латинская, французская, немецкая словесность и языки, риторика);
— исторические (российская и всеобщая история, физическая география);
— физические и математические (математика, начала физики и космографии, математическая география, статистика);
— изящные искусства и гимнастические упражнения (чистописание, рисование, танцы, фехтование, верховая езда, плавание).
Кроме того, лицеисты, решившие избрать в дальнейшем военную карьеру, дополнительно изучали стратегию, тактику, военную топографию.
Распорядок дня был следующим:
6 утра — подъем, сборы, молитва;
7 — 9 — уроки;
9 — 10 — завтрак;
10 — 12 — уроки;
12 — 13 — прогулка;
13 — 14 — обед;
14 — 17 — уроки;
17 — 18 — полдник и прогулка;
18 — 20:30 — выполнение домашних заданий, танцы и фехтование по средам и субботам;
20:30 — ужин;
22 — вечерняя молитва, сон.

При выпуске из лицея в 1817 году Пушкин оказался 26 по успеваемости из 29 выпускников.
По итогам 15 экзаменов отличные результаты были только по фехтованию, российской и французской словесности.
Фактически в Лицее была шестибальная система. Единица была высшим балом, пятерка — низшим. Ноль — полное отсутствие знаний.
Мальгин, государев портной, сначала сшил им франтоватые синие мундирчики, с галунными воротниками и белые панталоны в обтяжку; к этому полагались треуголки и ботфорты. Это была праздничная форма. Сюртуки попроще, с красными воротниками были для будней.
Когда война 1812 года разорила казну, началась экономия, лицеистов переодели в серые брюки, в серые штатские сюртуки и фуражки, чем они очень были недовольны, так как у маленьких придворных певчих была такая же форма.
У каждого лицеиста была своя маленькая отдельная комнатка, в двери которой имелось большое окно, закрытое решеткой и занавеской, чтобы надзиратели могли в любое время заглянуть в комнату к ученику.
Даже ночью.
В каждой «келье» стояла железная кровать, конторка с чернильницей, комод, умывальник.
Каждая спальня имела свой номер, и лицеисты часто звали друг друга по номерам.
Пушкин был № 14, рядом с ним был Пущин, № 15.
В письмах к своим бывшим однокурсникам Пушкин подписывался просто — №14.
Общие комнаты освещались масляными лампами, по тогдашнему времени роскошь такая же редкая, как и железные кровати. Россия тогда еще жила при сальных свечах и при лучинах. Только во дворцах да у немногих богатых людей горели лампы.
В Царскосельском лицее учеников кормили 4 раза в день. Был: завтрак, обед, полдник и ужин.
На завтрак, который был в 9 утра, они обычно пили чай с белой булкой.
На обед в 13-00 подавалось три блюда (по праздникам — четыре).
Одно время за обедом давали стакан портера (легкое пиво), но потом это заменили квасом или водой.
На полдник в 17-00 чай с половиной булки.
На ужин (примерно в 20-30) подавалось два блюда.
Студенты лицея контрабандой доставали конфеты, кофе, шоколад и даже алкоголь через дядьку Кемерского.
На день рождения студенту могли вместо обычного чая налить стакан кофе.
Видеться с родителями, конечно же, разрешалось. Однако делать это часто могли позволить себе очень немногие семьи: дорога с извозчиком из Петербурга в лицей стоила 25 рублей — большие деньги.
По законодательному документу «Табель о рангах» всего существовало 14 классов чинов. 1-й класс был самым старшим, 14-й класс — самым низшим. После окончания лицея Пушкин удостоился 10-го класса.

Это означало, что он может работать коллежским секретарем — мелким чиновником на невысокой руководящей должности.  Через три дня после выпускного вышел указ о зачислении Александра Пушкина в Коллегию иностранных дел.

Из сети

20 октября 1833 года из Пруссии в Петербург в качестве компаньона голландского посланника в России барона Луи Геккерна прибыл 21-летний француз Жорж-Шарль Дантес. Как скажет спустя 5 лет Михаил Лермонтов — «по воле Рока… на ловлю счастья и чинов».
Благодаря протекции того же Геккерна (по одной из версий, барона и Дантеса связывали интимные отношения), француз сразу же был зачислен в царскую гвардию корнетом блистательного Кавалергардского Ее Величества полка.
В январе 1834 года Александр Пушкин по поводу столь невероятного карьерного роста Дантеса, тогда еще ему лично не знакомого, отметил в своем дневнике: «Барон д`Антес и маркиз де-Пина, два шуана, будут приняты в гвардию прямо офицерами. Гвардия ропщет».
Стройный красивый блондин в эффектном кавалергардском мундире, не обделенный остроумием, сияющий фирменным французским шармом, Дантес стал «модной фигурой» света и прямо-таки сводил с ума женщин.
В начале 1835-го года на балу в Аничковом дворце он встретился с четой Пушкиных. Неотразимое очарование Натальи Николаевны не оставило равнодушным сердцееда-Дантеса.
После смерти Пушкина француз был осужден военным судом, разжалован в солдаты и выслан из России. Это было и наказанием, и спасением от мести поклонников поэта. По воспоминаниям современников, карета, увозившая Дантеса, летела к европейской границе с бешеной скоростью.
Жорж прожил довольно долгую жизнь – 83 года — в окружении многочисленных детей и внуков.
Дуэли с Пушкиным он придавал мало значения, часто называя себя «орудием Судьбы».
Однажды к уже престарелому парижскому антиквару Дантесу зашел известный коллекционер-пушкинист и спросил: «Да как же Вы решились на дуэль с гением?»
Дантес искренне возмутился: «Он же тоже мог меня убить! А я потом стал сенатором Франции!»

Никого не знала я умнее Пушкина. Ни Жуковский, ни князь Вяземский спорить с ним не могли – бывало, забьет их совершенно. Вяземский, которому очень не хотелось, чтоб Пушкин был его умнее, надуется и уж молчит, а Жуковский смеется: «Ты, брат Пушкин, черт тебя знает, какой ты — ведь вот и чувствую, что вздор говоришь, а переспорить тебя не умею, так ты нас обоих в дураки и записываешь».

Раз я созналась Пушкину, что мало читаю. Он мне говорит: «Послушайте, скажу и я вам по секрету, что я читать терпеть не могу, многого не читал, о чем говорю. Чужой ум меня стесняет. Я такого мнения, что на свете дураков нет. У всякого есть ум, мне не скучно ни с кем, начиная с будочника и до царя». И действительно, он мог со всеми весело проводить время. Иногда с лакеями беседовал.

Из воспоминаний А. О. Россетт, подруги Пушкина